***
Отослав Жанну, Изабелла осторожно поставила глиняный флакон на край столика и тихо прошлась из угла в угол. Она заметила, что вещи графа, которые раньше в беспорядке были свалены в углу, теперь оказались аккуратно сложены. Рубашку и котту, безнадежно залитые кровью, Жанна, похоже, выбросила, но сапоги, кожаные штаны, пояс с мечом и парой ножей – все было собрано на крышке старого сундука. Изабелла, стараясь не шуметь, взяла в руки пояс с мечом. Ей доводилось держать в руках охотничий нож и даже кинжал, хотя она и не умела с ним обращаться, но меч девушка подняла впервые. Он оказался тяжелее, чем она думала. Изабелла наполовину вынула меч из ножен и замерла – по всему клинку шла затейливая вязь в виде тонких переплетенных веточек жасмина. Она уже видела этот же рисунок – на ноже графа. Вязь на ноже могла быть случайностью, но если такой рисунок повторяется и на мече – это наверняка что-то значит. Но что?
Девушка убрала меч в ножны, тихо положила оружие на место, посмотрела в окно. Темнота сгущалась, вечер постепенно переходил в ночь. Изабелла снова повторила про себя слова старой Мадлен – дать зелье в первую ночь новолуния, только из собственных рук. Она взглянула на графа – лицо его, за три дня заросшее светлой щетиной, в свете свечи по-прежнему казалось очень бледным, но губы уже не были серыми. Жанна уложила его повыше, приподняв на подушках и ворохе старого тряпья, и Изабелла видела, что дышит граф уже не так тяжело, как три дня назад. Вглядываться в его лицо девушка боялась – как только она смотрела на эти простые черты, на светлые брови и ресницы, – у нее замирало сердце. Если он вдруг на нее посмотрит, Изабелла совсем пропадет. Хотя и так уже давно пропала.
Она присела на край постели. Старая шаткая кровать вздрогнула, Хантингтон открыл глаза.
– Леди Изабелла? – удивленно спросил он. Голос звучал еле слышно, но граф уже не захлебывался кровью при каждом слове.
– Да. Не надо, не говорите.
– Ничего. Давно вы тут?
– Нет. Я отпустила девочку отдохнуть, – назвать Жанну по имени Изабелла почему-то не смогла.
– Да уж, я ее порядком измучил.
– Как мне теперь вас называть? – тихо поинтересовалась Изабелла. – Робин Локсли? Граф Хантингтон?
– И то, и другое – правда.
– Значит, Робин? – несмело уточнила девушка.
– Почему нет? Это мое имя, – он осторожно повернул голову, на миг быстро прикусил губу, но тут же спокойно взглянул на Изабеллу. В серых глазах отразился огонек свечи, Изабелла невольно опустила взор.
Не смотреть ему в глаза. Только не смотреть ему в глаза, а то она совсем пропадет.
– Спасибо вам, леди Изабелла, – Робин едва заметно улыбнулся. – Не беспокойтесь, со мной уже совсем не нужно неотлучно сидеть, и мне неловко вас задерживать в этой комнатушке.
Он поймал растерянный взгляд девушки, снова чуть улыбнулся.
– Жанна меня накормила и помогла со всем прочим, лихорадки больше нет, так что меня вполне можно оставить без присмотра.
Изабелла растерялась. Направляясь сюда, она точно понимала, что наступил вечер, но сейчас, встретившись глазами с этим лесным разбойником, совсем потеряла счет времени. Еще вечер или уже ночь? По осенней темноте за окном ничего нельзя было понять. Девушка покосилась на глиняную фляжку с зельем – надо же, стоит у самого края стола. Изабелле казалось, что она ставила фляжку в стороне, подальше, но старый столик был так завален склянками из ларца Матильды, свернутыми полотняными полосками и прочими вещами, что в темноте, при слабом свете свечи, трудно было что-то найти. Скорее всего, Изабелла просто опустила глиняную фляжку на единственное свободное место.
– Что господин Вексен собирается сделать с вашим отцом и с шерифом?
