Имелось также большое собрание атласов и географических карт. Декабристы изучали историю края; желающие осваивали иностранные языки. Уже тогда умственная работа стала законом жизни ссыльных, они пытались продолжать даже научные изыскания. Свой быт декабристы наладили постепенно: для неимущих выделялись средства из общей казны, распределялись обязанности по обслуживанию общих нужд. Эти начинания, если можно так выразиться, достигли наивысшего расцвета в Петровском Заводе, куда в 1830 г. перевели большую часть ссыльных. Им несколько улучшили условия жизни: сняли оковы, разрешили жёнам (бездетным) жить в каземате, позволили отдыхать от работы на руднике. Но приходилось ещё много чего претерпевать и продолжать бороться за улучшение положения. Муравьёва, так писала отцу о каземате для 100 заключенных в Петровском Заводе: «во-первых - тюрьма выстроена на болоте, во-вторых, здание не успело просохнуть, в-третьих, хотя печь и топят два раза в день, но она не даёт тепла; и это в сентябре. В-четвертых, здесь темно: искусственный свет необходим днём и ночью; за отсутствием окон нельзя проветривать комнаты». Это и другие сообщения декабристских жён, хотя и задерживались властями, но всё-таки попадали в столицу и вызывали возмущение. Император велел исправить тюремное строение - в нём прорубили небольшие окна под потолком. Узники сколотили подставки под ними и могли читать при дневном свете. В Петровском Заводе, где из двух с небольшим тысяч жителей, три четверти составляли каторжники, сосланные за особо тяжкие преступления, поротые и клеймённые, сотня образованных людей начала новую эпоху.
Продолжались занятия науками в кружках по интересам. Работал, например, кружок «Конгрегация» во главе с умным и прекрасно образованным Бобрищевым - Пушкиным. Его участники, среди которых была привлекательная Фонвизина, увлекавшаяся богословием, обсуждали религиозно-нравственные проблемы. Выписывалось 22 периодических издания, которые были очень необходимы декабристам. Неизменно светло и печально ежегодно отмечалась дата восстания, осмысливались его последствия. В память о Муравьёве-Апостоле, который завещал описать подробности выступления 14 декабря 1825 г., обитатели Завода-крепости решили прибегнуть к написанию мемуаров. Не у всех всё получилось и не всё сохранилось, но сочинения Завалишина, Пущина, Горбачевского, Бестужевых и других авторов хорошо известны. Безусловно, они изложили свой взгляд на это историческое событие. В Петровском Заводе сформировалась Большая артель, которой руководил, избираемый на определённый срок, главный распорядитель (хозяин). Артель жила по Уставу и каждый её член вносил свой вклад в общее дело. Артельцы взяли на себя заботу о содержании и пропитании узников. Закупался скот и его откармливали; шили одежду и сапоги; открыли свою аптеку и цирюльню. Провожая товарищей на поселение, выдавали денежное пособие тем, кто не имел богатых родственников. Помогали рабочим Завода деньгами и одеждой, научили местных жителей разводить огороды. Лучшим огородником считался Раевский, который едва ли не первым в Прибайкалье, вырастил на своём огороде арбузы.
Никогда ранее не занимавшиеся физическим трудом, ссыльные князья и графы, превратились в опытных мастеров: Бестужевы шили фуражки, Артамон Муравьёв был токарем, Трубецкой лучше других штопал чулки, Оболенский кроил одежду и т. д. Самые самостоятельные - Волконский, Никита Муравьёв, Трубецкой и некоторые другие добровольно вносили в фонд артели по 1-3 тыс. руб. в год, не ожидая благодарности. Полученная в артели закалка помогла многим декабристам на поселении. Находясь тогда вдалеке друг от друга, они уже умели в одиночку «держать круговую оборону» от различных невзгод и всяческой нужды. Декабристы не замыкались в своём кругу, тесно общались с местным населением. Открывали школы для детей, куда стремились попасть и взрослые. В их домах воспитывались сироты и дети из совсем бедных семей. Декабрист В.Ф. Раевский в одном из писем заметил: «Чтобы исправить, спасти народ, необходима повсеместная обязательная грамотность». Жёны декабристов на поселении открывали даже музыкальные школы. Врачевать хорошо получалось у Вольфа и ему помогал Артамон Муравьёв, немного знавший тибетскую медицину. О больных заботились декабристки, принося им лекарства и продукты. Власти запрещали писать портреты декабристов, но одарённый Н.А. Бестужев создал целую галерею интересных и весьма выразительных портретов-миниатюр декабристов, их жён и сестёр. Ему прочили всероссийскую славу, как литератору и учёному, а он кроме того преуспел в столярном и токарном деле, стал часовых и оружейных дел мастером, даже придумал новый ружейный замок.
