Из века в век, от корня к корню,
Минуя время и глупцов,
Потомки бережно откроют
Преданья старых мудрецов.
Древняя мудрость
Оглядывая пройденный мною путь, а это более полувека, я все чаще прихожу к выводу, что мало, очень мало путешествовал, что недостаточно прислушивался к мнению стариков, что часто избегал трудностей, а потому совершил немало ошибок. Где-то на рубеже тридцати лет я все-таки совершил свой «поворот к истокам» – поближе к природе, к земле, к простым людям. Были велопоходы по Крыму, поездки на Ладогу, Валаам, Северный Кавказ, в Мещерский край, Западную Европу и, наконец, в знойную Африку. Но как-то особняком, в добром смысле этого слова, стоит Алтай, и прежде всего горный. То ли люди там добрее, то ли небо синее, но только после первого знакомства с этим неповторимым краем неотвратимо потянуло нас в здешние места.
От старых людей на Алтае
Я слышал великую весть,
Что счастье земли обитает
Не где-нибудь, именно здесь.
В. Сидоров
Первое свидание с Горным Алтаем состоялось в 2001 году, в самом конце лета. Год выдался трудным – я потерял отца и, чтобы хоть как-то оторваться от мрачных мыслей, предложил членам своей семьи совершить это увлекательное и непростое путешествие.
Впрочем, уговаривать жену и дочь долго не пришлось – согласились сразу. Хотя знакомые смотрели на нас с легким сожалением и даже недоверием: «Другие, мол, на юг едут, поближе к морю, а этих в Сибирь потянуло».
Почему именно Горный Алтай? Конечно, во многом этому способствовало прочтение произведений художественной литературы о Сибири, но прежде всего Григория Федосеева, Валентина Распутина, Ивана Ефремова и других наших писателей. И все-таки особая заслуга в этом принадлежит Александру Выговскому – моему старинному другу. Он убедительно и красиво описал в письмах природу этого края с его жизнестойким населением, удивительным растительным и животным миром. Я уже ни секунды не мыслил себя вне его и меня, словно магнитом потянуло в объятия этого «седого и своенравного старика» по имени Горный Алтай.
Наш приезд на турбазку «Катунь», что в трехстах километрах от Барнаула, в непосредственной близости от реки, ознаменовался однодневным походом по его окрестностям. И таких походов, скажу наперед, было несколько. Место, где мы разместились, весьма живописно. Меж невысоких, но скалистых гор, поросших сосной и березой, несет свои нефритовые воды знаменитая Катунь. Сколько жизней забрала эта опасная река, один Бог знает. Цвет воды молочно-бирюзовый, иногда темнее, в зависимости от времени года и погоды. С алтайского Катунь перводится, как «Хозяйка гор», что вполне оправданно: «Своенравная и гневливая, мчит Катунь свои нефритовые воды. Порой кажется, что течет она одновременно во всех направлениях, то вскипает на порогах, то вздыбится куполом и отпрянет. И так без конца, в бешенном ритуальном танце. Только гранитные берега могут сдержать ее нрав. Только вечные горы любуются этим водяным шаманством».
Катунь берет начало в предгорьях знаменитой Белухи – самой высокой горы Алтая и, сливаясь с более спокойной Бией, вытекающей из Телецкого озера, образует Обь. Длина Оби составляет 3650 километров, а с учетом главного притока Иртыша – 5410 километров. Таким образом, крупнейшая река Западной Сибири впадает в Обскую губу Карского моря, образуя при этом дельту. Население Алтая составляет двести тысяч человек, причем алтайцы – 31 процент, а русские – 60. Чтобы закончить эту географическую справку, скажу, что климат Алтая резко континентальный, со снежной зимой и крутыми морозами и жарким, иногда до тридцати пяти градусов, летом.
Итак, вернемся снова к реке Катуни, к которой нас тянуло все это время, пока мы совершали свои ежедневные походики на гору Манжерок, Голубые озера, Чуйский тракт и другие интересные места. А главная причина была в том, что по Катуни прямо на наших глазах, под контролем опытных инструкторов, осуществлялись сплавы на резиновых лодках. Не испытать этого было сверх моих сил.
Уже на следующий день я принял решение плыть. Вечером того же дня ко мне присоеденились жена и дочь. Я пытался отговорить их, но безуспешно. Была не была – плывем вместе! Проснувшись на рассвете, я увидел сидящую на кровате супругу: «Милый, я всю ночь не спала. Я так волнуюсь».
