КНИГА 1-2. ПРИЗРАЧНЫЙ ЗАМОК
*******************************
1-2. 01 Случайность
******************
Как же это всё давно было?!
Моё детство и эта маленькая девочка Сима, с её столь зажигательным и бурным проявлением
радости по поводу предстоящей прогулки на речку...
«Ула! На лецьку! На лецьку !»
Этот нежный и радостный детский голосок, несмотря на мой тогдашний,
довольно таки юнный возраст, запечатлился в памяти настолько сильно,
что даже и теперь, спустя много лет, я вспоминаю эти минуты, настолько ясно и чётко,
словно это было только вчера.
Вспоминаю и с сожалением, а может даже и с ужасом начинаю понимать, что это всё было,
что это всё, уже давным-давно в прошлом, как в прошлом и многое другое,
о чём с превеликим удовольствием я забыл-бы и больше не вспоминал.
Но всё взаимосвязано и выкинуть из прошлого что-либо одно не возможно.
Либо всё, либо ничего. Да и сама жизнь без памяти о прошлом потеряла бы всякий смысл.
Это наш драгоценный груз, который с нами всегда, днём и ночью, на отдыхе и в работе.
Багаж, который мы иногда достаём, разглядываем со всех сторон, а потом:
либо тяжело вздохнув, либо улыбнувшись, убираем обратно.
Похоже, что и теперь наступил этот самый случай, и я, сидя на лавочке под берёзой и
глядя задумчиво в даль, вновь отправился в путешествие по времени. С той лишь разницей,
что находясь там, я уже не был главный герой, а всего лишь сторонний наблюдатель.
Я был там как призрак, который видел и чувствовал всё, но изменить что-либо не мог.
Вот так из «Песочного замка», который я пытался соорудить когда-то в детстве,
получился другой - «Призрачный замок»,
такой же нереальный и недоступный, как и его предшественник.
Ну что-ж, даже если это и действительно так, то это ещё не значит, что попасть туда
совершенно не возможно. Есть у каждого из нас, золотой ключик, открывающий врата этого замка
и называется он «Память». Так что, не будем терять время и поспешим скорее туда.
Добро пожаловать в «Призрачный замок».
А вот и он, наш главный герой: Серёжа, Сергей Васильевич.
Молодой человек, у которого ещё всё впереди, хотя сам он в этот момент так не думает.
Всё хорошое у него уже прошло и теперь ждут его только серые и безрадостные будни.
Он ведь совсем недавно потерял самого дорого и любимого человека.
Хотя если честно, то слово «потерял», здесь было-бы не совсем уместно.
Потерять можно вещь, но вот потерять человека? Даже если он и уйдёт от нас из жизни,
потерять его не возможно, до тех пор, пока с нами наша память.
Вот там то и остаются и живут они вместе с нами дальше, близкие нам люди.
И благодаря нашей памяти мы и дальше поддерживаем с ними связь, советуемся,
делимся нашими радостями и печалями. Так что потерять, тут при всём желании не возможно.
Скорее всего на некоторое время потерять из виду, в связи с его физическим отсутствием.
И всё равно, что тут не говори, но это было очень слабым утешением для нашего
молодого человека, да и вообще, в то время он и думать так не мог.
В его голове постоянно крутилась только одна мысль, мысль о том, что в его жизни случилось
что-то ужасное и непоправимое.
И он, как ни старался, но так и не смог найти этому сколь либо утешительное объяснение.
Всё тут было как то не так, не по людски. Уехала и всё. А куда и зачем?
То же мне секретный агент, Джеймс Бонд наоборот.
Ну сказала бы просто, открыто и прямо, что нашла другого, получше, или что это было
просто ошибкой, её очередным детским капризом и что ничего серьёзного у них не было
и быть не может. Ну в конце-то концов, хоть что-то можно было сказать, а то гадай тут за неё,
в глазах одно, а на деле другое. Вот и пойми их потом, этих женщин.
При этих словах, в памяти всплыло полупьяное лицо дворника Кузмича,
с его излюбленной фразой: «А что с них взять? Бабы, они и есть бабы».
Хотя наш Сергей вовсе и не Кузмич и столь богатого жизненного опыта у него ещё не было,
да и брать от неё он ничего не собирался, скорее всего наоборот,
был готов в любую минуту отдать ей всё.
Но она исчезла, не сказав ни слова, да и письмо, присланное в бандерольке,
ещё больше сбило с толку.
Что теперь делать и как ему с этим дальше жить, он так и не решил.
Одно было ясно, ту не совсем понятную просьбу Лики он всё же выполнит.
Причём чем скорее, тем лучше.
*****************************************************
Он стоял в маленькой кухонке и ждал ответной реакции на его предложение
сходить на речку, вернее не ждал, а был твёрдо уверен, и даже мог себе заранее представить
последующие действия Симы. Она вначале смущённо положит книгу на стол,
обнаружив эту маленькую оплошность, а потом резко вскинет глаза, улыбнётся ему той лучезарной,
полной любви и нежности улыбкой и опять уткнувшись взглядом в пол, робко промолвит:
«Ой, и правда? Сергей Васильвич, я сейчас, я мигом. Я только купальник надену и мы можем идти».
Время, словно замороженное, на какой-то миг остановилось.
А он всё стоял и ждал ответа, и думал о ней, о Лике. Вот если бы она осталась с ним
и никуда не уезжала? Как бы это было здорово. Эх Лика, Лика. Что же она натворила?
Отдавать коробочку, которую просила передать Лика, в присутствии Галины Николаевны,
он не решился. Это можно будет сделать и потом, там на берегу речки, без лишних глаз.
Если честно, он слегка побаивался проницательного взгляда Симиной матери,
в котором видел если не упрёк, то по крайней мере недоверие к нему, как к мужчине,
да и вообще к его появлению в этом доме.
Сам по себе тот факт, что в этом доме живут только женщины уже настораживал.
Ну ладно там баба Сима. Годы были послевоенные, с мужиками была напряжёнка, и найти
после гибели мужа другого, было тяжело. Младшая Сима тоже пока не в счёт,
рано ей ещё об этом думать.
