ЛИЦОМ К ЛИЦУ
(В основе диспута книга В.Г. Бондаренко «Лермонтов - мистический гений»)
Бондаренко В. Г. — публицист и литературный критик, журналист. Заместитель главного редактора газеты «Завтра». Шеф-редактор газеты «День литературы».
Вахидова М.А. – публицист, литературовед, журналист.
Исследователь жизни и творчества М. Лермонтова.
Шотландские струны Лермонта
В.Б.: С детства меня поражала пророческая сила стихов совсем еще юного Михаила Лермонтова… Откуда в нем обитала с детских лет такая вещая мистическая мрачновато-демоническая сила? Не от французского еврея-лекаря, не от безграмотного чеченца и не от крепостного кучера, мнимых его новоявленных отцов. Есть же древняя генетическая связь времен. Будто чьи-то древние струны звучали в еще не окрепшей душе поэта.
М.В.: Тут самое время искать «древние струны», звучавшие в Вашей «неокрепшей душе»… Какой грамотный отец передал Вам эти знания, позволившие Вам аж с самого детства «поражаться пророческой силой стихов юного Михаила»? Если вернуться к Вашей «древней генетической связи», то мы попадем на конюшню, где, на потеху барину, рвали ноздри Вашему праотцу. Или меняли всей семьей на борзового щенка… Но это не помешало Вам стать известным русским писателем и русским патриотом. Почему же Лермонтову Вы все время ищите предков на чужбине? Ужели шотландские струны так оглушающе звучат в Ваших ушах? Ужели «русскость» Лермонтова взращена фольклорным кельтским призраком?
В.Б.: О каком поэте написано: «Улыбается он своим гостям, а глаза печальные. Говорят, никогда не сходит улыбка у него с губ, а глаза всегда печальны и смотрят вдаль, сквозь людей»? О шотландском поэте XIII века Томасе Лермонте. Его великом далеком предке, о котором он и не знал, но догадывался.
М.В.: «В те дни, когда мне были новы /Все впечатленья бытия — /Тогда какой-то злобный гений /Стал тайно навещать меня. … /Печальны были наши встречи: /Его улыбка, чудный взгляд, /Его язвительные речи /Вливали в душу хладный яд…»; «Moe беспечное незнанье /Лукавый демон возмутил, /И он мое существованье /С своим на век соединил. /Я стал взирать его глазами, /Мне жизни дался бедный клад, /С его неясными словами /Моя душа звучала в лад…» - узнаете Демона Пушкина? – «Улыбается, а глаза печальные…» - А какой еще может быть взгляд у чеченца, рождающегося, живущего и умирающего на непрекращающейся войне? С тех пор, как узнал А.Н. Чеченского, Пушкин смотрел на мир его глазами – глазами своего Демона! Как Лермонтов не мог не смотреть на этот мир глазами своего отца – чеченца. – Такого же Демона. Разумеется, в глазах нечеченцев… Как Лев Толстой (сын этого «Демона» - А.Н. Чеченского) смотрел на мир из-под “грозно нависших бровей, пронзительными,.. волчьими глазами”…
Как видите, не далекие «предки» XIII века, а отцы – Воины питали Дух своих гениальных сыновей!
В.Б.: Как-то многие лермонтоведы обходят стороной или чуть-чуть задевают отцовское происхождение, да и вообще роль отца в жизни Лермонтова.
М.В.: Грех жаловаться: о Лерме и Лермонте так много написано в России и именно лермонтоведами!.. Только непонятно, почему шотландцы до сих пор не ухватились за эти сказки о своем кельтском поэте и не перевели их для употребления в Шотландии? Не Вы ли сокрушались по этому поводу, пройдя несуществующим лермонтовским маршрутом по этой стране?
В.Б.: Бабка поэта гордилась своим знатным и древним родом, но она вряд ли догадывалась о еще более древнем и знатном роде нелюбимого ею отца поэта, из клана шотландских Лермонтов. Об этом, впрочем, и сам отец не любил рассуждать, почти никаких связей с его давней родиной у него не было. Почти ничего и не знал. Помнил, что его предок в России — какой-то шотландский бедный наемник. Он и родословие свое числил с XVIII века. Захудалый отставной капитан, соблазнивший богатенькую представительницу рода Столыпиных. Лишь гений мятежного юноши чувствовал нечто большее, чем родовую наследственную связь.
М.В.: «Мятежный юноша» — это Вы очень правильно заметили. Не будем рассуждать о том, о чём «не любил рассуждать» сам Юрий Петрович. Тем более что «давняя родина» настолько давняя, что без специальных расследований современных ученых, особенно советских, Юрию Петровичу никто и помочь не смог. А вот «мятежный юноша» действительно «чувствовал нечто большее»…
В.Г.: Он обнаружил своих знаменитых предков по отцовской линии. Обнаружил прежде всего внутри себя, в своей поэтической душе.
М.В.: Подумать только! А вот давеча признавался, что в его «крови кипит» жар кавказца! Шутил, наверное, проказник.
В.Б.: Он гордо носил фамилию Лермонтов, догадываясь о ее знатности. Михаил Лермонтов писал в стихотворении «Желание» (1831):
На запад, на запад помчался бы я,
Где цветут моих предков поля,
Где в замке пустом, на туманных горах,
Их забвенный покоится прах…
М.В.: «В нем преломились семейные предания о шотл. происхождении рода Лермонтовых», - поддержала Вас и Т.П. Голованова. (ЛЭ, с. 162) Но стоит ли к поэтическому слову относиться столь буквально? Легче нужно как-то: романтизм юношеский, например. Не так ли вы все объясняете его поэтические обращения к Кавказу?
В.Б.: Михаил Лермонтов сам не смог побывать в своих шотландских замках и полях, он как бы завещал это будущим поколениям.
М.В.: «В своих… замках» — как это трогательно... Хорошо, что Вы услышали поэта.
В.Б.: Вот по этим пустым лермонтовским замкам Шотландии я решился проехать и поискать незабвенный прах предков Лермонтова. Жаль, до него не дошла «Поколенная роспись рода Лермонтовых», составленная в 1698 году внуками шотландского наемника Георга Лермонта (George Learmonth), поступившего на службу русскому царю Михаилу Романову в 1613 году. Там еще указывается предок рода Лермонтов, который в XI веке оказал существенную помощь королю Малькольму III, сыну короля Дункана, в разгроме всем нам известного шекспировского героя Макбета. За верность Малькольм III наградил своих рыцарей. Вот так и появился, насколько я понимаю, согласно уже шотландской «Генеалогии почетной и древней фамилии Лермонт» некий Лэрд из Эрсилмонта (Ersilmont), который со временем превратился в Лэйрсилмонта (Lairsilmont) и далее в Лермонта (Learmonth). И уже в XIII веке потомка этого Лэрда из Эрсилмонта, славного поэта и прорицателя Томаса Лермонта (Thomas Learmonth) звали, как всегда бывает в любой деревенской глуши, упрощенно — Томасом Рифмачем (Thomas the Rhymer), или Честным Томасом (True Thomas). Со временем и деревушка из Эрсилмонта превратилась в Эрсилдон, или Эрсилдун (Erceldoune), сближаясь в своем названии по созвучию с таинственным Эйлдонским холмом, расположенным неподалеку. Внуки сами приблизительно знали свое шотландское родословие, тем более для внесения в гербовник хотелось кое-что и приукрасить. К примеру, помня что-то о замке Дерси, которым владели долгое время Лермонты, они лихо удлинили его принадлежность роду, сообщая, что именно Малькольм III, прозванный ими Милколумбусом, «И он, за такие службы, пожаловал вотчинами, а Лерманту дано в вотчину господинство Рарси, которым господинством и ныне владеют наследники его». (Замок Дерси, как я расскажу ниже, перешел к Лермонтам лишь в XV веке, а ко времени написания этой поколенной росписи он уже им и не принадлежал.)
Но не будем копаться в шотландской топонимике. Скажем только, что в древней Шотландии было очень почетно вести свою фамилию от места, в котором ты живешь и которое тебе принадлежит. Корни Лермонта не в каких-то там французских Эрмонтах или испанских Лерма, как считают некоторые лермонтоведы, а в той славной и милой деревушке на берегу реки Лидер, недалеко от впадения ее в одну из главных шотландских рек Твид, расположенной на юго-востоке Шотландии, вблизи от знаменитого Мелроузского аббатства, где спустя 100 лет после Томаса Лермонта жил еще один прорицатель и маг Микаэль Скотт, упомянутый в дантовском Аду в «Божественной комедии». Как утверждал Гектор Боэций, автор «Шотландской истории» (1527), Лермонты, как и многие другие приверженцы короля Малькольма, были шотландцами. Я придерживаюсь версии этого известного средневекового историка. Никаких доказательств об англо-французском происхождении рода Лермонтов его оппоненты не приводят.
