Глава 10
Мерседес покатил по Коммунистическому проспекту, хорошо знакомому Василию со студенческих лет. Мимо проносились знакомые здания старой постройки, удивило обилие мелких киосков, сияющих рекламой. Заехали в район областного музея и свернули на улицу по направлению в Кызыл – Озёк.
Здесь машина остановилась возле большого двухэтажного особняка из красного кирпича. Водитель достал из кармана пульт и нажал на нем кнопку. Тотчас, во дворе вспыхнул свет, и ворота с лязгом разъехались створками в разные стороны.
Машина, захрустев шинами по мраморной крошке, которой была усыпана дорога, подъехала к высокому крыльцу.
— Коля, собак закрой в вольер, — дала команду водителю Таня.
— У меня тут два волкодава живут, — пояснила она Василию, — обучены перегрызать шею человеку. Опасные звери, я и сама их боюсь, избавиться бы, но это память от мужа, он их приобрел у знакомых охотников.
Водитель посвистел собакам, завел их в небольшое помещение, огороженное сеткой, и закрыл дверцу на замок.
Василий видел особняки богачей, но внутри никогда, ни у кого не был, и теперь с интересом воспринимал происходящее.
— Прошу в мою обитель, — сказала Таня. — Ты умеешь открывать дверцу авто и подавать даме руку?
Василий конфузливо выскочил из машины, открыл дверцу и галантно протянул руку Тане. И тут же невольно заключил ее в объятия, очарованный ароматом дорогих духов и воспоминаниями далекой юности.
— А ты, как был бабник, так и остался, — отстранившись от него, рассмеялась Таня.
– Что, не терпится овладеть чужой бабой? Ох, ты и котяра, Васька, а не котик! Пошли в дом!
Таня отпустила водителя, о чем-то с ним поговорив, и повела Василия за собой.
Сыч по-иному представлял себе особняки богачей: набитые антиквариатом громадные помещения, всюду золото, дорогая мебель. Увиденное поразило его: у него дома мебели было и то больше! А здесь на кухне – небольшой гарнитур иностранного производства, стол и четыре стула. На стене висела плазменная панель. Таня повела его дальше. В зале по центру стоял круглый, большой стол, у стены диван, обтянутый кожей, на комоде располагался такой же телевизор. И всё!
Увидев растерянный взгляд Василия, Таня невольно рассмеялась: « Я же тебе сказала, что не люблю вычурности и излишеств. Зачем люди забивают квартиры хламом, который используют раз в году, а то и реже? Пошли в спальню!»
В спальне тоже было все скромно: двуспальная кровать, небольшие тумбочки по обе стороны, торшеры, шифоньер с одеждой и комод с зеркалом.
— Вот и все мое убранство, Васенька, — произнесла Таня, — вижу, ты шокирован?
— Да, есть малехо, — сознался Василий, — я видел внутренности особняков только по телевизору, да в кино. Там было все шикарно.
— Есть и здесь шикарные квартиры, и особняки, но это не по мне, — пояснила Таня, я всеми днями на работе, с утра до глубокой ночи. Некогда принимать гостей, да любоваться на свои богатства. Есть хочу!
— Пойдем на кухню, — потянула она за рукав Василия. — Ты готовить умеешь? А то я такая неумеха, отец с детства не приучил к кухне, а маме было на все наплевать, успевала менять шубы, да кавалеров. Ты не поверишь, но когда папа работал в горкоме партии, у нас иногда на столе кроме куска подплесневшего сыра и засохшего батона ничего не было! Приходилось делать заказ в ресторане и ждать, когда подвезут. Поэтому, мне с детства так надоела казенная пища! Иногда я покупаю молоко и варю себе манную кашу, которую обожаю. Большему я ничему не научилась, кроме любви, конечно, — игриво прижалась она к Василию пышной грудью. — Посмотри в холодильнике, что тебе понравится – доставай и будем с тобой пировать.
Василий открыл холодильник, быстрым взглядом окинул его содержимое.
Достал кусок ветчины, коробочку с яйцами. Таня включила сенсорную варочную панель, поставила сковороду, налив в нее оливкового масла.
— Чисто мужская еда, — ткнув пальчиком в ветчину, произнесла она, — давай, жарь, а я займусь вином и сервировкой стола.
Сыч привычно обжарил с двух сторон ломтики ветчины, и залил их взбитыми яйцами.
Таня, включив кухонный комбайн, настрогала салат из помидор, огурцов и редиски.
— Всё, больше ничего нет, — растерянно произнесла она. — Что будем пить? Тебе коньяк, виски, ром, или текилу? Или лучше, нашей, русской?
— Пару стопочек коня, — ответил Сыч.
— Какого коня? — не поняла Таня.
— Это так мы в селе называем коньяк, — улыбнулся Василий.