Но Галина Николаевна, могла бы уж расстараться. Дочка то у ней, не от сырости появилась.
Значит был же кто-то, но кто?
И где он теперь?
Ну пусть с одним не получилось, но теперь же не 45 год, да и при её внешних данных,
стоило только пальчиком пошевелить, мигом толпа женихов сбежалась.
Ан нет, не любят они нашего брата. Вот и смотрит уж больно колюче.
***************************
Галина Николаевна внимательно приглядывалась к нежданному гостю.
Да, это был уже не тот маленький мальчик. Робкий такой, стеснительный.
А вырос то как, возмужал. Весь в деда пошёл. Его осанка, манера двигаться и говорить,
ну вылитый дед. Но глаза, глаза не дедовские, да и взгяд уж больно какой-то другой,
отчуждённый и настороженный.
«И чего это его к нам занесло? Считай уж скоро третий год будет, как сюда приехал,
а заглянуть надумал только сейчас. Хотя вообще-то заглядывал и раньше,
но это так сказать по старой дружбе, всё больше по хозяйским делам, из уважения к памяти деду.
А вот так, просто ради Симы, это что-то новое. В честь чего это?
Бедная девочка совсем извелась.
Влюбилась в него до безумия, а он как слепой или совершенно бездушный,
даже не хочет этого замечать.
Ну что-ж, Сергей парень не плохой и в такого не грех и влюбиться, но вот что у него на душе
и что его привело столь неожиданно к нам? Не мог же он прийти сюда просто так,
но и ради Симы тоже не похоже. А это уже плохо, очень плохо. И если учесть тот факт,
что Сима действительно в него влюблена, то это даже совсем скверно.
Бедненькая девочка, на что она себя обрекает. Как же теперь быть им с этим Сергеем?»
Вспомнив, как Сима всегда менялась в лице, стоило лишь заговорить с ней о нём,
и с каким трепетным волнением она произносила его имя, она начинала улыбаться,
невольно радуясь в душе этому большому и светлому чувству.
Но в тоже время, видя, как она при этом страдает, в ней тут же вскипала злоба на него,
за его равнодушие к ней, за то, что он такой грубый и бессердечный,
не видит и не ценит столь искренних и нежных чувств её дочери.
«Было бы не плохо тут что-нибудь придумать, чтобы хоть как-то помочь ей
справиться со всем этим, но вот что? Отговаривать отказаться от него, было бесполезно».
Она прекрасно знала свою дочь и её упрямый характер. Хотя с каких это пор
в ней появилось это упрямство? Упрямство или целеустремлённость?
Упрямство это когда просто так, без разбору. А тут есть цель и вот она, вернее он,
сам явился к ним.
Стоит здесь напротив, вроде улыбается, а глаза..., чужие-пречужие,
но как на деда похож, просто невероятно.
*********************
Бывают же в жизни совпадения, о которых мы не всегда можем знать.
Сергей в ожидании ответа от Симы, мельком взглянув на её мать
тоже пытался определить о чём она думает.
Мысли, словно кометы на тёмном звёздном небе, неожиданно появлялись
и так же быстро исчезали в неизвестности, с одной лишь разницей, что если попытаться всё это
представить наоборот, то всё звёздное небо покрылось миллионами черточек и линий,
длинных и коротких, ярких и тусклых, ожидаемых и непредсказуемых...
«А Сима? Как она похожа на свою маму. Интересно, а какой она станет потом,
лет эндак через десять, такой же как её мать или как бабушка?
Хотя с бабушкой сравнивать было не совсем реально. Он ведь её почти не помнил.
Нет, не то чтобы совсем, нет. Он просто не мог вспомнить, как выглядело её лицо
и какие у неё были глаза, он ведь видел её всего несколько раз, да и то мельком.
Но этот взгяд, эти глаза, пожалуй тут есть что-то от бабы Симы.
И совершенно другое дело Галина Николаевна. Её глаза, этот её проницательный взгляд,
без теплоты и какой-то колючий, и даже не учительский, а прямо ренген какой-то,
ещё чуть чуть и всего насквозь просветит. Интересно, что она о нём думает?
Гадай, не гадай, всё равно не угадаешь.»
От всех этих мыслей, и этого взгляда, ему становилось ещё больше не по себе.
Так и хотелось крикнуть ей: «Ну почему вы на меня так смотрите?
Неужели вы думаете, что я способен на что-то дурное в отношении Симы?
Нет, я не такой. Ваша Сима меня совершенно не интересует.
Мы просто друзья детства и всё на этом.
И как друг, я желаю ей только счастья.
Она этого заслужила.
А кто собственно говоря не заслужил и не хочет быть счастливым?
Я или к примеру Лика? Каждый из нас мечтает о своём счастье, и старается сделать всё,
чтобы его получить.
И если однажды, Сима встретит подходящего парня, то буду только рад за неё.
Ну а то, что я сейчас здесь, так это просто чистая случайность.
И об этом вы и сами скоро узнаете».
Но в жизни не бывает случайностей, всё идёт и развивается по своим законам,
которые мы не всегда хотим принимать и признавать. И вот тут-то они и случаются.
Эти самые случайности. Хотя в этот раз, похоже и этого не случится.
Сима по прежнему сидела в оцепенённом состоянии, держа в руках книгу,
перевёрнутую кверх ногами.
«Странно, чего это с ней? Молчит как памятник. Он ей что, слишком сложную задачку задал,
не может решить сколько будет один плюс один?»
Дальнейшее ожидание становилось всё более напряжённым. Но он терпеливо ждал, и дождался.
Сима, положив осторожно книгу на стол, тихонько встала из-за стола, подошла к нему...
«Ну наконец-таки, свершилось!» со вздохом облегчения подумал он.
А она ещё раз робко взглянув в его глаза, и неожиданно пораснев до корней волос,
тихо промолвила: «Я не могу» и пулей выскочила из кухни.
Через несколько секунд, которые показались ему вечностью, раздался хлопок закрываемой двери.
Всё ясно, убежала в хату.