М.В.: Не смела Вас перебить!.. Думаю, Вы это оцените. Жаль, что обо всем этом не сможет прочитать сам Юрий Петрович! Какие подробности!.. Какая чудная древность!.. Но к Михаилу это как привяжем?
В.Б.: В поездке мне конечно же был интересен, прежде всего, знаменитый поэт и прорицатель XIII века Томас Лермонт из Эрсилдона, ведь по сути от этого Томаса Рифмача ведет свой род славный клан Лермонтов.
М.В.: Так род или клан? Как легко Вы уравниваете эти понятия.
В.Б.: Его слава как прорицателя сродни славе Нострадамуса или Мерлина. Впрочем, об этом еще писал Вальтер Скотт… Его поэтические пророчества составляют особый лирический жанр средневековой шотландской поэзии. Он изрекал свои провидческие стихи на Эйлдонском холме, где и повстречался с королевой фей и эльфов, уведшей его в волшебную страну сначала на семь лет, а затем уже и навсегда. Но, покидая друзей, он обещал когда-нибудь вернуться в земной мир поэтом. Это предсказание сбылось в России, когда его далекий потомок, Михаил Юрьевич Лермонтов продолжил его поэтическую стезю.
М.В.: Подумать только!.. Феи, эльфы, волшебная страна, королева фей… Значит, объявятся и потомки Кая, которого похитила снежная королева? Зря что ли Герда рисковала? Надо порадовать андерсоноведов… А лермонтоведы тоже с Вами согласны?
В.Б.: Иные лермонтоведы утверждают, что русский поэт знал о Томасе Лермонте и почитал его. При этом ссылаются на хорошее знание Лермонтовым Вальтера Скотта.
М.В.: Радость-то какая!.. «Хорошее знание Вальтера Скотта» — это очень убедительный документ!.. Боже, какие факты!.. «Но в балладе Вальтера Скотта о великом шотландском пророке и поэте тот назван лишь Томасом Рифмачем, его фамилия не указывается», - пишите Вы. Из скромности потомков, наверное?
В.Б.: Лишь в поэтическом дополнении к балладе Томаса Вальтер Скотт употребляет эту фамилию и пишет о Башне Лермонта, но читал ли дополнение Михаил Лермонтов?
М.В.: Какая жалость! Неужели и он не читал?
В.Б.: Думаю, если бы читал, то в своих шотландских стихах обязательно упомянул бы своего предка Томаса Рифмача.
М.В.: И я так думаю!.. – Всенепременно «упомянул бы»!
В.Б.: Да и башня эта никогда не называлась Learmonth Tower, до сих пор ее зовут Башней Томаса.
М.В.: Нужно восстановить историческую справедливость! Как Вы считаете?
В.Б.: Как говорят шотландские источники, фамилия Лермонт по отношению к роду Томаса Рифмача утвердилась лишь к XVI веку.
М.В.: Три века выкрасть из истории рода!.. Это же триста лет! Нужно срочно внести поправки в «шотландские источники» - вижу в этом Вашу миссию!..
В.Б.: Кое-кто предполагает даже, что поэт Томас был женат на наследнице семьи Лермонт, и должно было пройти какое-то время, чтобы его самого признали Лермонтом.
М.В.: Вот оно что! То есть – супруга ейная – Лермонтом прозывалась?! Забудьте, забудьте!.. И я забуду! Это же надо – Томас Рифмач – не из Лермонтов, но сумел передать нашему Лермонтову и фамилию, и провидческий дар!.. Действительно силен оказался Рифмач!
В.Б.: В официальных документах фамилия Лермонт прозвучала в XVII веке, когда в «Регистре Эдинбурга», старинном писании, принадлежащем роду Лермонтов из Балкоми, было зафиксировано: «…в „Генеалогии почетной и древней фамилии Лермонт“ родоначальником был признан Лэрд из Эрсилмонта», за которым уже и следовал Томас Лермонт.
М.В.: Еще сто лет украли у Рифмача!.. Но зато Томас отомстил и как!.. – Взять фамилию жены и стать «родоначальником» «древней фамилии Лермонт»! Хлестакову и Чичикову даже не снилось такое! Оказывается, Томасу Рифмачу не хватало для бессмертия только фамилии жены, которую он и приобрел у нее, уступив ей четыре столетия! Иначе никак не получается: по документам «фамилия Лермонт прозвучала в XVII веке», а род Лермонтовых известен аж с XIII века! Это круче, чем быть какими-то там Столыпинами или Арсеньевыми! Согласна, «бабке поэта» такое пережить было нелегко. Наверное, это и стало причиной ее неприятия Юрия Петровича? Но не будем опережать события.
В.Б.: Он был еще известен как автор ранней версии записи «Тристана и Изольды». Но, может быть, очень сложная мелодика, сложная форма стиха помешала утвердиться в мире лермонтовскому изложению народного предания.
М.В.: Ни слова не поняла, но не обращайте внимания. Продолжайте.
В.Б.: В путешествии меня сопровождал сын — историк, кельтолог, доктор Белфастского Королевского университета Григорий Бондаренко. Мы направились в Эрлстон, расположенный в графстве Бервикшир — в приграничном с Англией районе, уже после посещения других родовых замков Лермонтов. Но так как этот род все-таки начинался в этом приграничье, начну свой рассказ с Башни Томаса.
Приехав из Эдинбурга в Эрлстон на автобусе, мы не нашли никаких турбюро, не увидели никаких туристов. Сразу мелькнула мысль: почему до сих пор какая-нибудь туристическая фирма не устроила для россиян тур «По замкам рода Лермонтов»? Ведь всё к этому располагает: и связь с русским гением, и проживание в старинных замках, и живописные места. К тому же присутствует новизна, все другие туристические маршруты в Шотландии проходят мимо.
М.В.: «Проходят мимо»… Не порядок. «Когда всё к этому располагает»!.. Но как это символично – «мимо»! А сын-то какую специальность выбрал!.. Думаю, дух кельтского Рифмача оценит этот выбор сына русского патриота.
В.Б.: Лермонтова нашего не знают, другие Лермонты не столь известны и значимы в Шотландии, а что до их предка Томаса Рифмача, то его давняя таинственная история пока еще в туристический перечень не попала. Едут больше на озеро Лох-Несс, посмотреть на макет мнимого чудовища.
М.В.: Почему «нашего»? Он ведь им принадлежит! А потом уже «нам», т.е. - русским!
«Мнимое чудовище» им подавай, когда в России их Томас Рифмач уже двести лет как почитается пророком - с тех самых пор, как на Пензенской земле свершилась реинкарнация в лице Михаила!
В.Б.: Может быть, «виновато» само предсказание Томаса? Уходя к эльфам, сам не пожелал сохранения памятных мест. Покидая свою Башню, он сказал: «Прощай, мой отчий дом — замок Эрсилдон! Лежать тебе в развалинах. Зайчиха со своими зайчатами будет гнездиться в твоем очаге. Прощай, серебристая река Лидер, никогда больше я тебя не увижу! Но и в королевстве Фей буду я вспоминать о тебе. Печальная моя судьба! На земле тосковал я по королеве Фей, а в ее стране буду вечно тосковать по тебе, край мой родной! Никогда не забуду я твои зеленые горы, озера и реки твои! Прощай, Шотландия, и помни мое слово: никогда не переведутся на твоей земле смелые воины и правдивые певцы».
М.В.: Верю, что как русский православный писатель, Вы ни на йоту не погрешили против правды. Предок Михаила ушел к эльфам!.. В одном ошибся и, кажется, в главном: Не на Шотландской земле родился «смелый воин и правдивый певец» Михаил Рифмач-Лермонт-Лермонтов!
В.Б.: Вот и осталась от его Башни одна развалина во дворике малолюдного ресторанчика, и никаких памятных знаков в самом городке. И зайчиха с зайчатами, как говорил мне Джон Маккей, владелец ресторана «Башня Томаса», жила здесь, когда он 20 лет назад выкупил развалины.
М.В.: Какая точность в предсказании! И зайчихе повезло, и России. Чего не скажешь о Шотландии…
В.Б.: Никаких гламурных туристических буклетов, открыток, магнитиков.
Поразительно, о самом Томасе знают абсолютно все шотландцы, знают и о его реальном, не мистическом, существовании в далеком прошлом. Знают о его поэтических пророчествах, переиздают их; в последний раз они публиковались в 1980-е годы. И никакой туристической шелухи. Может быть, шотландцы хранят его для себя? Стоит себе гордая развалина в тишине и покое.
М.В.: Счастливый был человек, этот Томас Рифмач: и среди людей пожил, и в волшебную страну фей и эльфов удалился, когда захотел. Но не спешат шотландцы зарабатывать на столь фантастической личности, сделав его имя торговым брендом. Только не пойму: с шотландцев убыло бы, если бы они «хранили» его не только «для себя»? Или только русский патриот слишком сентиментальный и падкий на мистицизм?
