Тут меня сбил с ног жестокий грипп. Четыре дня лежала пластом. Поскольку никакие серьезные мысли в это время в голову не шли, попросила девчонок найти мне «Справочник для поступающих». Принесли. Листала, пересиливая подступающий жар.
Обнаружила философию. О! Эти уж настолько никчемушные, что у них, наверное, и летней практики нет!! А учиться-то, наверное, интересно…
В школе, помнится, мое внимание задержал Ахиллес, не могущий догнать черепаху. И еще - в восьмом классе - проклятый вопрос: «Если общество развивается по объективным законам, и коммунизм все равно будет, зачем тогда партия? И комсомол? И всякие усилия, и жертвы?..» Я спросила у учителя, он нёс какую-то чушь… Я спросила у директора! Потом еще у отца на всякий случай… Говорили мне одними и теми же фразами что-то непонятное: мол, законы развития общества объективны, но осуществляются они только через деятельность людей… Я запомнила, что именно так нужно отвечать, чтобы получить пятерку… но что все это значит, так и не поняла.
Но это интересно!
Да… так вот, философия… и что они сдают? О! Подумать только: те же самые экзамены!! Типично гуманитарные, то есть: русский, литература, история, иностранный. А ведь это я точно сдам!!
Ближайший философский факультет в УРГУ (Свердловск). Вот! И повод в Свердловск вернуться есть!
Решение крепло. Но еще не было принято.
… И тут в ДВГУ мелькнул какой-то заезжий профессор филологии из МГУ. Ну, зачем-то он у нас был, и его попросили прочитать лекцию. Так, обзорную какую-нибудь. И он прочитал. Я не помню о чем, но помню, что сидела на заднем ряду и плакала. Это был ДРУГОЙ УРОВЕНЬ. Это был настолько другой уровень, что вся моя жизнь показалась мне прожитой впустую. Это было недосягаемо. Это был другой мир. Если они там, в МГУ, КАЖДЫЙ ДЕНЬ слушают ВОТ ТАКИЕ лекции…
И тут я сказала себе, что если вообще УЧИТЬСЯ, то надо поступать в МГУ.
Это страшно…
Зато ради этого стоит жить.
Внутри вспыхнул какой-то упрямый огонек.
-----------
Я написала о своих соображениях Спехову (шефу из «Комсомолки»). Ответ пришел сразу и был коротким: «Не дури. Если бросишь университет, порываю с тобой все и всяческие отношения».
Два дня я ходила, насупившись, потом отреагировала: «Мне, конечно, очень жаль. Но у меня своя жизнь, и я буду делать так, как считаю необходимым.»
Ответом было молчание. Так, этот канал закрыт…
Но метаний уже не было. Было холодное планирование. Зимнюю сессию я сдам. Причем хорошо сдам: должна же я сама себе доказать, что учиться я могу. Дальше надо устроиться куда-то работать, чтобы заработать на билет, и параллельно готовиться к экзаменам в МГУ. Да, зимой надо еще съездить домой, во Фрунзе. Летом времени не будет.
...Вы когда-нибудь делитесь своими рискованными планами с близкими родственниками? Нет? Искренне завидую: вы разумнее меня. Я сделала это первый и последний раз в жизни. Каникулы были отравлены. Неделю я слушала в разных сочетаниях ровно две фразы: «Ты знаешь, какой ТАМ конкурс?!» и «Я в твои годы на фронте воевал, а ты государственные деньги тратишь».
Крыть мне было нечем. Я молчала. Наконец – день отлета. В аэропорту разболелась голова, постоянно прикладываю снег. Самолет. «Кош келиниздер!» уже через окно («Добро пожаловать!» по-киргизски).
Взлетаем!
Чувствую себя выжатым лимоном. Ничего себе – отдохнула…
Ощущение такое, будто на трудной дистанции, где нужно собрать все силы и выложиться полностью, тебе ставят подножки…
Но это же ничего не изменит!
Летим. В голове пульсирует: «Всё равно летом уеду в Москву… в Москву… в Москву…»
Самолет тем временем идет на снижение (у него две посадки на пути к Владивостоку).
Сели. Бортпроводница: «Уважаемые пассажиры, наш самолет произвел посадку в аэропорту «Домодедово».
Как?! Уже Москва?!?!?! Я в ужасе и непонятках вжимаюсь в кресло.
В салоне смех. Бортпроводница поправляется: «…в аэропорту «Толмачево» (Новосибирск).
Мистика. Это мне Москва привет передала!
