9. Славона и ее берега http://proza.ru/2020/11/14/1774
10. Пограничье
Едва взошло солнце, отряд Годамира распрощался с гостеприимным Велижем и вернулся обратно к своим ладьям. Впрочем, плаванье в этот день предстояло совсем короткое. Переправившись через Непру, дружинники высадились на соседнем берегу. Тропинка, вившаяся среди зарослей цветущего тёрна и дикого миндаля, привела их на седловину высокого прибрежного холма. Отсюда открывался вид на бескрайнюю приславонскую степь. Бугристая, рассеченная оврагами, она тянулась до самого горизонта. В жаркие дни лета под безжалостными лучами солнца степь должна была посереть и поблекнуть, но сейчас она играла множеством ярких и сочных красок. Обдуваемые ветрами вершины холмов покрывала высокая трава, их склоны поросли цветущим кустарником, а в низинах там и здесь укрывались небольшие купы деревьев. Кое-где в окружении ветл виднелись продолговатые озера-старицы.
На лугах паслись табуны лошадей. От Улеба Гоннар узнал, что многие из них принадлежали хакану. О заведении своих лошадей воранги озаботились сразу после утверждения в Велигарде, еще во времена Хрорика. Этот суровый мореход сразу сообразил, что войну с кочевниками он сможет вести на равных лишь тогда, когда у него появится сильная конница. В противном случае ворангам, как прежде склавам, останется только одно: отсиживаться в своих крепостях и в бессильной ярости наблюдая за тем, как распоясавшиеся степняки жгут их нивы и деревни. С тех пор на обширных просторах Сарычанского поля появились десятки табунов хакана с сотнями прекрасных коней. Промеж них бродили табуны диких лошадей, которых ловкие вонглары отлавливали и объезжали.
Извещенные еще вчера о приезде конунга и о числе его дружинников пастухи хакана приготовили полторы сотни оседланных коней. Это была местная порода невысоких, но, как было известно Гоннару, чрезвычайно выносливых лошадок. У той, что досталась ему, была массивная голова, короткая мясистая шея, широкий корпус с прямой спиной и короткие ноги.
Были приготовлены также четыре просторные кибитки - четырехколесные крытые повозки с войлочным верхом. В каждую из них запрягли по четверке сильных коней. Именно на таких повозках, объяснил Улеб, кочевали по степи дикие куны, для которых они служили настоящими походными домами. Кунские женщины в них спали, готовили еду, занимались рукоделием и рожали детей. Кибитки эти были так хорошо устроены, что летом надежно защищают от жары, а зимой – от мороза и порывистого ветра. А поставленные кругом вокруг ставки, могли при случае, подобно стенам, служить защитой от нападения. Что до вонгларов, то они, после того как перешли на службу к ворангам, проживали большей частью в своих городках.
Гридни дружно взялись за работу – быстро перенесли и уложили в кибитки все тюки с дарами. К задкам повозок привязали трех великолепных трумских скакунов, также предназначенных в подарок хану (два из них принадлежали хакану, а третьего посылал от своего имени конунг Осломысл). Все скакуны были взнузданы, но не оседланы.
Молодой воранг ожидал, что Чернава проделает оставшийся до Тумаша путь верхом вместе со всеми. Однако девушка вместо этого забралась в одну из кибиток и уселась на козлах рядом с кучером. Межамир, гарцуя на своем коне, то и дело оказывался поблизости и перекидывался с дочерью Славяты насмешливыми фразами. Слов Гоннар разобрать не мог, но, судя по улыбкам на лице девушки, мог заключить, что общение с молодым конунгом по крайней мере ее развлекает.
Когда все было готово, отряд выступил в путь. Годамир ехал в голове колонны. Он был спокоен и деловит. Хотя дружина находилась далеко от дикой степи, во всем соблюдали осторожность. Конунг отправил вперед разъезды. Сторожа, поднимаясь на холмы, внимательно оглядывали степь, и знаками давали знать, что путь безопасен. Позвякивая оружием, закинув за спину щиты, воины ехали плотным строем. Путешествие это доставило Гоннару не меньше впечатлений, чем плавание по реке. Был разгар весны. Травы буйно пошли в рост. Под порывами ветра степь походила на волнующееся шелестящее море, а когда устанавливалась тишь, представлялась ярким цветочным ковром. На желто-зеленом фоне цветущего дрока выделялись красно-малиновые пятна кустов воронца, голубели цветы шалфея и котовника, над которыми разливался упоительный запах и гудели трудолюбивые пчелы.
Степь была полна жизни. Уносились вдаль поднятые их приближением табуны диких лошадей, попадались стада сайгаков и огромных, в сажень высотой, туров. Над головой с кликами, посвистом и щелканьем пролетало множество птиц. Дорога, отмеченная желтыми цветами, выросшими на конском навозе, вилась среди невысоких холмов. То и дело отряд спускался в овраги, по дну которых бежали быстрые ручьи.
Когда они переезжали вброд через очередной ручей, Улеб сообщил:
— Это верховья Сери. Теперь уже недалеко до Серенска.
Серенск, как уже знал Гоннар, был главной ставкой вонгларов.