В.Б.: Впрочем, я этому малолюдью был только рад. Гостеприимные провинциалы сразу же рассказали нам, как дойти пешком до развалин Башни Томаса, расположенных где-то на краю городка. Идем километра два, подходим к ресторанчику, который так и называется «Rhymers Tower», расположен на дороге в Мелроуз, к старинному аббатству, которое мы перед этим проезжали. Ищу издали глазом развалины Башни, не вижу. Заходим в ресторанчик, у стойки хозяин — Джон Маккей, мы рассказываем, что приехали из России, посмотреть на Башню Томаса Лермонта, дальнего предка русского гения, и на другие места, связанные с его именем. Джон о Михаиле Лермонтове слышал, но за 20 лет работы его заведения ни один русский к нему не обращался. А попасть к Башне Томаса, минуя ресторанчик Джона, невозможно. Дело в том, что Джон Маккей купил это историческое место, и Башня Томаса находится в уютном дворике ресторана. С одной стороны, вот они — язвы капитализма, купил себе мавзолей, или Тарханы, Михайловское, и используй в свою выгоду. С другой стороны, Джон обязан содержать эти развалины в порядке. Государство перепоручило в частные руки сбережение исторических и литературных памятников.
Стены заведения Джона увешаны иллюстрациями к легенде о встрече Томаса с королевой фей, выходим на веранду: прямо перед нами развалины древней башни XII века, где, возможно, жил и работал великий шотландский поэт и прорицатель. Реальность его существования установлена. Историки даже называют более-менее точные даты его рождения и смерти, с 1220 по 1297 год. О нем поют народные баллады, одну из них блестяще перевел Самуил Маршак «Томас Рифмач». О нем писали Редьярд Киплинг, Вальтер Скотт, Джон Толкин. Он стал даже одним из мистических героев «Ночного дозора» Сергея Лукьяненко.
Я заказал в Британии книгу его стихов, надеюсь заинтересовать ею и русского издателя. Уверен, и в нынешнее нечитабельное время, особенно к двухсотлетию Михаила Лермонтова, книга «Томас Лермонт: Все пророчества» разлетится. Сочетание мистики, пророчеств и память о нашем русском гении…
Вальтер Скотт писал: «Память о нем сохраняется и почитается. Дерево Эйлдон, под сенью которого он произносил свои предсказания, сейчас уже больше не существует, но это место помечено большим камнем, названным Камнем Эйлдонского дерева». Истинный патриот Шотландии, плененный загадочным ликом Томаса Лермонта, Вальтер Скотт даже приобрел в 1812 году владение Абботсфорд, куда вошли и Башня Томаса, и Долина Рифмача, и ручей Лешего, и знаменитый камень — там, по преданию, Томас изрекал свои пророчества, там поцеловал королеву фей в алые уста. Так что, обходя эти ручьи, камни и долины, я заодно посещал и места, связанные с Вальтером Скоттом, любимым писателем моего детства.
По одной из версий в знаменитом Эйлдонском дереве был потаенный вход в Страну фей и эльфов. Потому Томас и королева под ним и встречались, потому Томас Лермонт, вернувшись через семь заколдованных лет, произносит здесь свои стихотворные предсказания. Легендарное дерево, естественно, с XIII века не уцелело, но каменная плита с надписью на том же месте осталась…
К этому камню с памятной надписью нас привез из ресторанчика «Башня Томаса» Джон Маккей. Рядом с камнем недавно посажены два перевитых деревца, это уже современный сентиментальный символ любви Томаса Лермонта и волшебной королевы фей и эльфов. Может, под плитой вход в волшебную страну?
М.В.: Слушаю Вас и понимаю, как судьба хранит меня. Если бы все это русский читатель узнал из моей книги, меня, не дожидаясь «Скорой», спешно доставили бы в психушку. Но что значит, когда писатель свой, русский, к тому же православный писатель! Продолжайте, пожалуйста.
В.Б.: На Башне Томаса в 1984 году Эдинбургской ассоциацией пограничных графств установлена памятная доска, на которой написаны строки из пожеланий Томаса: «Он говорил: „Прощай, отцовский дом! / Надолго я прощаюсь с замком древним. / Отныне ты не будешь никогда / Торжеств, пиров и мощи местом славным“». Вот и напророчествовал — никаких особых пиров и торжеств. Хотя мы с сыном, конечно, помянули предка нашего Михаила Лермонтова не только добрым словом, но и стаканчиком шотландского двенадцатилетнего виски.
М.В.: Думаю, Михаил был бы не против, чтобы его помянули отец и сын, пусть даже имя им Бондаренко.
В.Б.: В самом городке мы нашли владелицу небольшого отеля, собирающую все легенды о Томасе Лермонте, участницу небольшого краеведческого общества «The friends of Thomas group». Краеведы выпустили даже небольшую брошюру о поэте и прорицателе, упомянув в ней и о русском поэте Михаиле Лермонтове. Русских, интересовавшихся Лермонтами, она тоже до этого в Эрлстоне не встречала. Рассказала она нам и знаменитые шотландские легенды о своем земляке.
Согласно преданию, Томас встретил прекрасную королеву фей и эльфов еще юношей. Она пленила его своей красотой, и он не побоялся поцеловать ее в уста, за что и был отправлен на семь лет в волшебное королевство. Они скакали на волшебных конях, и перед ними открылись три дороги. Одна из них, заросшая колючками, малолюдная — дорога Правды, которая по христианской версии ведет в Рай, вторая — торная и многолюдная, широкий проспект для всех «жадной толпой стоящих у трона» — путь Лжи, ведущий в Ад. И третья дорога, скорее поэтическая тропинка, вела в Страну фей и эльфов. Вначале уснувший под раскидистым деревом Томас принял красавицу за Деву Марию, но королева эльфов и фей увела его, если честно, не в христианское, а в языческое царство, богатое таинственными поверьями и мудростью.
М.В.: Конечно, хотелось бы, чтобы честно. Везучий, признаться, Вы человек, Владимир Григорьевич. Представляете в советское время Вы прокатились бы по Шотландии и привезли эту «честную» историю?.. Не знали бы мы сегодня такого «правдивого» писателя!..
В.Б.: Может, поэтому и сегодня англиканская церковь уклоняется от признания пророческого дара и величия Честного Томаса. Это подтверждение устойчивости шотландского язычества. Горцы с удовольствием ходят в христианские храмы, исполняют положенные обеты, но по сей день не забывают ни об Оссиане, ни о Томасе Лермонте, ни о других великих и мудрых язычниках.
Об этом троепутье между Раем, Адом и Мистикой очень хорошо написал знаменитый писатель Джон Толкин, приводя в книге «Хоббит, или Туда и обратно» фрагмент с переводом баллады о Томасе Лермонте:
Вглядись: тропинка чуть видна,
Пророс терновник меж камней…
О, это Праведных тропа,
Немногие идут по ней.
А вот широкий, торный путь,
Где на лугах блестит роса…
Но этот путь — стезя Греха,
А не дорога в Небеса.
И вот чудесная тропа
В холмах зеленой стороны.
То путь в Волшебную страну.
Мы по нему идти должны.
М.В.: Какой грех берет на себя эта англиканская церковь, не признавая «величие Честного Томаса»!..
В.Б.: Вот по этой третьей, волшебной дороге и отправились Томас и его королева. Перед возвращением домой королева дала ему яблоко, съев которое, Томас обречен был не только предвидеть будущее, но говорить только правду, какой бы горькой она ни была. Вернулся он через семь лет. И стал Правдивым и Верным Томасом. Он не побоялся сказать королю Александру III о его скорой смерти, он предвидел исход битвы при Баннокберне и при Флоддене, объединение Шотландии и Англии под властью короля из рода Брюсов, выходца из Франции.
То будет сын французской королевы.
Он править станет всей Британией до моря;
Из рода Брюсов будет он по крови
В девятом поколенье, я предвижу.
Пишет он и о разорении родного очага: «…когда зайчиха принесет зайчат на камни очага», и об угасании рода Лермонтов… Иные его пророчества исполнялись спустя 200 или 300 лет. Есть два неисполненных: «Йорк был, Лондон есть, Эдинбург лучшим станет
/Из трех, когда время настанет…».
Ну что ж, Шотландия сегодня прямым ходом идет к своей независимости, которая изменит и историю Англии. А Эдинбург и впрямь — один из очаровательнейших городов мира. Еще одно мрачное предсказание Томаса Лермонта, относящееся ко всему человечеству: «Когда коровы из Гори выйдут на землю, /Наступит Судный день».