– Господи, так кто же тебя заставляет сплавляться?
– Нет, я хочу испытать это, – решительно ответила она.
И только сейчас я увидел бледность на ее лице.
На месте сбора у Катуни нас уже поджидал инстуктор. На берегу – надувная резиновая лодка, в которой может разместиться около десятка человек и спасательные жилеты. Все собравшиеся испытывали легкое волнение, но при этом старались шутить. Не считая моих дам – жены и дочки, были еще одна женщина, подросток и семеро мужчин, включая меня и инструктора. Распределив обязанности на каждого члена команды – мужчины на веслах, дамы в середине, инструктор рулевым, – мы с легким сердцем направились к лодке, чтобы опустить ее на воду. Распрощавшись с теми, кто вышел нас проводить, а зевак собралось множество, мы только сейчас заметили двух слегка подвыпивших мужчин. На своей маленькой двухместной лодке они хотели проследовать вместе с нами, испытав, так сказать, свои возможности, но уже в меньшинстве.
Старт дан! И вот мы уже под улюлюканье провожающих, дружно налегая на весла, отдали себя на волю стихии. Предвидя интересные моменты, а таковых было множество, я попросил жену снимать, хотя бы эпизодично, на кинокамеру и фотоаппарат. Но едва мы оказались на середине реки, нас тотчас же подхватило сильное течение и понесло вперед мимо скалистых берегов, поросших лесом. Мы едва успевали грести, лавируя при этом в сложном, постоянно завихряюшем потоке воды. Тут уже было не до съемок, и хотя такие моменты все же выпадали, жена с широко раскрытыми глазами смотрела на все происходящее, забыв о своих обязанностях. Пару раз нас здорово тряхнуло, и мы с гребня волны падали куда-то в пропасть, при этом всех основательно выкупало. Женщины что есть силы визжали, мужчины яростно гребли, чтобы избежать крутых водоворотов и не дай Бог перевернуться. Находится в столь холодной воде можно лишь ограниченное время. На протяжение всего «заплыва» рядом с нами, ни на шаг не отставая, находилась отважная «двойка». Они, как выяснилось позже, изрядно «приняли на грудь» и теперь, столкнувшись с трудностями, на глазах трезвели. Один раз их даже выбросило с лодки, но они сумели удержаться, вскарабкавшись на нее. Наконец, река стала шире, а течение не столь быстрым и опасным. Мы приближались к берегу...
Уже на берегу мы дали себе волю и все как один дружно завопили: «Ура-а-а!». Позже к месту нашего базирования нас доставила машина.
Я не буду рассказывать, как я фотографировал зубров в Чергинском питомнике, едва ли не ползая у них под ногами, или как пользовались «тарзанкой», переплавляясь через Чемальскую ГЭС. Это отдельный рассказ. Только через два года мы вновь приехали сюда, чтобы уже более основательно познакомится с Алтаем.
Алтай не просто горы,
Леса, реки, водопады,
А живой дух, щедрый,
Богатый исполин-великан.
Сказочно красив он
Своей многоцветной
Одеждой лесов, и цветов, и трав.
Туманы его – его прозрачные мысли –
Бегут во все страны мира.
Озера – его глаза,
Смотрящие во вселенную,
Водопады и реки – его речь и песни
О красоте земли гор...
Г.И. Чорос-Гуркин
Не скрою, был соблазн побывать в предгорьях Белухи – самой высокой горы Алтая, состовляющей 4506 метров. Вершина ее двурога и покрыта вечными снегами. Кроме того, знаменитая уймонская долина, находящаяся в предгорьях Белухи, заселена старообрядцами. Природа этого края необычайно живописна, но действительность такова, что к этому походу мы не были по-настоящему готовы и поэтому все внимание переключили на конный многодневный поход на Каракольские озера.