Они двинулись вдоль изменчивых берегов реки, то низких, заболоченных, то высоких и крутых. Появились отары овец, которые пасли конные вонглары в высоких, как колпаки шапках с выгнутыми вверх краями, мягких полушубках и шароварах из жеребячьей шкуры. Отряд обогнал несколько запряженных быками кибиток.
До Серенска добрались около полудня. Сам городок, с крепостью, где размещался гарнизон хакана, был не очень велик, но вокруг него на большом пространстве в свободном порядке раскинулось несколько сотен белых юрт. Появление отряда вызвало заметное оживление. Чтобы поглазеть на гридней сбежалось множество голых ребятишек. Из юрт выглядывали любопытные женщины со скуластыми лицами. В стороне, на круглой площадке, мужчины свежевали баранов и разжигали огонь под огромными котлами.
Несколько почтенных старцев встретили конунгов и с поклонами приветствовали их. Годамир что-то доброжелательно отвечал им по-вонгларски, а Межамир, напустил на себя важный вид и лишь слегка наклонил голову. Когда с официальными представлениями было покончено, дружинники спешились и передали своих лошадей табунщикам, пригнавшим на смену им свежих. Со всех сторон подходили главы семей и приглашали отдохнуть приезжих в своих юртах. Улеб, Гоннар, Емил и еще двое гридней пошли следом за благообразным старцем. Судя по его богатой одежде (на нем был дорогой темно-синий кафтан, сшитый из добротного сукна и высокая, расшитая узорами шапка из светлой верблюжьей шерсти) это был какой-то из местных бийев. Все расселись за низким столиком на ковре у входа в юрту. После омовения женщины подали душистое, тающее во рту мясо годовалого, вскормленного молоком жеребенка и разлили по деревянным чашкам пенящийся кумыс.
Утолив первый голод, Улеб завел с хозяином разговор.
- Мой друг, - сказал он по-склавски, - впервые в Порубежье. Все ему здесь кажется удивительным.
- Мне рассказали о том, что вонглары уже много лет верой и правдой служат хаканам Велигарда, - сказал Гоннар. – Скажу честно, это меня удивляет. С самого детства я привык слышать о степных жителях совсем другое.
Бий понимающе улыбнулся.
- Мы живем далеко от моря, человек с севера, - также по-склавски отвечал он, - но не думай, что до нас не доходили слухи о твоих соплеменниках. Мы знаем, что на жителей прибрежных городов наводит ужас одно только имя ворангов, и что первая молитва, с которой они обращаются к своим богам – это мольба защитить их от морских разбойников.
— Это правда, - согласился Гоннар.
- И все-таки, - продолжал старик, - я вижу тебя здесь, среди степей, в окружении людей хакана. Ты служишь ему, подчиняешься его приказам и готов ради него сложить свою голову.
- Против этого трудно что-нибудь возразить, - кивнул юноша.
- С нами произошло то же самое. И потому наша верность Велемиру не более удивительна, чем его правление в Склавии. Племена склавов и айстов издревле жили свободными и независимыми. И пусть, они не часто враждовали друг с другом, единства между ними не было. Когда возникла угроза с юга, те и другие предпочли соединиться под верховенством внешней силы. При всем уважении к ворангам, они бы никогда не смогли завоевать Склавию, если бы склавы сами не пригласили их. Сила прошлых и нынешних хаканов не в их дружинах, а в авторитете, которым они пользуются у окрестных племен. Хакан сумел сплотить их, так что даже свирепые куны опасаются начинать большую войну и отваживаются только на разбойничьи набеги.
- Именно поэтому, - заметил Гоннар, - мое присутствие здесь не должно вызывать удивления, - я служу лучшему из своих соплеменников в надежде на то, что частичка его славы станет моей славой. Но у вас, я думаю, совсем другие причины.
- Что касается нас, - сказал бий, то здесь тоже не трудно докопаться до истины. Столетие назад вонглары владели всей степью. Тумаши и терентеи были нашими послушными союзниками. Да, в то время мы часто совершали набеги на земли склавов, но все же наши главные враги были не здесь, а на юге. В страшной войне с кунами мы в конце концов оказались побежденными. Куны завладели нашими стадами, перебили наших мужчин, взяли в наложницы наших женщин. Тогда остатки трех побежденных племен отдались под руку хакана Хрорика. Будь на его месте склав или айст, память о прежней вражде застлала бы ему глаза. Он бы только порадовался нашему поражению. Но между нами и ворангами не было крови. И с мудростью великого правителя хакан принял нас под свою руку как равных. Он дал нам защиту и даровал эти великолепные земли. Именно так, он обрел в нашем лице самых верных и надежных союзников. Защищая свои владения – все, что у нас осталось, - мы день и ночь бьемся на рубеже с кунами. Тем самым мы закрываем от набегов Склавию и даем ей возможность жить в мире. Ханы кунов знают, что войско хакана всегда готово прийти на помощь вонгларам, и не рискуют начинать с нами войну…
11. У озера http://proza.ru/2020/11/18/1468
«Заповедные рубежи» http://www.proza.ru/2013/07/08/294