Я попал в свой Рай в мае 2019 года. Уже случился пожар в соборе Парижской Богоматери и почти в тот же день сгорел дотла прекрасный дом моего сына. Я отказался охранять пепелище его деревянного дворца от мародёров. Орбиты наших жизней давно разошлись. И совсем не хотелось исполнять роль сторожа «графских развалин» в абсолютно чужой для меня жизни неприлично богатых людей. Ни секунды не сомневаясь в правильности своего решения, я выбрал этот заброшенный Рай, где был в последний раз сорок лет назад. Наверное, опять сработал инстинкт самосохранения.
Ровно за год до начала моей райской жизни, в мае 2018 года, и состоялся тот важный разговор с моим другом-художником. В тот день, а это случилось после Дня Победы – иначе разговор вряд ли повернул в такое русло – мы сидели в его мастерской, потихоньку пили и говорили о разных разностях. Мне тогда, да именно тогда, пришла в голову неприятная мысль, что я никогда не смогу пройти в строю «Бессмертного полка» с портретами двух погибших в страшной войне братьев своей матери. И не потому, что не сохранились их фотографии. И не потому, что я как-то нехорошо отношусь к святой идее «Бессмертного полка»…. Хорошо отношусь. С глубочайшим почтением. Но что-то необъяснимое не позволяет мне участвовать в этом потрясающем шествии. А вот что именно? Вопрос….
Да, вопрос…
Но я его не задал, потому что на некоторые неприятные вопросы полагается отвечать самому. Для начала нужно как-то определиться. Чтобы разобраться со своим значением-предназначением, с тем, что называют смыслом жизни.
Вот ты родился, а зачем? Простенький вопросец, но каким же страшным он кажется, когда отвечаешь на него через шестьдесят с гаком лет после рождения. И ничего вразумительного сказать не можешь: действительно, а зачем?
Ответа до сих пор нет, но при этом почти вся жизнь уже позади…
Конечно, есть оправдание: зачатие и рождение произошли помимо твоей воли. Никто не спрашивал: хочешь ты появиться на этот свет или не хочешь? И вот тебя, маленькую беспомощную обезьянку, родили и кормили, чему-то учили и как-то воспитывали. А вокруг тебя тем временем происходил величайший в истории эксперимент: в огромной стране строилась новая цивилизация – Советский Союз.
К сожалению, в то удивительное время не нашлось ни одного честного учёного-теоретика, который бы сказал: «Братья и сёстры, все мы – ещё слабо очеловеченные приматы, бесхвостые и узконосые обезьяны. Мы – зверюшки, умеющие говорить, читать, писать и даже считать. Но мы – самые первые в мире обезьяны, которые строят социализм в отдельно взятой стране, в Советском Союзе. Социализм – это уже предчеловеческое общество, в котором дикая обезьяна, живущая в каждом, имеет равные возможности стать человеком. Но путь очеловечивания и далёк, и долог. И каждому придётся его пройти, преодолев животное начало. А жизнь наша коротка, и не все успеют стать людьми».
Вместо этих честных, но неприятных слов нам, ещё недочеловекам, ещё необработанным заготовкам, неотшлифованным начисто «буратинам», внушали абсолютно справедливые истины. Нас уверяли: «человек – это звучит гордо». Нам говорили, что «человек человеку – друг, товарищ и брат». И всё в таком духе. Эти истины справедливы и бесспорны.
Но нам никто не сказал, что они – не для нас, полуфабрикатов, а для «готовых» людей. Что таких людей – единицы среди тысяч человекообразных соплеменников. Нам внушали, что героями не рождаются, но почему-то умолчали, что и людьми не рождаются, а становятся. Разумеется, можно долго внушать мухе, что она – медоносная пчела, но практика неумолима: говно для мухи как-то роднее и ближе. И сама природа тянет её к навозной куче, а не к кустам роз.
Нам долго объясняли, что быть человеком – великое счастье, что равенство, братство и справедливость – идеалы будущего общества. Но мы жили в настоящем, и первый эксперимент с построением человеческой цивилизации в Советском Союзе провалился. Животные потребности подавляющего числа обитателей страны одержали верх над зачатками человеческого. Без этой сомнительной победы ничего бы так и не случилось.
И не нужно говорить о «предательстве партийно-советской элиты», «мировом заговоре» и разрушительных заслугах писателей-диссидентов. Да, первым хотелось экономических перемен для увековечивания позиций доминирования всем своим потомкам, последним – политических свобод для выражения своей бесценной индивидуальности. Капиталистический мир, как старый развратник, тоже поджидал с нетерпением огромную неопытную страну, чтобы сначала её обласкать, а потом изнасиловать, обобрать до нитки и сделать полностью зависимой шлюхой.
Конечно, всё перечисленное способствовало долгожданному «пробуждению» и оно произошло: в широких народных массах проснулась и победила обезьяна. Она очнулась от тяжёлого советского сна, чтобы вкуснее питаться и красиво жить, свободно пользуясь дефицитной туалетной бумагой, чтобы размножаться не просто так, а в экзотических позах, и чувствовать себя полноценным потребителем всего.
И вот я задаю себе вопросы: зачем я родился? Кто я? Жертва неудачного социалистического эксперимента? Почему я никогда не смогу пройти в строю «Бессмертного полка» с портретами двух погибших родственников?
Ответ прост: я предал всё, за что погибли два моих дяди и миллионы других бойцов и граждан Советского Союза.
Я предал Родину.
Продолжение: http://proza.ru/2020/11/16/589