--------------
Работать устроилась почтальоном. Так должно оставаться больше времени. Разносить газеты по Тигровой сопке, конечно, очень романтично… но зимой ветер пробирает до костей… тем более, что тёплой одежды мне купить не на что: надо же на дорогу зарабатывать.
Из дневников той поры.
Сослуживцы на почте:
«- Ты студентка?
- Нет.
- Как это? Мне сказали, что ты студентка!
- Они не всё знают. И мне выгодно, чтобы они не всё знали…
- Летом домой поедешь?
- Нет.
- Здесь останешься?
- Н-нет…
- Как это?
- В другое место… поеду…
- Больше не буду спрашивать!»
Да, вот такая странная жизнь. Совсем недавно мы все смеялись над Витькой К., который до крайности не любил отвечать на простые вопросы. А оказывается, отвечать на них не всегда хочется…
Пока начальство думает, что студентка – мне позволяется не ходить на вторую доставку (во второй половине дня). Я занимаюсь…
Живу в общежитии – но уже на птичьих правах. Все время приходится (в общении с комендантом) чего-нибудь не договаривать.
В университете комсомольское собрание. Я прихожу. Мне еще интересны университетские дела.
Куратор курса крайне пренебрежительно:
- А тебе-то,П.,чего здесь надо?!
Неожиданно встает Левка Стукун (однокурсник):
- А мы, между прочим, ее из комсомола не исключали. Она хочет куда-то поступать – это ее право. А на учете она в нашей организации…
- Проголосуем?
Меня оставляют. Я благодарна и счастлива.
- У тебя как с деньгами?
Это Сережка Худяков, курсом старше. Не успеваю ответить.
- Я же всё знаю… Ты не стесняйся, если что. Я ведь дома питаюсь, у меня стипендия вся остается!
Потом еще Галка Пирог. Живет-то она на стипендию, но у нее есть «наследство»: мама оставила несколько сотен, умирая. Это НЗ, но если очень надо…
От денег я, конечно, отказалась. Но тронуло до слез.
Никто не забыт, ничто не забыто. У меня действительно "двое" однокурсников: московские и дальневосточные. Это и сейчас так. Мы друг друга помним.
-----------
Денег удалось наскрести только на общий вагон. Ехать до Москвы неделю.
Меня это, разумеется, не останавливало… плохо только, что заниматься в общем вагоне будет трудно… у меня же еще полно «белых пятен»… по истории особенно… (
Итак, последние дни. Теперь - забрать в учебной части аттестат… да, и стипендию вернуть. Дело в том, что стипендию мне продолжают платить, хотя я уже полгода не учусь. Это неправильно, потом разберутся и спросят… Я попыталась ее не брать, староста Галка Каманина вспыхнула: «Мне что, себе оставлять?! Это ты вверху разбирайся! Мне выписывают – я тебе отдаю…»
Ладно, я буду складывать в паспорт, а когда буду забирать аттестат, верну все сразу.
(Интересно: если бы я потеряла эти деньги, кто бы мне поверил, что я собиралась их вернуть? )
Но я их не потеряла. Я хранила их в самом укромном месте – за обложкой паспорта… 35 руб. каждый месяц… месяцев пять или шесть…
…И вот я забираю аттестат. Мне нужно встретиться с зам. декана по учебной части (женщина с усталыми глазами, довольно разумная, на психику не давит). Краткое объяснение причин «отсева». Потом я вытаскиваю свое сокровище (порядка 200 руб.) и подаю ей, поясняя, что не учусь уже полгода, а стипендия вот идет…
– Какая у нас бесхозяйственность… – вздыхает она. И… пододвигает деньги обратно ко мне.
– ???!
– Ну куда я их теперь дену? Возьмите, они ваши…
Гром среди ясного неба. Мне же теперь на самолет хватит!!
На эти деньги я и прилетела в Москву.
Правда, все равно в обрез. Разные мелкие траты… и в аэропорту в последний момент взяли 20 руб. за «лишний багаж» (два чемодана, один из них – целиком книги). Я взмолилась: мне нечем платить, лучше я брошу лишний!! «Поздно, – говорят, – квитанция выписана!»
Утирая слезы, пересчитала наличные. В итоге у меня осталось 4 рубля…
Ну и ладно… Ломоносов в Москву с тремя рублями приезжал… Мне, выходит, даже полегче!
По крайней мере, отступать уже некуда.
…Самолет прилетел в 3 часа ночи. Сидела в аэропорту, задремала, положив голову на колени. Проснулась. Огромное, в пол-окна, солнце!!
