(Продолжение рецензии на рассказ Геннадия Короткого «Почти мистическая история» — http://proza.ru/2020/06/28/189)
________________
Уважаемый Геннадий Анатольевич! Вы очень обрадовали меня, что догадка моя оказалась правильной — автореферат оказался Ваш, и таким образом я имею в Вашем лице своего коллегу на ниве науки. С людьми, кого светило научных знаний тронуло хотя бы лёгким загаром (уж не говоря о настоящих учёных) разговор всегда качественно иной. Сквозь речи такого собеседника для меня часто проступают палимпсестами «слои подтекста»; например, как он пришёл к той или иной мысли и т.п. Для меня-то такое чтение чужих мыслей между строк хорошо, а вот для собеседника не всегда: я требователен, и вообще «генетический спорщик».
Помню, какое оживление у моих родителей и бабушек вызвало замечание в дневнике, которое я принёс во 2-м или 3-м класе: «Спорил с учительницей, доказывая свою правоту». Задним числом понимаю, что этим замечанием они тогда гордились. Всяко, не ругали, а только попытались растолковать основы бытовой дипломатии. Таким спорщиком, полемистом, критиком я и остался. Поэтому заранее извините, что схожести я обхожу стороной (зачем тратить словеса на констатацию взаимоочевидного?), а вот расхождения выделяю и углубляю (вариант: выпукляю, в зависимости от выявленной топологии несходняка).
Со своей стороны, Вы вправе мои возражения игнорировать, ибо в чисто научно-карьерном плане добились большего, чем я: Вы кандидат наук, а я вот нет. Хотя были те кандидатские корочки на том же расстоянии от меня, что между пальцами бога и Адама на потолке Сикстинской капеллы (см. выше). То есть: уже отпечатанный автореферат был, и великолепная рецензия Г.Г.Матюхина (тогда ещё профессора, а не главы ЦБ РФ) и Королёва из иноземцевско-яковлевского ИМЭМО.
Но этот последний сантиметр я преодолевать отказался. Так уж получилось. Я прошёл несколько ступеней отбора для поездки в Италию учиться на два месяца, а завкафедрой — человек завистливый чужим достижениям, а по жизни приспособленец под любые идеологии — отказался найти мне замену, как преподавателю, на время моего отсутствия, выпавшего на начало зимней сессии. Шантажировал, что отзовёт уже проголосованное кафедрой одобрение диссертации.
Плюнув на него (в душе), я сделал выбор: поехал в Италию. Вскоре после возвращения уволился, и стал банкиром — на год раньше, чем мой московский учитель Матюхин. Ушёл с головой в банковское дело; корочки мог бы и купить, но это было бы нечестно. Память одной из моих бабушек — настоящего доктора наук и профессора медицины — не позволяла мне пойти на такой подлог, хотя все сплошь и рядом так и поступали.
Жизнь вознаградила меня феерическим расширением видимой части космоса. За 20 лет, считая от своего крутого поворота «от теории к практике», я общался со столькими интересными, публично известными, людьми из самых разных сфер, что на два тома мемуаров хватит. Кинчев и Путин, Казарновская и Аня Нетребко, всё «Русское видео», банкиры и обитатели мастерских Академии художеств, генералы КГБ и ЦРУ… со всеми общался, а Казарновская даже в щёчку прилюдно поцеловала на «Петербургских сезонах»… постепенно буду сюда выкладывать. Невзоров туда же: как раз его сценарий фильма «Патриарх» я лично препровождал в Москву, в Госкино, на Малый Гнездниковский к Уралову. Кстати, съёмкой любительских фильмов и даже кукольного мультфильма я грешил ещё в школе, на 8-мм камере мужа моей тёти.
Как Вы уже догадались, Геннадий Анатольевич, с лично-мемуарной части я плавно съехал на кинематографическую тематику неспроста, а уже в порядке полемики с Вами. Вы с Мишей покойным совершенно не так воспринимали всю систему кинематографии. Если вы с ним ждали, что в Московском киноклубе кто-то увидит ваши ленты и за ручку возьмёт, поведя к алтарю — это худший из ходульных сюжетов голливудских сценариев «счастливой судьбы». Ещё одно ваше с ним заблуждение: во ВГИКе режиссёров «с нуля» не делают. То же относится к театральному институту. Вы увидели только верхушку айсберга: «мастера ВГИКа занимались только со своими студентами», а главного-то не узнали: что там у студентов по программе идёт все 5 лет, помимо студийных занятий и практики. А идёт там унылая «матчасть»: как технически правильно писать сценарии, чем занимаются другие участники процесса съёмок.