То есть наступит конец света. «Коровы из Гори» — два больших валуна, выступающих из залива. За прошедшие 800 лет два этих огромных камня уже наполовину торчат из воды. Море отступает от берегов. Когда-нибудь валуны выйдут на землю, если люди сами не помогут им вовремя вновь погрузиться в море.
После нескольких лет жизни поэта-предсказателя за Томасом во время королевского обеда пришли олень с оленихой и увели его в волшебную страну уже навсегда. И это случилось в 1297 году. Но в его пророчествах указывалось и то, что спустя много лет он вернется на землю молодым и опять коснется арфы, и опять будет писать стихи.
Не его ли душа спустя пятьсот с лишним лет обрела новое пристанище в теле дальнего русского потомка Михаила Лермонтова? Не ему ли был дан такой же великий дар поэтического пророчества, не его ли окружали всё те же тени из таинственных миров?
М.В.: Подумать только – волшебное яблоко… олень с оленихой… увели, и Томас ушел навсегда, но не совсем как бы, а чтобы вернуться… Ну не мертвым же они его забрали?! Или на рогах? И что такое пятьсот лет для Вечности? Жаль, что все это не слышал Михаил Лермонтов, а то бы не Кавказу клялся в любви, а сказочной Шотландии и своему мифическому бессмертному предку, т.е. - самому себе! Ведь это же в «его теле обрела новое пристанище душа» дальнего предка! Теперь понятно, почему он писал:
Моей души не понял мир — ему
Души не надо. В мрак ее глубокой
Как вечности таинственную тьму
Ничье живое не проникнет око.
И в ней-то недоступные уму
Живут воспоминанья о далекой
Святой земле... ни свет, ни шум земной
Их не убьет... я твой! я всюду твой!.. -
В смысле – своего предка Томаса? Теперь понятно… что это за «мрак», «таинственная тьма»… «Ничье око»… - Как все просто, оказывается!.. А обращение к Кавказу, это же для отвода глаз, чтобы раньше не убили, узнав, что «Честный Томас» столько всего честно может сказать, написать. А так все зашифровал и печатайся:
Тебе, Кавказ, — суровый царь земли —
Я снова посвящаю стих небрежной:
Как сына ты его благослови
И осени вершиной белоснежной!
В.Б.: Еще мало зная о древних Лермонтах, не бывая в Шотландии, эту связь с шотландским предком блестяще оценил наш мистик, поэт и философ Владимир Соловьев, считавший, что «страшную напряженность и сосредоточенность мысли на себе, на своем Я, страшную силу личного чувства» и «способность переступать в чувстве и созерцании через границы обычного порядка явлений и схватывать запредельную сторону жизни и жизненных отношений» русский гений позаимствовал у своего далекого предка. Примером пророческой поэзии Лермонтова Соловьев считает стихотворение «Сон» (1841). Поэт видел «не только сон своего сна, но и тот сон, который снился сну его сна».
М.В.: Как это завораживает: «сон… сна… сон… сну… сна…» - главное – пророчески как!.. Интересно, кто был предком самого Владимира Соловьева, и особенно в ком из потомков проснулась его душа? Неужели?.. И Вы так подумали?.. Вот «переступать через границы обычного порядка явлений и схватывать запредельную сторону жизни…» - это у него, признаться, получается виртуознее, чем у предка.
В.Б.: А мы вернемся в наше путешествие по лермонтовской Шотландии. На этот раз начнем сначала. Я прилетел в Эдинбург, заранее спланировав весь свой лермонтовский маршрут, в чем мне помогал сын, встречавший меня в аэропорту, заранее прилетев из Белфаста. Ночевали в кампусе Эдинбургского университета… От Эдинбурга ехать было чуть больше часа... Путь лежал на Сент-Эндрюс, центр северо-восточного графства Файф, Перт, Данди, до железнодорожной станции Капар. Вышли в небольшом местечке Дерси, местные ребята тут же направили нас в сторону замка…
Этот замок, расположенный на вершине склона в излучине реки Иден, как утверждают историки, в XII веке был собственностью епископа Сент-Эндрюса Арнольда, который передал замок в дар монастырю в 1160 году. Надо же, замку Дерси почти 900 лет! Был у замка и свой высший взлет: в 1335 году именно в нем заседал парламент Шотландии. Замок к тому времени уже принадлежал роду Дерси. Как мы помним, каково название места, такова и фамилия знатного владельца. Жили-были Лермонты в Эрсилдоне и его окрестностях. Даже могила сохранилась в приходской церкви городка, на которой написано «Здесь покоится род старого Стихотворца».
М.В.: Не могу не прервать Вас… Поясните: по годам выходит, что это XII век, даже не XIII-й!.. Когда Лермонты потеснили или вытеснили род Дерси на их родовом кладбище? И кто сказал, что в Шотландии был за все века только один «стихотворец», да и тот «старый»? А когда успел состариться Томас Рифмач, если за поцелуй королевы фей юный поэт получил семь лет заключения в ее волшебной стране, а потом «после нескольких лет жизни», прямо с «королевского обеда» «олень с оленихой увели его в волшебную страну уже навсегда»? Получается, королева волшебной страны забирает своего Томаса Рифмача у другого короля совсем молодым человеком, а на земле каким это образом он продолжает стариться?
В.Б.: Как насчитала биолог из США Татьяна Молчанова, связанная с Лермонтами родством, на этом кладбище сохранились могилы шестнадцати Лермонтов, но ни славы, ни богатств у них уже не было. Где-то в середине XV века один из обедневших Лермонтов, не очень-то довольных предсказанием своего предка, выгодно женился на наследнице рода Дерси, Джанет де Дерси, и получил в приданое замок.
М.В.: Как это впечатляет - «биолог из США Татьяна Молчанова»! Не успеваю я за Вами отслеживать этих Лермонтов, которые в XVII веке получили свою фамилию, удачно подженившись на Лермонте, а тут «где-то в середине XV века»? Ну хоть один из них нашелся с трезвой головой и вернулся к законным наследникам замка и женился на Дерси. Надо отдать им должное – Лермонты умели выгодно жениться, и вот этот дар точно унаследовал Юрий Петрович! Вот в чем мистическая сила Лермонтов!
В.Б.: Так с XV века и никак не раньше, что бы ни писали наши лермонтоведы, замок Дерси стал принадлежать Лермонтам.
М.В.: Я бы даже сказала, цитируя Вас, - чуть ранее, - с XVII века!.. и никак не раньше! Вот почему и Юрий Петрович хотел «войти в семью» и стать хозяином Тархан! – Тот же почерк, что и у его предков!.. Но нужно отдать должное и провидческому дару Арсеньевой, которая провидела, что именно к Юрию Петровичу и нужно обратиться за фамилией! Это тот случай, когда через века дух жены Томаса Рифмача решил вернуть себе фамилию, вселившись в Марию Арсеньеву?! Ай-да шотландцы!.. «Лермонты» чужие фамилии и замки прибирали к рукам, а Арсеньева без всякого провидческого дара и фамилию вернула и усадьбу сберегла!.. Какова «бабка поэта»?!..
В.Б.: Очень быстро Лермонты в Дерси и его окрестностях освоились и стали занимать высокие должности. Они были влиятельны и в местной церкви, и в самом графстве Файф. Достаточно сказать, что не один раз Лермонты надолго становились мэрами Сент-Эндрюса. Кстати, можно проследить и здесь некую древнюю русско-шотландскую связь. Святым покровителем и Шотландии, и России был святой апостол Андрей. Андреевский флаг близок и нам, и шотландцам. Может быть, когда Шотландия обретет независимость, о чем пишут сегодня все шотландские газеты, Андреевский флаг станет ее государственным флагом.
М.В.: Как однако одаривает Шотландия Россию!.. Дай-то Бог!..
В.Б.: Сент-Эндрюс дорог современным шотландцам тем, что там расположен древнейший университет Шотландии и прежде всего тем, что это родина гольфа. В отличие от нас шотландцы берегут и развивают национальные виды спорта. Футбол — футболом, но свой гольф они никогда не забудут. А где наша русская лапта, где наши городки и т. д.? У Запада надо учиться, как сохранять и развивать национальную культуру.
М.В.: Ну что значит – русский патриот… Простите, не могла не заметить.
В.Б.: Позже, после осмотра замка Дерси, мы доехали до центра графства Файф, обошли весь Сент-Эндрюс, уютный, старинный городок, и везде маленькие объявления: есть поле для гольфа. Кстати, и у лермонтовских замков такая же реклама: имеется великолепное поле для гольфа. Гольф нас не интересовал, поэтому мы, минуя спортивные поляны, напрямую шли к видному издали, обнесенному старинной оградой и воротами и даже остатками рва замку Дерси. На гербе Сент-Эндрюса тот же девиз, что и на гербе последней ветви шотландских Лермонтов: «Dum spiro spero» («Пока дышу — надеюсь»). Один из известных в истории Лермонтов из Дерси, сэр Джеймс Лермонт, мэр Сент-Эндрюса с 1530 по 1546 год, был управляющим при королевском дворе, хранителем сокровищ Шотландии, мудрым дипломатом и советником короля Якова V. Сэр Джеймс одним из первых в Шотландии принял протестантство и участвовал в убийстве кардинала Битона в Сент-Эндрюсе в 1546 году. Это была самая громкая пора в истории рода Лермонтов, тогда владетельных и знатных особ.