- Извините, я кажется не вовремя, - тихо пробурчал Сергей и вышел из кухонки,
осторожно прикрыв за собою дверь. На улице, его опять встретил Буран.
Радостно виляя хвостом, он уже не таясь, выпрашивал своё лакомство, а может и нет.
Может просто пытался понять, что тут происходит и хоть как-то утешить всех.
Смотри-те мол, я ведь тоже один, и ничего, живу и радуюсь жизни.
Но Сергею в эту минуту было как то не до собачей радости.
Скорее всего наоборот. В его душе всё сильнее и сильнее нарастала волна раздражения и обиды,
и на его лице большими буквами можно было прочитать:
«Я что сюда за кусочком хлеба пришёл? Она видите ли не может.
Ишь ты принцесса какая. Она не может.
Ну и ладно, не может, значит не может, не велика потеря».
В этот момент, Буран перестал вилять хвостом и как привороженный
стал смотреть на дверь кухонки, которая стала открываться и на пороге появилась Галина Николаевна.
«Серёжа! Вы уж пожалуйста не обижайтесь на Симу. Она действительно не может.
Ну как бы это вам объяснить? Она ведь уже не ребёнок».
- Да это я и сам вижу, что не ребёнок. А при чём здесь это? -
недоумённо переспросил он.
- Ну как!? Вам что, разве в школе не рассказывали про это?
- Про что, про это...- И тут до него наконец дошло. Настал его черёд краснеть.
- Извините, я как-то об этом и не подумал. Вот идиот.
Вы уж извините меня ещё раз, просто мне надо было ей кое что передать.
Вы уж пожалуйста успокойте Симу и скажите ей, что всё в порядке.
До свидания.
Ну вот тебе и неожиданность, вернее ещё одно подтверждение того,
что в жизни случайностей не бывает, а есть только неожиданности.
Захочешь забыть закон природы, а он тебе тут же бац и намажет на хлеб, кушайте на здоровье.
Ну спасибо, впредь надо быть умнее.
Да!?
Но как же действительно с этим быть?
Не спрашивать же их каждый раз: «У тебя как с этим? Всё в порядке?"
М-да. В этом отношении мужикам легче и проще. Хорошо, что он мужиком родился.
Но как мало мы знаем о наших женщинах, а иногда и вообще не желаем знать,
только о своей шкуре и печёмся».
Погрузившись в подобные размышления, Сергей не заметил, как очутился на макушке горы.
Ноги как то сами, автоматически принесли его на это место.
Он подошёл к берёзе, погладил её по стволу, а потом присел на скамейку.
Идти на речку расхотелось, да и какое тут может быть купание.
Жизнь зашла в тупик.
Интересно, может отсюда, с вершины этой горы, он сможет увидеть свой дальнейший путь.
Хотя навряд-ли, и сколько тут ни вглядывайся в эту бесконечную даль горизонта,
ничего путёвого не увидишь. Но зато легко можно попасть под власть воспоминаний.
Воспоминаний о том, как здесь когда-то, и ведь совершенно недавно, была Лика.
Как она ловко управляла, вернее размахивала этими палочками, которые со свистом появлялись
то над головой, то по бокам, а то и вообще исчезали неизвестно где и тут же возникали снова
с совершенно неожиданной стороны.
М-да. Как там говорят, против лома нет приёма, если нет другого лома.
И этими палочками, она собирается себя защитить?
Всё это конечно выглядит красиво и экстравагантно, но...
Это всё хорошо скорее всего для кино.
А в жизни мы имеем совершенно другое кино.
По прерывистому дыханию, которое послышалось за его спиной он понял,
Буран на подходе. А это значит..., а это значит, сейчас появится Сима.
Обернувшись назад, в сторону деревни, он увидел Симу, медленно поднимающуюся в гору.
А спустя ещё несколько минут, она уже сидела на лавочке и смущённо смотрела в землю.
- Сергей Васильевич, вы это, вы уж извините меня, я вам наверное всё испортила.
Но если вы хотите, то я пойду с вами. Только пожалуйста, не обижайтесь на меня.
Мне так неловко перед вами. Понимаете...
- Стоп. Хватит. Дальше не надо.
Во-первых, ты ни в чём не виновата, это я осёл, мог бы и сам догадаться.
Во-вторых, какой я тебе Сергей Васильевич?
Неужели я такой старый, и меня надо обязательно называть по имени и отчеству?
Это мне ещё заслужить надо. А чем скажите на милость, я заслужил этой чести.
Мы что на работе, и я твой начальник?
Или я действительно такой старый, что дальше некуда. Так что Сима,
Симочка миленькая моя, ну я прошу, нет я просто умоляю вас, не называйте вы
меня больше так. А то мне всегда начинает казаться, что я тут не один,
и что рядом есть ещё кто-то, постарше. Надеюсь что с этим мы покончили раз и навсегда.
Ну как, вы согласны?
В своей пламенной речи Сергей не успел заметить, как сам перешёл с ней на Вы.
Вот это да! Вот это парадокс.
Как будто на его пути поставили шлагбаум и двигаться дальше со словом «ТЫ»
стало просто не возможным.
- Тут вам просили передать - удивляясь всё больше и больше самому себе,
пробормотал он и достал маленькую коробочку.
- Вот, возьмите.
- Что это? - тут же спросила Сима, с опаской глядя на маленькую коробочку.
- Да вы не беспокойтесь, это вам от одной моей хорошей знакомой.
Кстати это пришло в той самой бандерольке, за которой мы с вами ездили.
- Какой знакомой? Я ничего у неё не просила и от чужих людей ничего не возьму -
категорическим тоном ответила Сима.
- Вот тебе раз! - с удивлением воскликнул он - да вы ещё и не посмотрели,
что там такое, а уже отказываетесь. Да не бойтесь и возмите же в конце-то концов.
Да и не такой она уж и незнакомый человек. Вы её видели, вот тут, на этом самом месте.
- Тем более, от неё вообще ничего не возьму. Нечего мне с ней делить.
- Ну хорошо, не хотите как хотите. Но письмо может всё-таки прочтёте.
- Какое письмо?
- Как какое, обыкновенное. Но оно скорее всего спрятано в этой коробочке.