Заехав на один день в поселок Северный, что под Барнаулом, и навестив родственников жены, мы не мешкая направились горным путем, посредством автобуса, до местечка «Катунь», уже известного нам по первому путешествию. На этот раз мы разместились в бревенчатой двухэтажной избе, куда нас направило Барнаульское туристическое агенство. Должен сразу сказать, что мы попали к специалистам своего дела – Владимиру Радановичу и Ирине Шубниковой. Нас буквально с первых шагов окружили вниманием, предоставив полное право распоряжаться всем, что имелось на территории этого дома с приусадебным участком., и в первую очередь телевидением с интереснейшими видеозаписями прежних походов, хитроумной парной, смонтированной в вагончике на колесиках, едва ли не круглосуточным питанием. Мы беспрепятственно слонялись по огромному двору, где заботливой рукой были посажены многочисленные цветы, самых ярких расцветок, включая и горные эдельвейсы! Любовались туго набитыми кочанами капусты, красным перцем, помидорами, огурцами и прочей буйной зеленью. Между делом, наигравшись с овчаркой Линдой и двумя крупными сторожевыми псами – Чукчей и Чаком, направлялись в беседку, где вместе с хозяевыми угощались вяленой рыбой с пивом, обсуждая при этом предстоящую вылазку. Почти со всех сторон нас окружали невысокие, но живописные горы, и я соблазнился подняться на одну из них, чтобы поснимать окрестности. Отсюда, с высоты нескольких сотен метров, открывалась прекрасная панорама на лесистые хребты и змеевидную Катунь. В вышине, прямо над головою, вольно парил орел, что побудило меня немедленно отправиться в поход...
Уже скоро мы засобирались, внося неизбежные корективы в наше предприятие. Решено было отправиться следующим сотавом: старшая группы – Ирина Шубникова, организатор и проводник, проработавшая 22 года с туристами; в пути ей помогает Екатерина Семичева, давняя подруга, имевшая немалый опыт в подобных мероприятиях. Женщины подтянуты и спортивны, как говорится, имеют сосответствующую закалку. Кроме всего прочего, они прекрасно играют на гитарах и не менее замечательно поют. Завхоз группы – Ольга, не новичок в походах, но опыта обращения с лошадьми маловато. В этом деле нам будет помогать конюх – шестидесятилетний Борис Саныч, который знает эти места как свои пять пальцев. С нами едет повариха – молодая женщина по имени Лариса. Судя по всему, горы и лошади для нее не новость. Осталось назвать и нас, неугомонных «горцев» супругов Грунских, мастеров выживания в экстремальных условиях, и нашу тринадцатилетнююю дочь Елизавету. В походе группу будут сопровождать две большие собаки – Чукча и Чак. Уже розданы теплые вещи и обувь, поделены обязанности между членами похода. Осталось самое малое – хорошенько выспаться и в означенное время в надлежащем виде явиться на построение.
Этот день настал. И вот мы уже в кузове автомобиля «ГАЗ-66» едем навстречу приключениям. По правую сторону от шоссе несет свои бирюзовые воды Катунь. Мимо нас проносятся небольшие пансионаты, уютно разместившиеся между сосен, деревянные избы, коровы, лошади и задумчиво стоящий чуть в стороне двугорбый верблюд. Впереди маячат синеватые горы.
Доехав до местечка Элекмонар, мы делаем небольшую остановку. Покупаем рукавицы, кое-что из продуктов и сворачиваем налево, на грунтовую дорогу. Двигаемся в сторону гор, время от времени форсируя небольшие горные речки. По сторонам – густая чаща и скалистые образования. Продвигаться вперед становится все труднее: нас трясет. Мотает из стороны в сторону и едва не укачивает... Я пересаживаюсь в кабину, чтобы заснять на видеокамеру возможную встречу с дикими животными. Неожиданно дорогу перебегает крупный самец косули. Я едва успеваю снять козла на камеру. В отличие от своего европейского собрата, этот экземпляр заметно превосходит его статью и размерами. Остановившись на миг на склоне, козел бросает взгляд в нашу сторону. Каков красавец!.. Как выяснилось позже, животные и деревья несколько превосходят европейские аналоги своими размерами... Позже на горных кручах я обнаружил небольшие пещерки или гроты. «Это медвежьи берлоги, – поясняет шофер. – И что, приходилось охотится? – интересуюсь я. Приходилось и не раз!»... Наконец мы добираемся до базы с сельскохозяйственной техникой и лошадьми. Поблизости от нас, на холмистых и лесистых склонах, находится мараловедческий питомник.
