Предыдущая страница http://proza.ru/2020/06/27/1038
2-го сентября из Охотска пришёл двухмачтовый транспорт под командованием мичмана барона Владимира Ивановича Штейнгеля. Он привёз письма и пакеты из Петербурга, доставленные в Охотск фельдъегерем за 62 дня. Один из пакетов предназначался Николаю Петровичу Резанову, а другой – Крузенштерну.
Крузенштерн ничего хорошего не ожидал, когда вскрывал пакет от министра коммерции Николая Петровича Румянцева. Но вопреки его ожиданиям, пакет содержал, как написал Иван Фёдорович, «лестную награду за все, претерпенные мною в сем путешествии много различные неприятности».
Министр сообщал, что правительство довольно успешным плаванием, а император наградил его орденом св. Анны II степени. Доносы Резанова на Крузенштерна были оставлены без внимания.
Довольный Крузенштерн пригласил мичмана пообедать на своём корабле. Нельзя сказать, что это был шикарный обед, но моряки - неизбалованные люди, довольствовались скромным.
Непредсказуемы человеческие судьбы.
Один из них станет директором Морского кадетского корпуса, а второй после службы на Охотском море уйдёт в отставку в звании капитан-лейтенанта, затем во время войны 1812 года пойдёт сражаться против французов в армии, дослужится до подполковника,
а 10 июля 1826 года будет приговорён к каторжным работам на 20 лет за участие в восстании декабристов. Но тогда за столом в каюте командира оба находились в прекрасном настроении.
Опасаясь, что в результате какого-нибудь непредвиденного несчастья могут погибнуть результаты трудов экспедиции, Крузенштерн решил отправить все материалы сухим путём из Охотска, куда их доставит Штейнгель на своём транспорте.
И снова непредсказуемость нашего будущего. Как написал Иван Фёдорович, «сии драгоценные для нас вещи едва не подпали, однако, той участи, от коей предохранить оные я старался».
Транспорт Штейнгеля чудом не погиб, наскочив на мель в районе Большерецка. Но командиру и команде удалось спасти судно и материалы экспедиции Крузенштерна. Пришлось отправить материалы экспедиции зимним путём через Гижигу, поэтому они пришли в Петербург с опозданием на полгода.
Между тем моряки занимались подготовкой изрядно потрёпанной штормами «Надежды» к плаванию. Все работали, не считаясь со временем, чтобы приблизить время своего отправления в путь. Крузенштерн считал минуты: его ждала молодая жена. Остальных тоже не нужно было подгонять.
Ивана Фёдоровича очень беспокоил вопрос питания матросов. А с этим было совсем плохо. Крупа, которой снабдили японцы, всем до смерти надоела, но зато она была качественная.
А вот крупа отечественная вся оказалась негодной. О том, как хозяйствовала Российско-Американская компания, можно судить по выдержке из записок Крузенштерна: «Взятое мною коровье масло было очень худо.
Хотя я и приказал перемыть его, посолить снова крепко и положить в малые бочки, но при всем том не годилось в пищу, а посему и было употреблено вместо сала на смазывание корабельных снастей….
Несравненно хозяйственнее было бы, если бы приготовили хотя четвертую часть требованного масла надлежащим образом, и доставили бы его в малых боченках. В таком случае стоило бы оно дешевле и могло бы употреблено быть с пользою.
Сие краткое известие доставленной нам из Охотска провизии доказывает, очевидно, с каким нерачением и неблагоразумием используют даже и важные в стране сей препоручения. Сумма около 15000 рублей употреблена при сем не только без малейшей пользы, но и со вредом, который не без трудности отвратить предлежало».
Крузенштерна и моряков «Надежды» снова выручил генерал-майор Павел Иванович Кошелев. По его распоряжению выделили для питания экипажа шесть быков. Кроме того, как писал Крузенштерн, «рыбы приготовлено было много соленой и сушеной, а сверх того несколько бочек и черемши или дикого чеснока.
Сухарей насушили также много, которые были для нас весьма благовременны; ибо привезенные из Охотска оказались столь худы, что не могли быть употреблены в пищу, как разве при самой крайней нужде.
Картофелем снабдили нас изобильно, также и другими огородными овощами, но только в меньшем количестве, поелику оные привезти следовало из-за 300 верст».
И вновь непредсказуемость наших судеб. Кошелев в своей войне с воровством и коррупцией не рассчитал силы. Он вступил в конфликт с генерал-губернатором Восточной Сибири Иваном Борисовичем Пестелем, самым главным вором.
Тот пожаловался Александру I. 12 ноября 1809 года ничего не подозревающего Кошелева Пестель вызвал в Иркутск. Там с Павла Ивановича Кошелева сорвали генеральские эполеты и под конвоем отправили в Петербург.
В столице его судили за «законопротивные поступки и чинимые им притеснения офицерам Камчатского гарнизонного батальона» и уволили без пенсии со службы. Во время войны 1812 года Кошелев вступил в ополчение, в котором возглавил 4-ю дружину.
Удивительное совпадение – под его командованием оказался Владимир Иванович Штейнгель, который, как ни странно, участвовал в камчатском заговоре офицеров против Кошелева.
Павел Иванович во время войны сразу проявил свои способности.
Как отмечалось в его характеристике, «под сильным неприятельским огнём везде сам распоряжал и устраивал с большим благоразумием, неустрашимостию и храбростию, чем много способствовал к поражению неприятеля».
Император вернул ему прежнее звание и восстановил на службе. Кстати, на допросе по делу декабристов Штейнгель на вопрос, кто оказал влияние на его «свободный образ мыслей», ответил, что генерал-майор Кошелев.
«Свободный образ мыслей» в родном отчестве никогда не приветствовался.
Пока шёл ремонт корабля, Крузенштерн собрал офицеров и предложил им привести в порядок могилу капитана Клерка, сам приняв в этом непосредственное участие. Что-то вроде субботника или воскресника. Все охотно согласились. Клерк был участником экспедиции капитана Кука.
Джеймс Кук, о котором у нас, в основном знают, что его съели дикари, был выдающимся мореплавателем, исследователем и картографом. После смерти Кука в 1779 году вместо него экспедицию продолжил капитан Чарльз Клерк.
Клерк участвовал во всех экспедициях капитана Кука. В последней экспедиции он командовал кораблём «Discovery». Кук командовал кораблём «Resolution». Клерк возглавил экспедицию будучи тяжело больным.
Между двумя путешествиями Клерк согласился отсидеть в тюрьме для должников за одного из своих братьев. В тюрьме он заразился туберкулёзом.
Выполняя план Кука, он направил корабли к Камчатке, но в пути скончался, умирая, завещал похоронить его в Петропавловске, а не в море.
Продолжение http://proza.ru/2020/06/29/1749