М.В.: Подумать только – принял протестантство и убил кардинала!.. Во имя веры, надо полагать!.. Хорошо, что его предками не были чеченцы, а то сами понимаете…
В.Б.: Старшему сыну сэра Джеймса от первого брака перешел замок Балькоми, а замок Дерси достался старшему сыну от второго брака, сэру Патрику, который был мэром Сент-Эндрюса в течение сорока пяти лет. Он и его сыновья были последними Лермонтами, владевшими замком Дерси. Потом постепенно начался закат этого шотландского рода. Замок Дерси переходил из рук в руки, ветшал, пока в XX веке постепенно не превратился в самые настоящие руины. Уже в наши дни, в 1996 году развалины замка были куплены на интернет-аукционе состоятельной семьей из Тайваня, шотландцем Кристофером Раффлом и его женой, по происхождению японкой. По старым чертежам они заново отстроили древний замок. Наверное, Кристоферу Раффлу мечталось о таком всю жизнь, небось, поднадоела и жизнь на Востоке, и он захотел вернуться в родную Шотландию, но с присущей Западу прагматичностью не забывал и о выгоде…
Когда мы с сыном прочитали в Интернете приглашение в замок Дерси, сын испуганно вскрикнул: мы туда не поедем, не по карману! Сутки проживания стоили две тысячи фунтов, то есть 90 тысяч рублей. Не может быть, прикинул я, чтобы даже в замке номера в отеле так дорого стоили. Оказалось, по такой суточной стоимости сдаются не номера, а весь замок Дерси для свадеб, корпоративных вечеров, юбилеев и других значительных торжеств. Для среднесостоятельных людей это не так уж и дорого. Отгулять свадьбу в замке с почти тысячелетней историей, отметить юбилей фирмы — это запомнится надолго. А хорошо выпив, и с призраком можно поболтать.
М.В.: Почему «хорошо выпив»? Лермонтоведы запросто общаются с Томасом Рифмачом на трезвую голову!.. Да и Вам грех жаловаться…
В.Б.: Естественно, внутри замка все было отстроено под самый современный стиль. Нам там было нечего делать, даже если бы нас позвали. А вот снаружи замок и впрямь выделялся своей круглой башней, замысловатым извилистым расположением, остатками крепостных стен. Вокруг стен хозяева аккуратно высадили цветы, поодаль поставили парковые скульптуры. Рядом с замком восстановлена церковь. Думаю, по приезде гостей там идут службы — венчание, крестины. Обширный, ухоженный сад, конюшня. За оградой бегал небольшой табунчик черногривых лошадей. Тоже для гостей. В вестибюле — портреты епископов Сент-Эндрюса…
Может быть, если и в самом деле появился бы лермонтовский тур по замкам Шотландии, то для большой группы и при регулярном пребывании цены в Дерси оказались бы вполне умеренными.
На древней стене их наследственный щит
И заржавленный меч их висит.
Я стал бы летать над мечом и щитом,
И смахнул бы я пыль с них крылом;
И арфы шотландской струну бы задел,
И по сводам бы звук полетел;
Внимаем одним, и одним пробужден,
Как раздался, так смолкнул бы он…
М.В.: Да, не умеют шотландцы делать деньги… И Лермонтова не читают… А то бы «древнюю стену» так бы и украсили, по писанному… Не романтики, одним словом.
В.Б.: В последние годы замок стал привлекать внимание местных историков, архитекторов и просто патриотов своего края. Начато археологическое изучение этого исторического памятника сотрудниками Сент-Эндрюсского университета. Создано общество — «Dairsie castle trust». Я думаю, соединение усилий историков, писателей и владельцев замка принесет пользу всем. Надеюсь, заинтересуются родом Лермонтов и серьезные русские историки и литературоведы. Я читал о Томасе Рифмаче и о шотландских предках поэта в статьях русских исследователей, но, как понимаю, до самих замков никто из них так и не добрался. Правда, есть интересная книга американцев, супругов Татьяны Молчановой и Рекса Лермонта, но как хороша была бы иллюстрированная книга «Шотландские замки Лермонтов».
М.В.: «Шотландские замки Лермонтов» - красиво звучит, хотя пока один с трудом возродили, да и тот пустой. Но как хорошо было бы, если бы… - Ах, отстаньте, Николай Васильевич, со своим Маниловым!..
В.Б.: Понимаю и сложность возможного смыслового анализа шотландских стихов Михаила Лермонтова. Понятно, почему на них не акцентируют внимание.
М.В.: Ну полноте, Владимир Григорьевич! К чему нам бессмысленный анализ «шотландских стихов»? Их и так раз-два…
В.Б.: Почему юный поэт так рвался вон из России?
Но тщетны мечты, бесполезны мольбы
Против строгих законов судьбы.
Меж мной и холмами отчизны моей
Расстилаются волны морей.
Почти ничего не зная, он тянулся к шотландской отчизне, понимая, что эти моря ему не преодолеть. Может быть, он тянулся к отцу, к древним своим, где-то услышанным поэтическим предкам?
М.В.: Понимаю, - трудно осмыслить русскому писателю написанное русским поэтом на русском языке. Обещаю помочь Вам. «Рвался вон из России» — это Вы прямо разгорячились, скажу Вам, - не останавливайтесь больше в этих древних замках, отстроенных из руин. А то, сказав к «шотландской отчизне», Вы целое стихотворение подарили шотландцам: «Люблю отчизну я, но…». Только я не поняла, зачем он «к отцу» тянулся через моря, через «поэтических предков» за этими морями, когда Юрий Петрович уже почти десять лет как лежал в русской земле – рядом с ним? Или он не отец?.. Молчу-молчу…
В.Б.: «Последний потомок отважных бойцов /Увядает средь чуждых снегов; /Я здесь был рожден, но нездешний душой… /О! зачем я не ворон степной?..» Не протест ли это в защиту отца, когда и родиной своей называет Шотландию, и отказывается от «чуждых снегов».
М.В.: И ведь за Юрием Петровичем не замечалось такой ностальгии по Шотландии! И всем сёстрам его не чужды были снега Севера… Неужели все одному сыну Бейбулата досталось?
В.Б.: Какой-нибудь разгоряченный политикан мог бы назвать эти стихи русофобскими и откровенно западническими: «на Запад, на Запад…» подальше от чуждых снегов хочет умчаться «нездешний душой» юный поэт. Впрочем, есть и у Маяковского — «Я не твой, снеговая уродина…».
М.В.: Зачем же так буквально воспринимать? А метафора? Олицетворения? Романтизм, наконец!? Зачем же делать из этого факт биографии? Относитесь к этому легче, как к кавказским произведениям поэта, например. Романтизм и только. – Болезнь роста.
В.Б.: Но не тот ли самый Лермонтов написал позже «Бородино» и «Песню про… купца Калашникова»?
М.В.: Не тот, не тот. Ручаюсь. Прочтете здесь: «Великое ж ничто не изменяет…» (http://proza.ru/avtor/gelancha2008in&book=1#1)
В.Б.: Думаю, эти несколько стихотворений, навеянных Шотландией и Байроном, были на самом деле его тоской по отцу, выходцу из шотландского клана Лермонтов. Может быть, этим можно объяснить и его страстное увлечение поэзией Байрона.
М.В.: Как это трогательно... Выходит, Лермонтовы так и не стали по духу русскими? Тоскует по отцу и тянется к шотландцам, к Байрону, а не к Пушкину! Что значит «гены»?..
В.Б.: Куда нам уйти от мистики, говоря о Лермонтове? Отца все вокруг презирали: чернь, «пустой», «странный» и даже «худой». Как-то впитывал эти чувства и молодой Миша. Но боролся с ними. Не отсюда ли потом возникли его страстные, полные большевистской ненависти к сытой холеной знати строчки «Смерть Поэта» (1837):
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскою поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
М.В.: Похоже, с виски Вы перебрали… Даже если в память о поэте… Кто презирал Юрия Петровича? Какая «чернь»? – Он ведь был любимцем света! Или речь не о Лермонтове?
В.Б.: Это в нем говорило чувство мести за отца, из того самого «обиженного рода». Те же мысли он развивает и в стихотворении к отцу (1831):
Ты светом осужден. Но что такое свет?