Первый московский рассвет.
-------------
Москва была залита солнцем. И ей мыли брусчатку. Из шланга. Такой я ее впервые увидела. Это была площадь трех вокзалов. Вероятно, я приехала туда экспрессом из аэропорта. Почему туда? Ну, а куда? Я же не знаю здесь ничего…
– Где у вас тут университет? – спросила я у рабочего, держащего шланг. Так и спросила, с подчеркнутой провинциальностью. Почему-то мне нравилось так. Покорять вот столицу приехала…
К моему удивлению, ответили мне сразу (я думала, искать придется долго). Прямо метро, говорят, так и называется: «Университет».
Даже неинтересно.
И через полчаса я уже была там. Первый гумфак найти было несложно. Новое совсем здание, второй год как открыто. Сначала попыталась войти с черного хода: по-моему, он вполне приличный.. нет, оказывается, с другой стороны есть основной. О-о! Красивый какой…
Внутри начала искать комнату 1146. Поскольку такого количества комнат в здании, по моим представлениям, быть не могло, я истолковала это так: II этаж, комната 46.
На втором этаже, однако, такой комнаты не оказалось… там только какие-то здоровые аудитории, в которые можно войти как с первого этажа, так и со второго…
Спросила. Объяснили, что моя комната называется «одиннадцать-сорок шесть», и это одиннадцатый этаж.
– Одиннадцатый?! – изумилась я. – Я никогда так высоко не была…
Это на 11-й этаж лезть и еще там экзамены сдавать?!
Кажется, в лифте я придерживалась за стенку. Страшно все-таки...
------------
Потом было собеседование. Оценки за него не ставили, но какие-то баллы все равно отмечали и говорили, что в конечном счете это может оказаться решающим.
В аудитории было несколько абитуриентов, можно было слушать, как отвечают другие. Вопрос, по существу, всем задавался один и тот же: «Почему Вы выбрали философский факультет?»
Как ни странно, люди терялись. Сплошь и рядом отвечали: «Ну… интересно…» И тогда им задавали дополнительные вопросы. А кому не известно, что дополнительным вопросом можно убить даже лошадь?!
Девочку передо мной спросили о трех источниках и трех составных частях марксизма. (Честно так сказать – этот вопрос во время обучения года три подряд будут таскать и ставить с ног на голову и обратно. Зачем спрашивать об этом абитуриентов?!) Я отметила про себя, что девочка-то грамотная: начала отвечать правильно и уверенно, мне, пожалуй, так и не начать… Однако вопрос цеплялся за вопрос, она запуталась… «Удовлетворительно».
Еще двое с таким же исходом.
Я решила продать свою жизнь дорого. «Журналист должен иметь бойцовские качества» – любимое выражение Л.Сквирской – второго человека на кафедре журналистики ДВГУ. (Она всегда ругала тех, кто сникал перед авторитетом преподавателя). А В.Теплюк (преподаватель, кажется, некоторое время он был куратором), услышав о моих философских замыслах, доверительно сказал девчонкам: «Ох, нахлебается она с этой философией…» (что мне, разумеется, передали).
Поэтому неожиданным для меня вопрос отнюдь не был. Я вспомнила дальневосточных преподавателей добрым словом.
Я сказала, что на философские вопросы меня вывела моя работа в сфере журналистики. Заговорила о необходимости обобщений и понимании закономерностей. (Экзаменатор, кажется, слегка скучал). Я сказала, что журналистика непосредственно связана с социологией.
– Сложные, сложные отношения у журналистики с социологией, – бросил преподаватель, глядя куда-то в угол (как выяснилось позднее, он был как раз социологом).
Секунду я молчала, озадаченная. Потом рассказала о программе «Переселенец», о председателе колхоза, обругавшем ее и заодно меня, и о том, как я моталась потом по району, собирая данные о переселенцах и убеждаясь в его правоте. Я говорила, что такие программы должны идти рука об руку с конкретными социологическими исследованиями, иначе с них толку нет. Потом я рассказала про турбазу и про то, как туда заезжают «матрасники» (люди, не ориентированные на походы), и рушатся подготовленные маршруты, и обе стороны (инструкторы и отдыхающие) обвиняют друг друга в «испорченном отдыхе» – а кто пытался исследовать контингент отдыхающих? И про свой почтальонский участок на Тигровой сопке рассказала я, про типы выписываемых изданий, разнящиеся от домов «элитных» к домам частного сектора…
Дополнительных вопросов не было.
Балл я получила высший.
