Отношения к женщинам лирических героев Роберта Бёрнса характеризуют и чрезвычайно влюбчивого самого автора…
Золотокосая Анна
От глаз досужих в стороне
Вчера я выпил славно,
Вчера я был наедине
С золотокосой Анной.
Не ликовал голодный так,
Найдя в пустыне манну,
Как я, вкусив медвяных благ,
От поцелуев Анны.
Возьми, монарх, восток и юг
От Инда до саванны,
А мне б не выпускать из рук
Горячей плоти Анны.
Что мне великосветский блеск.
Принцесс очарованье,
Когда, от ласк сгорая весь,
Дарю я ласки Анне!
Уйди, надменный светоч дня,
Сгинь, бледная Диана,
Прочь, блёстки звёздного огня,
Когда со мною Анна!
Ты, ночь, укрой своим шатром
Небесных тел сиянье
И дай мне Ангела перо,
Чтоб рассказать об Анне.
Послесловие.
Пусть суд и церковь по пятам
Грозят мне наказаньем –
Пускай идут они к чертям,
А я отправлюсь к Анне.
Свет глаз моих лишь в ней одной.
Жить без неё не стану:
Будь три желанья мне дано,
Назвал бы первым Анну.
Суть этого стихотворения – в том, что автор очень красиво и тактично сказал об интимном. Похожее стихотворение есть и у Лермонтова – «Счастливый миг»:
Не робей, краса младая,
Хоть со мной наедине;
Стыд ненужный отгоняя,
Подойди – дай руку мне.
Не тепла твоя светлица,
Не мягка постель твоя,
Но к устам твоим, девица,
Я прильну – согреюсь я.
От нескромного невежды
Занавесь окно платком;
Ну, – скидай свои одежды,
Не упрямься, мы вдвоем;
На пирах за полной чашей,
Я клянусь, не расскажу
О взаимной страсти нашей;
Так скорее ж... я дрожу.
О! как полны, как прекрасны
Груди жаркие твои,
Как румяны, сладострастны
Пред мгновением любви;
Вот и маленькая ножка,
Вот и круглый гибкий стан,
Под сорочкой лишь немножко
Прячешь ты свой талисман;
Перед тем, чтобы лишиться
Непорочности своей,
Так невинна ты, что мнится,
Я, любя тебя, – злодей.
Взор, склоненный на колена,
Будто молит пощадить;
Но ужасным, друг мой Лена,
Миг один не может быть.
Полон сладким ожиданьем,
Я лишь взор питаю свой;
Ты сама, горя желаньем,
Призовёшь меня рукой;
И тогда душа забудет
Всё, что в муку ей дано,
И от счастья нас разбудит
Истощение одно.
_________
Владислав Дворжецкий, подобно своим прошлым воплощениям (Бёрнс, Лермонтов и Врубель) был очень влюбчивым человеком, но при этом и очень мудрым, прекрасно понимая, что любовь – это дар Небес. И не важно, сколько любовь длится – несколько дней или несколько лет – всё равно это ЛЮБОВЬ!!! Именно поэтому Влад не делал трагедии из-за того, что одновременно любил нескольких женщин, а от злых и завистливых языков умел скрывать своё счастье… Таисия Рей говорила о сыне: «Ко всем своим женщинам Влад относился так, что каждая из них считала себя САМОЙ любимой!»
Из дневника В. Дворжецкого:
– На столе стоит «Колибри» в чехле… От одного взгляда на неё что-то такое происходит внутри, сердце начинает биться слишком часто, что при его нынешнем положении противопоказано, и хочется не думать о ней и не можешь… Это как на втором или третьем свидании с любимой, когда уже знаешь, что будешь ей говорить, какие ласковые слова и как нежно притрагиваться… Всё ведь надо заново пережить, отстучать сердцем, отболеть им также, как тогда… Я подхожу к ней и осторожно кладу руку, тихо-тихо, хоронюсь от сердца, приучаю его, рука начинает медленно скользить вбок, вот и первая кнопочка… Осторожнее, чтобы не спугнуть… Едва уловимый щёлк грохочет, и вот сердце уже у горла!.. Мне уже всё равно, сердцу не хватает места… Вторая кнопка… Я начинаю срывать с неё остатки грубой для её тела одежды… Вот ОНА! Вот она, готовая принять меня, моё, сделать это нашим!.. Нельзя мне, у меня с вашей сестрой должна быть мир-дружба… Но как справиться с этим невозможным желанием?.. Я касаюсь первой клавиши, и сердце начинает грохотать в унисон с её мелодичным постукиванием. Какое счастье, что я не умею быстро печатать, иначе бы оно – это мешающее мне обладать ею сердце – лопнуло бы окончательно!..
На фото – кадр из фильма «Возврата нет», который не вошёл в окончательный вариант.