Так что, если не хотите. То я заберу это себе и сам прочитаю это письмо.
Может что и для меня интересненькое там написано.
- Вы этого не сделаете!
- Ну во первых не Вы, а ты. А во вторых ты же сама отказываешься от него.
А это значит, что тебе всё равно, что там написано.
В этот момент он почувствовал, что шлагбаум снова открыт и он может двигаться
дальше со словом «ты». Бывает же такое.
- Ладно, давай твою коробочку. Но чур не подглядывать.
- Да уж больно мне надо, - ответил с напущенным равнодушием Сергей,
и уже в третий раз протянул ей эту маленькую коробочку.
Взяв её в руки, она вопросительно посмотрела на Сергея.
- Понял, пойду погуляю. Буран, где-ты? Буранчик за мной.
А Буран, вовсе и не думал двигаться, он спокойно лежал у ног своей хозяйки.
Подняв голову, вопросительно посмотрел на Сергея, потом на хозяйку и
положил её обратно на свои мохнатые лапы.
- У лодырь. Ну ладно, тогда я пошёл один.
Отойдя метров на десять, Сергей присел, а потом и вовсе лёг на душистую траву.
Закинув руки за спину и жуя небольшую травинку, лёжа на спине он стал созерцать
это бездонное голубое преголубое небо.
Эту особенно яркую голубизну ему придавали эти белоснежные, со слегка тёмно-серыми
оттенками облака. Лениво проплывая из одного конца неба в другой, они как живые,
то начинали расти, при этом едва заметно меняя свои очертания и оттенки,
а то и совсем растворялись в этой небесной голубизне. В такие минуты кажется,
что время застыло вокруг тебя, мир прекрасен и полон очарования и ты один
в этом огромном-преогромном мире.
Но это одиночество длится не долго, какие-то доли секунды, ибо тут же
за безмолвным движенем облаков, в наши уши начинает врываться этот шумный и
говороливый мир природы, ещё раз напоминая о том, что ты не один и
этот мир принадлежит не только тебе.
Увидеть это и по достоинству оценить, нам очень часто не позволяет
либо наше самовлюблённое «Эго», которое всегда готово любоваться только собой,
либо наоборот, оно настолько погрязло в ненависти к самому себе,
что никак не хочет замечать этот окружающий её мир.
А ведь стоит хоть только на минутку расслабиться и впустить в себя этот
замечательный и прекрасный мир, как мы тут же начинаем замечать удивительные вещи,
которые происходят вокруг нас.
Как незаметно и тихо, вслед за образом бесшумных облаков в наше сознание
врывается этот говорливый мир природы. Где-то там, высоко в небе,
заливается жаворонок, а ему в ответ совсем рядом, где-то в траве
наигрывают свои нехитрые мотивы сверчки.
«Трык, трык...»
А чуть подальше, но тоже почти рядом, в кроне берёзы вдруг оживает ветер.
Ветер-ветерок, вечный странник, спешащий везде и всюду успеть и побывать,
всё потрогать и всех приласкать. Вот и теперь он примчался к берёзке и спешит
поскорее приласкать каждый её листочек, отчего они дружно затрепетали,
нашёптывая ему все свои сокровенные тайты и мечты.
«Шшшшшш...»
И он неугомонный, то-ли убаюканный их нежным шелестом засыпал и утихал на какой-то миг,
то-ли найдя себе другое занятие, срывался куда-то вдаль и они затихали на некоторое время,
в ожидании, что он вернётся и они опять смогут продолжить эту интересную игру, игру под названием жизнь.
Жизнь, которая у каждого своя.
У одних она заключается в этом вечном трепетном ожидании встречи с ветром,
солнцем и дождём. Встречи, которые будут продолжаться изо дня в день
и так до самого того дня, когда природа потребует своё.
И заберёт то, что когда-то сама столь щедро дарило им. Она заберёт тепло своей души,
без которого им станет тяжко и невыносимо жить дальше и они начнут менять свою окраску,
в надежде хоть этим ещё раз привлечь его внимание к себе.
И он вернётся, но теперь уже холодный и равнодушный, срывая их и разбрасывая по всей земле...
- Серёжа! Серёёёёжа! Вы где?
Он медленно поднял голову из травы, за зелёной стеной которого,
был почти не видим для глаз Симы.
- Ой, а что это с вами? Вам плохо?
- Да. Вот мы лежим тут одни и умираем от тоски, а вы.... Что с тобой?
Сергей увидил заплаканные глаза Симы. Хоть к подобному проявлению чувств
ему и не привыкать, но всё-таки, каждый раз это пугало его.
Ну разве можно так на всё реагировать? Ох уж эти женщины, слезоточивый народ.
Могут слезой так подточить мужика, что он и оглянуться не успеет, как рухнет к её ногам.
- Сима?! Ты что, плакала? И всё из-за этого письма?
- Да нет, что вы... Что ты Серёженька. Это я так, от радости.
- Вот те раз. И чему мы тут так бурно радуемся? Если не секрет конечно.
- Да нет, не секрет. Мне конечно жаль эту, твою Анжелику,
но всё равно она молодец, раз так решила. Ну и правильно, и я думаю,
что так даже будет лучше, для нас обоих. Теперь ты мой. И я тебя никому не отдам.
- Стой. Ты это о чём? - удивлённо переспросил Сергей.
- Но ведь теперь ты её больше не любишь и она тебя тоже?
Иначе бы не уехала к другому...
- К какому другому? Ты можешь поточней выражаться.
Эта последняя фраза неприятно кольнула в сердце. «Ему она пишет одно, а ей совершенно другое.
Что это, женская хитрость или коварство? Нет, тут что-то не так. У них секретов вроде не было.
Хотя кто её знает, что могло ещё произойти за это время. Может что и изменилось
и он для неё так, мимолётное увлечение. Но всё равно судить её лишь только из-за этой фразы,
он не имеет права. Он ведь почти ничего не знает и время покажет, кто есть кто.
Только этого времени к сожалению ни отнять ни прибавить.
А сидеть и ждать, чья правда выйдет, тоже не дело.