Понимаете, «снимать кино» — это не только камерой водить, подкручивая пальчиком объектив. Это ещё и рутина - как изложить на бумаге свои предполагаемые действия с камерой, чтобы всё это потом могли представить себе актёры, декораторы… Так же и с певческим дарованием: голосить недостаточно; нужно владеть нотной грамотой, знать сольфеджио, а ещё музлитературу. Говорю об этом не абстрактно-отвлечённо: есть у меня любимая старшая племянница…
Как и я, она получила высшее образование по международным отношениям. Как лучшая выпускница, получила место в постпредстве президента РФ по СПб. Поступила в заочную аспирантуру. И вот, почти уже закончив диссер, сделала резкий поворот в жизни. Вся в любящего её дядюшку, но я-то сошёл только с пути в науку, а она ещё и с пути в политику. Решила стать классической певицей.
Рулады-то выводить она с детства умела (абсолютный слух!) — с диска пела то за Сару Брайтман, то за Нетребко. Ещё в школе на выпускном концерте завела весь актовый зал своей «Good-bye, my school, good-bye» на мелодию из «Кабаре», а после её же переделки на мелодию «Господа юнкера» родители и бабушники выпускников просто рыдали.
Но всё это кустарщина и непрофессионально. Чтобы восполнить технические пробелы в том числе, в постановке голоса, она поступила в театральный институт. Сейчас учится в студии одного известного режиссёра, уже шестой спектакль в её послужном списке. Разумеется, для карьерных актёров её роли «задний план», а для неё именно актёрские аспекты неважны: главное, что поёт.
То же и с режиссурой. Чтобы заинтересовать кого-нибудь собой, как потенциальным учеником, прежде всего, надо показать, что вы хотя бы частично «свой» для касты, в которую вы хотите проникнуть. Продемонстрировать, что знаете о профессии, в которой себя видите, на голову больше, чем те, кому вдруг в голову взбрело, «а не пойти ли мне в космонавты».
Я ещё со школьного детства знал (приходил к прабабушке один священник), что на собеседовании в семинарии просят рассказать наизусть столько молитв, что абитуриентам театральных вузов с их вступительными стихами-монологами и не снилось. Меня на собеседовании на экономфак ЛГУ в 1975 году доцент Захарова (жена члена обкома и будущего министра культуры СССР) спросила, каких я экономистов знаю, что читал, и что запомнил. Вопрос был неожиданным, но ответить мне было что. Я сказал: например, Бухарин. Захарова чуть со стула не рухнула…
Ваше отношение к якобы «любимчику партии» я из Ваших миниатюр примерно понял, поэтому окончание своих мемуаров о Захаровой и Бухарине перенесу в отдельную рецензию на соответствующее Ваше произведение. Пока же повторю вывод: не советская система виновата, а Вы с другом пошли «в кино» не по тому пути.
Вот у моего друга детства шансов поступить во ВГИК было в сто раз больше. Но не надо это было ему, потому как по жизни он умопомрачительный раздолбай, и даже школу заканчивал из-под палки, причём вечернюю. Зато «пропуск на Ленфильм», в отличие от меня, у него был. Была такая строка в его трудовой книжке, пристроился он туда на какую-то должность «по реквизиту». Благодаря ему я и держал в руках настоящие киносценарии — типографски отпечатанные, с раскадровками, наездами-наплывами и исчирканные режиссёрами. Вы-то свои фильмы пробовали изложить в таком формате — чтобы не бобины с плёнками давать тем, в ком видите своего протеже, а папочку со сценарным текстом и фотографиями с кадров, которые считаете самыми удачными?
Справедливости ради вспомню «Леннаучфильм» — именно там я впервые увидел изнанку кинопроцесса. На этой студии работала мама одноклассника Саши Стасевича — она и устроила нашему классу культпоход на студию. Наибольшее впечатление произвела их короткометражка — как озвучивают фильмы, как делают шум прибоя и топот копыт… Так что, Геннадий Анатольевич, будь машина временем с перевоплощениями — я бы с радостью на денёк передал Вам в прошлое инструкции по технике написания сценариев, а то и вселился бы в Вас на момент собеседования во ВГИК. Мне было бы о чём поговорить с Вашими будущими мэтрами, уверяю!
Окончание «кинематографической главы» мемуаров — в отдельном эссе. Хотел назвать его «Мы могли бы служить в разведке, мы могли бы играть в кино…», но движок тут длину заголовка режет и кавычки ставить не позволяет. Что-нибудь придумаю, а потом ссылку сюда допишу.
...дописал! Приглашаю к продолжению: http://proza.ru/2020/09/10/1105