Кирилл Александрович Шуркин был призван 26 июня 1941 года в звании лейтенанта. С 7 июля он находился в действующей армии начальником химической службы 260 артиллерийско-пулеметного батальона который был направлен в Красногвардейский укреплённый район, а в конце июля 1941 года переброшен на Лужский рубеж, где занял оборону в районе озера Корпуша под Лугой.
В середине июля советские войска сумели приостановить наступление немецкой группы армий «Север». Наступление возобновилось на исходе первой декады августа. В нем участвовали два армейских корпуса 16-й армии, усиленные дивизией СС «Мёртвая голова» и мощной авиационной группировкой. Бои шли ожесточенные - советская армия героически сопротивлялась превосходящим силам противника, но 12 августа немецкие войска прорвали оборону 48-й советской армии на реке Мшага и устремились к Новгороду, который был взят 16 августа, а 20 августа было взято Чудово и перерезана Октябрьская железная дорога. 8 сентября немцы полностью окружили Ленинград.
В одном из боев папа остался единственным офицером в расположении и командовал ротой до прихода подкрепления, за что его обещали представить к медали За Отвагу, но на следующий день он был ранен в ногу и отправлен в госпиталь. Медаль он так и не получил. Рана была довольно тяжелой: пуля вошла в бедро и вышла из щиколотки. Папе наложили гипс на всю ногу. В госпитале он пробыл недолго. 18 августа начальник госпиталя сжег медикаменты и продовольствие и объявил раненым, что немцы наступают и каждый должен спасаться как может. Папа пополз в лес - ходить он не мог.
Ориентируясь по солнцу, он полз на север, надеясь, что немцев опять остановят и он сможет выйти к своим. Если в первые несколько дней были слышны звуки боя, по которым он ориентировался, то вскоре наступила тишина.Была надежда найти людей, но с каждым днем она таяла. В лесах никого не было. Не было и карты и папа даже приблизительно не мог представить где могут находиться деревни. Да и страшно было бы выйти на немцев - было понятно, что он уже на оккупированной территории.
Папа сильно ослаб после ранения. За день он преодолевал километра два, потому что приходилось часто отдыхать.С едой было совсем плохо - в госпитале напоследок выдали пару банок тушенки и немного черных сухарей. В лесу были грибы и кое-какие ягоды: малина, ежевика, черника, но они уже перезрели и осыпались и их было не много. Лежа собирать дары леса было очень трудно и тоже требовало времени. К счастью, в лесах было много родников и хотя бы с водой проблемы не было. Раз в день он разводил костер и в одной банке из под тушенки кипятил "чай" из малиновых и земляничных листьев, а в другой варил грибы и если удавалось найти что-то еще съедобное: дикий щавель или кислицу, мокрицу, пастушью сумку. К сожалению,из-за гипса он не мог добывать водяные растения, многие из которых имеют съедобные и даже питательные клубни и корни.
Плохо было с ногой: рана под гипсом пульсировала и болела, ногу жгло как огнем. Терпеть не было мочи и папа решился вскрыть гипс. Он нашел удобное место на берегу ручья, где упавшая елка перекрыла ложбинку между двумя кочками. Наломав ветвей он сделал что-то вроде шалаша, где он хоть немного был укрыт от солнца и дождя, и стал готовиться к операции. Сначала он отрезал несколько полос от подола бязевой нижней рубахи и выстирал их с золой вместо мыла в ручье. Когда ткань высохла, он скатал "бинты". Гипс начал размокать от гноя и сукровицы и снялся довольно легко. Входное отверстие было в порядке и начало заживать, а вот выходное гноилось, более того в ране кишели черви. Теперь мы знаем, что личинки мух даже полезны для лечения ран - они замедляют процесс гниения, питаясь омертвевшими тканями, и не трогая живые. Но папа этого не знал и решился на радикальную меру. Разведя небольшой костер он раскалил свой нож и и горячим лезвием срезал омертвевшую плоть, очистив рану. И потерял сознание. Придя в себя через какое-то время - сколько он был в обмороке неизвестно - он наложил на рану чистые, заранее заготовленные листы подорожника и забинтовал самодельными бинтами.
Несколько дней он отлеживался и совсем оголодал. В глазах у него темнело и когда он увидел лошадь, то сначала решил, что у него начались галлюцинации. Но когда лошадь задвигалась и подошла поближе к укрытию, папа понял, что это его последний шанс. С трудом поднявшись на ноги, опираясь на палку, он доковылял до лошади,к счастью смирной и не пугливой, и рухнул ей на спину. Папа был был высокого роста, 189 см., и упал на лошадь животом. Дыхание перехватило и он снова потерял сознание. Пришел в себя он от мужского голоса, который его настойчиво спрашивал:"Эй, паря, ты живой? " Это был лесник, хозяин лошади, уже не молодой, но еще крепкий мужик. Лошадь привезла папу к нему в сторожку, где он жил с женой вдали от людей.
Прежде всего, папу напоили теплым молоком, потом дали миску "картофельницы" - толченой картошки, разведенной тем же молоком. Потом лесничиха нагрела воды и осторожно разбинтовала рану. К папиной радости уже не было гноя,но рана сочилась сукровицей. Женщина обмыла ногу, а на рану положила льняную тряпицу, смоченную в каком-то травяном отваре. Ногу вновь забинтовали, вернее завернули в чистые портянки, и женщина вышла из горницы,наказав мужу помочь бойцу помыться. После почти трех недель в лесах - оказалось, что было уже 7 сентября и вокруг давно были немцы - горячая вода, мочалка и мыло были сказочным наслаждением. Лесник дал папе старенькую, штопаную, но главное чистую рубаху и расстелил на полу сенник. С огромной благодарностью в душе папа в первый раз за три недели заснул спокойно.
Наутро состоялся серьезный разговор. Лесник, который назвал себя Лександр и его жена Олёна, готовы были помочь раненому бойцу, но боялись немцев,которые могли нагрянуть неожиданно. За укрывательство красноармейцев полагался расстрел, а за выдачу деньги, поэтому даже простые крестьяне,которые захаживали к леснику, могли соблазниться легкой добычей. Лександр предложил папе пожить в землянке, которая находилась примерно в километре от сторожки и была специально вырыта, как убежище на всякий случай. Он пообещал, что будет раз в неделю приносить еду и молоко, а когда нога подживет настолько, что папа сможет ходить, поищет способ связать папу с партизанами. На том и порешили.
http://proza.ru/2020/07/12/408
Иллюстрация: К.А. Шуркин 1945 г.