Анжелика проснулась среди ночи. Глянула на часы – половина третьего. Посмотрела на мужа, он спал, засунув руку под её подушку. На тумбочке чуть заметно светился телефон – пришла смс-ка от Мильки. «МамаЛи, мы закончили. Скоро буду дома». Следом светилось сообщение от Марфы - «Милка едет домой». Временная разница между сообщениями была пять минут. Отправлены в начале первого. «Да, судя по всему, съёмка вновь ушла в ночь» - подумала Лика. Она встала, накинула халат и пошла посмотреть закрыла ли её любительница свежего воздуха окно. А то оставит его полураспахнутым, с неё станется. А в ночь предрекали пургу. Но в комнате оказалось тепло и пусто. Диван одиноко пестрел покрывалом в свете уличного фонаря. Анжелика нащупала выключатель, в комнате зажегся свет. Сердце сжалось. Дочери не было.
Лика быстро вернулась за телефоном и, выйдя в коридор, набрала номер Эмилии.
После нескольких бесконечно долгих гудков, дочь ответила.
- МамаЛи, ты что не спишь ?- спросила она голосом счастливого человека.
- Странный вопрос, не находишь? – облегченно выдохнула Лика.
- Мамуля, не волнуйся, ложись спать! Я сейчас буду дома.
Сказала и отключилась.
Анжелика, сунув телефон в карман, отправилась на кухню. Не зажигая света, из-за уличного освещения мебель и кухонная утварь легко угадывались, налила в стакан воды на пару глотков, подошла к окну. Синоптики не обманули, за окном было бело. Под окном стоял знакомый тёмный внедорожник.
В мире было так тихо, что Анжелика слышала как в замочную скважину осторожно пробрался ключ и медленно повернулся. Она сделала несколько шагов в сторону прихожей.
-Всё, Илюш, спасибо, что проводил – услышала она шепот дочери. – Не-не-не… Ты что! Мама и так не спит.
Что ответил спутник, Лика не разобрала, поскольку в этот момент раздался грохот. Это распахнувшаяся дверь долетела до кованой стойки для зонтов, расположившейся в торце прихожей. Тут же раздался возмущённый лай Фифы.
- Да, я не сплю ! – громким шепотом выдала Лика, выходя из-за угла и включая свет. Дочь и Илья стояли рядом, впечатавшись в распахнутую дверь. На ладонь Ильи был намотан конец выбившегося из-под куртки шарфа Эмилии. Увидев Анжелику, они отшатнулись друг от друга. Дверь опять грохнула. Не так сильно, но ответная реакция Фифы была моментальной.
- Добрый вечер, Анжелика Владимировна! Илья изобразил улыбку и чуть поклонился.
- Уже глухая ночь, к вашему сведению. Да, я не сплю, но весь дом-то спит. А вы мешаете! Вон, Фифу разбудили.
Собака за дверью соседей, как будто слыша и понимая о чём речь, выразительно тявкнула.
- Мам, не ругайся. Илья хотел как лучше и проводил меня до двери. Чтобы я одна в лифте не ехала. Страшно же.
- Поняла. Илья молодец. Спасибо, что проводил. До свидания, - сухо произнесла Лика
Илья снова поклонился и двинулся к лифтам.
- Что он всё кланяется, как китайский болванчик? – спросила Лика, когда входная дверь закрылась.
- Ох, мама, из тебя даже по ночам порой прёт учитель литературы – засмеялась дочь. – « Кивает как китайский болванчик…» Откуда это? Из Чехова наверно? А, мам? Или из Тургенева?
- Милька! Ты мне зубы не заговаривай! Где вы так долго были? Ты когда мне написала, что едешь домой? А сейчас сколько времени?
- Мамочка дорогая, не ругайся! – Миля обняла мать за плечи. Лика передернув ими, освободилась от объятий.
- Мы катались по ночной Москве! Представляешь!? Это оказывается так здорово – гонять по ночному городу! Мамочка, как же я люблю! Люблю этот город, шумный днём и загадочный ночью, эти огни от фонарей, витрин и гирлянд на деревьях… А снег.. Он сегодня такой забавный! Снежинки то странно зависали в полёте, то неслись как оглашенные! – торопливым шепотом рассказывала Милька, освобождаясь от верхней одежды.
- Пойдём- ка на кухню, а то отца разбудим, - тихо произнесла Лика. Включив там свет, взглянула в лицо дочери. Оно светилось.
- Ты что, влюбилась в Илью?
- Мам, с чего ты взяла?
- Вижу! Твои глаза… Горят так, что можно было свет не включать! – Лика нажала на выключатель, как бы желая доказать свою правоту.
- Мама, да, влюбилась! – сказала Милька, тоже щёлкнув выключателем.
- А как же Игорь?
- А что Игорь? Ты думаешь, что он будет против? Какая ему разница кем я буду, врачом или актрисой.
- Подожди, что-то я ничего не поняла…
- А что тут непонятного, мама!? Да, я влюбилась, но не в Илью, а в кино! И думаю, что из меня может получиться хорошая актриса.
- Боже! Что за блажь!? Ты же скоро дипломированный врач! Да и не нравилась тебе раньше эта профессия. Вспомни, как ты, когда была школьницей, отказывалась от большинства предложений Марфы поработать на площадке.