Разминаем слегка «задубевшее» тело и оглядываемся по сторонам. Сейчас нам предложат перекусить, а затем мы отберем себе нужных лошадей. Как нам пояснили: «все лошади вьючные и обучены к горной местности. Остается только правильно руководить ими». И вот, уже переложив личные вещи в специальные мешки – арчимаки, мы приноравливаем снаряжение и вьючим лошадей. Мне достался гнедой по кличке «Патрон». Как объяснили, у него хороший шаг и покладистый характер. Пока на лошадей надевают снаряжение, то и дело слышны резкие матерщинные оклики конюхов: «Но-о-о! Куды пошла, твою...», что в переводе с языка родных осин и берез значит: «Стой, милая. Потерпи еще немного...». Наконец отряд выстроен согласно порядку, и мы под придирчивыми взглядами местных жителей отправляемся в путь. Едем все время в гору, одолевая перевал за перевалом, сквозь тайгу и заросли, едва приметными тропами, поражаясь краскам этого таежного края, его причудливым скалам, отдаленно напоминающим застывших каменных истуканов, неестественно высоким травам, скрывающим всадника вместе с лошадью, таким заманчивым голубым далям. Меня так и подмывало слезть с лошади и немедленно начать съемку. Я уже начинал злиться на нашего инструктора: «неужели все ей примелькалось, или она протсо не замечает этой первозданности?» Наконец, поднявшись на очередной перевал, прямо посреди кедрача и слегка приболоченной местности мы получили команду спешиваться. Как и ожидалось, рядом протекал небольшой ручеек. Расположившись, устанавливаем палаточный городок, разводим костер. Из-за деревьев мы едва ли увидим отсюда все красоты прилегающей местности. Откровенно говоря, я разочарован и, пожалуй, перенес бы стоянку в другое место, поближе к свету.
– Вот это маральник, – слышу голос нашего конюха Бориса Саныча.
Подхожу ближе, чтобы как следует рассмотреть это диковинное растение на длинном стебле с высохшей коричневой головкой.
– Маральник лечит мужскую потенцию, а также помогает при женских заболеваниях. Сейчас я покажу его корень...
Я помогаю Борису Санычу извлечь корень из земли. Наконец мне это удается, и нашим глазам представляется земляной мешочек, густо переплетенный рыжеватыми нитями.
– Его надо чистить и вымачивать, пока не очистится полностью. А затем поместить в бутыль со спиртом или водкой. Очень хорошее средство, скажу я вам.
Я принялся зачищать корень от остатков земли. Тем временем наши кашевары приступили к приготовлению ужина. Тем временем я попытался познакомится с местностью. Прихватив с собой фотоаппарат, пошел на ближайший прсвет. Увы, идти пришлось долго, но я так и не дошел до склона, с которого надеялся обозревать тайгу. Приближался вечер, и с западной стороны все отчетливее были видны закатные краски зари. Они багровели, окрашивая небо в неестественно причудливые тона. «Ах, какой закат! Жаль, но из-за деревьев я не могу полюбоваться им в полной мере». Очередной раз я посетовал на то, что мы не совсем удачно разбили лагерь...
Я возвращался к месту привала с каким-то чувством грусти. Со всех сторон меня обступили деревья. Среди которых было много погибших – высохших, словно скелеты. Иногда мне приходилось переступать через поваленные стволы, путаясь при этом в густой пожелтевшей траве. Я думал о том, что вот так, тысячелетиями, здесь жили наши прародители*. До сих пор на территории Горного Алтая находят захоронения древнего человека, а также наскальную живопись. Наши древние были частью этого мира, поклонялись вот этим камням, животным, воде и огню. Вот так, как мы сейчас, встречали зори и
*Алтай действительно считают прародиной европейских народов.
провожали закаты. Неожиданно нахлынувшая грусть, заставила меня идти быстрее, туда, откуда доносились голоса моих спутников.
Борис Саныч принес крупную ветвь с совершенно желтыми листьями и рубиновыми ягодами кислицы, или красной смородины, и теперь угощал нас этими кисло-сладкими сочными плодами. Ужин был готов, и мы, не мешкая ни секунды, по первому зову наших поваров прибежали на «кухню». Сквозь стволы кедрача все еще было видно багряное пламя догорающей зари, тогда как мы с особым аппетитом хлебали вермишель с мясом из наших мисок...
Сумерки заметно сгустились, и на небе появились первые звезды. Было слышно. Как неподалеку, срывая траву, паслись стреноженные кони. И вот уже, расположившись под крупным кедром, освещенные ярким светом костра, девушки запели под гитару:
Призрачно все в этом мире бушующем,
Есть только миг, за него и держись,
Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется «жизнь».
