Орехов мне, конечно, не досталось.
Собственно, это было ясно уже издалека – ветер доносил с торжища зычные сакраментальные клики: «Товар кончается, очередь не занимать!»
Я даже не стала вставать в тощий хвост очереди, где, обуреваемые последними надеждами, томились несломленные оптимисты. Нечего было тут ждать – последний мешок сиротливо ютился возле весов и уже был опустошён наполовину.
Но я не уходила, стояла на ветру в непонятном чувстве. Орехов было совершенно не жаль – что-то более важное случилось со мной по дороге. Что-то необъяснимое, но прекрасное - словно весна подхватила под руку.
Я даже знала, когда это произошло. Совсем недавно - в метро, когда я вышагнула из вагона, чтобы пропустить толпу пассажиров. Вдруг нахлынуло какое-то предчувствие и захотелось странного: то ли бросить всё и куда-то пойти бесцельно по городу, то ли, наоборот - остаться здесь, на полдороге, стоять, никуда не уезжать…
Что это?
Я зашла обратно в вагон практически на автомате, потому что, ну, вот надо же куда-то ехать. Но что-то случилось: орехи, о которых я мечтала – да и вообще всё вокруг - стало вмиг мелким и незначительным.
Поезд тронулся, вагон качнуло, я ткнулась носом в чьё-то шершавое плечо – всё шло своим чередом. Только всё было по-другому.
Хорошо, что в толпе никому до меня не было дела, я тихой мышкой ютилась в плотной тесноте чужих спин, невнятно счастливая, немного сбитая с толку, и тайно и тихо улыбалась самой себе.
Не сказать, чтобы это чувство было совсем незнакомым – конечно знакомым – но не хотелось сейчас вспоминать, сопоставлять, оскорблять всякими анализами – хотелось просто проживать свалившееся с неба маленькое своё счастье и ни о чём не думать.
Вот, наверное, про это говорят: Божья благодать спустилась.
Господи, что за глупости, какая-то Божья благодать... Это же просто книжный оборот.
Но, а как тогда назвать это? Если вот так, непонятно из-за чего... Какое-то предчувствие чуда. Или весны? И не покидает, не тает, держится…
И я стояла сейчас посреди дороги в своей странной благодати и не знала, что делать. А что-то надо было делать. Куда-то бежать, может быть? Но куда? Зачем?
Ветер рванулся над головами, взвил мелкие снежинки пополам с арахисовой шелухой. Надо было, конечно, поворачиваться и ехать домой, но я не уходила, только отошла в сторону, чтобы не мешаться. Стояла и смотрела на распахнутый передо собой ночной проспект, сияющий сетью вечерних огней.
Где-то здесь, в одном их этих прямоугольных громадин – Нора. И это всё, что я знала о ней. Глупо, что не взяла её адрес. Только телефон. По которому так ни разу не позвонила. Всё собиралась, всё собиралась – но так и не решилась. А теперь и подавно не позвоню. Теперь, когда на меня хлынула эта странная весна, буду бояться, что она исчезнет. Её же, наверное, так легко спугнуть – случайным звуком, случайным словом…
- Девушка, можно с вами познакомиться?
Я обалдело повела глазами. Совершенно незнакомый парень. Тёмные усы, меховая, слегка запорошенная снегом шапка, портфель под мышкой. Трезвый, вроде...
- Со мной? Зачем познакомиться? Почему?
- Да вы не бойтесь. Извините, пожалуйста, просто я стоял, смотрел на вас…
- Стояли, смотрели? Зачем? Вам что, некуда идти?
- Да нет, - парень застенчиво улыбнулся. – Я просто в очереди стоял. А вы тут одна, улыбаетесь. У вас такая улыбка…
- Дурацкая?
- Нет, что вы! Замечательная… Я просто стоял, смотрел…
- Слушайте, вы откуда взялись на мою голову? – мне стало смешно.
- Да я тут рядом стоял… за орехами.
- Так и стойте за орехами.
- Да чёрт с ними, с орехами этими, всё равно не достанется… У вас, знаете, такая улыбка… Я подумал…
- Подумали: дурочка какая-то?
- Да, нет, я подумал наоборот: это мы дураки, что торчим здесь в очередях, словно в них счастье. Вместо того, чтобы вот так улыбаться. А можно я вас провожу? Вы здесь живёте?
- Нет, я не здесь живу.
- Не здесь?.. Я подумал, вы кого-то ждёте и поэтому улыбаетесь. Но никто не подходит, а вы всё равно стоите, такая счастливая…
- Знаете, я, наверное, пойду. А то уже холодно…
- А может быть, я всё-таки…
- Нет-нет, спасибо, до свидания!
И я побежала, побежала прочь, тихо фыркая в варежку и кусочком души страдая, что вот теперь всё - пропадёт моё весеннее волшебство…
Но оно не пропало. Удивительно, но я так и ехала в нём домой, словно в волшебном коконе – без мыслей, без орехов, просто тихо радуясь и улыбаясь про себя.
А вот интересно, заметит моя Татка, что я какая-то другая? - думала я, подходя к своему громадному теперешнему дому, сияющему россыпью окошек.
Но в наших миниатюрных апартаментах было темно. Странно. Татка по вечерам обычно сидит за столом под лампой над чужими рефератами.
Я быстро разделась в крошечной прихожей, прошла в нашу маленькую комнату – тишина, пустота. На Таткиной постели были разбросаны книжки и белела поверх наскоро нацарапанная записка.
Я взяла её и прочитала, шевеля губами: "Уехала к тётушке, у неё приступ одиночества и пироги с сушёными яблоками. Если не вернусь, значит, заночевала, встретимся завтра на работе, буду с пирогами, под салфеткой сюрприз."
Я подошла к столу, подняла салфетку и тихо засмеялась – там стояло чайное блюдце, полное арахиса.
Я постояла возле стола, улыбаясь, просеяла щепотку орехов сквозь пальцы.
Может быть, про это была моя волшебная весна?
Или она завтра будет? А будет ли она завтра?
Только кто же может знать про завтра...
продолжение следует http://proza.ru/2020/05/20/2083