- Сима. Ты можешь мне хотя бы в общих чертах рассказать о том,
что было в этом письме.
- А чего рассказывать. Вот оно возьми и сам почитай его.
А это - и тут она протянула коробочку с украшением, - это можешь оставить себе.
Ты это ей покупал, вот она пусть это и носит. А мне чужого не надо.
- Ишь какие мы гордые. Ну да ладно. Как быть с этим, не я решил.
Но если ты от них отказывешься, тогда придётся мне самому это ей вернуть.
При этих словах, Сима резко отдёрнула руку с коробочкой назад.
- Ну нетушки. Уж лучше я сделаю это сама. Ты уже подарил один раз,
и этого предостаточно.
- Ну вот, пойми вас. То ей не надо и забери обратно, а то не отдам.
Ну да ладно. А письмо это я тоже читать не буду. Раз оно для тебя, значит ты его и храни
или порви. И всё-таки ответь мне только на один вопрос. Про какого там другого ты говорила?
- Ишь как заволновался, запереживал. Значит ты её всё ещё любишь?
Да ты не переживай, этот другой, её отец, если это действительно так, как она пишет.
Но ведь может и не отец быть, а действительно кто-то другой, и что ты тогда будешь делать?
- Да нет же, другого быть не может. Не такая она, что бы другого заводить.
Я бы об этом узнал самый первый.
- Ну да?! Так бы она тебе и сказала, скорее всего, ты бы стал самым последним.
Так что подумай хорошенько. А меня значит ты совсем ... - но так и не договорив до конца,
Сима молча повернулась и понурив голову медленно пошла в сторону деревни.
А Сергей так и продолжал сидеть на траве, пытаясь хоть что-то для себя
решить окончательно, но увидев медленно удаляющуюся от него Симу,
пробормотал себе под нос:
«Чего это с ней? Опять что-то не так сказал.
Небось придёт домой, уткнётся в подушку и будет поливать её горючими слезами.
Ох уж эти женщины». Вспомнив проницательный взгляд Галины Николаевны, и эти глаза,
в которых уже наверняка было больше упрёка, он задумался ещё больше.
Но чем дольше он пытался разобраться со всем этим, тем всё печальнее становилось на его душе.
Ему было жаль эту девушку, хотя как девушку, как женщину, он всеръёз её не воспринимал.
Для него она была всё ещё той маленькой девочкой.
В роли своей младшей сестрёнки, он ещё мог её представить. Но увидеть и поверить в то,
что у неё уже совершенно другой, не детский интерес к нему, он никак не мог.
Для неё он был по прежнему «Шелгеем». Да и потом, у него есть Лика...
Вернее была.
И как после всего этого, ему быть. Прийти вот так, как ни в чём не бывало и сказать:
«Здрасте, я ваша тётя Мотя. Вам письмо... Письмо? Ах какая радость! Развернула, там...
А что же действительно там было? - подумал озабоченно Сергей и тут же почувствовал,
как где-то, в глубине души заворочалась жалость.
Вначале такая маленькая и безропотная, она росла и росла и становилась всё больше и больше,
превращаясь уже в могучего монстра, удержать которого становилось всё труднее и труднее.
- Сима! Постой. Ну куда же ты? Так нельзя.
Но она, как будто ничего не слыхала и только всё так же медленно шла,
всё дальше и дальше, а он сидел и думал, находясь в этом тупом оцепенении.
Думал о том, что же ему теперь делать. Побежать, догнать, остановить?
Но что он ей тогда скажет? Сказать то можно всё, но как быть с сердцем?
Ему то не прикажешь.
Обмануть и её и себя, чтобы потом ещё больше мучиться и страдать им обоим?
И что скажет на это Галина Николаевна. Да что там Галина Николаевна,
дед бы этого ему в жизни не простил. Но и оставлять её в таком состоянии тоже не хорошо.
А собственно говоря, что тут особенного произошло? А может он просто накручивает себя
почём зря?
И всё таки с этим надо разобраться до конца.
А чтобы разобраться, надо поговорить.
А чтобы поговорить, надо...
Тогда чего сидим, вперёд, бегом, шагом марш.
Ещё в институте, да и потом во время службы в Армии, бег для Сергея, был
не самым любимым видом спорта, а тут пришлось. Давненько он уже так не бегал,
вернее с такой скоростью он вообще ещё не бегал. Он даже и не подозревал,
что это может быть так опасно, бег с горы.
Он разогнался так, что остановится мог только протаранив землю.
Но падать в подобной ситуации, как то не очень хотелось.
И он бежал и бежал и всё таки добежал, не упал, не споткнулся, выдержал.
Это было его настоящей победой и главный приз ждал впереди.
В последнюю секунду он всё таки успел догнать и схватить Симу за руку.
Сердце строчило как из пулемёта, готовое вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки,
но пометавшись в своей, ставшей вдруг тесной каморке, стало успокаиваться.
А он всё стоял и держал её за руку и глядя ей прямо в глаза, пытался что-либо произнести.
Пытался и не мог, а как рыба в аквариуме широко раскрывал рот,
стараясь как можно скорее наладить своё дыхание.
Невольно вспомнилась картина из детства, когда он, вот так же пытался бежать в гору,
и чем всё это кончилось.
Хорошо всё-таки, что его тогда оставили здесь. А то может быть ничего этого и не было.
И жил бы он теперь в своём городе, вместе с родителями. Вспомнилось лицо деда,
заботливо ухаживающего за ним. Всё это пронеслось в голове, как вспышка молнии,
после которой вначале кругом становиться ещё темнее, а потом всё отчётливее и яснее
начинаешь различать предметы находящиеся вблизи тебя.
А в близи была она, Сима, которая, испугавшись вначале, пыталась вырвать свою руку,
а потом испугавшись теперь за Сергея, заботливо смотрела ему в глаза и ждала,
ждала того момента, когда он сможет отдышаться и сказать ей нечто важное.
Она ведь пока шла к дому, загадала себе желание, если догонит, значит любит
и они будут вместе.
А если нет?
Значит не судьба. Но об этом она старалась не думать, потому что была уверена,
она чувствовала это, побежит, догонит.