… Ночь прошла без проишествий, и мы, приготовив завтрак и плотно закусив, уже седлаем своих коней и отправляемся дальше, в сторону Каракольских озер. Местность, по которой мы едем, изобилует гигантскими травами. Здесь даже обычная крапива достигает внушительной высоты. Перед нами во всей своей красе встает одуванчикообразный болиголов, а этот рослый стебель, удерживающий свой укроповидный венец, называется «борщевик». Не уступает ему по размерам трехметровый кукольник со своей метелкоообразной короной. Лошади то и дело срывают сладкие листья медуницы. На деревьях, окружающих нас, а это преимущественно кедр, пихта и лиственница, встречается бородатый лишайник. Последний свидетельствует о чистоте среды. Иногда в этом зеленовато-буром растительном мире вспыхнет яркитм огненным пламенем рябина, и снова плывут белоствольная береза, пихта и кедр.
Прямо над головой взметнулось рыжее пятно какого-то зверька. Это белка. Двумя днями раньше среди скалистых отрогов мы увидели барсука. Вообще животный мир Алтая достаточно богат. До сих пор здесь можно встретить хозяина тайги – бурого медведя, а в горах – снежного барса и рогатого, поросшего черной нисподающей шерстью, яка. Когда мы ехали сюда на машине, дорогу нам перебежал крупный козел косули. Среди больших оленей водятся лось и, ставшей уже эмблемой Алтая красавец марал, из молодых рогов которого призводят ценный препарат пантокрин, активно использующийся в медецине. Из мелких животных до сих можно встретить кабаргу, куницу, соболя, «огневку» – так здесь называют лису; из птиц – тетерева, глухаря, рябчика. Нередок волк, заяц и «пантера» северных лесов» – рысь.
Тем временем, пока мы поднимались на перевал, тайгу постепенно вытеснила тундра, и на смену крупных деревьев пришли карликовая береза и ива. Повсюду в изобилии произрастал вездесущий лишайник и мох. По-прежнему ншему путешествию сопутствовала благоприятная погода. Чукча, как всегда, бежала впереди нашего маленького отряда, тогда как Чак – крупный кобель, гибрид овчарки и дога – все время сновал у нас под ногами, бесконечно наматывая круги и ни на минуту не оставлял нас без присмотра. Иногда окрестности оглашались громким лаем, и мы, озираясь по сторонам, смотрели во все глаза, стараясь выяснить – что же могло вызвать их недовольство. А пока мы приближались к месту нашего второго ночлега – озерка с очень странным и аборигентским названием «Уул», взору представлялась горная тундра с ее разноцветным мшистым ковром.
К обеду мы достигли промежуточной цели. Это небольшое озеро находилось на границе горного плато и и лесотундры. Озеро Уул образовалось вследствие низвергающего горного водопада, находядящегося в нескольких сотен метров от нас. В свою очередь, озеро дало начало небольшой речке, которая низом огибала место нашей стоянки и терялась где-то в зарослях, образуя на совем пути множество причудливых водопадиков. Два мы успели поставить палатки и натянуть тент, как пошел дождь. Он продолжался недолго, и мы без каких-либо помех принялись помогать нашим кашеварам готовить обед. Борщ, приготовленный в походных условиях моей женой, оказался настолько вкусным, что все потребовали добавки. На второе – традиционная каша с мясом и чай. К ужину у нас есть и кое-что покрепче, а потому Борис Саныч напоминал то и дело, что в загашниках пропадает весьма ценный продукт.
Изрядно пропахнув дымком, бесконечно гоняя чаи и созерцая окрестности, мы ждали наступления вечера. К счастью, дождя больше не было, и уже вскоре мы отправились вшестером, прихватив с собой Чака, полюбоваться многочисленными водопадиками. В лагере оставались старшая группы Ирина Шубникова и конюх Борис Саныч.
Миновав лесок и труднопроходимые заросли, мы оказались у каменистого берега той самой речушки. Сфотографировав самое интересное на пленку и вволю полюбовавшись этим природным явлением, мы обратили свой взор на восток, где гордо возвышаясь над взгорьями и сильно контрастируя с окружающей средой, вздымалась золотая гора. Она сверкала, словно драгоценный камень, и мы были просто поражены представившейся нам картиной. Вообще, Алтай с монгольского и китайского переводится не иначе, как «Золотая гора! Вот и не верь после этого древним поверьям и сказаниям. Тем временем солнце скрылось за горой, косые тени упали на землю, древняя земля на глазах преображала облик, и я, наблюдая за происходящим, слегка поотстал от группы. Стремительно наступали сумерки. Вдруг прямо из под ног вылетела птица...