---------
Сочинение я писала лихо и увлеченно. Как формулировалась тема, не помню, но там фигурировал Базаров. А это мой тогдашний любимый герой. Ну, по крайней мере, он ДЕЛАЛ СЕБЯ САМ. Что, разумеется, я ценила крайне высоко. Вот я и писала что-то про «отцов» и про «детей» – вызывающее что-то и, как мне казалось, весьма оригинальное. Под конец дважды проверила все по одному слову. Ну не может тут быть ошибок! Грамотность у меня весьма приличная.
В общем, ждала пятерку.
Оценки за сочинение сообщали на следующем экзамене. То есть, когда сдаешь русский устный/литературу (два вопроса), на столе у экзаменатора лежит твое сочинение. И я, садясь отвечать, весело так попросила: «А дайте, я взгляну, что у меня за сочинение?» Я хотела себя порадовать и вдохновить перед следующим этапом.
И открыла я листок. И… потеряла дар речи. «СОЧИНЕНИЕ НЕ ПО ТЕМЕ. УЧИТЫВАЯ ВЫСОКУЮ ГРАМОТНОСТЬ АВТОРА, СТАВЛЮ 3». Вот такой приговор красным карандашом.
- Я Вас слушаю, – говорит экзаменатор.
Я безмолвно показываю ему на страшную страницу. Мне кажется, он чем-то может помочь… как-то закрыть меня от такой вопиющей несправедливости…
Я убита. Подстрелена влёт.
Он подвигает к себе сочинение, смотрит. Сочувственно пожимает плечами.
- Так я Вас слушаю.
- А… есть теперь смысл-то?...
- Так Вы будете отвечать? – спрашивает он уже с нетерпением.
-----------
Ага, последнее слово перед казнью, выходит…
– Так Вы будете отвечать?..
–«Я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш бедный сад», – говорю вдруг я.
(Вернусь – когда? "Когда раскинет ветви…" Придаточное времени.)
«Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как много лет назад».
(Не буди – как? Каким образом? Как (ты меня будила) много лет назад. Придаточное образа действия.)
Я просто читаю стихи. Нет, замысел, конечно, был заранее. Вопрос в билете: «Виды придаточных предложений». Я знаю виды придаточных, но этого маловато для целого ответа… Поэтому я намеревалась попутно продемонстрировать знание программных произведений – ну и заодно немножко отвлечь экзаменаторов… Но строчки ложатся на настроение, и получается нечто неожиданное: я будто говорю о себе.
«Не буди того, что отмечталось,
Не волнуй того, что не сбылось…»
(Не буди – чего? Того, что отмечталось. Придаточное дополнительное.)
Я чувствую себя, как артист, дающий свой последний концерт. Спасибо судьбе, что дала возможность поделиться настроением. Все-таки так лучше, чем плакать в сторонке в одиночестве, да? Ишь, как слушают )).
«И в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке,
И в краткий миг припомнить разом надо
Всё, что у нас осталось вдалеке…»
(В час – какой? Когда последняя граната уже занесена… Придаточное определительное.)
Строчки находятся легко. Я будто жизнь свою раскладываю на придаточные, комментируя невзначай: «Это можно также трактовать как сравнительное… а это еще и как временнОе…»
И тональность у стихов разная: от тихой грусти до «последней гранаты»…
«У меня нет вопросов по первой части билета, – говорит вдруг экзаменатор. – У Вас есть, Нина Григорьевна?»
«Переходите ко второму вопросу. Литература.»
По литературе вопрос – «Дворянская культура в «произведении «Евгений Онегин»»… или как-то так… В общем,
«и даже глупости смешной
в тебе не сыщешь, свет пустой».
Все бы ничего, но тут говорить нечего. Ага, загнивающая культура загнивающего класса…
Ладно! Что нам терять?!
Пушкина я сталкиваю с… Галиной Николаевой (Это «Битва в пути», старшее поколение помнит). А Евгения Онегина («легко мазурку танцевал и кланялся непринужденно») – непосредственно с «бегемотом вихрастым» Бахиревым. Ну, тем героем советского «производственного романа», который танцевать не умел вообще… а кланяться – тем более… Светский бал я противопоставляю танцулькам на нашем Кирпичном заводе (окраина г.Фрунзе), а выражение «Разрешите пригласить Вас на тур вальса» – провинциальному «Пойдем потанцуем?» За мной стоит байкальский Юра Трубицын, мечтавший вместо тесаных лавок купить нашей шпане приличные стулья для Красного уголка («Только предложение рождает спрос. Иначе все так и останется…»), и я отказываюсь «прощать» неотесанного «бегемота вихрастого» («Как же нужно не уважать человека, чтобы всё ему прощать?!» – этот афоризм достался мне на Владивостокской турбазе от старшего инструктора).