– Он хочет их отправить в Руан. Ему же ничего не грозит? – тревожно спросила Изабелла. – Моему отцу?
– Нет, конечно. С такими деньгами можно откупиться не то что от прево – а от короля.
Робин замолчал. Девушка видела, что всего лишь несколько фраз его совершенно вымотали. Она наклонилась к столику, взяла глиняную фляжку, осторожно вытащила тугую пробку, плеснула жидкость в кружку. В комнате тут же запахло пряными травами – незнакомыми, нездешними.
– Ну-ка выпейте, а то у вас совсем сил нет, – мягко улыбнулась Изабелла.
Все было так, как велела Мадлен. В первую ночь новолуния, только из ее рук.
– Спасибо.
– Я не успела вам ответить, – Изабелла выпрямилась, забирая пустую кружку. Хватит ли этой кружки, чтобы зелье подействовало? Подействует ли оно вообще? Сама Мадлен очень сомневалась.
Робин вопросительно на нее взглянул – Изабелла поняла, что сил говорить у него больше нет. Но она уже не могла остановиться.
– Тогда, три дня назад, – она вдруг отвела взгляд в сторону, – вы сказали, что никто не сможет меня принудить к браку, если я буду уже замужем.
Он коротко кивнул.
– Вы… вы предлагали мне выйти за вас замуж только для того, чтобы защитить от шерифа? – выпалила Изабелла и замерла, ожидая ответа.
– Да.
– Только поэтому?
Серые глаза блеснули, и Изабелла пожалела, что переспросила, – она же видела, что ему больно говорить.
– Да, леди Изабелла, только поэтому.
– Что ж, – она вздернула подбородок, чуть запрокинула назад голову. Чудесные буйные кудри рассыпались по плечам и спине. – Ноттингемский шериф связан по рукам и ногам, сидит в подвале замка и никакой опасности сейчас не представляет. Так что в нашей свадьбе нет смысла.
Робин не ответил. Еще несколько мгновений Изабелла ждала, что он скажет хоть пару слов, хотя бы просто из вежливости, – но разбойник молчал. Не выдержав, девушка повернулась и увидела, что он лежит с закрытыми глазами.
Могло ли зелье Мадлен быть еще и снотворным? Сколько времени должно пройти, прежде чем станет понятно, подействовало оно или нет?
***
Кривой Пит рассматривал Уилла Скарлета своим единственным глазом.
– Твой белобрысый приятель со своей девицей благополучно добрался до Гавра, и с тех пор я его не видел.
– Когда это было?
– Дай вспомнить… да дней пять назад, точно. Он, девица, две лошади. Ах, какая девица, ангел, а не девица!
Уилл быстро считал. Пять дней. Катрин сказала, что от Гавра до замка Вексенов – несколько часов пути. Значит, Робин и Изабелла уже к вечеру должны были приехать в замок. Скорее всего, Робин, вручив девушку родным, остался переночевать. Ну хорошо, это одна ночь. Но на следующий день он с самого утра пустился бы в обратную дорогу – Скарлет знал друга и ничуть не сомневался, что тот не станет задерживаться даже в самом гостеприимном месте. День на обратную дорогу и на поиск корабля, чтобы снова перебраться в Англию.
– Пит, – окликнул Уилл шкипера.
– Ну?
– Трудно в это время найти кого-то, кто перевезет отсюда в Гавр и обратно?
– Если знать, где искать, – нет.
– Откуда ж ему знать. Значит, может, он никак не выберется из Франции.
– Приятель твой?
– Да.
– Выберется. Я его в Гавре отвел в харчевенку, где всегда можно договориться, чтобы тебя отвезли по сходной цене. Такой же притон, как и здешний притон Билли. Отвел я его лично, сам, и познакомил с кем надо. По-французски твой друг говорит, хоть и не особо бойко. Так что корабль он нашел бы в два счета.
Уилл и сам уже понимал – Робин давно должен был вернуться. И, конечно, он заглянул бы в харчевню к Билли. Но он тут больше не появлялся, а значит, пока не возвращался.
