Иллюстрация: 30-го сентября 1938-го года, Мюнхенский договор по разделу Чехословакии. Слева направо: премьер-министр Великобритании Чемберлен, его французский коллега Даладье, рейхсканцлер Германии Гитлер, лидеры фашистской Италии Муссолини и его зять Чиано.
Кейт открыла папку и увидела вырезки из советских газет с заметками и фотографиями странных людей. Сурового вида мужчины в гражданской одежде с оружием в руках стояли на фоне густых деревьев. Они больше походили на шайки разбойников, нежели на бойцов регулярной армии. Снимки дополняли колонки сухих статистических данных и комментарии британских аналитиков.
– Кто это? – с удивлением спросила она, указывая взглядом на фото в газете.
– Бойцы партизанских отрядов, – Кейт ещё раз взглянула на загадочных «лесных солдат», затем на Кэмпса – его слова мало что говорили, и он попытался объяснить: – Это «подарок» представителей Советов для нашего Союзного Командования. Он пришёл на Мальту в конце мая с новыми приказами. Русские дают нам понять, что, пока мы тянем с высадкой в Европе, бои в России идут не только на линии фронта, но и глубоко в тылу противника. На оккупированных территориях под ногами немцев «горит земля», горит в прямом смысле слова. Партизаны не дают «гансам» начать операцию «Цитадель» в назначенный срок. Благодаря им у нас есть время на подготовку высадки на Сицилию.
Кейт ещё раз взглянула на вырезки и фото из советской прессы. Она вновь показала себя умной женщиной:
– Русские – удивительный народ. При нашествии Наполеона жители этой дикой страны с успехом громили в тылу армейские обозы. Они оставили без снабжения самую сильную армию Европы и заставили её бежать. Неужели прошлое ничему не учит?
– Вы хорошо знаете историю, – согласился Кэмпс, – но если раньше это было стихийным проявлением характера местных жителей, теперь положение иное. Взгляните на материалы от нашей разведки – ситуация на восточном фронте и в самом деле уникальная.
– Их так много, боюсь, я не успею за сегодня всё просмотреть, – разочаровано произнесла Кейт, глядя на толстую папку с информацией по Советскому Союзу.
– Для начала ознакомьтесь с основными данными. Обратите внимание, что творилось у русских перед войной и в начале войны. Как только закончите, я уберу эти бумаги обратно в сейф. Что не успеете, изучите позже.
Хотелось узнать как можно больше о восточном фронте, но ряд вопросов так и оставался неясен.
– Газеты – это всего лишь официальная пресса, можем ли мы доверять ей? – не унималась Кейт.
– Можем, – отрезал Кэмпс, – обратите внимание на пометки аналитиков из управления разведки. По ним будут делаться заключение о дальнейшем ходе войны.
Выданная Кейт папка оказалась сокровищем. Она начала с советских газет, выходивших с 22-го июня 1941-го года. В заметках говорилось о первых тяжёлых боях, об ожесточённом сопротивлении РККА* и о стремительном продвижении противника на восток. Вместе с бумагами от Москвы шли заметки от английских разведчиков. Они отмечали, что 21-го июня ещё до первой атаки противника в западные округа Красной армии до полуночи по спецсвязи была отправлена зашифрованная директива «О приведение войск в полную боевую готовность». Однако осуществить это указание в полной мере удалось только на флоте и в Киевском Особом Военном округе. Когда приказ был расшифрован, большая часть приграничной территории Советского Союза уже находилась под атаками. В комментариях британских специалистов отмечалась ошибочность выбора командованием Красной армии тактики боевых действий тех дней, принятой в конце тридцатых годов. Суть её укладывалась в строках из песни Лебедева-Кумача к советскому фильму «Если завтра война...», вышедшему на экраны кинотеатров в 38-м году:
«...И на вражьей земле мы врага разгромим
Малой кровью, могучим ударом!..»
Приграничные части по всей территории СССР мужественно отражали первые удары. Они иногда даже переходили в наступление и занимали вражеские позиции, но силы были неравны. Враг обходил наиболее укреплённые участки обороны и продвигался вперёд.