И вот он здесь, стоит перед ней с широко раскрытыми глазами. Бедненький.
Ишь как запыхался, за своей Анжелкой так бы не побежал? Но в ту же минуту,
она испугалась и прикусила губу.
А вдруг?
Нет! Этого она не допустит. И она сделает всё возможное и не возможное,
чтобы он как можно скорее забыл и её и это имя. И то, что он стоит здесь сейчас,
рядом с ней, это только начало. Начало их большой и взаимной любви.
Хотя её любовь к нему началась гораздо раньше, ещё тогда, в детстве,
когда она впервые увидела этого мальчика.
Но можно ли было это чувство, тогда назвать любовью?
Или это всё случилось благодаря его деду?
Уж его она точно любила. А он, этот противный мальчишка, всё мешал ей,
и не подпускал к деду. И она всё никак не могла понять, зачем он это делает?
Ведь на всего деда она не претендовала и ей достаточно было только его руки.
Одной руки.
А он всё не пускал и не пускал её. Как она злилась на него и тут же записала в свои
самые заклятые враги, но когда он пришёл к ним и пригласил её пойти с ними на речку,
она ему всё простила и сделала его самым лучшим другом.
Дети, они ведь не могут держать долго в своей душе зло, зато добро запоминают на всю жизнь.
Вот так и в душе маленькой Симы на всю жизнь остался в памяти дед Егор.
Он хоть и был не родным, но всегда таким добрым и заботливым дедушкой.
Рядом с ним, она всегда чувствовала себя в безопастности.
Нечто подобное она ощутила и намного позже, встретив через несколько лет его внука, Сергея.
Первое что она в нём увидела, это его деда. Его походку, манеру разговаривать,
и её сразу же потянуло к нему. Она почувствовала, что лучшего друга ей не найти
и только с ним она сможет расчитывать на счастливую и спокойную жизнь.
Но это всё, было пока что только в её грёзах и мечтах. В жизни же всё выходило совсем иначе.
Но всё равно, она знала, она была твёрдо уверена, что рано или поздно,
но они будут вместе. Осталось ещё только чуть-чуть, чтобы и он увидил и понял,
как она его любит. А он увидит, он непременно это увидит, ведь отныне он её
и принадлежит только ей. Теперь она не станет претендовать только на его руку,
она заберёт его всего, вместе с его душой и сердцем.
Ах девочка, девочка! Как иногда в жизни бывает всё наоборот.
Там где нам кажется, что всё очень просто, на самом деле становится очень сложным и трудным,
и там где очень трудно и казалось бы не выполнимо, вдруг в один момент решается всё очень легко и просто.
Но не будем тебе портить радости первой победы. Пусть маленькой, но всё же победы.
И вот он стоит рядом с тобой и смотрит в твои глаза.
А наш Сергей, отдышавшись, приветливо улыбнулся Симе и ... ну чего ты медлишь,
вот он перед тобой такой короткий путь к счастью.
Только два слова, только не молчи. Посмотри внимательно ей в глаза.
Неужели ты совсем ослеп и не видишь как она тебя любит?
Да, да, она тебя любит, как никто другой и будет любить тебя до конца своих дней,
как никто другой. Как же это всё просто, сделать шаг навстречу своей любви.
Как просто...
Сергей отпустил руку Симы и сделал шаг назад.
- Сима, ты это... не обижайся пожалуйста на меня. Да и потом, я что-то не совсем понимаю,
но я всегда думал, что мы просто друзья. Понимаешь просто друзья.
И ты уже совсем взрослая девочка и должна понять меня. Ну и потом,
я надеюсь, что это всё скоро пройдёт и ты встретишь парня, который тебя действительно полюбит
и сможет сделать тебя счастливой.
Не то что я. Да и вообще, ну что ты во мне ты нашла хорошего?
Другое дело вот ты. Такая обворожительная, симпатичная, стройная, жизнерадостная девушка,
которая может так мило улыбаться...
Сим, ты чего это?
Ну вот, только начал тебя хвалить, а ты вдруг перестала улыбаться.
Да ты не переживай, у тебя будет всё хорошо, и мы ещё погуляем на твоей свадьбе.
Это я тебе гарантирую.
А может кто тебя обидел? Ты только скажи. Я ему мигом бока натру.
- Себе натри - неожиданно резко ответила Сима, и быстро повернувшись открыла калитку и зашла во двор.
- А мне то за что? - недоумённо пробормотал Сергей, и медленно повернувшись побрёл к своему дому.
Погода к этому времени потихоньку стала портиться и уже вместо безобидных белоснежных барашков,
по небу поползли, словно волки вдогонку за овцами, серые тучи. Надвигалась гроза.
«Ну вот и хорошо - подумал Сергей, - уже давно пора, а то мои розочки скоро совсем высохнут.
Тут он вспомнил о своей обстриженной оранжерее и его лицо стало ещё темнее,
чем эти грозовые тучи.
«Ох Лика, Лика. Везде вижу тебя. Вернее следы твоих проделок - и ещё раз тяжело вздохнув,
Сергей уже намного быстрее зашагал домой.
Придя домой, он первым делом направился в свой розарий.
Название то какое интересное, розарий. Обыкновенная теплица, вернее маленький домик,
в котором живут розы. Розы, которые встретили его своим печальным видом.
Как солдаты, они стояли все обстриженные, как бы стыдясь своего столь неприглядного вида.
«Да вы не беспокойтесь, я вас всё равно в обиду не дам. Вы мне и в таком виде нравитесь» -
вот так, говоря сам с собою, он стал обхаживать каждый кустик, по ходу что-то подправляя и подрезая.
Это занятие немного отвлекло и успокоило его. Интересно, а что бы сказал дед, увидев всё это Дед.
А почему дед, а не отец. И он тут же поймал себя на мысли, что мнение отца ему было
совершенно безразлично. Да и какой он ему отец.
Отчим это да.
Но он настолько привык называть его своим отцом, что по другому просто не мог.
Что тут ни говори, но обижаться на него, он не имел никакого морального права.
