Исходя из первичности примата рефлексивной чувственности человеческой особи высокоразвитого типа любой гендерной идентификации и личностного самовосприятия в позитивном ключе социального контрапункта, нельзя не констатировать достаточно быструю девальвацию чувственного наполнения эмоционального поля при стандартных синергетических контактах с любыми представителями своего вида того или иного уровня гармонии и катарсиса, что только и можно называть истинной любовью.
Поэтому, понимая и принимая неоспоримость верховенства силы длительности над всеми остальными сопрягаемыми моментами взаимодействия конгениального сопереживания и единомыслия как магнетической силы драйва чистого счастья здесь и сейчас, можно вывести в ауру осознания аксиоматическую истину идеальной постоянной любовной взаимности, которая в любом случае не может находиться в примитивной схеме детерминированной неизбежностью реальности, но лишь в сфере высшего духовно интеллектуального порядка собственно самой самости, других вариантов нет и быть не может принципиально, поскольку только эта модель отношений нейтрализует главного демона из всех возможных.
Учитывая сложность прямого и понимания и применения вышеуказанного рецепта реализации неограниченного ничем биологически идеального и психически неуничтожимого универсального позитива, можно пояснить действительность практической невозможности идентифицировать нечто вне его наполнения как абсолютный аналог состояния уникальностью собственно самого восприятия, которое тем и уникально, что не имеет никаких аналогов, разве что в виде продолжения самого себя в самом воспринимаемом продукте, который конечно же, имеет некую степень автономности, хотя вне наблюдения существовать не может и, естественно, не существует.
Тем не менее, отсутствие материального существования никогда не являлось и не является причиной для отрицания взаимного сопереживания и конгениального проявления катарсиса как единения и, что самое важное, уничтожения мотива зарождения генерации энтропии психического поля рефлексивной самости, которая не имеет никакого предела во всех смысловых аспектах самой себя.
Учитывая неограниченность возможностей при подавлении активных генераторов энтропии, можно с полной аксиоматической ясностью констатировать идеальное сопряжение точки восприятия с воспринимаемым полем вне помех базового драйвера обмена данными рефлексивной вселенной и её утрированным аналогом в виде прикладной материальности, то есть вне помех физического тела как мостика между истиной и фантазией, где фантазия предполагает так называемое материальное состояние, то есть вышеобозначенное воспринимаемое восприятием поле наблюдения последовательности запрограммированных детерминацией событий, шагреневая кожа которых перманентно теряет свежесть и вынуждает наблюдение запускать мотивацию поиска неизведанных вариантов, тогда как их нет и в принципе быть не может, исключая ложные цели виде генераторов энтропии.
Таким образом, при понимании ложности возможности вторую свежесть регенерировать в свежесть первую, можно вывести базовую аксиоматичную модель реактивности интуитивной чувственности рефлексивного поля и его системного наполнения на эту невозможность, которая императивно, то есть по умолчанию, встроена в агрегацию всех механизмов базовой сингулярности рефлексии, расширяющейся вне каких–либо границ и вне каких–либо повторяющихся комбинаций, при условии осознания этой её способности к идеальной возможности генерировать бесконечность и протягивать её через себя вне осмысленной прагматики целевого назначения, а просто так, из чистой любви к себе.