Читая перевод строк популярной довоенной советской песни, Кейт отметила, что военная доктрина русских в те годы носила исключительно наступательный характер. В случае начала войны она не предусматривала тяжёлых оборонительных боёв на своей территории. Но, несмотря на это, в Москве трезво смотрели на то, что творится на Западе. По отчётам английской разведки заключение «Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом» стало вынужденной мерой. Кейт обратила внимание на то, что до августа 39-го года Москва неоднократно предлагала руководству Англии и Франции заключить договор о взаимной военной помощи, но её старания оказались тщетны. Последней каплей терпения большевиков стал приезд в Москву в первой половине августа 39-го года долгожданной англо-французской делегации, члены которой, как узнала Кейт, даже не имели полномочий заключать какие-либо соглашения.
Папка Кейт оказалась прекрасным сочетанием информации от Советов и работы британской разведки. Как выяснилось, в то же самое время в Москве уже были известны планы Гитлера по отношению к Польше, которая также находилась к готовности к вооружённому противостоянию с русскими. Но самое главное, в Советском Союзе предполагали, что руководство Германии в любой момент может заключить военный союз с Англией и Францией. Кейт поразилась работе разведок разных стран. Времени на дипломатические игры у русских не осталось. Отказ англичан и французов от сотрудничества вынудил Москву развернуться в сторону нацистской Германии. К тому же, к этому времени большая часть европейских государств уже имела с Берлином договоры о дружбе и ненападении – Советы оставались в одиночестве.
Кейт отлично их понимала. Перед угрозой новой войны у русских не осталось иного выбора. Им нужно было обезопасить западные границы и по возможности оттянуть начало новой войны. Москва подписала с Германией договор о ненападении и «Секретный дополнительный протокол»**, которые позволили вернуть в свою зону влияния территории, отторгнутые после Брестского мира 1918-го года и поражения в советско-польской войне 19-21-х годов. Советам удалось занять Прибалтийские образования, районы Западной Украины и Белоруссии и отодвинуть свои рубежи на запад. Новые договорённости и подписанные соглашения не были гарантией вечного мира. Они лишь закрепили на бумаге взаимные интересы двух держав на ближайшие годы. Несмотря на заверения о мире, в Москве прекрасно понимали, что война с Германией неизбежна. Об этом «чёрным по белому» было написано в «Библии» нацистов – двухтомнике «Майн Кампф»***.
Кейт не читала эти работы Гитлера, и сильно поразилась. В сочинениях, которые в Германии стали обязательны к прочтению, говорилось: «...Еврейское учение марксизма отвергает аристократический принцип рождения. На место извечного превосходства силы и индивидуальности оно ставит численность живой массы и её мертвый вес. Марксизм отрицает в человеке ценность личности. Он оспаривает значение народности, национальности и расы и таким образом отнимает у человечества предпосылки его существования и культуры. Если бы марксизм стал основой всего мира, это означало бы конец всякой системы цивилизации, какую до сих пор представлял себе ум человеческий. Для обитателей нашей планеты это означало бы конец существования. Если бы евреям с помощью марксизма удалось бы одержать над народами мира победу, их успехи и ликования стали бы венцом на могиле всего человечества. Тогда наша планета, как было с ней миллионы лет назад, носилась бы в эфире, опять безлюдная и пустая. Вечная природа безжалостно мстит за нарушение ее законов. Ныне я уверен, что борясь за уничтожение еврейства и других недостойных жизни, я действую в духе Творца нашего, всемогущего. Я борюсь за дело Божие...» Далее прикладывалась распечатка отрывка одной из речей Гитлера, обращённой к согражданам и армии во время выступлений в дни начала войны с СССР: «...Жизненно важные интересы германской нации лежат на востоке. Там, где есть всё для расцвета и процветания немецкой нации. И наша первоочередная задача – захват и освоение этих территорий, по недоразумению занятых дикими племенами, изнывающих под властью евреев и большевиков. Если для блага Германии потребуется уничтожать их всех до единого, не забывая про негодное местное население, которое не согласится с новым порядком, для цивилизованного человека в этом нет ничего страшного. Всё это не более чем прополка сорняков и освобождение жизненного пространства для тех, кто знает, как правильно распорядиться богатствами этой земли. Забудьте про совесть, здесь она неуместна – это объективный закон природы, закон выживания, где выживает сильнейший...»