Ведь тот делал для него всё: покупал дорогие игрушки, ходил с ним несколько раз в цирк
и в зоопарк, вернее ходили они втроём, и он всегда был рядом с мамой.
А один раз даже взяли с собой в театр. Хотя случалось и такое, где они были вдвоём.
Но это было уже намного позже, когда он стал постарше и учился в 9 и 10 классах.
Пару раз тот брал его с собой на стройку, пытаясь привить ему любовь к своей профессии,
показывая грандиозность и величие его проектов.
В классе ему тогда все завидовали, хотя сам он, если честно, не был в особом восторге
от этих шумных и грязных строек. И только ради матери он старался сделать всё,
что предлагал ему его отчим, лишь бы лишний раз не огорчить и не расстроить её.
Но всё равно, как он ни старался пробудить в себе интерес к его профессии,
ничего не получалось, потому что это было не его, это было какое-то чужое.
Вначале он этого даже и не замечал, потому что думал так надо,
потому что этого хотят родители.
Но чем становился взрослее, тем всё чаще приходил к этой печальной мысли,
что это всё не то, не его. Долгое время он всё пытался понять, почему это так
и найти хоть какое-то подходящее объяснение.
С одной стороны, всё это было так здорово и грандиозно и легко доступно для него,
а с другой стороны, всё это было безжизненным, мёртвым и холодным.
И он не мог даже понять некоторых своих одноклассников, которые завидовали ему,
завидовали его однозначно определённому будущему.
Кто-то даже попытался дать ему кличку «Архитектор».
Разве это плохо иметь такого отца, которого знал весь город, у которого были
многочисленные связи и за его спиной, можно жить как за каменной стеной,
ни о чём не беспокоясь.
Но он мечтал не о лаврах великого архитектора, он мечтал о другом.
Он мечтал о зелёных парках и садах в этих пыльных каменных городах.
Мечтал и всё никак не мог понять, почему его отец, умеющий создавать столь прекрасные формы
из стекла и бетона, был совершенно равнодушен к растительному миру.
Ведь хоть что-то должно было передаться ему от его отца.
Ответ пришёл как гром среди ясного неба. Сергею исполнилось 16 лет.
Настал этот важный момент в жизни, который наполняет нас ощущением гордости
и собственного достоинства взрослого человека.
Ведь отныне он уже не просто Серёжа или Сергей, а Сергей...
Вот с этого всё и началось. Он не стал в этот день Сергеем Юрьевичем,
как готовился к этому долгое время, он стал Васильевичем.
Эту тайну, которую мать хранила в себе все эти долгие годы,
всё-ж пришлось раскрыть, и всё стало на свои места.
Вернее ещё больше запуталось.
На смену одним вопросам пришли другие, ещё более сложные.
И один из них, как ему быть теперь с отчимом и где его законный отец?
Ну с отчимом ещё можно хоть как-то разобраться, а вот с отцом.
Что с ним, где он, почему он их бросил?
Мать видя, что дальнейшее молчание уже потеряло всякий смысл, рассказала ему всё,
что знала об его отце. Кое что добавил и его отчим.
Всё оказалось просто. Нет, он их не бросил и её он очень любил.
Просто время было такое, комсомольское. Они и познакомились на городской
комсомольской конференции, на которую его чуть ли не силком отправили со школы.
От школы необходимо было выбрать пятерых делегатов, и его как сына уважаемого всеми в городе
архитектора, внесли в списки в числе первых.
На что он конечно ответил самоотводом и попросил вместо себя внести в список делегатов
его друга Юрку. По крайней мере от того хоть толк будет. После долгих дебатов, внесли обоих.
Вот так они и попали на эту конференцию. Вернее в список кандидатов,
но наш Василий всё ещё не терял надежды сбежать оттуда и сбежал бы, если бы не одно маленькое «но».
А прочитав повестку дня, решил всё-таки остаться. Уж очень заинтересовал его один вопрос:
«Поднятие целины».
Это было его, это было родное. Тут он как говорят завёлся с пол оборота,
в полную противоположность своему другу, который отнёсся к этому весьма скептически.
И если бы не девушка, сидящая за их спиной, они бы так и провели всё собрание
в жарких дебатах на эту тему. Правда совсем жаркими их назвать было нельзя,
но их шёпот иногда становился настолько отчётливо громким, что она не выдержала
и весьма вежливым тоном попросила их тотчас-же угомониться и не мешать людям слушать оратора,
а то растрещались как сороки на дереве.
Эта последняя фраза сразу же остудила их пыл и задела их мужское самолюбие.
И с этого момента всё их внимание перешло на эту вертихвостку, как они тут же,
по обоюдному согласию попытались её окрестить. В перерыве, они решили окончательно разобраться
с этой девушкой и хоть как то спасти свою честь. Но вместо этого вышло то же самое,
каждый по очереди пытался теперь уже ей доказать свою правоту и уже не шёпотом.
Сдавать позиции никто не хотел, и каждый считал, что только он прав.
Ясное дело, что перерыва оказалось не достаточно и дисскусия была продолжена после конференции.
Вот так и завязалась между ними большая дружба, которая незаметно переросла в большую любовь.
Они оба влюбились в неё и оба боялись признаться ей в этом. Целина сделала за них выбор.
Первой уехала туда Антонина. Окончив музыкальное училище, она решила, что её место всё-таки там.
Ведь и там нужны были люди, способные дать народу не только хлеб, но и культуру.
Вслед за ней, бросив учёбу в институте и даже не закончив третий курс
уехал туда и Василий. Более практичный Юрий решил довести учёбу до конца.
Это и определило их дальнейшую судьбу. Василий с Антониной поженились.
Потом они стали ждать ребёнка.
Беременность проходила очень тяжело, сказывалось скудное и однообразное питание,
и дальнейшее её пребывание там, ставило под угрозу, не только здоровье будущей матери,
но и само появление на свет будущего потомства.
И тогда Василий, как будущий отец, принял решение, отправить её домой к родителям.
Там будет ей и питание получше и уход. А вот как только родит, то сразу же вернётся.
Расставания было не лёгким, и предчувствия Антонины не подвели её.