Толпа людей, то злых, то благосклонных,
Собрание похвал незаслуженных
И столько же насмешливых клевет.
М.В.: Да что же это с Вами делается? Свет очень даже любил Юрия Петровича! - Если это Вас утешит… Ну написал. Ну об отце! Только Юрий Петрович тут не при чем!..
В.Б.: К сожалению, отец уже сдался воле судьбы и даже не рвался искать свое родословие. И уже перенося на себя, как имеющего отчизной Шотландию, все обиды за отеческий род, Михаил Лермонтов очень тонко чувствует обиды загнанного в угол отца.
Ужасная судьба отца и сына
Жить розно и в разлуке умереть,
И жребий чуждого изгнанника иметь
На родине с названьем гражданина!
М.В.: «Перенося на себя, как имеющего отчизной Шотландию…»? – Это же надо так набраться!.. – Все смыслы перепутал, всё перемешал… Выдворил Михаила из России в Шотландию!.. – Не удивлюсь, если олени и за ним придут. Где же Ваш сын? Неужели он не видит, что происходит с папенькой?
В.Б.: Не забудем и о гордости горных шотландцев. Ведь Шотландия после пребывания там кажется мне чем-то похожей на нашу Чечню.
М.В.: Я же говорю: срочно покиньте Шотландию, Владимир Григорьевич! Бегите из этого замка и из этой страны!..
В.Г.: Те же горы, те же родовые общины, та же война между соседними горными кланами. Примерно тот же характер и те же нравы. «Дикари» для равнинных англосаксов. Смелые, гордые, вольные, но все поодиночке, со своим кланом, поневоле в жесточайших схватках они уступали командному порядку англосаксов. Так же было в Ирландии, где воевали со своими захватчиками сотни лет, Ирландская республиканская армия до сих пор воюет, умеют воевать, не боятся смерти, но нет единства в строю, нет командности. И вот этот гордый шотландец, в венах которого течет кровь древних воинов, вынужден сдаваться. Не отсюда ли чувство унижения самого поэта, которое он и воспринимал с необычайной чувствительностью? Не отсюда ли мрачный взгляд на мир? Не отсюда ли любовь к такому же вольному Кавказу? Не отсюда ли и увлечение Байроном?
М.В.: Не отсюда!.. Не отсюда!.. Не отсюда!.. Владимир Григорьевич, бегите!..
В.Б.: Михаила с его шотландскими стихами дразнили английским поэтом, говорили, что он лишь подражает Байрону. Михаил Лермонтов на самом деле очень любил и ценил английского поэта.
М.В.: «Дразнили английским поэтом»!.. Это же такое оскорбление быть «английским поэтом» шотландцу Лермонтову с его «шотландскими стихами»!..
В.Б.: Им бы еще вместе Балкоми — родовое имение — посетить. Он переводит стихи Байрона, выбирая все ту же мистическую тему заброшенных замков. В подражание Байрону он в 1830 году написал свою балладу о черном монахе («Берегись! берегись! над бургосским путем…»), как бы продолжая шотландский цикл:
Берегись! берегись! над бургосским путем
Сидит один черный монах;
Он бормочет молитву во мраке ночном,
Панихиду о прошлых годах.
Когда мавр пришел в наш родимый дол,
Оскверняючи церкви порог,
Он без дальних слов выгнал всех чернецов;
Одного только выгнать не мог.
Для добра или зла (я слыхал не один,
И не мне бы о том говорить),
Когда возвратился тех мест господин,
Он никак не хотел уходить.
Хоть никто не видал, как по замку блуждал
Монах, но зачем возражать?
Ибо слышал не раз я старинный рассказ,
Который страшусь повторять.
Рождался ли сын, он рыдал в тишине,
Когда ж прекратился сей род,
Он по звучным полам при бледной луне
Бродил и взад и вперед.
(Продолжение впредь.)
Лермонтов оставил его как бы незавершенным.
Сегодня находятся исследователи, считающие этот стих пародией на балладу. Тогда и весь Михаил Лермонтов с его героикой, мистикой и трагичностью может показаться пародийным поэтом. Надо ли так передергивать в угоду моде? Тем более тогда уж и Байрон становится пародистом.
М.В.: Какая пародия? Посещение Вами этого «заброшенного замка» предвидел поэт.
Все не так забавно, как кажется лермонтоведам…
В.Б.: Русский поэт уделяет творчеству Байрона много времени… Может быть, у обоих пылала душа Томаса Лермонта. Проснулся спустя века великий шотландец, дал свою кровь, свой нрав и по женской линии, через Маргарет Лермонт — Байрону, и по мужской, через Джорджа Лермонта — Лермонтову. Как к старшему брату относился Лермонтов к Джорджу Байрону.
М.В.: Конечно, так и было. Два брата - Лермонтов и Байрон. Уходим, уходим!..
В.Б.: Он и на самом деле оказался «последним потомком отважных бойцов», последним представителем одной из ветвей Лермонтов. Кто же был первым русским представителем этого шотландского древнего, но обедневшего рода? И тут уже нам от замка Дерси придется перенестись в другой замок — Балкоми, построенный в XVI веке неподалеку от городка Крейл и принадлежащий другой ветви Лермонтов…
М.В.: Спаси и сохрани, Господи!
В.Б.: Когда-то, во времена Малькольма IV, правившего с 1153 по 1165 год, эти земли принадлежали некоему Сену, затем в 1375 году они перешли Джону де Балкоми, а затем уже в 1526 году какой-то старый замок перешел Лермонтам — сначала на правах аренды. Со временем Джеймс Лермонт-Дерси выкупил эти земли у короля Якова V и приступил к строительству нового замка. Хочу дать слово и своему любимому лермонтоведу Павлу Висковатому.
М.В.: Обижаете, Владимир Григорьевич. Но, не останавливайтесь…
В.Б.: Он писал: «Да, Михаил Юрьевич предугадал: он был последним потомком шотландских бойцов; но не в снегах кончил боец этот жизнь свою, а в южной стране, среди гор, ставших ему милее туманных картин на берегах Лидера и Твида. Смерть отца повергла поэта нашего в скорбь, которую он тщательно скрывал перед другими и перед самим собою. Жизнь била в нем ключом, и ему удавалось поднимать свое настроение до резвой веселости, но тем сильнее были минуты скорби. И если в двух автобиографических драмах мы находим следы мыслей о самоубийстве, то о том же гласят многие лирические стихотворения того времени. Юноша немало перенес тяжелых душевных мук и борьбы. Когда мрачное настроение овладевало им, он уходил в уединенные места — в лес, в поле, на кладбище, или проводил бессонные ночи, глядя сквозь окно в ночную тьму, а в голове стучала безысходная мысль покончить с собою. Покой могилы манил его. С такими мрачными думами сидел он у окна своего в Середникове, когда написал свое „Завещание“.
Есть место близ тропы глухой,
В лесу пустынном, средь поляны,
Где вьются вечером туманы,
Осеребренные луной…
Мой друг, ты знаешь ту поляну!
Там труп мой хладный ты зарой,
Когда дышать я перестану.
Могиле той не откажи
Ни в чем, последуя закону:
Поставь над нею крест из клену
И дикий камень положи…
Совершенно предаться мрачному настроению, впрочем, мешала поэту не только полная жизни натура его, но и шумное общество окружавших его в Середникове людей».
М.В.: «Шумное общество окружавших его … людей» спасло «последнего потомка шотландских бойцов» - Михаила Лермонтова. Хвала тебе, Всевышний, что родил меня женщиной – как тяжело мужчинам постичь поэта Лермонтова!
В.Б.: Вот этот замок Балкоми и стал одним из самых литературных замков Шотландии. Как оказалось, именно в этом замке жила прелестная особа Маргарет Лермонт, очаровавшая королевского адвоката Гордона, именно здесь они гуляли и наслаждались друг другом, даже не замечая свиста мальчика-призрака, как говорят, умершего голодной смертью в его стенах и до сих пор тревожащего во время обеда всех обитателей замка своим свистом на оловянной дудочке. Свое домашнее привидение. Какой-то свист слышал и я, блуждая по темным отсекам недостроенной изнутри башни.
М.В.: Нет, я определенно хочу в Шотландию! Там «во время обеда» постоянно происходят чудеса! И даже русский мужик не только верит в призраков, но и слышит их!
В.Б.: Потомком этой счастливой семейной пары, соединившей роды Гордонов и Лермонтов, и стал самый знаменитый и самый любимый Михаилом Лермонтовым поэт Англии Джордж Ноэл Гордон Байрон. Приходящийся тому же Джорджу Лермонту дальним родственником, Джордж родился в замке Балкоми где-то в 1596 году. Из этого же замка Балкоми отправился в свой восточный поход шотландский наемник Джордж Лермонт, героически погибший под Смоленском в войсках князя Пожарского. Но перед этим давший жизнь русскому роду Лермонтовых. Михаил Лермонтов ничего не знал о своем родстве с Байроном, но, так же, как и с Томасом Лермонтом, чувствовал это родство мистически.