— Шутильники, — в ответ улыбнулась Таня, — начинаем пир, и в коечку!
При словах Тани: «в коечку», у Василия сладко заныло сердце, кольнуло в паху. Всколыхнулись забытые воспоминания той горячей ночи и страстный шепот Тани: «котенок мой!» Все это словно отключило сознание Сыча от реальности. Он теперь видел только объект своего желания, испытывал жгучее стремление овладеть этой соблазнительной женщиной. Это чувство передалось и Тане. Наскоро выпив по стопке и закусив ломтиком ветчины, кинулись в объятия друг друга. Василий не помнил, как они оказались в кровати, лишь ощущал под собой, иногда сверху, плотное, нерожавшее тело молодой женщины, с налитой большой грудью и шикарными бедрами. Спина горела от ее ногтей, расцарапанная в любовном забытье.
Проснулся по деревенской привычке рано, едва забрезжит рассвет.
У него на руке спала Таня, рассыпав свои черные волнистые волосы.
— Что опять я делаю? — в смятении и пустотой в душе, думал он, — к чему эта мимолетная встреча? Зачем наводить сожженные когда-то мосты? Какую цель преследует Таня, заманив его сюда? Разве нет среди ее окружения богатых самцов, способных доставить удовольствие? Как выпутаться из всего?
Десятки вопросов лезли в заболевшую с утра голову. Осторожно выпростав свою руку из–под головы Тани, встал, оделся и пошел в туалет. Таня тоже проснулась и теперь сонно смотрела, как Василий одевался.
— Уже уходишь? — буднично, словно мужу, задала она вопрос.
— Да, Танюша, извини, мне пора. Дел много – надо найти деньги, рассчитаться за гарнитур и ехать домой.
— Подожди, мы ведь так и не успели поговорить с тобой ни о чем, я ведь не знаю о тебе абсолютно ничего. Ты, как сумасшедший, схватил меня в охапку и завалил в постель.
— Прости, Таня, на меня что-то нашло, я сам себя не помнил, тебе не понравилось?
— Что, ты, мой котенок, эта ночь была продолжением после стольких лет разлуки, все было просто восхитительно! Я таких чувств давно ни с кем не испытывала.
— И много у тебя было таких, с кем опробовала свои чувства? — с ноткой ревности, не ожидая от себя такого, спросил Василий.
— Вась, ты никак, ревнуешь, — рассмеялась Таня, — сам-то, как думаешь, может ли без мужчины жить одинокая женщина? — Были, конечно, и есть, как без мужчин. Это не только половые партнеры, но еще и деловые.
От этих слов Тани вдруг стало меркнуть возникшие было, любовное чувство в душе Василия, стала вырастать стена неприятия происходящего.
— Я пойду, Таня, поднялся Василий, — прощай. Спасибо за восхитительную ночь, за напоминание дней былой молодости. Теперь едва ли мы когда-нибудь увидимся.
— Подожди, я тебя напою чаем, а ты расскажи коротенько о себе, — вновь попросила Таня Сыча.
— Ладно, расскажу, — нехотя согласился Василий.
Таня вскипятила чай, разлила по чашкам, поставила на стол печенье.
— Извини, опять ничего не приготовила, я утром завтракаю у себя в ресторане, там же обедаю и ужинаю. Давай, рассказывай!
Василий с неохотой рассказал Тане, как служил, объяснил, что на учениях едва не погиб и ему дали третью группу инвалидности. Закончил пединститут, работает в селе. Женился, воспитывает двух детей. Жену тоже зовут Таней, она – учитель.
— Ты счастлив в семейной жизни, Вася? — спросила Таня.
— Знаешь, в общем-то, да, — подумав, ответил он, — хотя проблем в жизни столько, что мама не горюй! Все хорошо, но деньги нам не платят во время, банку задолжал за кредит. Вот и приходится мотаться по калымам, чтобы хоть как-то выжить. Вчера приехали за мебелью, а там заморочки с оплатой, надо ждать, когда хозяева рассчитаются, тогда отдадут нам гарнитуры, и мы вернемся домой.
— Какой там долг за гарнитуры? — неожиданно спросила Таня.
— Не знаю, а тебе-то, зачем это?
— Я могу сегодня же оплатить, и вы уедете, напишешь мне расписку о сумме долга, и все дела. Потом привезешь деньги наличными.
— Я даже не знаю, как быть, — в растерянности сказал Василий, — нужно узнать все на мебельной фабрике.
— Сейчас все разрулим, — решительно сказала Таня.
Взяла в руки спутниковый телефон, такой же, как и на работе, позвонила кому-то, отдавая короткие, резкие распоряжения. Ушла одеваться в спальню.
— Поехали, — бросила она, выглянув в окно, — карета подана.