-От многих, но как ты помнишь, не ото всех. «Волшебников поневоле» неужто забыла?
- Нет, конечно! Но больше…
- А больше просто не было интересных предложений. А в массовке мне уже было как-то скучно.
Конечно, Анжелика помнила этот опыт дочери. Тогда, лет десять назад, предложение от Марфы, как всегда, поступило неожиданно. « Послушай, у нас проводится кастинг на одну второстепенную роль, почти без слов. Важен типаж. Фильм детский, сказка. Мне кажется наша Милка то, что надо. Пусть завтра подъедет на Мосфильм» - попросила тогда Марфа и назвала имя режиссера. Оно было настолько известным, что Анжелика не могла , да и не хотела, сопротивляться, и пообещала поговорить с дочерью. Кроме того, спросила даже, а не нужен ли ещё и мальчик, брат –близнец. Так, просто постоять в кадре. Оказалось, что не надо. Так Мишка остался без роли, а Мильке повезло. Не без протекции Марфы, конечно. Она перед кастингом подсунула помощнице режиссёра по актёрам фото Мильки. «Вот, - говорит, - чем не типаж» Но, справедливости ради, на кастинге Милька честно отыграла все требуемые эмоции: и радость, и разочарование, и удивление. В общем, роль и три съёмочных дня она получила.
В один из этих дней Анжелика привезла дочь на съёмочную площадку очень рано – в небольшом уютном дворе, где собирались снимать, люди ещё даже не выходили на работу. Они, вообще, наверное, ещё спали. Во дворе суетилась только съёмочная группа. После прошедшего ночью дождя было сыро и туманно. Да и вообще, август тогда выдался прохладным. Выставленные по контуру детской площадки софиты, своим светом убрали серость, но оставили туман, придавая картинке загадочность. Анжелика прекрасно помнила, как в эту загадочную реальность вошла её дочь, в сопровождении костюмера в руках которой зачем-то был пляжные сланцы. На Миле был надет длинный пуховик, из-под которого торчали тонкие голые ножки в коротких резиновых сапогах. Пройдя по сырой траве, дочь остановилась возле высоких детских качелей. Женщина – костюмер поставила её на заранее отмеченное место и сняла с ребёнка пуховик. Под пуховиком оказалось шелковое платье без рукавов, длиной чуть ниже колен. Дунул ветерок, платье колыхнулось, сердце Анжелики сжалось. Тут костюмер присела и стала снимать с ног Эмилии сапоги, подсовывая под голые ноги ребёнка сланцы. Сделала своё дело и отошла, чтобы группа могла максимально достоверно отрепетировать эпизод. « Так, всем приготовиться к съёмке!» - прокричал режиссёр, когда все указания были розданы, а маленькая актриса окончательно поняла поставленную перед ней задачу. «Итак, мотор пошел…» С этими словами два взрослых человека, костюмер и ассистент, максимально аккуратно, чтобы не примять траву, вбежали в кадр. Ассистент с силой качнул качели, а костюмер вытащила из под ног Эмилии сланцы, дав маленьким стопам возможность ощутить сырость земли. Как только они выскочили из кадра, включили ветродуйку. « Тишина на площадке! Начали!»…. Когда на экраны вышел фильм « Волшебники поневоле» этот эпизод оказался достаточно эффектным. Девочка- мечта в развевающемся на ветру платье рядом с медленно покачивающимися качелями, издающими нежные протяжные звуки, высокие и низкие. В титрах имя Эмилии было мелким шрифтом, но все знакомые и без этого её сразу узнали.
- Да, мам, потом мне стало скучно, - продолжила взрослая дочь, - но теперь мне всё нравится! Мама, ну кто знает, может я великая актриса!
Дочь засмеялась.
- О, Господи! За что!?
- Слушай, - заговорщицким голосом произнесла вдруг Эмилия, обнимая мать сзади и заглядывая в лицо. – Отчего люди не летают!?
- Что? – удивлённо произнесла Лика.
- Я говорю, отчего люди не летают так, как птицы? Знаешь, мне иногда кажется, что я птица – дочь изменила дислокацию, встав напротив матери. –Когда стоишь на горе, так тебя и тянет лететь…
На этих словах Эмилия, встав на цыпочки, выставив грудь вперед и отведя руки назад, вытянулась в струнку.
Анжелика, не сводя взгляда с дочери и еле сдерживая смех, опустилась на стул. Конечно, она сразу поняла, что дочь читала монолог Катерины из пьесы Островского «Гроза», и читала хорошо, но финальная стойка дочери, увы, скорее напоминала скульптуру Гагарина на одноимённой площади, чем готовую взлететь птицу.
- Ну, как? – спросила дочь.
- Хорошо. Уроки литературы пошли тебе на пользу - улыбка Лики тут была к месту. - Но продолжим эту тему позже, а пока пойдём-ка спать. Мне завтра других детей учить прекрасному, доброму, вечному.
Эмилия не стала спорить, и пошла в ванную, а Анжелика, сунув под язык таблетку глицина, чтобы успокоиться, ушла к себе.
- Что тебе не спится?- произнёс Александр, не открывая глаз, когда Лика гнездовалась в постели.
- Да так, потом расскажу. Спи.
Продолжение http://proza.ru/2021/01/24/63