М.В. Какое родство! – Пушкину на зависть!.. Михаил, жаль, сам не знал, но «чувствовал». Это уже отрадно осознавать.
В.Б.: Наш путь из замка Дерси лежал сначала в Сент-Эндрюс. Передохнув и осмотревшись, мы сели там на автобус в направлении к морскому побережью, до городка Крейл. Автобус шел по прибрежной дороге, может быть, и удлинял наш путь, но зато все живописные места графства Файф, все его уютные старинные городки оказались в нашем распоряжении. От Крейла опять же пешком мы двинулись до замка Балкоми, заранее связавшись с нынешней владелицей. Как и в случае с Дерси, замок к XX веку лежал в развалинах. Уже в наше время, когда возникла мода на старинные замки, эти живописные развалины купила семья Стоквеллов и отремонтировала Балкоми по чертежам, сохранившимся в обширных шотландских архивах.
К сожалению, муж госпожи Стоквелл скончался, когда был закончен ремонт башни и был оборудован примыкающий к башне дом начала XIX века, где и находится сегодня уютная гостиница с вполне приемлемыми ценами — 50 фунтов за ночь. Именно здесь отмечали 950-летие своего рода многочисленные Лермонты со всего мира. От замка Дерси до замка Балкоми не так уж и далеко, даже с заездом в Сент-Эндрюс — километров тридцать. Так и скакали на конях Лермонты из Дерси к Лермонтам из Балкоми.
М.В.: А с ними или за ними - призраки Томаса Рифмача и Байрона!.. Нет-нет, Михаила там точно не было. В 2011 году он уже отметил свое 200-летие и готовился к конференции в Грозном.
В.Б.: Внутри башни хозяин так ничего и не успел сделать, стоят строительные леса, гнездятся птицы. Любезная хозяйка госпожа Пэт Стоквелл уделила нам немало времени, рассказав все, что знала, и о замке, и о его обитателях былых времен. В ее квартире внутри отстроенного замка мы попили чай, посмотрели какие-то фотографии. Мы, по словам Пэт Стоквелл, оказались в Балкоми первыми русскими со времен его ремонта. Этот замок соединил роды Байрона и Лермонтова, неужели это не интересно нашим исследователям?
М.В.: Ну если Вы там были первыми русскими, то, какие могут быть сомнения? Не интересен этот след русским исследователям, уж они-то точно знают, что шотландцы на слово не поверят, и все опять упрется в пресловутый документ о происхождении, теперь уже шотландском. Юрий Петрович был под рукой и то не случилось доказать даже родство с ним, что говорить о Томасе Рифмаче, которого забрали олени? Не их же призывать в свидетели?
В.Б.: Когда я ходил по гулкому пустому залу высоченной башни, мысленно представляя жизнь обитателей замка, я замечал очаровательную Маргарет Лермонт, давшую жизнь потомству Байронов. Где-то в темноте мне встречался изрядно обнищавший Георг Лермонт, именно из этих ворот башни он, бравый вояка, после поражений шотландской армии от англичан отправился на восток и вряд ли догадывался, что в седьмом его колене родится великий гений русской поэзии. В замке Балкоми я лишний раз понял, что в жизни есть место высокой мистике, вспоминал уже поэтическую связь Байрона и Лермонтова.
М.В.: Не исповедимы пути Твои, Господи! Услышать такое от вчерашнего стойкого атеиста, а сегодня - православного писателя?!.. На все воля… путешественника.
В.Б.: Георг Лермонт выехал в поисках воинской удачи, как и многие его родственники, умевшие хорошо воевать, но не умевшие приобретать богатства. После поражения в борьбе за независимость Шотландии ему уже не было места дома, и он прямо из ворот замка Балкоми отправился военным наемником в польские войска, в составе Шкотской роты воевал с Россией. 5 сентября 1613 года польский гарнизон, оборонявший крепость Белую (современный город Белый Смоленской области), сдался русским. Около шестидесяти шотландцев и ирландцев, по сути вся Шкотская и Ирландская роты наемников перешли на сторону Российского государства, в числе их был и Георг Лермонт.
М.В.: То есть сдались тем, кто больше заплатил? Похоже, Георг Лермонт стал первым шотландским абреком, поскольку «ему уже не было места дома». Вот так и становятся абреками. И вот тут-то мистика и началась, которая связала одного абрека с другим, в результате которой… Ну Вы поняли… Теперь все сошлось! Верю каждому Вашему слову, Владимир Григорьевич! Продолжайте.
В.Б.: По велению избранного Земским собором молодого царя Михаила Федоровича Романова они были приняты в Московское войско. В 1617 году он был назначен прапорщиком вместо убитого Давида Эдвара. В 1618 году сражался с поляками под Можайском в отряде князя Куракина. Отличился в бою против поляков и литовцев в Москве у Арбатских ворот, где был тяжело ранен.
Со временем он стал ротмистром рейтарского полка, храбро воевал за Россию, за что ему были пожалованы молодым царем Михаилом Романовым (кстати, его сверстником) земли в Костромской губернии, и в начале 1634 года Георг («Юрья») Лермонт погиб под Смоленском. А похоронен в Авраамиевом Городецком монастыре под Чухломой — в костромских наследственных землях, дарованных за верную службу. Из трех сыновей его продолжателем рода явился Петр, который в 1653 году принял православие, в 1656–1657 годах был воеводой в Саранске. Сыновья его Евтихий и Петр были стольниками. Праправнук Евтихия, Юрий Петрович, — отец поэта Михаила Юрьевича.
В.Б.: Впервые имя М.Ю. Лермонтова связали с шотландскими Лермонтами в 1837-м, когда в шотландской прессе появилась статья Уильяма Ролстона «Шотландец за границей». Но поэт знал об этом изначально, провидчески.
М.В.: Верю, истинно так и было: «изначально», «провидчески». Вот если бы мальчишка и с бабкой поделился своим провидением, не стала, может, она со свету-то зятя своего сживать?..
В.Б.: Я не буду погружаться в одно время увлекшую поэта Михаила Лермонтова идею о его происхождении от испанского герцога Лермы. Нелепая идея, объяснимая лишь тем, что поэту хотелось всячески возвеличить своего отца. Насколько я знаю, ему эту идею о близости с испанскими герцогами внушили Столыпины, знавшие о поисках Михаилом родословия своего отца. Но поэт не был этаким позером, хвастающимся своим мнимым герцогством, ему нужна была правда. Он чувствовал в себе некие древние мистические силы. Решил проверить и испанскую версию. Из испанского посольства пришло объяснение от Мадридского исторического архива, что он к герцогу Лерме не имеет никакого отношения, и интерес Михаила Лермонтова к этой теме угас. Но великому поэту любые заблуждения полезны, короткое увлечение испанской темой привело к написанию трагедии «Испанцы», возникновению акварелей и рисунков «испанского цикла» и удивительного живописного автобиографического изображения якобы герцога Лермы — портрет самого Лермонтова.
М.В.: Ну и будет с них, с этих испанцев… А вот трагедию попозже рассмотрим, это поэт разыграл испанцев, не принявших его: назвал «Испанцы», а по сути там!.. Ладно, ладно, все потом… Так что там с отцами Михаила?
В.Б.: Стремление Лермонтова облагородить род отца в тот период совпало с тягой к испанской революции, соединялись страсть к свободе и возрожденное достоинство Лермонтовых. Удивительно, как быстро некоторые наши лермонтоведы в угоду юношеским фантазиям Лермонтова придумали фантастическую версию, что герцог Лерма переехал в Шотландию, и дальше уже пошел род Лермонтов. Сам поэт, получив отрицательный ответ из Мадрида, про Испанию благополучно забыл. Да и герцог Лерма личность вполне достоверная, ни к какой Шотландии не подходит.
М.В.: Это Вы правильно заметили – «стремление облагородить род отца». Но лермонтоведы не для того фантазируют, чтобы потом отказываться от своих фантазий.
В.Б.: Михаил Лермонтов всё более отчетливо понимал, что отцовский род идет из Шотландии, из старинных шотландских кланов. Думаю, с этим связано и увлечение книгами Вальтера Скотта, и его байронизм, отчасти шотландский. Даже если он и не нашел у Вальтера Скотта фамилии Лермонт, то глубоко погрузился в историю Шотландии. Ему был близок по духу и Томас Рифмач, на руку оказались и «Поэмы Оссиана», изданные шотландским писателем Джеймсом Макферсоном.
М.В.: Вы забыли сказать, что Оссиан – это и есть Джеймс Макферсон. Склонность к мистификации у шотландцев в крови, и Вы это блестяще демонстрируете.
