РЕВОЛЮЦИЯ ПОЖИРАЕТ СВОИХ ГЕРОЕВ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОНА ПРИДВОРНАЯ
«Фамилия Долгоруких в изгнании, равно как и бедная минутная императрица (княжна Екатерина Алексеевна Долгорукова — прим. автора). Они отправлены в тот же город, где находятся в изгнании и дети князя Меншикова. Таким образом, две женщины (Мария Меншикова и Екатерина Долгорукова — прим. автора), которые попеременно стремились завладеть юным царем, могут встретиться в изгнании. Какой предмет для трагедии!».
Москва, 1732 год. Из письма Джейн Рондо, супруги английского консула при российском дворе.
Будет справедливо и полезно, в назидание потомкам, вкратце рассказать о трагической судьбе членов всемогущего Верховного тайного совета и их семей — главных героев великой государственной интриги по избранию на российский престол императрицы Анны Иоанновны.
Ближайший друг и фаворит императора Петра Второго, князь Иван Алексеевич Долгоруков (1708 — 1739 гг.), подделавший подпись государя на подложном завещании о назначении преемницей престола «государыни-невесты» Екатерины Долгоруковой, с 1730 года вместе с семьей по указу императрицы Анны Иоанновны находился в ссылке в Берёзове, а в 1739 году был четвертован.
Княгиня Наталья Борисовна Долгорукова-Шереметьева, неизвестный художник
Его жена, княгиня Наталья Борисовна Долгорукова, урожденная графиня Шереметева (1714 — 1771 гг.), оставила интересные «Записки», которые охватывали период её жизни до приезда в ссылку в поселок Берёзов, Тобольской провинции.
Известный дипломат, стольник, действительный тайный советник князь Василий Лукич Долгоруков (1672 — 1739 гг.) был руководителем всех честолюбивых планов своей семьи (обручение его племянницы, княжны Екатерины Алексеевны, с юным императором, а после смерти императора Петра Второго, с помощью подложного завещания князь Василий Лукич хотел объявить «государыню-невесту» императрицей — прим. автора).
Поддержал предложение об избрании на престол Анны Ивановны с условием ограничения её самодержавной власти. «Был умён и не дурён собою, — сообщает нам Бервик-и-Лириа в своей книге „Записки дюка Лирийского и Бервикского во время пребывания его при императорском российском дворе в звании посла короля испанского. 1727—1730 годов“, — Он был посланником в Швеции, Дании, Польше и во Франции, и всюду заслужил имя искусного и хитрого министра. Он очень хорошо говорил на многих языках, и с ним приятно было провести время в разговорах; но вместе с сим он очень любил взятки, не имел ни чести, ни совести, и способен был на все по корыстолюбию. Наконец, он понёс достойную казнь за свои интриги: Царица сослала его на один пустынный остров Белого моря». С 1730 года был отправлен в ссылку в деревню, а затем заточен в монастыре; в 1739 году казнен вместе с другими родственниками, дожившими до той поры.
Двоюродный брат князя Василия Лукича, князь Алексей Григорьевич Долгоруков (ум. 1734 г.), сенатор, гофмейстер и второй воспитатель будущего императора Петра Второго, в его царствование состоял членом Верховного тайного совета, а после обручения его дочери с юным императором играл видную роль при дворе. По свидетельству Якоба Бервик-и-Лириа «был ума очень ограниченного, и, не зная никаких хороших светских обращений, был коварен и не терпел иностранцев; был рабом двора, предан старинным обычаям и набит тщеславием до того, что вздумал возвести на престол дочь свою, заставить царя Петра II жениться на ней. Но преждевременная смерть государя разрушила его замыслы, а царица Анна сослала его в Сибирь, со всем его семейством». Был сослан вместе с семьей в Берёзов, где и умер.
Дочь князя Алексея Григорьевича, княжна Екатерина Алексеевна Долгорукова (1712 — 1745 гг.), в ноябре 1729 года по настоянию родственников обручившаяся с 14-летним императором Петром Вторым, получила титул «Ее Высочество государыня-невеста», после вступления на престол императрицы Анны Ивановны, была сослана со всей семьей в Берёзов.
С 1739 года княжна Екатерина содержалась в строгом заключении в монастыре. После воцарения императрицы Елизаветы Петровны в 1741 году княжна Екатерина Алексеевна Долгорукова была освобождена из заключения и выдана замуж за генерал-поручика графа А. Р. Брюса, но вскоре умерла.
