Глава третья
Жизнь у младших Черновых не лучшим образом складывалась, хотя сильно отличалась от жизни старших. Жили Владимир и Татьяна в небольшом приморском шахтерском городке. Он устроился работать на шахту, а она – на швейную фабрику. От шахты им выделили хорошую двухкомнатную квартиру. Казалось, живите, да радуйтесь! Только не было между ними душевного тепла.
Володя очень любил жену, но чувствовал холодность с её стороны, и это его угнетало. Даже когда родились дети, она не стала к нему лучше относиться. В постели всегда отворачивалась от него, отдавалась с неохотой, уговорами. Володя не знал, как растопить лед в душе женушки.
А потом у неё появился он, Николай, с которым познакомилась на фабрике. Он работал водителем на грузовике, и однажды ей пришлось с ним ехать по служебным делам. По дороге они разговорились, несколько приоткрыли друг другу души, и она влюбилась в него, как девчонка.
И ведь не сказать, что Николай - красавец. Нет! Он был из ряда обыкновенных мужчин, неброских на вид, ниже среднего роста, с намечающейся лысиной. Единственно было примечательным в нём, это большие глаза, смотрящие с прищуром, и красиво очерченные губы. На женщин он смотрел с оценивающей нагловатой ухмылкой, и этот взгляд всегда волновал Татьяну.
Николай был младше Татьяны на пару лет, и это её несколько смущало. Но молодому человеку Татьяна понравилась, и ему стоило небольшого труда её соблазнить в одном из рейсов. Так они стали любовниками. Она подолгу с ним задерживалась после работы и не спешила домой, как другие матери и жены.
Если раньше отношения между супругами были сносными, то теперь эти отношения сходили на «нет». Татьяна часто приходила с работы поздно и навеселе, детьми и домом почти перестала заниматься, и Володе приходилось одному вытягивать семью, так сказать, в одиночку.
Разумеется, он, как мужчина, не умел ни готовить вкусно, ни в доме нужный порядок поддержать. Как трудно и тоскливо было ему жить без любви Татьяны, и всё чаще ему самому хотелось утопить свое вынужденное одиночество в алкоголе, но ответственность и стыд перед детьми не позволяло это делать.
Из-за душевной боли Володе горько было за себя. Он сильно тосковал по женской ласке, которую так мало давала ему Татьяна. В нём скопилось так много теплоты и нежности, что жгло его внутри огнем пламенным, требуя выхода. Но вот заявлялась домой Татьяна, пьяная и счастливая, и он превращался в зануду, а хотелось осыпать её поцелуями, сжимая в объятиях и просить, как просит нищий милостыню, её любви, хоть мало-мальской.
- Таня, ты снова пришла поздно и пьяная? - не раз начинал он такой разговор с женой в последнее время.
- Ну и что? – пожимала она плечами.
- Ну, как что? У нас ведь дети! Их надо накормить, переодеть, уроки проверить у сына!
- А у них отца нет, что ли? Почему все дела должна делать я? Я ведь тоже работаю и имею права отдохнуть! - крикливо огрызалась она.
- Но я же никогда не отказывал тебе в помощи! Если надо, и приготовлю, и постираю, и с уроками посижу с Юрочкой, и в садик Людочку соберу.
- А теперь что – надорвался? - издевательски ухмылялась Татьяна.
- Не надорвался, но тебе о детях и о доме тоже надо заботиться.
- Можно подумать, я не забочусь. Вон хлеба вчера принесла,..колбаски, .. конфет шоколадных. Мало, что ли? - и заключительными её словами были перед отправкой в спальню: - Меня не трогать! Я устала и спать хочу!
Вскоре Володя узнал про любовника жены, и этим всё объяснилось. Это было для него не просто тяжелым ударом, это означало крах всей его жизни, крах всем его надеждам. Бить её, как бил брат Валентину, он не мог – рука не поднималась. Да, как бить существо, которое было смыслом его жизни?
Он сокрушался, что не смог сделать ее счастливой, как мечтал, и видел причину её измены в себе. Володя не знал, что делать, не знал, как исправить ситуацию. Он замкнулся в себе, ибо к кому ему пойти со своей бедой? У брата тоже не все ладно в семье, но там другие причины. А жаловаться с местком - унизительно и тоже не выход.
Если раньше он еще надеялся на её взаимность, то теперь, осознав, что Татьяна любит другого, что фактически она не его, он потерял интерес к жизни. Зная, что в шахтах бывают обвалы, он стремился работать на самых опасных участках. Однажды он ушел на смену в шахту и домой не вернулся. В ту смену произошел обвал в штольне и придавило несколько шахтеров. Двоих не удалось спасти; одним из них оказался Володя.
Гибель Володи потрясло его близких, кроме Татьяны. Она даже не могла плакать по-настоящему перед гробом. в котором лежало тело горячо любившего её мужа. Из детей только восьмилетнего Юру допустили к похоронам. Он стоял перед гробом отца и, по-мужски сдерживая себя, тихонько всхлипывал и отирал рукавом слезы.