Встретиться им больше так и не пришлось. Василий погиб. Вернее его убили.
Кто то ночью, взломав дверь у амбара, решил утащить пару мешков семянного зерна,
и он совершенно случайно оказавшись там, увидел это и решил помешать. Вот и помешал.
Его нашли утром у амбара с пробитой головой, уже мёртвым. Вот вам и случайность.
Ну окажись он на этом месте чуть раньше или позже, или просто не заметил, и всё было бы
по другому.
Ан нет.
Всё случилось именно так как и случилось, иначе это был бы не он.
Человек с большой буквы, который всегда был готов пойти на риск, ради любви,
ради своих высоких идеалов о чести и справедливости.
Узнав о его гибели, Антонина, ещё толком не оправившись от родов,
с маленьким ребёнком на руках, тут же отправилась на похороны мужа.
Но как она ни торопилась, как ни старалась успеть, приехать вовремя ей так и не удалось.
Дождливая осень, как бы вместе с ней оплакивая потерю близкого ей человека, явно перестаралась.
Дороги развезло на столько, что ни пройти ни проехать по ним было практически невозможно.
Она опоздала ровно на сутки. Взглянуть ещё раз на своего мужа ей так и не удалось,
и единственное что тогда осталось на память о нём, так это горстка земли с его могилки и сын.
Их сын. Она не осталась там жить.
Нет.
Наоборот, она настолько возненавидела этот край, забравший у неё любимого и дорого человека,
что решила тут же как можно скорее уехать из этих мест, пока не случилась ещё какая-нибудь беда.
Став матерью, она стала совершенно по другому смотреть на жизнь.
От её романтических настроений не осталось и следа. Выросшая в большом городе,
где всегда всё было рядом, и больница и врачи, она вдруг с ужасом осознала,
на сколько не просто и даже опасно жить в этих краях. Одни дороги чего стоили.
Но как ни странно, обратный путь они проделали без особых осложнений и тревог.
Даже погода, как бы извиняясь за своё чрезмерное усердие, пошла им на встречу.
Всю дорогу их провожало безоблачное небо и яркое солнце дарило им последнее тепло
уходящего лета.
Но всего этого Антонина уже не замечала, она спешила уехать отсюда,
и как можно скорее забыть этот край.
На похороны мужа она приехала не одна, а в сопровождении Юрия, который всю дорогу опекал и
поддерживал её. Он тоже очень сильно переживал гибель друга, и старался сделать всё возможное,
чтобы хоть как-то облегчить горе Антонины. Они хоть и были с Сергеем соперниками,
но такого исхода он, не то что желать, но и представить себе не мог.
Они ведь были ещё и друзьями. Все свои чувства к Антонине он запрятал в своей душе,
прекрасно понимая, что это было бы просто подло с его стороны, воспользоваться
сложившимся положением. Но как друг, он остался с ней рядом, что бы в любой момент
выполнить любое её желание. А год спустя, не выдержал и сделал ей предложение,
согласившись перенять на себя и заботу о её сыне.
Ждать дальше, пока Сергей подрастёт, было не целесообразным и она согласилась,
решив что так даже будет лучше. Она надеялась, что Юрий не только поможет ей
в воспитании сына, но и сумеет привить ему свои качества, свою любовь к архитектуре и искусству.
Ну а возня с землёй, со всякими там зерновыми, всё это должно навсегда исчезнуть
из круга интересов в их семье.
Слишком дорогой ценой она заплатила за эту земельную романтику и любой разговор на эту тему
вызывал у неё только неприятные воспоминания.
Вот так и появился у Серёжи, а если быть поточнее у Сергея Васильевича другой папа
по имени Юрий. Он был хороший и добрый и весь такой правильный,
ну прямо железобетонно правильный, надёжный в общем.
Хотя зачем вы так, Сергей Васильевич?
К чему эта ирония теперь? Он ведь действительно хороший человек и очень много сделал для тебя,
но самое главное, он как и ты очень любил твою мать. Жаль только своих детей завести им
так и не довелось. Ты был первый и последний, и теперь можно сказать единственный.
И это всё, что ты готов сказать о своём отчиме?
Неужели ты думаешь, что это так просто растить и заботиться, а потом терпеть выходки
такого эгоиста как ты?
А ведь могло быть и по другому.
Ты на Симу посмотри, она ведь так и прожила без отца все эти годы, и что по твоему,
это более лучший вариант продолжения семейной жизни?
Сергей нервно передёрнул плечами.
«Брррр! Кажется у меня начинает крыша ехать, уже начинаю сам с собою разговаривать.
Сима, Сима. А что Сима?»
*********************
Сима забежала в избу. Посреди комнаты стояла мать и вопросительно взглянула на дочь.
Та, протянув руки, кинулась ей на шею.
- Мама! Мамочка! За что мне всё это? Он не любит меня.
- Не любит, так полюбит. Просто не пришло ещё это время.
Любовь она как цветок, которому тоже нужно время, и за которым уход нужен и терпение.
- Ну сколько мне ещё надо терпеть. Я больше так не могу, я не выдержу.
Он меня не любит и постоянно думает об этой своей Анжелке. Что-б ей не ладно было.
- Ты, что доченька? Зачем так говоришь? Нельзя так, грех это.
Грех это другому беды желать, тогда может случится и тебе счастья не будет.
Ещё никто на чужой беде своего счастья не построил.
Так что не надо так ни думать, ни говорить.
- Но я не хочу всю жизнь, как ты, одна в девках просидеть.
- А кто тебе сказал, что я одна, у меня есть ты. Живём же ведь, не в голоде и не в холоде.
Вон и крыша над головою есть. И на том слава богу.
- Мама, с каких это пор ты про бога говорить стала.
Ты ведь у нас всегда атеисткой была, и в бога не верила.
- А вот за то что не верила, за то и наказал.
- Так что-же он такой злой твой бог. Только и делает, что наказывает.
- Не наказывает, а даёт испытания. Выдержишь, получишь своё счастье.
А нет, так и будешь всю жизнь как перекати-поле по жизни мотаться.
************************
Продолжение здесь:
http://proza.ru/2020/07/10/1204