Глава двадцать шестая
В гнезде пчел царила тревога.
Утром, когда все собрались на завтрак, выяснилось, что пропали Робиния и Карагана. Камброзы и Занозы тоже нигде не оказалось.
- Чувствует мое сердце, это не к добру! – воскликнула Циния.
- Думаешь, они улетели из-за этих шершней? – забеспокоилась Маргаритка.
- С них станется!
Циния взяла с собой десяток ос и помчалась на поляну, где вчера произошла злосчастная встреча с шершнем. Предчувствия ее не обманули. Еще издали она заметила двух сестер-беглянок и одну осу. Последняя что-то тащили в своих лапках. Тревога отступила. Циния сразу ощутила облегчение. Но проказницы об этом не догадались. Она так грозно на них посмотрела, что обе сразу почувствовали себя не в своей тарелке
- Кто вам разрешил без спроса улетать из гнезда? Марш немедленно домой! – загудела Циния на племянниц.
- Тетушка, ты только не сердись, - поспешно заговорила Робиния. – Мы же недалеко – только туда и обратно. Зато мы узнали, где у шершней гнездо!
- Да-да! – подхватила Карагана. – Мы все разведали. Можем показать, если надо.
- Кто, кто об этом вас просил? Вы сами не представляете, как это опасно!
Как не сердилась Циния, она все же с любопытством выслушала рассказ двух самозванных разведчиц. Когда те поведали о таинственном жуке и внезапной гибели Камброзы, она опять разволновалась.
- Это жук-бомбардир! – сказала она. Сам по себе он ни на кого не нападает, но постоять за себя умеет. Ни в коем случае нельзя к нему приближаться! Жалко Камброзы, но все могло кончиться еще хуже.
- Могло, - вздохнула Робиния и продолжила их историю.
Весть о том, что гнездо шершней находится сравнительно недалеко от их собственного, сильно встревожила Цинию. «Это соседство добром для нас не кончится», - подумала она, но вслух о своем предчувствии говорить не стала. Однако Робиния догадалась, о чем она подумала.
- Не волнуйся, тетушка, - бодро произнесла она, - я придумала, как нам справиться с шершнем! Надо натравить на него жука-бомбардира. Я как его увидела, так сразу об этом подумала.
Хотя на душе у Цинии было тяжело, она невесело рассмеялась.
- Горе ты мое! – вздохнула она, - что за бредовые мысли приходят в твою маленькую, упрямую головку? Натравить бомбардира на шершня! Ну как ты себе это представляешь?
- Пока не знаю, только на всякий случай я велела Занозе прихватить с собой вот это!
- А что это такое?
- Не догадываешься? Куколка бомбардира! Мы на обратном пути опять пролетали мимо дерева, где погибла бедняжка Камброза. Я все внимательно осмотрела и заметила норку, где обосновались личинки жуков.
- Неужели ты лазила в эту нору? – ужаснулась Циния. - Разве ты не понимаешь, как это опасно? Этой личинке ничего не стоит расправиться со взрослой пчелой, а уж тебя…
- Да никуда я не лазила! – возразила Робиния. – Что я сам себе враг? Когда место заметили, я туда Занозу отправила. Они в два счета норку раскопала, а там – куколки! Мы одну захватили и бежать. Личинки они ведь летать не умеют, так что мы от них легко скрылись.
- Все равно вы ужасно рисковали. И все ради чего? Что нам теперь с этой куколкой делать?
- Там видно будет, - сказала Карагана. – Как-нибудь управимся. Если эти противные шершни к нам в гнездо заберутся, им не поздоровится.
- Как-нибудь ничего не бывает, - ответила Циния. – Я боюсь, как-бы из-за этого жука нам самим из гнезда бежать не пришлось.
Но она все-таки разрешила взять с собой куколку.
Возвращение Робинии и Караганы в дупло стало для них подлинным триумфом. Хотя Маргаритка встретила беглянок сердито, лишила прогулок и засадила за строительство сот, все-таки в глазах всех остальных сестер они выглядели настоящими героинями. Первые готовы были вновь и вновь слушать рассказы про солнечный рассвет, про столкновение с ядовитым жуком-бомбардиром, про слежку за шершнем. Но более всех остальных повергала в трепет история с богомолом и то, как умело Заноза смогла с ним расправиться. Пчелок безмерно восхищали ее отвага и ловкость. Юная оса, известная до этого только своей склонностью к озорству, превратилась в грозную воительницу. Впрочем, Заноза нисколько не возгордилась и по-прежнему предпочитала всему остальному игры с Робинией в догонялки.
Разумеется, это были не единственные последствия дерзкого предприятия Караганы и Робинии. В тот же вечер, по окончании основных работ, Маргаритка и Циния стали думать, что им предпринять в случае нападения шершней. Младшие пчелы тоже принимали участие в совещании.
- Мы должны найти какое-нибудь слабое место, - сказала Маргаритка. – Не может быть, чтобы у них не было хоть какого-то изъяна.