Всему, что делал этот необыкновенный человек, окружающие давали самую высокую оценку. И.Д. Якушкин не только «затеял» в Ялуторовске школу, прославившую декабристскую педагогику, но и сам с товарищами писал учебные пособия, разработал методики преподавания, обучал детей латинскому и греческому языкам. Горбачевский перевёл для учеников некоторые произведения Руссо и Вольтера, «Орлеанскую деву» Шиллера. В школе, открытой им в Петровском Заводе, он преподавал алгебру, учредил общественную библиотеку из книг, оставленных ему отъезжающими на поселение товарищами. Он же устроил потребительскую кооперацию для бедных. Дочь енисейского исправника М.Д. Францева вспоминала: «Декабристы в тех местностях Сибири, где они жили, приобретали необыкновенную любовь народа. Они имели громадное влияние на сибиряков: их прямота, всегдашняя со всеми учтивость, простота в обращении и вместе с тем возвышенность чувств ставили их выше всех, а между тем они были доступны каждому». Известный специалист по истории культуры России того времени Ю.М. Лотман писал, что «декабристы проявили значительную творческую энергию в создании особого типа русского человека, по своему поведению резко отличавшегося от того, что знала вся предшествовавшая русская история. В этом смысле они выступили как подлинные новаторы, и, быть может, именно эта сторона их деятельности оставила наиболее глубокий след в русской культуре». 30 лет отдали декабристы подневольной жизни.
В дни коронации Александра II (1856 г.) была объявлена амнистия ветеранам рев. движения. Из 34 чел. живших в Сибири в Европейскую часть страны осенью 1856 г. - весной 1857 г. вернулись немногие: Волконский, Трубецкой, Пущин, Басаргин, Якушкин, М. Муравьёв-Апостол, Оболенский, Батеньков, Штейнгель. Остальные ссыльные к тому времени умерли или решили остаться на поселении. «Появление в центре России этой в сущности горстки старых, измученных невзгодами, но полных духовных сил и нравственного обаяния людей стало событием крупного политического значения», - пишут современные исследователи. Декабристы участвовали в общественной жизни и подготовке реформ, выступали с политическими докладами. Лев Толстой, видевший этих «проживших на каторге и в изгнании духовной жизнью... бодрых, умных, радостных» стариков, писал, что «счастье было не в Сибири и не в Петербурге, а в духе людей и что каторга и ссылка, неволя было счастье, а генеральство, и богатство, и свобода были великие бедствия...».
ДЕКАБРИСТЫ В «ТЕПЛОЙ СИБИРИ»
Не зря ещё задолго до декабрьского восстания император Александр I назвал Кавказ «теплой Сибирью». Позже Николай I проявил милость и некоторым, отбывавшим каторгу или находившимся на поселении в Сибири, повелел заменить холодную Сибирь на теплый Кавказ. Самодержавие долгое время было напугано и не давало разрешения декабристам на возвращение домой. Царь тогда цинично заявлял: «Этим господам - путь в Россию ведёт через Кавказ». В то время Сев. Кавказ мало был обжит и освоен: Черноморию покрывали плавни и болота. Она отличалась гнилым климатом, свирепствовала лихорадка. Продолжалась затянувшаяся Кавказская война. Служба в войсках Отдельного Кавказского корпуса, состоящего из Кавказской и Черноморской линий, была сложной и трагичной. Особенно тяжело жилось в плохо обустроенных Черноморских береговых укреплениях. Многие декабристы были направлены в звании нижних чинов в действующую Кавказскую армию.
Они, принимая участие в боях с горцами, проявляя храбрость, смелость, выносливость, до 20 сентября 1835 г. не имели шансов на выслугу, так как их боевые отличия к наградам и повышению в звании, фактически не рассматривались. Таким образом, всякий удостоившийся императорского «благоволения» обрекался на верную гибель. О своём переселении из Сибири на Кавказ декабристы говорили: «Из ада в ад». Своим здоровьем и кровью, они старались заслужить право на возвращение домой, но жизненный путь многих так и закончился на Кавказе. В боях с горцами здесь погибли: И. Бурцев, Б. Бодиско, А. Берстель, В. Лихарев, А. Войнилович, А. Миклашевский, А. Бестужев-Марлинский, многие умерли от ран и болезней. Духовным знаменем декабристов был гуманизм. В образе декабристов освободительные идеи соединялись с их высокими моральными качествами. Они желали мирного присоединения Кавказа к России. Писатель-декабрист А.А. Бестужев-Марлинский, хорошо знавший жизнь и обычаи на Кавказе, написал: «Дайте Кавказу мир и не ищите земного рая на Ефрате. Он здесь». В этих словах Александра Александровича есть что-то символичное, предсказывающее и завещающее нам, будущим жителям этого благодатного края, чтобы они берегли его историческое наследие и сохраняли эту неповторимую красоту природы. О пребывании декабристов на Кавказе известно немного. Тем больший интерес приобретают некоторые документы, хранящиеся в Центральном военно-историческом архиве. Это дело о посылке декабристов на Кавказ.
Продолжение следует в части 11 http://proza.ru/2020/08/14/2166