Глава 9. Волосатые люди кувэй
Утром вместе с Шадабом пожаловал сам господин Долгоон.
– Уважаемый господин Тохто Оло, господин Шадаб доложил мне о вашем рвении продолжить составление хроник. Я высоко ценю ваше желание послужить истории, но мне не очень нравится такое предложение. Давайте дождёмся вашего полного выздоровления.
– Уважаемый господин Долгоон, я никогда не жалел себя ради важного дела. Потому, может, и дожил до этих лет. Был со мной такой случай. Когда строили Нэйхотуань, очень неспокойные были отношения с местными, не хотели, чтобы мы обосновались в их землях. И вот, ранили меня стрелой – так, мелочь, не сильная рана, да и стрела небольшая. Но отравлена была – у них в обычае ядом стрелы мазать*. Ну, и всё, умирать пора. Рвота, понос, прошу простить за подробности, сердце останавливается… А крепость не достроена, и кроме меня в этом никто не смыслит. Приказал вынести меня прямо к работающим и с носилок командовал, что и как делать. Прошепчу, а десятник кричит громко, чтобы слышали. Приказал ему, когда сознание теряю, чтобы водой мне голову поливал. Духи любят, когда человек верен своему пути, уберегли меня. А двое других, со мною раненых, умерли. Давайте всё же продолжим.
– А как же ваши помощники строители рангом ниже? Они ведь могли вас подменить, уважаемый Тохто Оло?
– Всех строителей в то время я разослал строить военные посты на берегах по пути в Нургань. Этот путь полагался основным для перемещения войск, снабжения и будущих чиновников администрации присоединённых территорий. Поэтому нельзя было допустить на этом пути разбоя и любых возможных беспорядков.
– Это уже нужно записать. Пожалуй, вы правы, давайте работать в ваших покоях. Какая, собственно разница, если результат будет одинаков, верно? Отдохните некоторое время, уважаемый Тохто Оло, пока приготовятся мои помощники.
Оказывается, оба младших учёных и писцы со своими столиками и тушью ожидали у входа и, поприветствовав хозяина, быстро расположились напротив его лежанки.
– Итак, прибыли мы на остров Камуй Карапуто в место, называемое Нэйхотуань. Кувэйцы заранее о нашем приближении узнали и стали разбирать свои летние жилища и уносить скарб. Конечно, они не решились оказать сопротивление столь великому для них войску. Отряды цзилеми хотели напасть на кувэйцев и перебить их, но главный воевода объединённого отряда, начальник по умиротворению Востока господин Янъулудай запретил им это. Он справедливо не пожелал начинать покорение новых земель с кровопролития, чем легко можно нажить длительную и непримиримую вражду. Более того, когда мы уже подошли и начали высаживаться, господин Янъулудай запретил приближаться к жилищам кувэй с тем, чтобы дать им забрать всё их имущество беспрепятственно. Что они и сделали, причём, ещё возвращались на следующий день.
– Прекрасный рассказ, уважаемый Тохто Оло, – похвалил господин Долгоон. – Отдохните, пока мы запишем вами сказанное.
Во время перерыва Оло смог позволить себе чашку чая со сладостями, которые бесшумно принесла красавица Лифен. «Расцвела на глазах!» – отметил Оло.
– Продолжим? – спросил Оло, когда писцы подняли кисточки для письма определённым жестом, означающим, что предыдущее записано. – Поскольку мы ступили на земли, принадлежащие кувэй, всё последующее присоединение территорий, все передвижения, постройки, да и сама жизнь теперь были так или иначе связаны с этим народом, который вовсе не желал уступать своё, даже не смотря на явное наше преимущество. Поэтому считаю немаловажным для истории коротко описать этот народ, тем более что он значительно отличается от известных нам народов империи Юань. Вы не против, уважаемый господин Долгоон?
Господин Долгоон одобрительно склонил голову.
– Итак, что же такое народ кувэй?
