Она так и не уволилась с работы. Просто подошла на следующий день к Алле и сказала, что погорячилась. Рассказывать, почему решила остаться, не стала. Стыдно было признаться. Да Алла и не спросила, лишь головой одобрительно кивнула: молодец, мол, приняла правильное решение. Ева только плечами передернула: не было у нее ощущения правильности, но деваться некуда. Оказалось, что долгов у матушки было набрано едва ли не на сто тысяч, и одному Богу только известно, сколько будет передано в ближайшее время коллекторам. Она отдала все свои накопления, чтобы погасить то, что требовалось отдать срочно и с ужасом думала о том, сколько еще придется выплачивать.
Ева даже взяла подработку: вызвалась убирать магазин по вечерам после закрытия, чем очень удивила Аллу.
-У тебя что-то случилось?- спросила она.
- Ничего особенного. Просто матушку уволили, и мне нужно ей помогать, - спрятала глаза девушка.
- Ну как знаешь, - пожала плечами та, - Я договорюсь по этому поводу, ты же знаешь, что если хочешь работать, то мы отказать не можем.
И Ева работала. Днем продавцом, вечером мыла лестницы. Уставала так, что не помнила, как добиралась до кровати. Старалась брать смены еще и в выходные, чтобы получить побольше. За месяц работы в таком темпе она осунулась, и теперь, глядя в зеркало, видела едва ли не бледную тень человека. Алла только головой качала:
- Ты, кажется, уморить себя вздумала! Неужели твоей матушке не устроиться на другую работу? Посмотри на себя- молодая красивая девчонка. Тебе личную жизнь устраивать надо, развлекаться. А ты? Пашешь как ломовая лошадь, похожа на ходячий труп. Слушай, так может устроить твою маму сюда техничкой? А что? Если ей совсем ничего не найти...
- Нет, не надо! – в глазах Евы отразился такой ужас. От одной мысли о том, что на работе увидят ее сумасшедшую мать, ее бросило в холодный пот, - Она... по состоянию здоровья работать не может, - запинаясь, пояснила девушка.
- Что, спина больная, да? – сочувственно покачала головой Алла, - Ай-ай-яй, она же у тебя не старая совсем, чуть за сорок, так?
- Ну да, правильно, - Ева лихорадочно соображала, как соскочить с неприятной темы, но ее собеседница и сама не стала углубляться в расспросы, лишь сочувственно поцокав языком.
Гораздо сложнее было с девчонками. Те все жалели Еву, наперебой пытаясь помочь если не делом, то советом. Но при этом лезли с расспросами, сочувственно глядели вслед. И последнее раздражало больше всего. Она терпеть не могла эти жалостливые взгляды, еще с детства нахлебавшись полной ложкой порой настоящего, но чаще всего —показного сочувствия. Ей все казалось, что за сочувствием прячется высокомерие, за жалостью - брезгливость. А она не побитая бездомная собака, она -человек, и ничем не хуже их, пусть и выглядит как смертный грех. Единственное, что ее грело, так это мысль, что долг она выплачивает, пусть и не так быстро, но как могла.
В первые дни Ева даже с нетерпением ждала вечера. Именно тогда, когда все расходились по домам, можно было расслабиться и просто драить чертовы лестницы и пол в вестибюле, не ловя на себе косые взгляды покупателей и жалостливые - товарок.
К тому же физическая работа не давала отвлекаться на безрадостные мысли о том, например, что мать может набирать сколько угодно микрозаймов, и что ей, конечно, не откажут. И тогда она до конца жизни принуждена будет работать на коллекторов. И что если однажды не сможет выплатить им очередной долг, то жизнь ее вполне может окончиться под колесами случайной иномарки, или после взрыва бытового газа...
Да мало ли.
А в полицию идти бесполезно. Там же как? Нет тела, нет дела.
И если таким мыслям все-таки удавалось прорваться в ее затуманенный мозг, то приходил страх, а вместе с ним –отчаяние и злость. И почему мать просто не ушла в монастырь, коих в окрестностях числилось аж три штуки? Чем ей официальная религия не угодила-то? Откуда она выкопала этот чертов ковчег чего-то там, который тянет из психически больной женщины все деньги?