Как поняла Кейт из прочитанных данных, Москва стремилась отодвинуть западные рубежи подальше от старых границ, от которых, к слову, на август 39-го года до Минска и Киева было не так далеко. И, к удивлению Кейт, русские действовали очень мягко. После начала боевых действий в Польше, Красная армия вошла на свою территорию лишь семнадцатого сентября, когда польское правительство уже сбежало в Лондон. Оборонительные линии в районе старых рубежей, согласно доктрине, были практически брошены, новые ещё просто не успели возвести.
Дальше в документах Кейт увидела аналитику от английских специалистов о начале войны в Советском Союзе. Она оказалась очень интересна. В ней рассказывалось, что в отдельных районах танковые клинья дивизий вермахта, словно горячий нож, резали сливочное масло, разрывали неподготовленные участки обороны. Фланговыми ударами противник обходил наиболее укреплённые участки сопротивления. Механизированные части при поддержке господствующих в воздухе «ястребов» Геринга порой делали за сутки по несколько десятков километров и необычайно быстро продвигались на восток.
Кейт отметила, что на ошибочную тактику руководства Советского Союза наложилась начавшаяся в конце 20-х годов борьба с троцкизмом****, о которой она знала очень мало. Этой борьбой, конечно, сразу же воспользовались внешние враги. Немецкие агенты дезинформацией подвинули русских к очень жёстким действиям внутри своей же системы, что стало удачной спецоперацией начальника военной разведки Германии Вильгельма Канариса*****. Мятеж военной верхушки в 36-м году в Испании, привели к тому, что часть опытных офицеров высшего и среднего комсостава Красной армии были отстранены от руководства как «троцкисты». Особенно борьба с ними обострилась в 37-м году. В разгар гражданской войны в Испании, о которой Кейт практически ничего не знала, она в СССР приняла ужасающие черты и стала страшным временем репрессий. Кейт отметила, что массовая «чистка командного состава» перед войной стоила русским очень дорого.
Аналитический ум Кейт жадно «цеплялся» в свежие факты. В сознании вырисовывалась предвоенная ситуация в Европе, и она, заложив на прочитанной странице закладку, спросила:
– Простите, сэр, какое отношение Испания имеет к событиям в СССР перед началом войны?
Кэмпс внезапно встал, дрожащими от волнения руками достал из портсигара сигарету, закурил и ответил:
– Прямое, эта информация нужна, чтобы лучше понять, что происходило у русских на 22-е июня 41-го года, – он сплюнул внезапно попавший в рот табак и продолжил: – Если бы наши политики захотели, они могли бы предотвратить начало этой войны ещё до событий в Испании. Игра против Советов велась уже в те дни. Не подумайте, я не социалист. Я верой и правдой служу Его Величеству, но в Уайтхолле так боялись «красной заразы», что отказывались заключить с Москвой договор о коллективной безопасности. Более того, мы тайно поддерживали Италию и Германию в гражданской войне в Испании. В сентябре 38-го года в Мюнхене мы, не моргнув глазом, отдали нацистам на растерзание Чехословакию. И, надеясь, что те пойдут на Россию, заигрывали с «коричневой чумой» аж до сентября 39-го года, – потушив сигарету, Кэмпс подошёл к шкафу, достал титульную страницу пожелтевшей от времени газеты с заголовком «Мы принесли Европе мир!» и положил её на стол перед Кейт.
На чёрно-белом снимке главной страницы на фоне правительственного кабинета стояли премьер-министр Великобритании Чемберлен, его французский коллега Даладье, рейхсканцлер «новой» Германии Гитлер и лидеры фашистской Италии Муссолини и Чиано.
