Вы представляете, завис…
Запыхавшись, вдруг стал.
И стало тихо… Только ввысь
Свою я голову поднял.
Я в третьем мире бледнолицый…
Одежда мокрая на мне.
Коленом я уперся в кницу
Стук сердца слышно в тишине…
Отдышка. Душно. Щиплет глаз.
В округе черный муравейник.
Кричат! А мне не слышно вас.
Судьбы заложник. Судна пленник…
Их сотни черных «стивидоров»
У всех агрессия в крови,
И воровских здесь сотни взоров,
Один вопрос «Как вынести?».
Там за борт «вылетает» рыба,
Я как бы должен запретить,
Но даже рыбу мне не видно –
Включил защиту, яркий нимб.
Контузило меня, ребята!
Психоустойчивость ушла.
Стрельбу не слышно автомата,
Что наш Калашников «АК»
А в небе ангел Николая.
Почувствовал. Он видит нимб.
-Моряк, расслабься, я все знаю.
Забудь, ты в тишине живи.
Пускай рыбежка «полетает»,
Смотри, как счастлива семья,
Господь от них наш принимает,
За трапезой благодарят.
А ведь и правда, пусть «летает»,
Кидай, мой чернокожий брат,
Мой глаз уже не замечает,
Уже я в мыслях на лугах…
Журчит где за обрывом речка,
Бежит там пресная вода.
И девушка стоит у печки,
В том доме, где мои луга…
Летает там живая рыба,
Там жизнь повсюду, в тех краях…
И ставни дома там открыты.
Ух, как контузило меня!
Ты просто, парень, не морской!
Живешь желаниям вопреки.
Подфлажный брат весь неживой.
У каждого защитный нимб.
Здесь даже дядя капитан,
Живет в защитном саркофаге.
Несчастные, когда кричат,
Поддержку ищут Николая...
Простите всех вы их, ребята.
Всю жизнь на море без лугов.
Любимую так редко обнимая…
Бронирован защитный слой…
Ведь жить без чувства ненормально –
Черствеет тело и душа.
Я молодой – воспринимаю,
Столь остро чувствую пока.
Ну, что, родной, пора вставать,
Пора работать «дядей Степой»,
Весь рыбный «traffic» прекращать,
И с новой силой быть суровым.
Я приподнялся по фальшборту,
Пора защиту отключать,
И звуки слышно понемногу,
Вернулся в Африку опять…