Короче говоря, ответ я строю на противопоставлении «загнивающей» культуры правящих классов – так называемой «пролетарской» культуре, которая – совсем немного усилий требуется, чтобы показать это – то и дело оборачивается просто утратой культуры.
Культура не принадлежит какому-то классу, культура принадлежит человечеству. Проблема не в том, чтобы отказаться от культуры «загнивающего класса». Это несложно: ломать – не строить! Проблема в том, что из нее и как именно нужно сохранить и усвоить.
… По крайней мере, скучно им (экзаменаторам) точно не было ). Слушали, не шевелясь)).
…Результаты экзамена нужно ждать в коридоре.
Выходит экзаменатор с пачкой экзаменационных билетов, мой – держит отдельно в руке. Называет мою фамилию, отыскав глазами в толпе, подходит, протягивает документ с демонстративным поклоном и со словами: «Возьмите вашу пятерку!»
Хм… Пожалуй, на экзамен по истории прийти все-таки надо…
-----------
История. Я опять ничего не знаю… Ну, то есть в общих чертах знаю, конечно… но не так, как НАДО. Меня ж, поди, не репетиторы таскали… совсем другой прошлый опыт…
Два вопроса в билете – советский период и досоветский. Советский я знаю лучше, а вот восстание Емельяна Пугачева… Я пытаюсь вспомнить путь, каким шли восставшие. От Оренбурга они откатились… э-э… они взяли его и не удержали – или постояли под стенами и отошли? Не помню… Ничего себе – «мелочь»… Это трояк – с такими-то «мелочами»…
Пытаюсь вспоминать пушкинскую «Капитанскую дочку»… Всё равно нет ответа на вопрос…
Времени (на подготовку) еще много. Вполне достаточно для самоедства. В него я и впадаю. «Какого чёрта ты сюда – в МГУ!! – припёрлась?! Надо трезво оценивать свои возможности… Даже не сказать, что билет плохой – билет-то заурядный… и не знаешь… Что ты вообще хорошо знаешь?! ЧТО?! Есть такое?! »
«Есть… "Советы постороннего" хорошо знаю», – уныло отвечает мне внутренний голос.
Да, эту работу Ленина я знаю близко к тексту.
«Никогда не играть с восстанием, а, начиная его, знать твердо, что надо идти до конца». Необходимо собрать большой перевес сил в решающем месте, в решающий момент, ибо иначе неприятель, обладающий лучшей подготовкой и организацией, уничтожит повстанцев. …Раз восстание начато, надо действовать с величайшей решительностью и непременно, безусловно переходить в наступление. «Оборона есть смерть вооруженного восстания»».
Я эту работу личностно воспринимаю… У меня же по жизни сплошные «восстания».
Стоп… а что, если?! В самом деле, у меня же и билет по ВОССТАНИЮ! Что, если не рассказывать про траекторию движения, а после нескольких общих фраз перейти непосредственно к анализу?! Цитируя классика почти дословно?
…И удалось! Ответ прошел «на ура», никто об осаде Оренбурга не вспомнил ))).
Правда, общая оценка все равно «четыре», поскольку на советском периоде допустила какую-то неточность. Но 12 баллов из трех экзаменов – это еще не совсем провал… Тем более, что впереди английский, а это практически наверняка пятерка.
Похоже, все худшее уже позади.
Обошла по периметру Кремль. Покаталась на кораблике по Москве-реке. Если и…
По крайней мере, будет, что вспомнить о Москве…
----------
Ну а что про английский рассказать? Просто всё знала и всё ответила. Это же пОшло - всё знать и всё ответить... Никакой нагрузки на мозги... и вспомнить нечего...
Ну да, за балл спасибо. Вот это я помню: экзаменатор берет экзаменационный лист и ставит штрих... что-то вроде слишком длинный? Неужели четверка? Но в следующую секунду появляется характерное закругление, и сомнений больше нет: пятерка! И тогда на чистом русском языке (до этого момента изъяснялась, начиная с приветствия при входе, исключительно по-английски) я ору
: "Ура! Мне теперь хватит!!"
И экзаменатор смеется...
Баллов и вправду хватило. Учитывая средний балл аттестата 5 (в тот год он засчитывался) и собеседование, набрался как раз проходной балл...
Далее http://proza.ru/2021/02/13/718