Я вздрогнул. Надвигалась ночь, и этот древний, окутанный тайнами и легендами мир, словно бы оживал на моих глазах. Мир в котором правили шаманы и горные духи. На минуту стало не по себе, тревожно и в тоже время сладко от одной только мысли, что эта древняя патриархальная земля не умерла. Она рядом, кругом, в каждом из нас. Нужно только заставить себя слышать, видеть и чувствовать. Словно очнувшись, я огляделся кругом и бросился догонять своих спутников.
Поужинав, мы подсели поближе к костру, прихватив с собой гитару. И вот уже полуночный лес зазвучал нашими голосами:
Ночь спустилась, и цыган
По знакомой тропке
Подошел к кибитке той,
Где живет красотка...
Разгоравшийся костер, словно золотой цветок редкостной красоты, освещал наши лица. Рядом шумела река, а мы, не щадя горла, подпевали девушкам:
Тот цыган собой красив
И она красива,
Брови, словно месяц ясный,
Губы, как малина.
Темноволосая, похожая на местных сибирячек, Екатерина своим красивым, певучим голосом, продолжает:
Увезу тебя я в поле,
В поле зацелую,
Все цыгане любят волю
Да любовь шальную...
И пошло, и поехало: «Эй, нэ-нэ, нэ-нэ, нэ-нэ!.. Да любовь шальную!». В один миг все стали «цыганами» и путились в пляс. Когда были пропеты многие шлягеры семидесятых и более позднего времени, и мы собирались расходиться, неожиданно залаяли собаки, дотоле сохранявшие полное безразличие и спокойствие. Первая мысль мелькнула у нас в голове, что это запоздалый пастух-перегонщик.
Но ее пришлось сразу отбросить, слишком уж враждебно повели повели себя псы. Уже через минуту они вернулись в расположение палаточного городка, глухо урча и поджимая хвосты. Нет, так себя собаки при виде человека не ведут.
– Может, волк или рысь? – высакзал я свою догадку.
– Бери выше, сам хозяин, – убедительно произнес Борис Саныч.
И, несмотря на то, что конюх основательно заправился в этот вечер, на лице его обозначились бледность, а желваки скул, словно шарниры, заходили туда-сюда.
– Вы подбросьте побольше поленьев в костер, как бы не было того, а мы с Михалычем к лошадям.
– Борь Саныч, Борь Саныч, может не надо, – начали было уговаривать девушки. – Мы сами боимся...
Вооружившись топориками и прихватив фонарики, я и Борис Саныч направились к реке, туда, гдек паслись стреноженные кони. И в этот момент неистово заржали лошади.
– Худо дело, быстрей пошли, – бросил с гневом конюх.
Между тем собаки, опррвавившись о испуга, последовали за нами. Перейдя речку. Мы увидели сбившихся в кучу трех лошадей. Глаза животных отливали фосфорическим блеском, а тела выдавала мелкая дрожь. Углубившись чуть в заросли, мы увидели остальных лошадей. Прокричав что есть силы и необнаружив ничего подозрительного, мы вернулись в расположение лагеря. Нас уже поджидали взволнованные женщины. Мы поспешили их успокоить, что ничего страшного не случилось, правда, придется эту ночь дежурить попеременно.
– Какая тут ночь, будем шуметь до утра. Водки много! – запальчиво произнсела Катерина. – А ты, как думаешь, Ира?
– Думаю, что нам уже не уснуть. Отоспимся потом. Вот только за лошадьми придется присмотреть.
Пока девушки сидели у костра и тихонько преговаривались, я и Борис Саныч разожгли большой костер на берегу, поближе к животным. Все-таки так спокойнее да и обзор больше... Наконец забрезжило утро, и мы облегченно вздохнули: «Можно снимать блокаду». На обрывистом берегу речки мы наконец обннаружили следы того, кто нас таки сильно напугал этой ночью. След когтистый, широкий, отдаленно напоминающий человечий.
– Ну да, я иак и знал. Наше счастье, что молодой зверь. Я таких, как он, шестерых забил, – скаким-то внутренним удовлетворением произнес «дед», как мы называли иногда Саныча.
– Не жалко было, все-таки умный зверь, «хозяин», как ты говоришь?
– А как тебе сказать... Когда шкуру снимаешь, в точности – человек. А мясо и жир вкусные и ценятся очень.
