Фото из свободного доступа, именно так и я когда-то шествовала к весам. Отличие запечатленной персоны от нас былых в том, что студентам полей с таким чистым хлопком не предоставляли.
Мало кто из студентов времен СССР не ездил на сельхозработы. В нашем регионе это - хлопок, "белое золото", миллионы тонн... И повод узнать друг друга в неформальной обстановке.
Конечно же, слегка ворчали, увидев объявление о выезде на сельхозработы. Но при этом прекрасно понимали, как нам повезло с климатом, солнечная и сухая азиатская осень не идет ни в какое сравнение с хмурой дождливой осенью в России.
Второй плюс – фартуки-мешки служили отличной заменой пуфику, когда хотелось присесть и отдохнуть (желающие вздремнуть запасались парой мешков). К тому же именно на хлопковых полях девушкам выпадала прекрасная возможность улучшить осанку – носить тюки с урожаем на голове. Я на личном опыте убедилась, что на голове могу унести больше, чем на закорках. Среди мальчиков ношение тюков на голове не прижилось, они все-таки предпочитали таскать мешки на плечах или спине.
Третьим плюсом хлопковых полей являлись разделительные полосы, засаженные кормовыми арбузиками. Пусть никого из читателей не смущает определение «кормовые». Эти арбузики, будучи небольшого размера и обладая желтоватой мякотью, по вкусу не уступали столовым сортам. И студенты не упускали случая угоститься дармовым кормовым арбузиком.
Обычно, на каком бы стане нас не выгрузили, в радиусе примерно 5 км всегда оказывался населенный пункт, где можно было разжиться дополнительным провиантом.
Если честно, то на голод грех было жаловаться. Порции, раздаваемые поварами, были внушительны, к тому же и родители еженедельно слали деткам посылки с гостинцами. Тем не менее, походы в ближайшей поселок оказывались неотъемлемой частью студенческого быта. Ходили за конфетами и печеньями, за рыбными консервами, а самое главное – за выпивкой.
Разумеется, выпивка волновала мужскую часть, но к тройке-четверке парней, уходящих за «живительной влагой», всегда прикрепляли девушку, чтобы в случае несоответствия числа принесенных бутылок числу заказанных, она как свидетель подтверждала бы, что бутылка (две, три, ... n) действительно разбились, а не были втихую распиты или заныканы для единоличного использования. Бутылки изредка бились из-за того, что на кратчайшем пути встречались такие препятствия, при преодолении которых для аккуратной передачи из рук в руки длины рук не хватало, и мешок с продуктами приходилось передавать броском.
***
В один из дней «честь» быть наблюдателем выпала мне. Бригада ушла.
Надо же было такому случиться, что родители решили меня навестить именно в тот день. Папа, будучи в командировке, зашел в институт и узнал, в каком районе, в каком колхозе искать свою ненаглядную доцю. Отчего же не навестить, располагая собственным транспортом? И сам приехал, и маму привез, и полный багажник гостинцев.
Над полем на разные голоса выкликают мою фамилию, меня ищут, и папа уже собирается устроить преподавателям нехилую такую разборку (как будто забыл, что сами, будучи студентами, тоже время от времени пропадали с полей)...
Через какой-то там час я появляюсь, живая и невредимая. Интуиция у меня так себе, о неприятностях предупреждает редко, но в тот раз о чем-то шепнула. Как я мечтала, чтобы нас сначала встретили те ребята, которые отправили делегацию в поселок... Но парни куда-то исчезли. А родителей очень заинтересовал предмет, который я несла в руке. Они сначала не могли понять, во-первых, зачем мне на поле винный бокал, во-вторых, где я нашла бокал такого размера?
«Бокалом» была перевернутая бутылка 0,5 л, с небольшим остатком содержимого. Я ее несла как вещественное доказательство редкого явления: бутылка не разбилась, у нее просто-напросто отвалилось дно. Родители уникальность случая не оценили, и я получила дополнительную порцию наставлений насчет облико морале.
Еще и на вечерней линейке меня выставили перед строем и пропесочили. На первом курсе такое "внимание" задевает и заставляет ощутить свою недостойность (но уже к концу сезона стало ясно, что разбор на линейке - тьфу, не стоит переживаний)
Все хорошо, что хорошо кончается.
***
Год или два спустя.
В середине дня три грации потихоньку улепетывают в городок Д. чтобы накупить необходимое для празднования дня рождения однокурсника. Походили по базару, накупили кой-какого товару и отправились в обратный путь. На окраине тормозит возле нас милицейский ГАЗик, и молодые блюстители порядка предлагают девушкам места в "кабриолете". Девушки, поразмыслив, предложение принимают, хотя ставят условие, чтобы высадка произошла подальше от места дислокации (от бараков). Едем!
Так увлеклись разговором, что перестали следить за дорогой, а когда спохватились, окружающая местность вызвала сомнения - на горизонте наш бивак или другого курса?
Посовещались и пришли к выводу, что, вроде бы, не наш (хотя все стойбища на одно лицо). Решили подъехать поближе и уточнить, но когда машина с надписью "Милиция" остановилась около штаб-квартиры, мы убедились, что это все-таки наша стоянка, наши бараки, ибо на пороге стояли наши руководители - крупный упитанный майор Воробьев и невысокий поджарый капитан Орлов.