Но прошло два месяца, и от постоянного недосыпа, нервов, усталости и питания через раз (самой готовить было некогда, постоянно покупать не на что, а у девчонок просить совестно) у нее начались проблемы со здоровьем: могла внезапно закружиться голова или случиться обморок. Хорошо еще, что не при покупателях и не при Алле – та бы отправила домой в приказном порядке. Всполошившимся девчонкам объяснила, что это просто проблемы с давлением и ничего больше. Те, конечно, высказали ей, что негоже себя так гробить, но Ева только отшутилась, мол, ей к лицу интересная бледность.
Со всеми этими проблемами, она даже думать позабыла про хозяина, будто и не было ни того злополучного воскресного «после обеда», ни того эфемерного предложения… Вернее, всё это, конечно, было, но всё оно осталось где-то далеко в прошлом, а в настоящем осталась одно —борьба за жизнь, за существование, за выживание, в конце концов...
Однажды воскресным вечером после закрытия Ева домывала дальнюю лестницу, ведущую к пожарным выходам и дальше, к закрытой части здания. Как обычно, она была одна и чтобы не мешали полы длинного синего халата уборщицы, девушка подоткнула их повыше.
Но в этот воскресный вечер она ошиблась, потому что, открыв дверь своими ключами, в здание вошло и приближалось к ней ещё одно живое существо. Оно остановилось в начале коридора и издали оценило открывшуюся его взору картину. Это уже давно не был Карлсон, живущий на крыше, но тут что-то глубоко детское заиграло у сорокалетнего мужчины в одном месте. И он, подмигнув самому себе и приподняв правую бровь, засунул в рот два пальца и свистнул если не свистом Соловья- разбойника, то достаточно хулигански и громко...
Ева так замоталась, что не услышала приближающихся шагов, и этот свист стал для неё такой неожиданностью, что вздрогнув, она резко выпрямилась. Но забыла про мокрый пол, и быстро повернулась на звук. Нога предательски скользнула, подвернулась, и девушка упала на бок, ударившись так сильно, что от боли перехватило дыхание, а слёзы брызнули из глаз. Ева хотела приподняться, чтобы убежать, но боль в ноге пригвоздила её к полу. Краем глаза она успела рядом со стеклянной входной дверью различить мужской силуэт… Грабитель?! Призрак?! Маньяк?
Не помня себя от нахлынувшего страха девушка покатилась по мокрому полу в сторону стоявших под стеночкой стульев, как будто она могла там спрятаться. Каким-то чудом, а может благодаря худобе ей удалось втиснуться за них. Там Ева и залегла, вслушиваясь с бешено стучащим сердцем как приближаются шаги маньяка…
Вскоре в поле её зрения появились мужские блестящие лакированные туфли, которые остановились аккурат напротив её лица.
- Странно… - пробормотали эти туфли удивительно знакомым голосом. «О- о-о! Только не это!» - с ужасом подумала Ева: «Неужели он?! Лучше бы это был бы маньяк!»
- Странно! - продолжал рокотать ну очень знакомый баритон.—Ведь только что здесь стояла Золушка такой необыкновенной красоты….—Он притворно вздохнул.— А сейчас никого нет…. И куда эта красавица подевалась?
«Уходи! Уходи! - со всей страстью, на какую могла, взмолилась мысленно Ева, - уходи, чудовище... Здесь никого нет!»
- Может, мне почудилось, - в голосе становилось всё больше иронии и какой-то дьявольской шутки, - И это действительно было привидение?! А жаль! За такие формы, как у этого привидения, я не только какой-то хрустальный башмачок, но я и жизнь свою отдам —не задумываясь!
Этот мягкий страдающий мужской голос, эти вкрадчивые интонации действовали гипнотически… Они так и подталкивали выбраться из укрытия. Но всё равно—«Для тебя здесь никого нет!» - уже не так уверенно подумала та, чувствуя как теряет волю к сопротивлению.
- Ладно, шутки в сторону, - опустившись на корточки и заглянув под стулья, хозяин деловито и энергично осведомился: - Вы сильно ушиблись, Ева?