– Нет, я бы не смог. Их, поди, немного осталось в тайге, – возразил я.
– Пожалуй, ты прав, раньше поболе было, – наконец согласился Борис Саныч. – А вот посмотри, вещественное доказателтво! – И «дед» снял с куста рыжеватый клок шерсти. – Похоже, мы его тоже напугали.
К нашему приходу завтрак был готов, и разрумянившие спутники уже оправились о испуга На их невыспавшихся лицах светились рассеянные улыбки: «Ну и задал же нам перцу этот зверюга! Ясное дело, задал». Я обнял жену и дочку: «Вот вам и тайга, мои дорогие! Будете знать в следующий раз, как по тайге шастать!».
– Только с тобой, папочка, вместе! – пролепетала дочка.
Мы не стали долго задерживаться, до нашей цели еще шагать и шагать. Поэтому, накормив собак остатками каши, начали сворачивать палатки и приводить территорию в порядок. Ровно в девять оседлали коней и, форсируя речку, мы начали свой подъем на горное плато. Невыспавшиеся и разобранные после этой тревожной ночи, мы напоминали со стороны казачий отряд, убегающий от преследования.
– Ничего, отоспимся. Главное без потреь, – подытожила старшая отряда Ирина Шубникова.
Про себя я заметил, что лучше других выглядели Лариса и Ольга. Они просто спали в это время и не придали особого значения случившемуся. А вот мои жена и дочка изрядно переволновались. Но не случись этого происшествия, наш поход был бы не полным, согласитесь...
Взобравшись на плато, я слегка притормозил, чтобы запечатлеть на пленку эту ложбину с озером и водопадами. Затем пришпорил своего гнедого и уже скоро нагнал группу, обогнав при этом «деда», который не спеша трусил за всеми.
Вообще, должен вам сказать, что езда на лошаде есть нечто особенное, ни с чем не сравнимое действо. И если ты хоть в малой степни владеешь этим искусством, то получаешь несказанное удовольствие. Стоит чуть-чуть пришпорить своего «друга», как он наравне с вихрем пускается в галоп, и ты, воедино слившись со своим любимцем, мчишься навстречу солнце и ветру. Мне приходилось работать с лошадьми в заповеднике «Аскания-Нова», где я исполнял роль загонщика, когда нужно было перегонять стадо канн или других крупных животных из одного загона в другой. В заключение скажу, что добрый конь – очень тонкий «инструмент», овладеть которым по силам не каждому.
Погода испортилась, и теперь низкие тучи тяжено ползли над самой землей. Дул резкий порывистый ветер. Вот уже второй час, как мы шагаем по безлюдному, совершенно пустынному плоскогорью. Лица моих спутников хмурые, и их можно понять. Старшая группы Ира Шубникова подала сигнал спешиться. И в этот момент случилось непредвиденное. Жеребец по кличке Листик, которого оседлала жена, слишком близко подошел к чужой кобыле. Та, в свою очередь, взбрыкнула – ударила его изо всех сил задними ногами в грудь. Последний сделал «свечку», и наездница, неудержавшись, больно ударилась о землю... Вынужденная остановка. Я помогаю жене: наношу мазь на ушибленный бок, успокаиваю ее. Вижу, как она терпит боль, но при этом никакой жалобы: «Во всем виновата сама, мне не нужно было подъезжать к ней сзади». Я помогаю ей влезть на коня, и мы снова продолжаем совй поход.
Заметно похолодало. На угрюмых склонах гор, обступивших нас совсех сторон, лежит снег. Мы находимся на высоте 2300 метров над уровнем моря. И снова остановка. Мы спешиваемся, и старшая группы указывает нам:
– Там, вдали, примерно в трех километрах отсюда, озеро Вероника.
Сотней метров ниже нашего плоскогорья лежит обширная травянистая долина с пасущимися на ней яками. Эти выносливые и сильные животные способны подниматься на высоту более 5000 тысяч метров. Черная косматая бахрама свисает чуть ли не до земли, а широко расставленные вилообразные рога говорят о мощи этих животных. У яков дростаточно жирное молоко и вкусное мясо, одним словом, животное приручено с давних пор, хотя и находится здесь в полудиком состоянии. Яков, опять же с помощью лошадей, перегоняют с места на место, живущие неподалеку алтайцы. В этот момент я замечаю белого яка, неспешно направлящего к озеру. Изредка среди черных животных встречаются и альбиносы. «Слишком далеко!» – с сожалением замечаю я. И снова мы седлаем коней.