В.Б.: При жизни Лермонтова еще никто не сомневался в подлинности этих древних кельтских поэм. Им увлекались все писатели России, от Карамзина и Державина до Пушкина. Тогда уж и я расскажу некую славянофильскую версию, как все сокровища древних шотландских пиктов оказались в Русской земле.
М.В.: Ну как же остаться в стороне, если себе такие люди позволяли увлекаться!.. И непременно «славянофильскую версию» - что ли Вы не патриот?
В.Б.: Согласно этой легенде, норвежский король в октябре 1214 года с войском приплыл в Шотландию. На берегу у селения Ларге произошло сражение, и за доблесть в этом бою правитель Шотландии епископ Стюарт вручил храброму воину и поэту шкатулку с сокровищами пиктов. Вместе со шкатулкой он передал Томасу Лермонту грамоту, где было написано: «Потомству Лермонта идти на восток, через четыре века и четыре народа, и клад сей оставить в христианской земле, где еще через четыре века вновь обретен будет». Через столетия эту шкатулку с собой привез в Россию Юрий Лермонт, верно служивший князю Пожарскому. Перед сражением Лермонт закопал шкатулку с кладом пиктов под старым дубом у Москва-реки. Как мы знаем, храбрый воин Лермонт погиб, и клад его якобы пытались разыскать многие знатные люди. Но откроется он кому-то в октябре 2014 года, к двухсотлетию нашего великого поэта. Может, что-нибудь и найдем.
М.В.: «Шкатулка», видно, большая была, что нужно было непременно в землю закопать и не в саду-огороде, а под старым дубом у Москва-реки, для пущей важности. Да нашла я эту шкатулку, а была там маленькая записочка: «Без наследника ушел Томас Рифмач к своей королеве». Поверила сразу. А как иначе? Поцеловать саму королеву фей в «алые уста» и от прачки какой прижить детей что ли? Нет. Томас хранил верность своей королеве. Олени тому свидетели.
В.Б.: Главное, про сам юбилей не забыть нашим чиновникам.
М.В.: Даже не вспомнили. Будьте покойны.
В.Б.: А мне осталось рассказать лишь о походе к могиле Оссиана. История тоже довольно загадочная. Но если уж одно из шотландских стихотворений Лермонтова так и называется: «Гроб Оссиана», как же нам пройти мимо него. Сейчас все в основном помнят про мистификацию Макферсона, опубликовавшего «Поэмы Оссиана», которые наделали много шума. Сначала их признали великими, кое-кто поставил их выше Гомера, затем, как только усомнились в авторстве, поэмы перестали замечать, хотя их качество нисколько не изменилось. Но тут уж благодаря сыну-кельтологу я скажу, был бы Макферсон, не было бы его, но в древней кельтской истории Оссиан все равно занимает почетное место, как легендарный поэт и сказитель III–IV веков н. э. И никак без него не обойтись, как не обойтись без Лао-цзы в Китае: Лермонтов как поэт был прав, он не от Макферсона шел, а от древних кельтов. До сих пор спорят, сочинил ли финнам «Калевалу» Элиас Ленрот, или он лишь записал народный эпос. То же самое пишут и про все составленные в XX веке народные эпосы. Кстати, и наше «Слово о полку Игореве» появилось вскоре после находки оссиановских поэм Макферсоном. Иные филологи еще тогда, в период веры в подлинность поэм Оссиана, проводили параллель между ними и «Словом о полку Игореве». Ясно, что Макферсон воспользовался знаниями древней истории кельтов, изначальными песнями Оссиана, а не придумал их заново.
М.В.: Да как Божий день, - ясно. Почему перестали верить на слово? Все им документы подавай!
В.Б.: Пошла бы история Британии по-другому, может, и сейчас изучали бы школьники и студенты творения древнего мудрого кельта Оссиана. Но — оставим это историкам и литературоведам. Есть замечательное стихотворение Лермонтова «Гроб Оссиана» (1830). Навеяно оно было ему в ту пору, когда он отыскивал родословие отца, рассказано было о гробе Оссиана одним путешественником, посетившим его в Шотландии.
С такими мистическими личностями древности точность всегда относительна. Как мы знаем, существует несколько могил Чингисхана, и каждая из стран претендует на достоверность их захоронения. Даже в Иерусалиме я столкнулся с тем, что у православных и у католиков разные святые места, обозначающие одно и то же явление. Каждая церковь утверждает свою правду.
М.В.: Вот только с Вахидовой все требуют бумажку с печатями. Хотя главный ее свидетель – сам поэт Михаил Лермонтов! К которому мы еще пока даже не приступали.
В.Б.: Так и с легендарным героем кельтов Оссианом. Как считают исследователи, в Шотландии нет не только могилы ирландского певца Оссиана. Там нет и могилы Джеймса Макферсона, донесшего свою обработку Оссиановых сказаний до Европы. Впрочем, ушлый шотландский народ нашел-таки одну вроде бы могилу, или могильник в горной Шотландии, но большинство исследователей предполагают, что подлинное захоронение древнего сказителя Оссиана находится в Ирландии. Вот туда мы с сыном и добрались по следам стихотворения Михаила Лермонтова.
М.В.: Надо же до чего «ушлый» этот «шотландский народ»! Но Вы-то с сыном-кельтологом не лаптем щи хлебали! «Добрались по следам стихотворения…» Андроников обревелся бы… - все поэтические следы его завели на Кавказ, где и закружило, а тут одно, но такое многоговорящее стихотворение!..
В.Б.: Вернувшись автобусом из замка Балкоми в Эдинбург, сели на самолет и вскоре приземлились в Белфасте. Далее к побережью Северной Ирландии, и уже на машине добрались до местечка, обозначенного как предполагаемый могильник Оссиана. Как и положено, внизу, где мы оставили машину, небольшая гостиница, так и называется «Гроб Оссиана».
М.В.: Представляю, каково это переночевать в «Гробу Оссиана»!
В.Б.: Правда, опять никаких книжек либо памятных открыток не продавалось. Какой-то незавершенный турбизнес в этих местах. Дальше идем по гористой дороге вверх, доходим до поля, находим так называемое капище Оссиана. Как и положено для III века н. э., это искусно уложенная груда больших камней. Какое-то время этим полем с находящимся на нем древнейшим капищем-могильником владел ирландский поэт начала XX века Джон Хьюитт. Он и завещал похоронить себя недалеко от могилы Оссиана.
Именно этот ирландский могильник представлен в различных исследованиях, СМИ и Интернете как условно принадлежащий Оссиану. О так называемом шотландском могильнике того же Оссиана упоминают реже, да и добираться туда труднее, так как он в самой гористой части Шотландии. Могильником считается вертикально стоящий огромнейший каменный валун. Но согласно реконструкциям современных ученых, могильники знатных людей всегда состояли из нескольких каменных валунов, а не из одного. Да и сам Оссиан, по всем преданиям, был жителем Ирландии, древним ирландским, а не шотландским героем. Переместили его в Шотландию в XVIII веке, очевидно, потому что сам Макферсон был шотландцем. Тем не менее своим могильником Оссиана гордятся и в Ирландии, и в Шотландии. И прекрасно.
М.В.: Прекрасно! Возьмем же пример с ирландцев и шотландцев и будем гордиться своим Михаилом Лермонтовым – в России и в Чечне!
В.Б.: В Ирландии мы попали в какую-то чисто капиталистическую ситуацию. Владелец гостиничного домика у подножия горы рекламирует на своем сайте могилу Оссиана, заманивая гостей. А само капище и горная дорога к нему принадлежат другому хозяину, недовольному, что люди въезжают на его участок на машинах. Он самовольно снял табличку, ранее установленную у могильника Оссиана историками — и никаких примет. Человек не знающий может и не найти. Хорошо, что мой сын Григорий бывал на этом могильнике много раз, видел и табличку, и указатель. Довел, подышали не спеша «родимым лермонтовским ветром», заняли у могилы Оссиана чуточку энергии на будущее. Не стали дожидаться надвигающейся бури, частой в этих ирландских приморских краях, отправились в соседний городок Бушмилс с его самой древней в мире вискикурней, отогреться. Вот так и закончилось мое первое путешествие по шотландским местам рода Лермонтов. Остается посетить могилу первого русского Лермонта в Авраамиевом Городецком монастыре на Чухломском озере.
М.В.: Не забудьте сказать спасибо Михаилу Лермонтову за это путешествие. А мне остается поблагодарить шотландский народ, что он при всем приписываемом ему мистицизме, все же остался самым большим реалистом, не претендующим на чужое, пусть даже и гениальное! По поэтическим и не только следам Лермонтова нужно ехать в Чечню, на Кавказ, где каждый камень дышит его земным гением.
Без всякой мистики.
(Оставайтесь с нами. Мы еще продолжим…)