– Сэр? – удивлённо спросила Кейт.
– Это то, с чего всё начиналась. Тридцатое сентября 1938-го года, Мюнхен, где мы и французы, не моргнув глазом, сдали Гитлеру своего союзника – Чехословакию. Делегацию страны, которую с нашего согласия разорвали на части, даже не пригласили в зал, где решалась их судьба. Представляете, что они почувствовали, когда им огласили решение тех, кого они считали своими союзниками. Обратите внимание на бегающие взгляды Муссолини и премьер-министра Франции Даладье. Самое интересное, что в те дни лишь СССР вызвался оказать Праге военную помощь. Однако руководство Польши и Венгрии, как верные союзники Гитлера и одни из бенефициаров раздела Чехословакии, не дали этому свершиться. В их планах было прибрать к себе территории с преимущественно польским и венгерским населением .
– Господи, – тихо произнесла Кейт, – неужели…
– Да, – так же тихо согласился Кэмпс, – Поляки получили свой кусок чехословацкого пирога – Тешинскую область, юго-восточные районы отошли Венгрии. Советы вызвались предоставить Чехословакии военную помощь, однако, Варшава отказалась пропустить советские части. Она пригрозила Москве сбивать самолёты и атаковать наземные соединения при попытках оказать Праге хоть какую-то помощь. Польша, как и другие страны, так же вела свою игру.
– Но это же окончательная подготовка к началу новой войны.
– Верно. Расплачиваться за ошибки руководителей наших стран предстоит простым солдатам и офицерам, в том числе и вашему мужу. О русских я вообще молчу – они и так практически в одиночку тянут лямку этой войны. В 38-м году в Мюнхене, надеясь, что Гитлер пойдёт «огнём и мечом» на Советы, мы развязали ему руки, но вся эта бойня началась в 36-м в Испании. Как только вспоминаю об этом, хочется послать всех политиков к чёрту и застрелиться. Скажу как профессиональный военный: мы сами вырыли яму, из которой до сих пор так и не можем выбраться, и без русских, скорее всего, уже не сможем. Но признать это в Уайтхолле не могут. Для них это то же самое, что выстрелить себе в голову. Не сомневаюсь, после победы во всём, что случилось в сентябре 39-го, начнут винить лишь Гитлера и Сталина. И, без сомнений, начнётся новая война, но уже против СССР, – выговорившись, Кэмпс посмотрел на Кейт: – Простите, миссис, нервы совсем ни к чёрту. Продолжайте работать с документами. Если захотите отвлечься от России, можете посмотреть аналитические материалы по Испании. Они дополнят картину того времени.
– Хорошо, сэр, – тихо ответила она, поражённая словами Кэмпса.
Выговорившись, Кэмпс сел по другую сторону стола. Кейт была в растерянности – внезапное откровение её ошеломило. Сказанное свидетельствовало о доверии к ней или же было признаком серьёзной усталости её начальника. Последнее выглядело более убедительным. С начала войны в Средиземноморье Кэмпс ежедневно работал на износ. Утомлённость и напряжённая работа медленно, но верно делали своё дело. Понимая его чувства, Кейт тихо произнесла:
– Вам не в чем себя винить.
– Благодарю за ваши слова, но не стоит, миссис. Я сам выбрал свою судьбу.
Понимая, что Кэмпс, которому она многим обязана, на грани срыва, она мягко спросила:
– Сэр, разрешите обратиться?
– Слушаю вас…
В дверь кабинета осторожно постучали. Кэмпс встал из-за стола и подошёл к двери. На пороге стояла Уильямс. Подруга с любопытством взглянула на Кейт. В её взгляде читался неприкрытый интерес.
– Что у вас? – учтиво поинтересовался Кэмпс.
– Простите, сэр, за беспокойство, – смутившись, вымолвила она, – в оперативной обстановке всё спокойно. Разрешите обратиться к миссис Бидлер?
– Разрешаю.
Уильямс вошла и поинтересовалась у Кейт:
– Составишь компанию во время обеда?