– Как ты, любимая?» – беспокоюсь я. – Жена стойчески держится в седле, тем не менее, замечаю на ее лице гримасу.
– Сейчас немного легче. Сразу думала, что не смогу передвигаться на лошади.
– Потерпи еще немного, родная!
– Ничего другого не остается.
– А наша дочка, молодец! – снова обращаю внимание я. – Смотри, как держится в седле! Настоящая амазонка!
Лиза улыбается, ей по сердцу наша похвала и поддержка.
Спустя час мы достигли края горного плато. Внизу этой точки хорошо просматривается Каракульские озера. Мы почти у цели! Осторожно подходим к краю обрыва и любуемся потрясающей панорамой. Озера лежат одно за другим, словно нанизанные на невидимую нить. Всего четыре. Несмотря на пасмурную и ветренную погоду, мы наслаждаемя стальным блеском этих земных глах, устремленных прямо в небо! По традиции открываем бутылочку шампанского и пьем прямо из горлышка этот божественный напиток. И вот уже дружное «Ура-а-а!» разносится над обрывом.
Осторожно начинаем спуск с горы. С особой опаской двигаемся по каменистой россыпи друг за другом. Становится не по себе: склон слишком крут и ничего не стоит сломать шею!.. Лошади тем временем двигаются с большой осторожностью по коварному склону, порой съезжая на крупах вниз, их высокие, чрезвычайно тонкие ноги, кажутся нам отсюда соломинками. Что если они не выдержут под тяжестью нашего веса?!.. Гоню коварные мысли прочь. Сейчас надо набраться мужества и доверится лошадям... Слава Богу, нам удается без потерь преодолеть этот коварный спуск.
На все ушло полчаса, но каких?! Многие из нас до сих пор не могут придти в себя... И вот, расседлав коней и перенеся вещи, мы любуемся панорамой озера. Обживаемся, традиционно разжигаем костер, ставим палатки, натягиваем тент. По всей видимости, эта ночевка будет у нас последней. Природа здесь намного приветлее, чем там – наверху. Нас со всех сторон окружают высокие кедры и лиственницы, рядом склон горы, где белеет омытый дождями частично сгоревший кедрач. Что-то подсказывает мне, что не стоит откладывать на завтра съемку. После короткого отдыха я отправляюсь к ближайшему склону горы, чтобы сфотографировать красивые виды. Двигаясь вдоль озера, преодолеваю небольшое болотце и какие-то деревянные строения. Возможно здесь жили люди. Иду по склону вверх, преодолеваю полосу со сгоревшим кедрачем...
На подъем у меня ушло около получаса, и теперь затаив дыхание я взирал на прекрасную долину с серебристыми озерами, опоясанными темно-зеленым морем тайги, живописной речушкой и синими горными далями Алтая. Словно смилостившись над путниками, на небе показалось солнышко, осветив всю долину своими лучами. Фотографирую, в том числе и наш палаточный городок. Интересно понаблюдать за копошащими людьми сверху. Чистый муравейник!..
Спустя некоторое время я спустился к своим, чтобы ощутить человеческое тепло и заботу близких. Чтобы снова, плечом к плечу, минуя бурелом и бездорожье, пройти остаток пути и разделить радость встречи на всех.
Ночью в горах, где мы накануне прошли, сильно похолодало и прошел снег. Кроме того, нас всю ночь заливал противный осенний дождь, а под утро пошел мокрый снег и наша палатка дала течь. Это было выше наших сил... Остаток ночи мы провели в обнимку с седлами, которые служили нам изголовьем. Впрочем, это не испортило общего впечатления от всего похода. Утром, оседлав коней, мы продолжили свой путь. Нам предстояло перебраться через довольно бурную реку, чтобы затем преодолеть таежный перевал. Уже через полтора часа, словно по мановению волшебной палочки, прояснилось небо, возвещая о начале нового дня. Остаток пути мы преодолели успешно, без потерь. Нам даже удалось по ходу снять на камеру маралов, которые паслись в обширном вольере. Под дружные приветственные возгласы сельскохозяйственных рабочих и звероводов мы, наконец, вступили на территорию базы, где нас с нетерпением поджидал водитель грузовичка.
На этом наши приключения не закончились, уже скоро, отдохнув и приведя себя в надлежащий вид, мы отправились на Телецкое озеро, чтобы посмотреть международный фольклорный фестиваль.