Люди кувэй, или как ещё их называют, вэйгу, имеют совершенно необычный вид. У них очень тёмная, почти чёрная кожа. У мужчин чёрные, прямые и жёсткие волосы и большие густые бороды, покрывающие большую часть лица и спускающиеся на грудь. Руки, шея, спина и другие части тела тоже покрыты волосами, что видеть весьма непривычно, если не сказать, неприятно. Женщины красят губы в синий цвет и татуируют руки. Назвать их привлекательными, на мой взгляд, тоже нельзя.
Мужчины весьма воинственны. Многие имеют защитные доспехи, сделанные из полос кожи и кореньев. Из оружия имеют луки, копья и короткие деревянные колотушки, привязываемые к запястью ремнём. Стрелы часто смазывают ядом. Говорили, что такими стрелами они могут даже убивать больших китов, когда те подходят к берегу около их стойбищ. Так что, оружием они владеют прилично. По крайней мере, всегда при наличии зверя имеют успех в охоте. Их боевое умение видно ещё из того, что они вытеснили с острова народ цзилеми и, если бы не наша помощь, цзилеми никогда не смогли бы вернуть свои земли.
Однако, в семьях между собой кувэйцы живут дружно и детей не ругают и не бьют.
Одежду они шьют из тканей, шкур и рыбьих кож. Нитки для тканья получают из крапивы, как многие другие народы, а ещё из ильма, обдирая слой под корою. Из того луба теребят тонкие нити и на своих ткацких станках ткут хорошее полотно. Шьют нитками из того же материала, который употребляют на одежду – из луба, из крапивы, из тонкой полоски рыбьей или звериной кожи.
Одежду украшают вышитыми и накладными узорами.
До морозов ходят босиком. А зимой носят сапоги из тюленьей или собачьей шкуры.
А рукавицы зимой носят необычные, они укрывают только тыльную часть руки, а ладонь остаётся открыта.
Во время дождя накрываются накидками, сплетёнными из травы.
Железо ковать не умеют вовсе. Все железные предметы у них чужого изготовления и ценят кувэйцы их очень высоко.
Зато с деревом управляются умело и все деревянные вещи покрывают искусной резьбой, выполняемой простым ножом без всяких иных приспособлений.
Также искусны в изготовлении вещей из костей разных зверей, включая морских.
Земледелия не знают. Главные их занятия – охота и рыболовство. По этим занятиям и год делят на два сезона – зиму и лето, весны и осени не выделяют. Женщины и дети летом собирают травы и коренья и сушат рыбу, зимою же добывают дрова для очагов и шьют одежду.
Рыба столь важна у этого народа, что понятия «еда» и «рыба» у них обозначаются одним словом.
Рыбу ловят крючками, острогами и сетями. Лодки у них – долблёные из одного ствола, либо сшитые корнями из нескольких досок столь искусно, что вода не проникает. Плавают в лодках по большим рекам и по морю с помощью вёсел весьма умело.
Есть у кувэй обычай выращивать медведя в клетке, а после устраивать праздник с его убийством и поеданием. Они считают, что медведь этот есть посредник между людьми и богами. Но нас ни разу не пустили на такой праздник, потому что чужим на нём присутствовать никоим образом нельзя.
Шаманами у кувэй зачастую бывают женщины. Шаманки чаще занимаются изгнанием плохих духов и лечением разных болезней.
Кувэйцы никогда не убивают змей, считают, что дух убитой змеи переселяется в тело убийцы.
Жилища у них есть летние и зимние. Летние устраивают на рыбных промыслах, они лёгкие и разборные. Зимнее жильё постоянное, врыто в землю, и находится оно в охотничьих угодьях, в лесу.
Зимой грузы возят на лёгких повозках с полозьями, которые тащат собаки. Сами же по снегу ходят на лыжах.
Лошадей не имеют и как обращаться с ними не знают.
Вот основное, что можно сказать о довольно большом и во многом необычном народе кувэй, проживающем на острове, который они сами называют «Камуй-кара-путо-я-мосир», что, повторюсь, означает «Земля бога устья реки».