Жгучая краска стыда залила лицо девушки, но прятаться уже не было смысла.
- Нет, не надо, нет, я в порядке… Со мной всё в порядке...
- Давайте я вам помогу, - мужчина поднялся и заглянул за стулья.
- Нет! Я сама! – решительно запротестовала она. Сабанеев сделал шаг назад.
Ева выбралась из своего укрытия. Однако при попытке наступить на правую ногу, она почувствовала такую боль, что невольно застонала. Поняв, что она не сможет сделать и шага, опустилась на один из стульев.
Как будто не услышав её стона, Олег Борисович иронично улыбнулся и продолжил шутливо:
- Вот уж не думал, что Вы тут, кажется, еще и... привидением по ночам подрабатываете? А что?! По крайней мере видок у Вас ... Кхм... Такой колоритный, что всех ночных воров и грабителей отпугнёте на раз!
- Нет, да вы сами прекрасно знаете, что я здесь делаю, - отрезала девушка. - А по ночам в «Ле Люкс» работают только охранники и … - сигнализация, - Ева сдула со лба выбившуюся прядку и прикусила губу, почувствовав очередной приступ дурноты.
Еще не хватало упасть перед Сабанеевым!
-А я, грешным делом, подумал, что Алла решила таким экстравагантным способом воров отпугивать, - казалось, что тот откровенно издевался, хотя глаза смотрели настороженно.
Ева промолчала и отвела глаза. Вестибюль, лестница, и фигура хозяина вдруг затуманились и куда-то поплыли, а может быть это она сама куда-то уплыла? Девушка снова сжала зубами нижнюю губу и почувствовала вкус собственной крови, это немножко взбодрило её.
- Так, а что у нас с ногой? Где у нас тут хрустальный башмачок? Примерим… - Олег Борисович присел перед ней на корточки, и левой рукой взялся за её правую, обутую в черный ботиночек, Ева хотела очередной раз заупрямиться, что-то сказать, дёрнуться, но сил уже не было никаких: - Где болит? Вот здесь… или здесь?..
При очередном нажатии Ева негромко вскрикнула.
- Всё ясно, - пробормотал Сабанеев. Движением опытного коновала он правой рукой сжал лодыжку, а левой дёрнул ступню.
- Вот! - удовлетворённо произнёс Олег Борисович.—Теперь порядок в танковых частях!
Довольный он посмотрел вверх, чтобы удостовериться в целительном результате лечебного действия, но увидел только запрокинутую шею.
- Чёрт побери! - ошарашенно вскричал, поднимаясь, тот.—Ева? Что с вами?!
Голова девушки запрокинулась за спинку стула, рот был приоткрыт, а глаза закатились. Сабанеев перепугался до смерти. Он покрылся холодным потом, схватил её за плечи и стал трясти как грушу…
- Ева!! - заорал Олег Борисович.— Ты меня слышишь, девочка?! Ты что творишь? Не умирай, Ева! А -а-а!..
В следующее мгновение Олег Борисович перестал её трясти и стал хлопать её по щекам тыльной стороной ладони. Голова девушки моталась на шее как воздушный шарик на верёвочке…
- Чёрт побери! Да что ж это такое?! - кричал Сабанеев в бессильной ярости.— Ева! Евочка, как же я без тебя, моя дорогая девочка? Не умирай, Ева-а-а!.. О, чёрт!
Олег Борисович тяжело дышал, сердце колотилось в бешеном темпе, он помотал головой, словно пытаясь смахнуть с себя кошмар. Чисто случайно его полубезумный взгляд наткнулся швабру с тряпкой и на ведро, наполненное пузырящимся грязной водой с добавленным «доктором Пропеллером». Ему уже нечего было терять. Не задумываясь, мужчина схватил ведро и широким жестом опрокинул остатки его содержимого на голову Евы.
- Очнись, очнись, пожалуйста!... Давай же, ну?!—проговорил он сокрушённо…
Грязная вода попала в рот и нос бедной девушки, и, видимо, была чудотворно едкой, потому что она тут же сморщилась и громко чихнула, потом приняла вертикальное положение и выплюнула всё попавшее в рот прямо на пол перед собой...