После похорон Владимира на поминках между сёстрами произошел серьезный разговор, который начала Валентина.
- Что, довольна теперь, что Владимира нет?
- На что ты намекаешь? - Татьяна искоса глянула на сестру.
- Не прикидывайся дурочкой! Учти: если примешь своего Кольку в дом, то ноги моей в твоём доме не будет, так и знай!
- Ну, и пожалуйста! Вот напугала! – стала противоречить ей Татьяна. – Думаешь, плакать буду, пропаду без тебя? Привыкла с детства меня поучать. А уже не маленькая, сама разберусь!
- Эх ты! Нашла на кого нас променять! – с горечью проговорила Валентина и уходя, проговорила:
- Запомни, сестра! Лучше, чем Володя, у тебя никого и никогда не будет. И любить тебя так, как любил он, уже никто не будет!
- Это мы еще посмотрим! - бросила ей в ответ Татьяна.
Недолго молодая вдовушка скорбела по мужу, которого не любила. И полгода не прошло, как в её доме появился Николай. Как говорится, всем кумушкам назло. «Пусть осуждают, пусть грязные сплетни про нас распускают! А мы любим друг друга, и никто нам не помешает жить вместе! Ничего, пусть точат о нас свои поганые языки, пока не надоест!» - успокаивала себя Татьяна.
Людочке на ту пору было шесть лет, а Юре – восемь. Дети очень любили отца - больше, чем мать. Они были свидетелями скандалов, которые заводила мать и вставали на сторону отца, особенно Юра, который понимал и мыслил больше и лучше сестры. Приход дяди Коли в семью он воспринял угрюмым молчанием. Он шестым чувством понимал, что из-за него папы не стало.
И вот стали они жить все вместе, но счастье словно отвернулось от Татьяны, и с каждым годом всё ощутимее для неё. Несмотря на то, что Николай был разведен, с Татьяной не торопился расписываться, хотя она не раз об этом заводила речь, - всё откладывал. Конечно, она делала вид перед всеми, что живут они хорошо, только глаза говорили, что это далеко не так - не отражалось в них счастье и радость.
Николай чувствовал себя неуютно в их доме. К детям любви и привязанности не питал, и дети к нему, особенно Юра, который часто смотрел на него волчонком и огрызался. «Вот так и надрал бы ему уши за хамство, да эта дура горой стоит за своего выродка!» - в сердцах думал мужчина, - «Ничего, он еще даст ей просраться!» Татьяна, действительно, не давала Николаю физически наказывать детей, чтобы они его не возненавидели и не было никаких проблем.
Юра год от года становились непослушнее. Он все делал в знак протеста, добиваясь, чтобы этот дядя Коля ушел. В пятнадцать лет связался с плохими ребятами, по которым тюрьма плакала, и сам стал таким. С матерью разговаривал грубо, а отчима вообще игнорировал. Николай стал побаиваться пасынка.
Людмила не была такой "противной" по отношению к отчиму, как брат. Питая радужные надежды на свое счастливое будущее, она закончила десять классов и поступила учиться на продавца.
Саму Татьяну, еще не старую, но сильно утратившую свою былую красоту, стал одолевать полиартрит рук, который стал развиваться от очень холодной водопроводной воды в зимнее время, для подогревания которой Татьяне жалко было электроэнергию тратить. Она даже не подозревала, как это пагубно скажется в недалёком будущем для неё. У неё стали очень болеть и крутить суставы пальцев. К тому же она стала хуже одеваться и следить за собой. Болезнь и семейные дрязги сильно отражались на ее внешности, ускоряя старение.
Николай, прожив с ними десять лет, устал претворяться хорошим отчимом, любящим мужчиной. Не о такой жизни он мечтал, когда сошелся с Татьяной,
молодой и красивой вдовой. Он и подумать не мог, какими гадкими и несносными могут быть чужие дети.
Ладно, были бы свои, можно было бы и терпеть. А с чего ему терпеть чужих? Он, что, - обязан или чем-то с ними связан? А во что превратилась Татьяна за каких-то десять лет? Из красавицы - в больную и несчастную брюзгу! Нет, с него хватит! А чего ждать, дождаться того, что этот гаденыш руку на него подымет?
В один прекрасный день Николай собрал свои пожитки, заграбастал все деньги, что имелись в шкатулке, как компенсацию за моральный ущерб, и исчез в неизвестном направлении. Как потом стало известно, нашел более молодую и здоровую женщину и зажил с ней, припеваючи.
Теперь Татьяна, больная и несчастная, пожалела о том, как обидела сестру, променяв ее на этого негодяя. Как она была слепа и глупа, никого не слушая! А как виновата перед Володей, ведь он так самозабвенно ее любил, а она издевалась над ним! Смотрел на неё, как на Божницу! Николай же за все время никогда на неё так не смотрел! Она вспоминала Володю, и слезы позднего раскаяния текли по бледным, отвисшим щекам. Как горько! Как больно!
продолжение http://proza.ru/2020/08/16/728