– Уважаемый Тохто Оло, признаюсь, я с удовольствием слушаю ваш рассказ! И мы с нашими шифу, – он показал рукой на учёных помощников, – после общения с вами каждый раз долго обсуждаем записанное. Благодарю вас. А теперь закончим. Вам всё-таки необходим отдых.
Да, отдых был необходим. Оло держался перед учёными, но на самом деле ему было дурно, и после ухода высоких гостей он рухнул в подушки и не мог пошевелиться. В висках стучало, ломило затылок и тошнило.
Лифен прибежала с мокрым полотенцем. Потом дала лекарство, оставленное утром Шадабом. После сбегала к повару, и сама принесла на блюде нарезанный красными серпиками холодный сочный арбуз. Есть не хотелось, а арбуз был кстати.
– Ах ты умница! Вот что бы я без тебя делал?
– Наверно, господин, завели бы другую умницу…
– Не дерзи! Ишь, отбилась от рук у меня. Где я найду ещё такую, а? То-то, нет тебе замены. Ладно, прикрой окно, я посплю немного, пока уважаемый господин Шадаб не пришёл мне кровь сливать.
Проснулся и испугался – рука онемела, не шевельнуть. Всегда боялся в последние годы, чтобы не отнялось тело. Лежишь, понимаешь, глазами смотришь, а шевельнуться не можешь – ужас! И позор! Нет, шевелится рука, отлежал просто. Фу-ух, напугался…
За окнами, похоже, темно уже. Неужели, ночь? Тогда почему лекарь не пришёл? Может, пожалел будить? Ладно, какая разница. Позвать Лифен? А зачем? Пусть спит. Хорошенькая. Улыбается всё время. Сообразительная и быстрая. Нечасто встречаются умные женщины. А мудрые – те редки, как золотые самородки в породе. Повезло мне дважды, оттого и жизнь удалась – мать была мудрой, крепкой, надёжной, она, наверно, и воевать могла бы, и Хурмэ моя драгоценная! Как бы я без неё? Таких сыновей нарожала, таких дочерей, и воспитала, считай, сама. Хорошо воспитала, правильно, по чжурчжэньским старым обычаям. А ведь обижал её сколько раз… Эй, Хурмэ, слышишь меня? Простила? Не обижайся, если что не так было. Ты же видишь, в конце жизни всё правильно оказалось. Не зря мы с тобой старались. У детей хорошо всё, а чего желать ещё? Мне уже ничего не надо, главное, чтобы быстро, не мучиться, и чтобы не лежать бревном ни живым, ни мёртвым. Хурмэ, ты, если можешь, помоги оттуда, ладно?
Вроде разговаривают в соседней комнате? Шепчутся.
– Эй, Лифен, кто у нас?
– Это уважаемый господин Шадаб ожидает, когда вы проснётесь.
– Доброго здоровья вам, уважаемый господин Тохто Оло! – весёлый Шадаб подошёл со светильником, следом с другим светильником улыбающаяся Лифен.
– Что это вы такие радостные оба? – не удержался от едкости Оло. У него ужасно ломило затылок.
– Господин Шадаб рассказывал весёлые персидские истории.
– Господин Шадаб это умеет. Ну, что, снова кровь пускать станете, уважаемый учёный лекарь?
– Вам ведь это помогает, верно? Давайте немного выпустим. Верьте, кровь, которая выходит – плохая кровь. Вот я вам сейчас покажу, видите, она чёрная почти и густая. Пусть вытекает. У вас ещё много хорошей крови в теле. И давайте опять сделаем прижигание. Это ведь тоже улучшает самочувствие, замечали?
– Помогает, конечно помогает. Не знаю, как вам отплатить за заботу, уважаемый Шадаб.
– Я буду благодарен, уважаемый господин Тохто Оло, за разрешение показать город вашей служанке, я ей обещал…
– Забирайте, ей я уже разрешил. Только верните, мне она тоже нужна.
*Айны и их предки кувэй применяли яд, получаемый из аконита
Продолжение: http://proza.ru/2020/08/25/203