Оба заметили шевеление в глубине машины, хором гаркнули: "На выход!" - и перед глазами военруков нарисовалась "ВИА Гра" 1975 года разлива - блондинка, брюнетка, рыжая - и каждая обнимала 3-литровый баллон с пивом!!!
***
Мы уже пятикурсники... Последний раз выезжаем на хлопок в привычном составе.
Преподаватели смирились с тем, что никакие карательные меры не удержат парней от выпивки, и единственное, что можно минимизировать – вред от бутылок, разбрасываемых вокруг бараков. Для этой цели в первый же день приезда была выкопана огромная яма с указанием: пустые бутылки сбрасывать только сюда.
Я не знаю, сколько бутылок крепких напитков могут выпить примерно 200 глоток за месяц-полтора, но к концу нашего пребывания яма была не только заполнена, над ней нарос стеклянный холм. До сих пор помню, как ходит вокруг этого холма один из парней и многократно повторяет:
- Оборзели господа студенты, вконец оборзели!
- В чем борзость проявилась? Неужто в количестве выпитого?
- Нет! Ты посмотри на этикетки! Ни одной бутылки за 3,28! Самая дешевая, гляди, «Старка», она 4,12 стоит…
Дальнейшую градацию цен за давностью лет сейчас воспроизвести не могу, помню, что завершал перечень 5-звездочный коньяк за 30 рублей.
***
Кажется, я создала у читателей не совсем верное представление о том, что студентов занимала исключительно выпивка. Нет, совсем нет!
По вечерам устраивались танцы. Музыкальное сопровождение - или пластинки, или приезжающая иногда агитбригада. Солистка ансамбля Наташа на следующий год, выразив свое отношение словами: "Да пошла она куда подальше, эта агитбригала!" (надо ли уточнять, что я смягчила Наташины выражения?) - добровольно влилась в ряды сборщиков.
Помню, что преподавателю, который был диджеем (хотя мы такого слова тогда не знали, оно еще не зародилось даже в англоязычном лексиконе, а диджеем он был потому, что отвечал за сохранность проигрывателя) очень нравилась песня "У той горы". Песня неплохая, и мелодия приятная, но если ее ставить через раз... Когда кому-то из студентов удавалось проникнуть в обиталище преподавателей и тайком похитить пластинку с этой песней, то каким только издевательствам диск не подвергался: его царапали осколком стекла, его нагревали над огнем, чтобы деформировать, его присыпали пылью, а потом слегка смачивали, чтобы забить дорожки. Но, хотите - верьте, хотите - нет, пластинка оказалась неубиваемой. Отдохнули от песни только тогда, когда попросили ребят из агитбригады увезти ее с собой.
И еще одна незабываемая картина: состязание Славика и Димы. Сами они не догадывались, что состязаются, они просто погружались в танец, и каждый из них двигался как мог. Но Славик был на редкость пластичным, казалось, у него нет костей, его танец сравним с извивами змеиных колец или завихрениями щупалец осьминога. Дима - наоборот, казалось, что плечей, локтей, коленей у него гораздо больше, чем у среднестатистического парня. На танцплощадке всегда наступал момент, когда основная масса танцующих потихоньку отступала к краям, оставляя в центре Славика и Диму. Мы любовались незабываемым зрелищем и в то же время подхихикивали над ним: Славик, завораживающий перетеканиями одного движения в другое, и Дима, описывающий круги вокруг Славика, с резкими, дерганными движениями издыхающего робота.
При этом, исходящая от Димы волна радости и упоения не поддается описанию. Ничего не могу сказать о чувствах Славика, замечал ли он, какое производит впечатление, или наверняка знал и втайне гордился, но Дима точно никого вокруг не видел, погрузившись в танцевально-музыкальную нирвану.
Были и любители бардовской песни (хотя слово "бардовские" тогда тоже еще не вошло в обиход). Они уходили подальше от танцплощадки, туда, куда уже не долетала музыка, и там, под перебор гитарных струн пели всякое - и лирические песни, и патриотические, и хулиганские, и песни Высоцкого (в которых соединялось все перечисленное).
Ну а те, кто был глух к музыке, кто не хотел топтаться на танцплощадке, с упоением резались в карты. Что греха таить, даже некоторые девушки поддались азарту карточных игр (и я в том числе, но всего на несколько дней).
Будучи пятикурсниками, с последнего стана уезжали не то чтобы со слезами на глазах, но бОльшую часть пути провели в нерадостном и подавленном настроении. Как-то враз осозналось, что близится к концу беспечное время, в нашей жизни уже не будет многодневного проживания бок о бок с ровесниками (вроде бы и не со всеми хорошо знакомы, а все равно свои), не будет танцев до полуночи в кирзовых сапогах и ватниках (ладно, насчет кирзовых сапог и ватников я слегка преувеличила, но то, что наши вечерние полевые наряды далеки от салонных - однозначно), не будет таких душевных бесед по вечерам, не будет шуточек типа: "Генка, ты бы умылся, у тебя на физии уже короста наросла". - "Это не короста, а арбузная маска"...
Что-то другое – обязательно придет в нашу взрослую жизнь, а беззаботное существование осталось там, на полевых станах...
Еще немного воспоминаний о той поре http://proza.ru/2023/08/06/1534