Чеченцы

               

           «Что город, то норов, а что человек – то и обычай»(русск.пог.)
               

                У нас соседями в Петропавловске тогда (а родились мы сразу почти после войны) было много ссыльных чеченцев, ингушей, дагестанцев. Большинство жили бедно, как и мы, ютясь в кое-как слепленных из самана и глины избушках с плоскими крышами и земляными полами. Но некоторые, более предприимчивые, умудрялись жить хорошо. Однажды Николаю Бурлаченко один старик-чеченец  предлагает:
                - Пойдём, что-то покажу!..
                Его, тоже бедный домик на два хода, стоял на улице Островского, у самой железнодорожной линии, в одном квартале от дома Николая. Зашли. Бедненько, но чисто, по углам расставлены деревянные сундуки, на них сложены одеяла – спали, видно, все на полу. Пол земляной – тщательно вымазанный, выглаженный заботливыми женскими руками, ровный и опрятный.                Хозяин открывает один из сундуков, обитый железными полосками:
                - Смотри!
                А там под крышку забито…  государственными  облигациями! Когда по радио сообщали, что проведён очередной розыгрыш облигаций, они тщательно проверялись, их женщины ехали  по разным городам получать выигрыши – чтобы не заподозрили, что они принадлежат одной семье. Не то, что наши родители – купят одну-две облигации, и надеются выиграть… А покупать облигации в то время просто заставляли - чтобы люди свои деньги вкладывали в восстановление страны, а не хранили под матрацами. Большинство выигрывали редко, и эти официальные бумаги годами хранились, не принося никакой пользы владельцу. У большинства так и пропали даром.
                Чтобы чеченцы работали где-то – не помню. Вероятно, как и наши русские отчаянные парни паслись у железной дороги – как-никак Транссибирская магистраль! Там было что пограбить, когда маневровые поезда формировали из гружёных вагонов составы! Бывало, попадали в тюрьму, бывало, их калечило или вовсе гибли под поездами… Известно ведь – «Что ворам (большим) с рук сходит, за то воришек бьют». И ещё поговорка вспомнилась – «Чей берег, того и рыба». А в основном "на дело" ходили за углём - крупный уголь так выбрасывали из вагонов, потом подбирали, мелкий ссыпали в мешки, потом везли домой или продавали.
                Позже ссыльным разрешили уехать на родину, их почти никого не осталось, но некоторые живут до сих пор. В то время и наши на Кавказ отважились поехать жить – наслушались от ссыльных, какой это благодатный край. Троюродный брат Николая Бурлаченко, Авдей Капитанов, овладев редкой тогда профессией фотографа, решил изменить свою жизнь, попытать счастья на юге. Он  купил домик в Грозном –  там эта профессия особенно высоко ценилась! Сад завели соток на десять – яблони, груши, абрикосы. За усадьбой – овраг с целебной грязью, тепло! Хорошо жить, не то, что на родине, в Сибири!  Увидели там, наконец, и настоящие деньги.
                Однажды к ним в Грозный в гости приехали родственники – мать с внучкой, девушкой. Просыпаются они ночью – а на подоконнике молодой чеченец сидит, ноги в комнату уже свесил! Они напугались, закричали. "Сказали – одна, а тут – две" - удивился чеченец, и выскочил обратно в сад, убежал. Утром Авдей пошёл к седобородым старейшинам – прокурор в городе был, но главное слово – за старейшинами, их пять. Те обычно сидели на городской площади. Выслушали, сказали:
                - Живите и дальше, ничего не бойтесь, больше этого не повторится, вреда вам не будет. Только не покупайте машину и корову – украдут! Тут уж мы не поможем.
                Дальше жили спокойно. Местные парни только издали поглядывали на русских девушек. Авдей продолжал делать фотопортреты, а потом раскрашивать их пастелью – такая была мода… Там умер, там и похоронен... Когда в Грозном начались события, сын-военный приехал за матерью, чтобы увезти к себе - он жил на Севере. И тут началась бомбёжка - оба погибли. Дочь Авдея  переехала в Ленинград, там и живёт. Или жила...
                А Николай Бурлаченко, бывший мой одноклассник, рассказавший мне все эти истории, по-прежнему живёт в Петропавловске, только теперь - в благоустроенной квартире около магазина "Океан", в центре. Но до сих пор гордится домом, который построил его израненный отец-фронтовик своими руками взамен прежнего старенького, и который вот уже почти шестьдесят лет украшает их улицу Энгельса - сразу за спуском с автомобильного моста, слева, в Рабочем посёлке.

                На фото - дом семьи Бурлаченко, г. Петропавловск.