Князь Дмитрий Михайлович Голицын (1665 — 1737 гг.), сподвижник Петра Первого, президент Коммерц-коллегии, член Верховного тайного совета, по словам Якоба Бервик-и-Лириа «был одним из числа тех стариков, которые, покачивая головою, всегда говорили: „К чему, все сии затеи? Разве мы не можем жить так, как живали наши отцы и деды, которые не пускали к себе иноземцев!“ Впрочем, он был человек сведущий; но чрезвычайно злой, несносно тщеславен и до невероятности горд». Именно он, предложивший Анну на трон, а потом попытавшийся ограничить ее правление, в 1736 году был осужден за служебные злоупотребления, заточен в Шлиссельбургскую крепость, где и умер (по другим сведениям умер в Петропавловской крепости, куда его заключили по надуманному предлогу, «лишив всех имений» — прим. автора).
Его брат князь Михаил Михайлович Голицын (1675 — 1730 гг.). «Фельдмаршал князь Голицын, — пишет Яков Бервик-и-Лирия, — герой России, был человек умный и благородный; очень хорошо знал военное искусство, был храбр и любим войсками; смел, отважен и великодушен; иноземцев не любил; но, несмотря на это, отдавал справедливость достойным из них; знатные люди его боялись, а Петр I уважал. Словом, это был истинно великий человек». Умер в опале при императрице Анне Иоанновне.
Дольше всех продержался при власти граф Андрей Иванович (Генрих Иоганн) Остерман (1686 — 1747 гг.). После смерти Петра Первого он стал членом Верховного тайного совета. Благодаря своему дипломатическому опыту и умелым интригам продолжал делать успешную карьеру в сложной обстановке дворцовых переворотов.
«Остерман умел также обратить на себя благоволение князя Меншикова, — сообщает Якоб Бервик-и-Лириа, — который вывел его так скоро, что он сделался вице-канцлером на место барона Шафирова, который также ему покровительствовал. По смерти царицы Екатерины, Меншиков сделал его наставником и обер-гофмейстером Петра II, и за это Остерман стал стараться о погибели своего благодетеля и скоро успел в этом. Он имел все нужные способности, чтоб быть хорошим министром и удивительную деятельность. Он истинно желал блага русской земле, но был коварен в высочайшей степени, и религии в нем было мало, или лучше, никакой; был очень скуп; но не любил взяток. В величайшей степени обладал искусством притворяться и с такою ловкостью умел придавать лоск истины самой явной лжи, что мог бы провести хитрейших людей. Словом, эго был великий министр; но поелику он был чужеземец, то не многие из русских любили его, и по тому несколько раз был близок к падению, однако же, всегда умел выпутываться из сетей».
В 1730 году, после смерти Петра Второго, Остерман уклонился от подписания с «верховниками» требований — «кондиций», ограничивавших власть Анны Ивановны, чем завоевал ее симпатии, и, получив титул графа, фактически руководил внутренней и внешней политикой империи. В 1734 году был назначен канцлером. Остерман сумел сблизиться с Б. К. Минихом, при недолгом правлении Анны Леопольдовны, и получил звание генерал-адмирала.
Но после дворцового переворота в 1741 году, возведшего на престол Елизавету Петровну, Остерман был приговорен к казни, замененной вечной ссылкой во все тот же печально известный Берёзов, где и скончался.
Увы, история учит нас, как бы не ловки и хитры были заговорщики, революция пожирает своих детей, даже если она придворная!
Лишь граф Гаврила Иванович Головкин умер 25 июля 1734 года в Москве, в своей пуховой постели. Сподвижник Петра Великого, первый канцлер Российской империи.
«Старец, почтенный во всех отношениях, осторожный и скромный; — отзывается о нём испанский посол Якоб Бервик-и-Лириа, — с образованностию и здравым рассудком соединял он в себе хорошие способности. Он любил свое отечество и хотя был привязан к старине, но не отвергал и введения новых обычаев, если видел, что они полезны; был привязан к своим государям, и его подкупить было невозможно, посему-то он держался при всех государях и в самых затруднительных обстоятельствах, потому что упрекнуть его нельзя было ни в чем».
Однако именно Гаврила Иванович умудрился уничтожить духовное завещание Екатерины Первой, а по кончине Петра Второго, предал огню государственный акт, который на случай бездетной кончины юного императора обеспечивал престол за потомками Петра Первого, то есть за княжной Елизаветой Петровной. Так Головкин фактически собственноручно водрузил на трон Анну Ивановну. А потом ещё убедил царицу порвать подписанные «Кондиции», ограничившие её самодержавие.
Императрица не забыла заслуг Головкина перед ней, сделав его главой Кабинета министров. «Родившись сыном бедного дворянина, владевшего в Алексинском уезде всего пятью семействами крепостных, — писал из вражеского стана П. В. Долгоруков — Головкин достиг графского достоинства двух империй и сделался владельцем 25 000 крестьян».
Так закончили жизнь люди и их близкие, вершившие судьбами России с стенах Дворца на Яузе в московской Ново-Немецкой слободе.
Подробности: Книга Владлена Дорофеева «Проклятие Кукуя. Тайны и были Немецкой слободы и её обитателей». https://ridero.ru/books/widget/proklyatie_kukuya/