Глава 6.
Работа в Сталинграде и встреча с будущим мужем.
Когда я закончила техникум, меня распределили в Сталинград. Я не хотела работать на мясокомбинате и выбрала распределение на техжиркомбинат техноруком (зам. директора по технической части). Моя подружка Нинка из техникума пошла работать на мясокомбинат и какое-то время жила у нас. Время от времени она приносила с работы кусочки колбасы.
-Как ты их вытаскиваешь?
-В лифчике.
И я поняла, что мне совсем не хочется работать на мясокомбинате, где маленькую зарплату компенсируют воровством. На техжиркомбинате варили мыло, жидкое стекло, это была не очень знакомая для меня работа, но я быстро освоилась. У меня в подчинении было около сорока человек. Мне платили довольно приличную зарплату. С первой зарплаты я купила в нашу квартиру стулья и это была хорошая помощь маме.
Год я проработала техноруком. Каждый день вставала в 6-00, полчаса ехала на электричке, потом 30 минут пешком шла в степь и к 8-00 приходила на работу, до 17-00 был рабочий день, а вечером учеба в вечерней школе.
На техжиркомбинат приходили бочки с салом с Украины, из него варили хозяйственное мыло. А сало в те еще не очень сытые годы – это была почти валюта. И так случилось, что на меня чуть не завели уголовное дело за «хищение» этого сала. Как-то, когда директор был в командировке, ко мне подошел главный бухгалтер – некрасивый мужчина с каким-то перекошенным лицом и попросил:
-Подпишите бумаги за директора.
А бумаги были накладными на сало, к тому же датированные задним числом.
Я сказала:
-Не буду подписывать, я тогда еще не работала.
-Ну подпишите. Что вам, жалко? А то у нас с бухгалтером (женщиной с детьми, которой я симпатизировала), будут большие проблемы.
В общем, он меня уговорил. И я, тогда еще молодая, не знавшая, что нельзя ни за кого подписывать финансовые документы, поставила свою подпись и забыла про эти бумаги. Год спустя, когда я уже училась в институте стали и сплавов, мне пришло письмо от мастера с техжиркомбината. Она писала мне, что на директора и главбуха завели уголовное дело в связи с недостачей. Хотели привлечь и меня, т.к. стояла моя подпись. Но потом разобрались и поняли, что я не виновата.
Год пролетел быстро – работа, учеба в вечерней школе, общение. Ребята в вечерней школе были уже взрослые – работающая молодежь. Приходилось, конечно, непросто. С 8 утра до 17-00 работа, домой возвращалась в шесть часов. Быстро перекусывала и бежала в школу, учеба до 8-9 часов. Уроки приходилось делать иногда в электричке, иногда по ночам, когда все уже спали. Но было время и отдыху. На праздниках встречались, веселились, пели песни. В вечерней школе я познакомилась со своим будущим мужем – Федором Еременко. Он учился очень хорошо, шел на медаль, был симпатичным. Но тогда я не выделяла его из других друзей-одноклассников, тем более, что у нас не было заведено прогуливаться парочками. Все вместе гуляли, ездили за Волгу, купались. А он, как оказалось, уже тогда обратил на меня внимание. Я не умела плавать, а все мальчишки плавали хорошо. И вот я барахтаюсь у берега, они подходят и предлагают:
-Давай мы тебя в воде поддержим, научим.
А я никому не позволяла к себе прикасаться и это понравилось Федору. Впоследствии, когда мы с ним уже долго переписывались и собирались пожениться, он написал на моей фотокарточке: «От дерзкого взгляда в ней страсти не вспыхнут пожаром. Полюбит не сразу, зато не разлюбит уж даром».
А в то время мне нравился другой парень – одноклассник Колька Буриков. Он был очень умным парнем, знал много стихов - Есенина, Блока, Маяковского. Мы ходили с ним гулять, уходили далеко, сидели на высоком волжском берегу, смотрели на звезды, мечтали, он читал мне стихи. У него был только один недостаток – он выпивал. Я его немного побаивалась – говорили, что у него уже были девчонки. Но он меня никогда даже пальцем не тронул. И сам мне признавался, что такого у него не было ни с одной девушкой. Когда я собралась уезжать на учебу в Москву в институт, он сказал мне:
-Давай поженимся и ты поедешь, а я тебя даже пальцем не трону.
-Какой поженимся, я еду в институт, мне надо учиться.
А через полгода уже в институте я получила письмо от мамы. Она писала: «Приходил Колька Буриков просить твоей руки. Но я тебя желаю видеть лучше в гробу, чем замужем за этим пьяницей». И после такого маминого благословения моя любовь стала проходить, хотя он мне безусловно нравился.
Еще от одного поклонника уберегла меня мама, но тот был настоящим аферистом. Он как-то попал к нам в дом, представившись летчиком и рассказал мне, что жена у него была летчицей и погибла во время войны. На шинели у него был орден Красного знамени. И я немного влюбилась- офицер, летчик, жена погибла. Сестричка и братик подглядывали, как мы целовались на кухне. Но мамино сердце что-то чувствовало, она сходила в военкомат и навела о нем справки. Оказалось, что никакой он не летчик, а проходимец. И мама сказала это мне и уберегла от необдуманных поступков. Она спросила меня: «А что бы ты делала, если бы вышла за него замуж и узнала все это?» «Пошла бы и утопилась в Волге», - ответила я.
От скольких бед наши дети могли бы уберечься в этой жизни, если хотя бы прислушивались к советам своих родителей, любящих их. Строптивые и упрямые дети идут обычно наперекор воле родителей и делают очень много ошибок на жизненном пути. И счастье, если у них сильный ангел-хранитель и они вовремя делают выводы из своих ошибок и понимают, куда они идут.
Но пока главное, чего мне хотелось – это учиться дальше. Подружка старше нас на несколько лет училась в московском институте стали и сплавов и рассказала мне про него. И я загорелась «Хочу в этот институт, чтобы восстанавливать разрушенную войной промышленность». Знакомая отвезла в Москву документы и я стала ждать ответа.
В августе меня как самую молодую командировали от техжиркомбината в колхоз помочь с уборкой зерна. Мы ночевали прямо на току в вагончиках, работать начинали в 6 утра до жары. Примерно к десяти подтягивались колхознички, которые к тому времени выгнали скотину, сделали все по дому и приехали на ток. И вот мне привозят прямо в колхоз письмо из Москвы «Вы приняты в институт стали и сплавов, можете приезжать». Я пошла к председателю и сказала, что мне надо ехать учиться в Москву. Он мне ответил:
-Я вас не отпущу.
-Как не отпустите?
-А так. Если все будут учиться, кто будет работать?
Но я взяла свои вещички, связала их в узелок, закинула за спину и зашагала на станцию. Директор техжиркомбината тоже не захотел отпускать меня. В те годы было правило – молодой специалист должен был отработать три года по месту своего распределения. Но я уже понимала, что среднее образование – это не предел моих мечтаний. К тому же мне хотелось участвовать в восстановлении разрушенной промышленности страны.
И тогда я пошла к первому секретарю райкома комсомола Небензе и объяснила ему ситуацию. Я рассказала ему свою жизнь – как погиб отец, как мама, больная туберкулезом, растила нас –троих детей. И объяснила ему, что мне обязательно надо учиться и получить высшее образование. Что я хочу восстанавливать разрушенное войной хозяйство. Он понял и написал на заявлении «Отпустить на учебу в Москву».
http://proza.ru/2020/06/23/1644