Сильный жаркий ветер, зарождающийся в пустынях Северной Африки, в средиземноморских странах называют - Сирокко.
Сирокко может достигать скоростей урагана и, как пишут в источниках, действует на людей угнетающе.
А рядом с моим любимым Лескеном, буквально, на расстоянии длины пары-тройки огородов раскинулось замечательное кабардинское село с созвучным названием - Ерокко.
Но Ерокко, в отличие от Сирокко, никого не угнетает и никогда не устраивает разрушительных ураганов, потому что в Ерокко живут очень добрые, трудолюбивые люди и, самое главное, уже много лет мирно общаются с лескенцами.
Правда, ещё со старых времён лескенцы очень любили подраться (может с климатом что-то не так), поэтому частенько проводили на нейтральных с соседними населенными пунктами территориях массовые кулачные бои.
Драки эти не несли в себе никакой ксенофобии и ненависти.
Лескенцы дрались, без привязки к национальности, и с толдзгунцами (жителями селения Толдзгун), и с чиколинцами (жителями нашего районного центра Чикола), и с ероккцами (или с ероккочанами, да простят меня жители Ерокко, но точно не знаю).
Перефразируя слова Портоса в знаменитом фильме:
- Они дрались, потому что дрались!
Руководство Ерокко и Лескена категорически не устраивало, что их молодёжь периодически наносила друг другу побои, поэтому было решено пресечь на корню это антикоммунистическое явление организацией правильных массовых мероприятий под названием - «Дни дружбы».
«Дни дружбы» договорились проводить раз в квартал.
Первый «День дружбы» был назначен на кабардинской территории.
Вместе с пятнадцатью старшеклассниками, я забрался в кузов грузовика, директор школы с учителями и дюжиной нарядных девочек-старшеклассниц сели в автобус, и мы выдвинулись в сторону Ероккской средней школы, где должна была пройти торжественная линейка.
Линейка проходила по стандартному советскому сценарию: читались стихотворения про Ленина, про коммунистическую партию и её руководящую роль и пелись популярные советские песенки под пластинку.
Главы сёл обменялись какими-то незатейливыми подарками, после чего, старшие удалились на банкет, накрытый в спортзале, а молодежь отправилась на окраину села, чтобы провести там запланированный товарищеский футбольный матч.
Рядом с северными воротами футбольного поля нас уже ожидала команда соперников.
Мы спрыгнули с грузовика.
Команды выстроились в центре поля, чтобы поприветствовать друг друга.
- Меня Осман зовут. Я капитан. У вас кто есть? - задал вопрос крепкий молодой ероккец.
- Меня зовут Алан. Я майор, - искромётно пошутил я, чем вызвал хохот обеих команд.
- Вы в футбол играть приехали или драться будем? - уточнил капитан.
- А это как получится! - обнадёжил я его.
Команды встали на свои места, раздался свисток судьи, и матч начался.
К сожалению для соперников уже в середине первого тайма кабардинцы проигрывали с неприличным счётом 5-0.
Хотя мы немного нервничали, так как получали тонны шуточек в свой адрес от многочисленных зрителей из числа местных жителей, но играли очень даже неплохо.
В очередном игровом эпизоде Осман совершил довольно грубый подкат, но местный судья не зафиксировал нарушение, поэтому я интеллигентно привлёк его внимание:
- Эээ! Тыччо, ослеп? Штрафной давай!
На что судья театрально залез в карман, ничего оттуда не достал, так как никаких карточек у него там конечно же не было, и с красивым характерным акцентом сообщил:
- Чотты экаешь, э? Жёлтая карточка тебе! Держи!
На слове «держи» мне стало понятно, что драка неминуема.
Я грубо оттолкнул судью, отчего тот упал и покатился.
Две команды немедленно сошлись, и через секунду завязалась драка.
Надо сказать, что драка была честная.
Дрались только участники команд.
Аналог эрцгерцога Франца Фердинанда, из-за которого развязалась Первая Мировая война, как и зрители, в битве не участвовал.
Но вместе с внушительной группой поддержки громко болел за своих односельчан.
Драка была быстротечной и стала затухать минут через десять.
Бойцы явно устали.
Почти у всех были разбиты лица и руки.
Я стоял напротив Османа и мне уже было невыносимо сложно даже попытаться его ударить, так как руки не поднимались.
Осман поднял руку и что-то сказал по-кабардински, затем по-русски добавил:
- Всё. Хватит. Матч закончился.
Я попытался усмехнуться, но сильно заболела нижняя губа, я лишь кивнул головой и ответил:
- Хорошо тогда. Счёт - 5-5.
Мы пожали друг другу руки, после чего загрузились в школьный ГАЗ-53 и уехали домой в Лескен.
О неожиданно состоявшемся боксёрском первенстве селения Ерокко правительства обоих селений узнали только на следующее утро, так как во время банкета сильно увлеклись тостами и здравицами за дружбу и взаимовыгодное сотрудничество, и разъехались по домам далеко за полночь.
Правительства сильно расстроились, так как происшедшее никак нельзя было привязать к коммунистическим идеалам советской молодёжи.
После длительных консультаций на высшем уровне, было всё-таки принято решение организовать ответный «День дружбы» в Лескене, но с соблюдением жесточайших мер безопасности.
Дружественную делегацию сопровождала милиция.
Линейка прошла предсказуемо скучно.
Футбольный матч был лишь футбольным матчем, в котором гости проиграли со счётом 10-0, после чего их под милицейским конвоем увели в машину и увезли.
Грандиозный банкет, который устроили в спортзале лескенской школы, прошёл на дружеской алкогольной волне и завершился ближе к утру.
Руководство после этого решило не испытывать больше судьбу, и «Дни дружбы» тихо замяли.
А наши сёла зажили прежней спокойной жизнью, в которой была взаимовыгодная торговля, дружеские застолья, иногда случались драки, но совершенно без злобы и какой-то ненависти.
Ероккские, правда, частенько посмеиваются над лескенскими, говоря:
- Странные эти дигорцы люди: весной у нас рассаду покупают, а осенью помидоры!
Но мы совершенно не злимся, потому что мы люди с юмором, и мы понимаем...
#аланскиехроники