- Жива?! - радости Сабанеева не было предела.— Живая-я-я… Ну, слава Богу! Живая-я-я… - повторяя он вытащил белоснежный носовой платок и стал им грубо, по-мужски, вытирать ей нос, щеки и губы.
Вонь «доктора Пропеллера» смешалась с ароматом дорогущего парфюма, но Ева не сопротивлялась, она только сопела и отплёвывалась... Через пару минут окончательно пришла в себя и обнаружила, что над ней склонялся Олег Борисович с самой счастливой улыбкой идиота.
- Ева, ты жива? Жи-и-ва… - повторял он уже тише
- Что тут случилось? – попыталась выпрямиться девушка
- Вы упали в обморок. Я подумал, что вы сыграете в ящик, и мне — кранты.— Такую широченную улыбку она впервые видела на лице всегда сосредоточенного и напряжённого хозяина. Даже глаза были какие-то другие, - Но судьба решила по-другому…
- Да, кажется, я отключилась, - она попыталась унять головокружение, прижав ладони к вискам.
- У Вас все в порядке? – снова встревоженно поинтересовался он.
- Да, не волнуйтесь, это пройдёт...
- Ну если в порядке, то поднимайтесь, - он подхватил её под локоть. Ева поморщилась и, опершись на Сабанеева, осторожно встала. Ещё осторожнее она наступила на правую ногу —было больно, но это была уже не та боль, которая совсем недавно буквально парализовала девушку.
- Идемте, я отведу Вас умыться…
- Нет, не нужно доктора! У меня все в порядке, честное слово, - взмолилась Ева, чуть не плача. Ещё не хватало, чтобы противный хозяин долго и нудно выяснял причины ее состояния... Нет, она и так уже опозорилась дальше некуда, - Это просто давление, голова закружилась немного. Пройдет, ничего страшного. Я сейчас посижу, а потом домою...
- Что Вы, черт возьми, собрались здесь мыть? – Улыбка сползла с лица хозяина, сменившись раздражением…—Умереть захотели на рабочем месте? Чтобы я потом за это отвечал?! - прошипели ей на ухо.
- Нет, не захотели, - вырвалось у нее.
Однако Олег Борисович уже тащил ее к туалету, не давая опомниться.
- Сейчас Вы умоетесь, и я отвезу Вас домой. И чтоб завтра на работу не выходили, посидите денек дома.
- Но...
- Это не обсуждается! Вам ясно? - яснее было некуда. У Сабанеева отлично получался командный тон. Ей оставалось только молча плестись, опираясь на руку хозяина. Он довел ее до двери и остановился. – Я подожду здесь.
Ева медленно вошла внутрь, остановилась у раковины и плеснула в лицо водой. Потом придирчиво оглядела себя в зеркало на предмет синяков и ссадин. Но оказалось, что кроме испуга и мокрого халата с косынкой больше не было никаких последствий. Стянув косынку, Ева отжала воду с неё прямо на пол...
И всё же обморок сделал своё дело: выглядела она и впрямь, как Кентервильское Привидение, только цепей и не хватало. «А ведь прав он! Видок- то у меня и впрямь -колоритнее некуда», - подумалось ей. Ева потрогала припухшую нижнюю губу. В черном платье и форменном синем халате, лохматая, бледная, с запавшими глазами – самое оно. Она подождала с минуту, пока прошла дурная слабость и довольно уверенно ступая на правую ногу вышла к поджидавшему ее Сабанееву.
-Я готова, - странно, но вместе с дурнотой ушла и неловкость. «Пусть его, какая разница, что он там себе надумает? Все равно будет далеко от правды!» - подумала девушка.
- О! Бальзам на мою измученную душу! Всего два слова — я готова… Какие старые слова, а как кружится голова?! - Сабанеев качнул торсом вправо-влево, имитируя, видимо, Майкла Джексона. Но в его исполнении это смотрелось пошло.
Ева смерила начальника презрительным взглядом, однако ничего не сказала… «Пусть себе думает что хочет. Клоун!» - повторила она про себя.
http://proza.ru/2020/09/23/625 - продолжение
_________________