Приехав на мебельную фабрику, зашли в кабинет директора. Из глубокого кресла с высокой спинкой поднялся лысый, пожилой мужчина.
— Татьяна Дмитриевна! — подобострастно изогнувшись, поприветствовал он Таню, — какими судьбами, голубушка?
— Требуется ваша помощь, — ответила Таня, — Вася, объясни человеку проблему.
Василий подал директору бумаги, коротко объяснил возникшую ситуацию.
Тот сел на место, нажал кнопку селектора и вызвал начальника отдела продаж и бухгалтера. Через несколько минут выяснилось, что при комплектовании заказа на гарнитуры произошла ошибка: вместо отечественной фурнитуры была установлена импортная, поэтому цена заказа изменилась. Сумма небольшая, но требуется оплата.
— Вот, надо же, нашли проблему! — воскликнула Таня, могли бы и отдать гарнитуры, они бы все равно заказ оплатили.
— Нет, уж, Татьяна Дмитриевна, извините, я не мальчик потом бегать за
должниками, — возразил директор.
— Ладно, все понятно, — прервала его стенания Таня, — чек возьмете?
— Нам без разницы, чек, или наличные, лишь бы оплатили, — ответила бухгалтер.
Таня вытащила из сумочки небольшую книжицу, вырвала из нее страницу, и подала бухгалтеру.
— Когда и где можно получить товар? — спросил Василий.
— Идите в бухгалтерию, вам выпишут товарную накладную, потом заедете через проходную на территорию, к четвертому складу. Там все получите.
— Ну, что, Танюша, прощаемся, — сказал Василий с теплом в голосе, — дальше я уже сам. Спасибо тебе за все, деньги постараюсь привезти как можно скорее. Расписку писать?
— Да ну тебя, махнула рукой Таня, — такие мизерные суммы я иногда просто прощала должникам. Но тебе не прощу! — шутливо погрозила пальчиком она, — буду ждать с долгом, считая каждый денечек. За просрочку платежа будешь у меня жить дополнительно! Где у тебя стоит машина?
Василий пояснил, что она стоит у сестры, там же находится и водитель. Таня и Василий загрузились в «Мерседес» и покатили к Валентине.
Подъехав, Василий помог спутнице выбраться из салона и пригласил ее в дом, чтобы познакомить с сестрой. Женщины познакомились, Василий познакомил Таню с водителем. Валя пригласила всех за стол, попить чаю.
Сыч обратил внимание, что сестра пристально разглядывает Татьяну.
— Что она с нее глаз не сводит? — думал он, — неужели догадывается о прошедшей ночи, или понравилась? Глянул на себя в зеркало: вроде все в порядке, следов помады нигде не видно, правда есть легкая синева вокруг глаз, да белки красноватого цвета.
Выпив чай, Таня и Василий вышли на улицу, тепло распрощались. Сыч пообещал не тянуть с долгом, и привезти его на днях. Таня уехала, а мужчины стали собираться в дорогу. Толян открыл капот, осматривал и ощупывал внутренности ГАЗика.
— Вась, иди-ка сюда, — услышал он голос сестры с крыльца.
Зашел за ней в дом.
— Ты откуда знаешь эту женщину? — с волнением спросила она, — где вы познакомились и при каких обстоятельствах?
— А что тебя так она заинтересовала? — изумленно спросил Василий, — женское любопытство? Мы с ней начинали учиться, а потом я сбежал в армию. Она коммерсант, владелица ресторана Алтын–Кель. При этих словах сестра побледнела и тихо опустилась на стул.
— Что с тобой? — с испугом спросил Василий, — воды?
— Нет, нет, все нормально, что-то сердце зашлось, — помахала рукой Валентина, — подай, пожалуйста, вон ту коробочку с комода.
Василий подал коробочку с лекарствами. Сестра достала из блистера таблетку и бросила в рот, запив водой.
— Фу-у-у-х, – немного погодя, выдохнула она, — вот и полегчало. Как разволнуюсь, так прихватит, зараза.
— А что тебя так взволновало-то? Таня что ли? Ты ее знаешь? — снова спросил он.
— Ой, Васька, Васька, ее не только я, весь город знает! Сейчас я тебе кое-что покажу.
Валя встала и ушла в кладовку. Долго там рылась, что-то переставляя и роняя. Наконец, вышла с подшивкой газеты «СПИД – инфо». Положив на стол, стала быстро пролистывать страницы.
— Вот, нашла, на, почитай про свою Таню, — подала газеты Василию.
Сыч глянул на страницу. Здесь на весь разворот красовалась фото полуголой женщины с прекрасными формами. Это было фото Тани! Василий, словно мальчишка, залился краской, прочитав заголовок: «Богатая валютная путана из Горно–Алтайска стала единовластной владелицей ресторанного бизнеса города». Далее в тексте статьи описывалось, как Татьяна ловко подвела своего богатого мужа под пули бандитов и в итоге обогатилась на сотни миллионов рублей, унаследовав его бизнес. Далее следовали подробности ее личной жизни, приведшие Василия в легкий шок.
