Наступило утро следующего дня, и вместе с ним пришло время расставаться. Десяток самых крепких и красивых ос, отобранных царицей, уже чистили крылышки на ветке перед входом в дупло в ожидании отлета. Циния, Карагана и Робиния, готовые к путешествию, выслушивали последние наставления царицы. Проводить их пришли все Первые и многие из Вторых, которых ради такого случая госпожа Амфора согласилась отпустить с уроков. Известие о том, что тетушка Циния в сопровождении двух Первых отправляется с визитом в свое прежнее гнездо распространилось вчера вечером и произвело впечатление. Конечно, все члены семьи знали историю про побег их матушки из темницы в далеком-далеком гнезде, располагавшемся где-то посередине огромного луга. Циния сама рассказала ее Первым, когда начинала их учить. А Первые, сделавшись учителями и наставниками, потом пересказали ее Вторым. Каждая дочка Маргаритки знала и помнила историю трутня Фикуса, пожертвовавшего своей жизнью ради спасения царицы. Всем было известно также о великих трудностях, с которыми столкнулась молодая царица и ее старшая сестра в самом начале их самостоятельной жизни: о ночевках на улице, о приручении ос, о жестокой схватке с хищной многоножкой. Понятно, что всего этого могло бы не быть, если бы их матушке не пришлось с риском для жизни бежать из родного гнезда, где она стала жертвой интриг и вместо власти, принадлежавшей ей по праву рождения, должна была принять смерть от яда. Весть о том, что госпожа Циния намерена зачем-то наведаться в это страшное и опасное место, у многих вызвала недоумение и страх. Но таково было ее желание, и с ним приходилось считаться.
Маргаритка, напутствовала улетавших как своих послов.
- Передайте моей матушке царице Розалинде, - громко произнесла она, - что я желаю ей всяческих благ, здоровья и долгих лет жизни.
- Я обязательно передам ваш привет, госпожа, - сказала Циния. – Позвольте нам отправиться?
- Ступайте, - махнула крылышком Маргаритка. Сама она осталась в гнезде, но остальные выбрались на ветки перед летком и долго махали вслед улетавшим, пока те не скрылись из глаз.
Это путешествие было для Цинии одновременно радостным и печальным. Радостным, потому что стоял великолепный день, светило солнышко и луг был усыпан множеством прекрасных цветов. И главное, все напоминало ей о самом прекрасном и трагическом дне в ее жизни, когда она порвала связи с семьей и всю себя без остатка посвятила юной царице-беглянке. Конечно, луг выглядел сейчас не совсем так, как в тот день. Все-таки тогда был конец весны, а сейчас – уже середина лета. Травы казались выше и гуще, да и цветы, пестревшие в этом буйном многотравье, были совсем не те, что в середине мая. Но при все том кое-что напоминало о прежнем. Вот тот самый куст шиповника, где она с волнением ждала Маргаритку и Фикуса, и где они приняли важное и, можно сказать, судьбоносное решение – оставить луг и поселиться в лесу. Кажется, отсюда, уже можно разглядеть ее родное дерево. Циния поднялась повыше и стала пристально вглядываться в горизонт на востоке. Темное пятнышко вдали это, по-видимому, их роща. Раньше она различала над ней крону огромного дерева. Но теперь ей не удалось ее разглядеть.
"Вот так, - с грустью подумала Циния, - зрение уже не то". Да и не удивительно. Тогда она была юная, неопытная пчелка. А теперь зрелая, можно даже сказать, пожилая пчела, многое повидавшая на своем веку. И все-таки странно, что дерева нет.
- Что-то не так? – спросила внимательно наблюдавшая за ней Карагана.
- Все нормально, - ответила Циния, - просто кое-что вспомнилось… или наоборот забылось.
Солнце поднялось над землей и вновь стало клониться к земле. Близился вечер, а они все летели и летели. Постепенно роща приближалась. Уже видны были отдельные деревья. Но самого главного и самого высокого среди них не было. «Нет, - тут дело не в моих глазах, - сказала себе Циния. – Тут что-то другое. Что-то нехорошее…» Она с тревогой оглядывалась по сторонам в поисках пчел. Эта часть луга близко примыкала к роще, и сборщицы регулярно собирали на здешних цветах нектар. Однако никого не было. Может быть ее сестры боятся ос? Циния велела Робинии вместе с осами немного отстать от них и по возможности не бросаться в глаза. Это помогло. Пролетев немного вперед, Циния и Карагана увидели на цветущем кусте трех рабочих пчелок. И тут ей неожиданно повезло.
- Камассия, Камассия, - окликнула она одну из трех сборщиц, - неужели это ты?
Она не ошиблась. Перед ней действительно была ее бывшая одноклассница и староста.
И поскольку Камассия с удивлением всматривалась в двух незнакомых пчел, она поспешила ей помочь:
- Я – Циния! Неужели так изменилась, что уже и узнать нельзя?
- Циния? Циния! – тут пришла очередь Камассии удивляться. – Вот не думала, что встречу тебя вновь живую и здоровую…Ведь ты же… Все были уверены, что тебя и твою… э… приятельницу похитили осы Эти злыдни, эти кровопийцы! Они… Ой!