Что-то с ним случилось. Или на пути к замку Вексенов, или на обратном. Или, что хуже всего, в море.
– Сколько ты возьмешь, чтобы довезти меня до Гавра? – спросил Скарлет.
– Я – дорого, – ухмыльнулся в ответ Пит, не уточняя, сколько именно. – Но зачем тебе я? В порту есть корабль, который отправится в Гавр через два-три часа. Его вроде наняли торговцы, но, может, возьмут и еще одного человека. Тебе же много не надо?
– Только перебраться.
– Только ты один?
– Еще лошадь.
– Лошадь, может, придется оставить. Продашь тут. Или оставишь у Билли в конюшне. Хотя посмотрим, может, и на борт возьмут. Пошли, – кривой Пит мотнул головой в сторону двери. – Если я договорюсь, чтобы тебя взяли, – ты меня угощаешь, идет?
– Идет.
– Ха, рано радуешься! Ты еще не знаешь, сколько я могу выпить!
– Вот заодно и посмотрим, кто кого.
– Как ты его там искать собираешься, если ни черта по-французски не говоришь?
– Ну до замка уж как-нибудь доберусь. Как дорогу спросить – я выучил. А там видно будет.
***
Черные глаза искрились. Черные волосы, густые и мягкие, словно шелк, падали на плечи – узенькие покатые плечи, каких не должно, не может быть у хорошего лучника – но у нее были. Нежные хрупкие ключицы выделялись под золотисто-смуглой кожей, длинные серьги с асуанскими изумрудами покачивались в ушах. Три дня, пока Робин валялся без памяти, она словно была рядом – успокаивала, заговаривала боль, помогала не раскисать и держаться. Он пытался позвать, протянуть руку, – но она лишь ускользала, качала головой, не позволяя идти следом.
А теперь – даже не снилась.
Робин снова, в который раз за последний день, подумал о Зигфриде Мазере. Конечно, тот откупится от наказания. Но и Мазер, и шериф уже поистрепались и поистратились, и вряд ли они будут способны на новое нападение, когда освободятся. Тем более что в замке пока остается небольшой, но толковый отряд из бойцов Жиля Вексена. Значит, леди Изабелле ничто сейчас не угрожает. Он сделал то, что должен был, – передал девушку под защиту родных. Осталось только взять с собой в Ноттингем кого-нибудь из сыновей Катрин.
А как отомстить Зигфриду Мазеру – он придумает, обязательно придумает.
Небо за окном было серым, из-за низких облаков ни луны, ни солнца, ни одной звездочки не было видно. То ли рассветает, то ли смеркается.
– Лисенок, – осторожно позвал Робин.
– Да?
– Здесь рядом где-нибудь есть постоялый двор? Или харчевня, где принимают гостей?
– Есть. Тот, откуда ты меня вытащил.
– Это ближайший?
– Да.
Робин замолчал, вспоминая, сколько примерно до того постоялого двора. Около двух миль. Еще день – и он сможет продержаться пару миль в седле. А на постоялом дворе можно будет отлежаться.
– Я тогда, еще сидя в сарае, поняла, что что-то происходит, – вспомнила девочка. – Спасибо. Только я все равно им бы не далась.
Она встала напротив окна, слабый осенний свет падал на кудлатые рыжие пряди, которые постоянно выбивались из тоненькой косы.
– Когда они меня притащили из сарая в большой дом, стол внизу был накрыт. Они как раз ужинали – отец мадемуазель Изабель и все остальные, кто с ним. На столе лежали два ножа, я точно дотянулась бы – не до одного, так до другого.
Жанна вдруг замолчала, словно ей не хватало воздуха. Она быстро прижала руку к груди, подождала несколько мгновений, потом продолжила:
– Мужчину они, конечно, связали бы. Или держали бы покрепче. А тощую девочку никто не принимает всерьез, так что я бы вывернулась и дотянулась до ножа.
– Ударить ножом человека не так просто, лисенок.
– Знаю. Но я бы смогла.
Продолжение - семнадцатая глава: http://proza.ru/2020/10/12/1400