В семейном альбоме сохранился мой первый снимок. На фото я со своим братом.
Мне три года, брату четыре с половиной. На голове у меня шапочка беленькая, пушистая. Видно, оттого что голова у меня была без волос. Папа до четырех лет брил мне голову, чтобы потом были толстые косы. В руках - букетик цветов. По словам мамы, только с цветами я согласилась позировать фотографу.
Меня принесли из роддома, когда брату было полтора года. Он потребовал, чтоб унесли "Лялю". Мама успокаивала его, как могла. "Видишь, она голодная, давай её накормим, и она перестанет плакать". Мама дала грудь, а брат посмотрел на всё это, быстро побежал к кухонному столу, принес полбулки хлеба. "На, дай ей». На что мама сказала: "У нее нет еще зубиков, она только умет сосать грудь и пить молоко".
Брат рос подвижным и очень озорным. Жили в доме барачного типа, все удобства во дворе.
Мама принесла в комнату ведро воды и вышла. Мы с братом высыпали в ведро всю крупу и мешали палкой для белья. Когда мама вернулась, спрятались под кроватью. Время было послевоенное, голодное.
Мне пят лет. Собственно, с этого возраста я очень хорошо себя помню. А все, что было ранее, окутано туманом. Вероятно потому, что до пяти лет мало кто себя помнит. Утром открываю глаза, а на стульчике висит настоящая матроска, мечта всех тогдашних девчонок. Да, не сшитая, а настоящая. Её привезли из Риги по просьбе папы, куда с гастролями выезжал театр, в котором папа был гримером. В садике в этот день все меня поздравляли, а у мамы в конторе мне подарили красивую чашку с блюдцем. Я подходила от одной сотрудницы к другой, и моя чашка наполнилась конфетами в красивых фантиках. Мы с братом собирали эти фантики, я уже не помню для какой цели.
В пять лет и я знала цифры от одного до десяти, выучила их во время игры в лото. Если попадалась цифра, состоящая из двух, то произносила один два, вместо двенадцати. Буквы мы с братом рисовали. Перекладина означает букву «П», а буква «А» и вовсе какая-то замысловатая. Если повторить, то получалось слово «папа». Нужно было видеть восхищение папы, когда увидел, что моё первое написанное слово было посвящено ему. Буква «м» у меня долго не получалась, почему-то я её переворачивала и тогда писала, как «wawa». Все смеялись надо мной, говорили, что я сразу пишу на каком-то иностранном.
Брата собирают в школу, прошу, чтоб мне тоже купили портфель, как у брата и всё-всё: карандаши, пенал, тетрадки.
После школы, пока родители на работе, брат носился на улице с друзьями. Вечером все собирались, и я приходила из садика. Ужинали, мы с братом садились делать уроки. Я, как попугай, всё за ним повторяла. Пыталась все освоить, впитать. Часто папа из театра приходил поздно. Обычно я уже спала. Иногда пыталась бороться со сном и всё папе пересказывала. Мне нравился букварь. Такой яркий и с картинками. Во мне боролось два чувства, я очень любила папин театр и полюбила уроки. Пока Лерка не ходил в школу, меня после садика отводили к папе и из его гримёрки смотрела все, что происходило на сцене. Оттуда, из детства, у меня любовь к театру. Читать я все-таки научилась. Как хорошо уметь читать. Не надо к папе (маме) приставать с вопросом- "прочти, пожалуйста, прочти. А можно взять и самой прочитать.
Человек с момента своего рождения является исследователем, экспериментатором, открывателем, изобретателем…
Дед Мороз принес мне на Новый год настоящую аптечку. Я лечила всех: родителей, брата, куклу, собаку, кошку. Всем доставалось от меня. У папы всегда были собаки "Дружки" – немецкие овчарки, а у мамы кошки "Мурки".
В школу я пошла, зная почти всё за первый и второй классы. Училась с интересом. Меня избирали на все общественные посты. Росла я правильной, прилежной девочкой. С Леркой учила всегда стихи. Мне иногда жаловались на него учителя, но я никогда «не сдавала» его родителям. Когда Лерку наказывали, так как рос он шкодливым, я и в углу с ним стояла и позже всегда жалела его. Меня никогда не наказывали, наоборот нужно и не нужно хвалили. И умная, и красивая, и так далее, и тому подобное. Мне это так внушили, что я и вправду очень долго думала именно так. С другой стороны, вышла в свет уверенной в себя и в свои силы.
О, детство и юность, весна жизни! Ты глядишь вокруг широко распахнутыми, восторженными глазами, интересуешься сразу всем и спешишь все испытать. Ты чувствуешь, что перед тобою - целая жизнь, весь мир раскрывается тебе навстречу.
Благословенное светлое время первых свершений, ярких впечатлений и глубоких чувств!
Несчастная пора поспешных решений, неразумных поступков и глупых ошибок!
Школу я окончила с серебряной медалью. Сейчас иногда я читаю дневники моих школьных лет. Наивные, трепетные с мечтами о большой любви.
Я училась в старших классах, когда Лерку забрали в Армию. Писать письма он не любил. Писал его друг, которого за двойки отчислили из ЛИИЖТа – Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта имени академика Образцова. Друг так подробно описывал этот институт, что именно в него я и поехала поступать после окончания школы.
Память может предоставить такую уникальную возможность - возвратиться туда, где нас больше нет. Но только теперь я смотрю на события прошедших лет, уже с высоты своего возраста. Позади школа, институт. Свадьба. Рождение сына. Года идут, уже и внуки подрастают. Жизнь многообразна и удивительна.