Камассия испуганно замолчала. Цинии не надо было оборачиваться, чтобы понять, что ее испугало. Это Робиния с осами! Разумеется, она могла бы немножко помедлить, но любопытство взяло верх над благоразумием.
- Не бойся! – Циния поспешила успокоить сестру (а то она готова была обратиться в бегство), - эти осы не опасны. Они со мной.
- С тобой? – Камассия была так изумлена, что даже позабыла про страх.
- Сейчас ты в этом убедишься!
И, обратившись к осам, Циния приказала:
- Место! Рядом!
И все осы одна за другой опустились на травинку за ее спиной, выстроились рядком и замерли в ожидании дальнейших приказаний.
- Камассия наш друг! – тем же строгим голосом продолжала Циния, - поприветствуйте ее.
Одна из ос не торопясь приблизилась к Камассии (которая застыла на месте ни жива, ни мертва), пригнула усы и сделала несколько быстрых движений брюшком. Затем тот же обряд проделали другие осы.
- Вот видишь, - сказала Циния, - теперь они запомнили твой запах. Ты для них друг, а не враг. Если что случится, они встанут на твою защиту. И поверь мне – тому, кто решится тебя тронуть, не поздоровится.
Камассия смотрела на нее с изумлением. Нет, не только с изумлением, но и с уважением!
- Где ты нашла таких ос? – спросила она.
- За лугом, в лесу, - ответила Циния. – Только я их не нашла, я их приручила.
- Да ладно сказки рассказывать! Приручить ос невозможно.
- Как видишь, иногда это получается.
- Когда в конце весны ты исчезла вместе с этой самозванкой…, - начала снова свой рассказ Камассия.
- Извини, - прервала ее Циния, - но это неправда. Маргаритка – природная царица. И вы все это знаете…
- Царица, - с сомнением протянула Камассия. – Знаем мы таких цариц. Она…
- Сомневаюсь, что ты знаешь других цариц, кроме Розалинды, - опять прервала сестру Циния. – Хотите вы этого или нет, но только Маргаритка настоящая царица. И я служила ей все это время верой и правдой. Поэтому прошу тебя отзывайся о ней уважительно. А это, познакомься, ее старшие дочери.
Обе Первых пригнули свои усики и по очереди представились:
- Карагана, к вашим услугам.
- Робиния, к вашим услугам.
Казалось бы, после всего, что Камассия услышала, ее уже трудно было чем-то удивить, однако последние слова Цинии повергли ее в настоящий шок. Некоторое время она молча таращилась на двух Первых, а потом переспросила:
- Ты сказала, дочери?
- Я сказала: старшие дочери.
- Так значит эта… Маргаритка…
- Царица Маргаритка, - твердым голосом поправила Циния.
- Хорошо, царица Маргаритка, - согласилась Камассия. – Значит, она может откладывать яйца?
- Может, как и все царицы, - подтвердила Циния. – У нее много дочерей, гнездо в дупле, соты, запасы, словом, все, как у всех, мы настоящая семья. И она отправила нас к царице Розалинде как своих послов.
- Невероятно! Но как вам удалось выжить одним в этом диком лесу?
- Долго рассказывать, - ответила Циния. – Скажу только, что поначалу нам было очень трудно. Но, как видишь, мы все преодолели. И теперь у нас все хорошо. Надеюсь, как и у вас.
- У нас? У нас, сестра, все не так гладко… Впрочем, ты сама все увидишь. Полетели быстрее, я должна сообщить о вашем прибытии царице.
Они взлетели и направились в сторону рощи. Камассия продолжала удивляться:
- Честно говоря, мы тебя, Циния, давно похоронили. Все, конечно, удивились, когда ты самозванку… то есть, царицу молодую из тюрьмы вызволила и бежала вместе с ней. Но потом Бегония нам о своих подозрениях рассказала.
- Бегония? - повторила Циния.
- Бедняжка! Я знаю, вы не ладили. Но только ты ей ее зло прости. Она недавно пропала. Наверное, погибла.
Циния промолчала.
- Так вот, - продолжала Камассия, - Бегония всем стала говорить, что это ты Маргаритку царицей сделала. Госпожа Росянка все искала заговорщиков, да только никого не нашла. Выходит, и заговора никакого не было. А когда вы убежали, все решили, что это не спроста. Только никто не верил, что вы сможете выжить в лесу одни, без семьи, без дома. А вы, оказывается… Много дочерей, говоришь? Да, еще осы прирученные! Бывают же на свете чудеса!
Циния почти не вслушивалась в речи сестры. Они пролетали по местам, живо напоминавшим ей время ее детства. Все здесь было близким и знакомым. Каждый кустик, каждое деревце. Вот только родного дерева среди них не было видно. Причину этого Циния поняла лишь тогда, когда они влетели в рощу. То, что она здесь увидела, повергло ее в изумление, смешанное с ужасом. Прекрасный зеленый гигант, великолепной кроной которого она любовалась в детстве, лежал поверженным на земле: корни выворочены, толстый могучий ствол бессильно протянулся среди высокой травы, ветви обломаны, зеленая листва, словно тронутая дыханием смерти, потемнела и пожухла. Зрелище это поверженного величия было настолько тягостным, что Циния едва не заплакала.
«Друзья и подруги» http://proza.ru/2022/04/03/291