– Прости, не могу, – внезапно отказала она. – Давай я поделюсь чаем, у нас и в самом деле очень много работы.
Уильямс кивнула. Как только девушки вышли за дверь, она заговорщическим голосом спросила:
– Что у вас с Кэмпсом, рассказывай?
– О чём ты? – удивилась Кейт.
– Ты и в самом деле ничего не знаешь? – Уильямс открыла ключом дверь их комнаты.
– Эх, ты... – разочаровано протянула она, – я давно всё про всех узнала!
– И что ты узнала?
– Перед войной у Кэмпса умерла жена. Он свободен, но теперь, кроме службы, больше ни на что не обращает внимание.
Кейт не понравилось поведение подруги. Желание копаться в чужих судьбах было неприятно.
– Наверное, у него на то есть причины, – резким словом она её одёрнула.
Уильямс всё поняла.
– Прости, у Кэмпса тоже свои скелеты в шкафу. Я хотела, чтобы ты о них знала.
Кейт промолчала, и девушки вошли в свою комнату. Она достала бумажный пакет с чайным сбором, смешанный с листьями лимонной мяты, и отсыпала немного подруге:
– Хватит?
– Вполне. Извини за глупые вопросы. Я просто тебе завидую.
– Чему? – удивилась Кейт. – Каждое утро прощаться с тем, кого любишь, и кто может не вернуться с задания?
– Я не то хотела сказать, – словно извиняясь произнесла Уильямс. – Ты, твой муж и даже Кэмпс делаете историю… А я… Что смогу рассказать детям и внукам, когда это всё закончится?.. Что всю войну простояла с указкой у стенд-карты?
Мысли были заняты разговором с Кэмпсом, но для подруги она нашла пару слов одобрения:
– Если бы не твой муж, я бы никогда не узнала своего Мэтью. Стоя у стенд-карты, ты спасаешь жизни, разве этого мало? Небо просто так не падает на землю, чтобы его достичь, нужно постоянно расти.
Уильямс удивлённо посмотрела на Кейт и сменила тему разговора:
– По слухам, на днях будут новые увольнительные – похоже, на фронте что-то намечается. У нас с Итаном предложение: как только станет известно о выходных, приглашаю к нам – просто так. Ничего не покупайте, угощение с нашей стороны.
– Спасибо, мы обязательно придём, – пообещала Кейт.
* РККА – Рабоче-крестьянская Красная армия;
** «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом» — «пакт Молотова-Рибетнтропа» от 23-го августа 1939-го года, включавший в себя «Секретный дополнительный протокол» по закреплению границ и разграничению зон интересов в случае территориально-политического переустройства областей влияния в Восточной Европе;
*** «Майн Кампф» (стр. 57) – «Mein Kampf» (нем.) – «Моя борьба», автобиографическая книга лидера нацистской Германии Адольфа Гитлера (первые издания – 1925-26 гг.). В своём сочинении Гитлер описывает процесс становления себя антисемитом, борцом с левыми и коммунистами и излагает своё видение политики по отношению к землям на востоке Европы и её народам, политические убеждения и планы на будущее Германии.
****троцкизм – разновидность марксизма, леворадикальное идейно-политическое течение, основанное на теоретических концепциях и программных положениях. Основатель – Лев Давидович Троцкий (1879-1940), революционер, советский партийный и государственный деятель. Представитель непримиримой оппозиции правящей верхушки СССР, вёл активную антисоветскую деятельность. Вследствие «разжигания пламени мировой революции» оказался в разработке разведок различных стран, в том числе и немецкой. Чёткое форму троцкизм принял после создания в 1938-м году IV Интернационала. Смертельно ранен ледорубом 20-го августа 1940-го года агентом НКВД Рамоном Меркадером в Койокане (Мексика);
*****Вильгельм Франц Канарис (1887-1945) – немецкий военный деятель, начальник абвера – службы военной разведки и контрразведки в нацистской Германии. Входил в состав Верховного командования вермахта. Казнён нацистами 09.04.1945 г.
Продолжение на: http://proza.ru/2020/12/29/76