Отбросив подшивку, он задумался в который раз: «И снова эта фурия обвела меня вокруг пальца! Почему она врет? Что скрывает? Но почему так? Неужели и правда, она влюблена? Иначе, зачем эти оплаты долга на мебельной фабрике, горячие ночи и клятвы в любви?» В раздербаненной душе Василия царил хаос. Ни на один вопрос он не мог найти ответа.
— Ну, что едем? — прервал тяжелые мысли Сыча вошедший в комнату Толян, — все у меня готово.
— Поехали, — махнул рукой Сыч.
Попрощался с сестрой, велел передать привет ее мужу и племянникам. Толян завел ГАЗик, и они покатили на фабрику. Здесь без проволочек электрокаром быстро погрузили гарнитуры, Василий получил документы, и они выехали из города.
— Вась, а как на счет искупаться? — спросил Толян.
Василий даже не услышал вопроса, насколько был погружен в тяжелые думы.
— Ты чо, совсем оглох? — толкнул его локтем водитель, — где тут можно искупаться?
— Да какие, на хрен, купания, — раздраженно воскликнул Василий, — дави на газ, купальщик!
Толян пожал плечами, поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее и придавил акселератор.
Через пять часов прибыли в село. Уставший с дороги Василий сдал гарнитуры и документы соседке, и затопил баню. В бане остервенело хлестал себя веником и тер мочалкой кожу, словно интуитивно старался смыть с себя всю грязь, которую успел нацеплять в городе. В душе снова поднималась волна досады на Татьяну, смешанная с нежными чувствами. «Хороша чертовка, — с теплом думал о ней Сыч, — только душа ее в потемках. Хотя, что я ее осуждаю – эта газета с «желтизной», не всему можно верить. Повезу ей долг за гарнитуры, и постараюсь разговорить о прошлом».
С такими мыслями, размякший и освеженный после бани, Василий зашел в квартиру. Жена Таня хлопотала возле плиты, жаря на сковороде его любимые котлеты.
Вокруг крутились дети, соскучившиеся об отце.
— Папа, а почему у тебя спина изодрана, словно тебя по асфальту тащили? — неожиданно спросила дочь, разглядев на спине отца багровые полосы.
Василия бросило в пот: «Это дочка, я так напарился в бане», — пояснил он. — У веника прутики жесткие, от него остались полосы.
А у самого запылали огнем уши, и так малиновые после банного паренья.
— Ну-ка, ну-ка, что там у тебя, — подошла к нему супруга.
— Та-а-а-к… — протянула она, заглянув под майку, — малышня, кыш в свою комнату, дала команду детям. Повернулась к Василию: «Рассказывай, как погулял, кого огулял».
— Да никого, Тань, что ты, не до этого было, полосы от банного веника, наверное, образовались.
— Ну, да, от веника… по четыре параллельных полосы, да с обеих боков…лапшу мне на уши не вешай! — возмущенно проговорила Таня. — Сейчас позвоню твоей сестре и все выясню!
— Тань, ну, погоди, Тань, дай я тебе все объясню, — схватив ее за руки, торопливо проговорил Василий, — понимаешь…
– Я все понимаю, Васенька, — прервала его Таня, — ты переспал в городе с женщиной, котяра ты эдакий! Ко мне не подходи, даже на диван не пущу, пока от венеролога не принесешь справку.
Таня сняла с себя передник, бросила его на стол: «Котлеты сам дожаришь, если жрать захочешь!» и ушла в спальню, хлопнув за собой дверью.
Удрученный Василий, как на автомате, дожарил котлеты, вяло сжевал пару штук и ушел на диван в зал. Здесь улегся, положив под голову свернутую старую фуфайку.
— Как теперь быть? — лезли в голову мысли раскаяния. — Черт меня дернул на эту поездку, ко мне неприятности липнут, как мухи к меду! А с другой стороны, если бы не Таня, неизвестно чем бы закончилось дело, но уж точно не добром. Всё, отвезу Татьяне деньги в Горный, и больше никаких ночевок и поездок. Хватит, всех денег не заработаешь, а семья дороже. И как-то надо заглаживать вину перед женой. Так все нескладно получилось…
Многие мужчины, столкнувшись с неприятностями, топят стресс в водке. Василий не мог ее переносить и поэтому часто пользовался аутотренингом, который им преподавали на спецподготовке. Привычно в мыслях «завел будильник» на шесть часов утра, включил внутренний таймер отсчета. Отсчитав от десяти до ноля, провалился в тяжелый усталый сон.
(продолжение:
http://proza.ru/2020/06/26/141)