- Увы, шершень неуязвим, - вздохнула Циния. – Убить пчелу ему ничего не стоит, а мы не можем нанести им даже легкой раны. Я же говорю – наши челюсти и жала им не опасны. Мы не можем прокусить или проколоть их прочный хитиновый покров.
- А как насчет глаз? – спросила Карагана.
- Бесполезно! – голова у этой твари словно каменная. – Да и вся она такая.
- Но крылья-то у нее мягкие и нежные, - сказала Робиния.
- Крылья? – задумалась Циния. – Надежда, конечно, слабая, но в крайней ситуации можно попробовать. Если осы атакуют шершня со спины и им удастся добраться до его крыльев, они на какое-то время выведут его из строя. Хотя шершни прекрасно бегают по стенам, так что они все равно, даже без крыльев, до нас доберутся. Но покорно сидеть в ожидании, пока они явятся и всех нас перебьют, мы не будем. Если потребуется – дадим бой…
На следующий день все вернулись к обычным повседневным заботам. С утра Циния отправила свободных ос за нектаром и пыльцой, только велела им не улетать далеко и держаться вместе, а при малейшей опасности – прятаться. Всех Первых оставили в дупле. Им пришлось принимать нектар у сборщиц и заниматься постройкой сота.
В последующие дни все протекало в том же порядке. К обычным дневным заботам добавились только регулярные прогулки. Циния посчитала, что всем пчелкам полезно укреплять свои крылышки. Поэтому она совершила с ними несколько вылетов, добралась до луга и даже один раз слетала на берег пруда. Таким образом, Первые хорошо изучили окрестности, и их можно было отправлять с различными поручениями за пределы гнезда.
Всех ос разделили на двенадцать небольших отрядов, каждым из которых руководила одна из младших пчел. Когда выдавалась свободная минутка, они совершали совместные вылеты, приучаясь держаться друг друга и вместе нападать на врага. Кроме того, не довольствуясь охраной летка, Циния теперь отправляла каждый день одну из племянниц вести наблюдение за окружающей местностью. Так она надеялась избежать внезапного нападения. И похоже, эта мера себя оправдывала. Несколько раз дозорные замечали неподалеку шершней. Нападать они не нападали, но явно замышляли что-то недоброе.
У Робинии и Караганы вскоре появилось еще одно занятие. Как уже говорилось, Циния разрешила пронести внутрь гнезда добытую ими куколку. И вот однажды произошло то, чего обе сестры давно с нетерпением ожидали – кокон разорвался, и из него выбрался на свободу жук еще с мягким хитиновым покровом. Стрелять ядом он пока не умел, и пчелки воспользовались этим, чтобы приручить его к себе. Обе они стали откармливать жучка личинками и дождевыми червями – его любимым лакомством (эту живность приносила в гнездо вездесущая Заноза). Насытившись, жук тихо сидел в темном уголке или не торопясь бродил по дну дупла, не слишком досаждая пчелам своим присутствием. Вслед за Робинией все стали называть его Мотей.
Робиния и Карагана много рассуждали о том, как хорошо было бы заставить бомбардира стрелять по приказу в определенную цель (например, в шершня-грабителя), но не знали, как им взяться за столь непростое дело. Маргаритка терпеливо выслушивала их прожекты на эту тему, однако мысли ее были заняты другим. По ее расчетам вскоре должны были появиться на свет Вторые. И действительно, в назначенный день, после полудня первая пчелка разорвала восковую крышечку и выбралась наружу. Через короткое время раскололась вторая крышечка, потом третья. Еще не уверенно ступая на гнущихся ножках, новорожденные приближались к царице. К вечеру семья пополнилась полуторой сотней новых членов. На большом новом соте вновь сделалось тесно.
- Ну вот, - очень довольная собой сказала Маргаритка Цинии, - теперь у нас прибавилось помощников! Завтра я заставлю их вычистить ячейки, а потом отложу новые яички – наших будущих Третьих. Как ты думаешь, с полуторой тысячей мы справимся?
- Полторы тысячи – это серьезный задел, - согласилась Циния. – Хватит ли у нас сил и времени, чтобы заботиться обо всех? Ведь война на носу. Может быть, отложим?
- Ни за что! – отвечала Маргаритка. – Ради чего тогда нам биться, если не за свое будущее? А какое у нас будущее, кроме наших детей?
- Как знаешь! – не стала спорить Циния. Только, боюсь, никто из Первых тебе особенно помочь не сможет. Они все заняты военными приготовлениями.
- Не беда, - сказала Маргаритка. – Обойдусь Вторыми. Вон сколько их теперь у меня!
Вечером Маргаритка и Циниея собрали всех Вторых вокруг себя.
- Нет слов, как я рада вас видеть, - дети мои, - сказала царица. – И как я вас ждала. Вместе нам предстоит совершить много важных дел. Однако сейчас наша первая задача – быть готовыми в любой момент отразить нападение врагов. Нас мало, но мы обязательно выстоим. А теперь подходите ко мне по очереди, и я каждой из вас дам имя. И заодно познакомьтесь с госпожой Цинией, вашей тетушкой. Запомните – каждое ее слово в этом гнезде, все равно что мое.
«Друзья и подруги» http://proza.ru/2022/04/03/291