Латов не участвовал в общем веселье, выглядел грустным и задумчивым. Сегодня был последний день, который он проводил с боевыми товарищами. Руководство полка удовлетворило его просьбу о переводе в другой эскадрон.
Но больше всего его мучила боль от предстоящей разлуки с Оленькой. Сердце его сжималось от одной только мысли,
что он уже никогда не увидит её глубоких тёмных глаз, не услышит волшебного звука её голоса, не почувствует прикосновений её нежных рук. Когда он думал об этом, ему становилось просто не по себе...
Он очень долго боролся со своим чувством, не позволяя себе влюбиться в Оленьку только из-за того, что не хотел испытывать, как ему казалось, сожаления от неизбежного разрыва отношений. Но сегодня он окончательно понял, что эта его борьба так и не увенчалась успехом.
Предвидя неизбежное расставание, он хотел, по крайней мере, остаться её другом, как будто дружба с такою женщиной была возможна.
Все последние дни Оленька постоянно появлялась перед его глазами... выплывая из тумана, она садилась ему
на колени, её руки обвивали его шею, как тогда под дубом, словно она противилась неизбежной разлуке и не хотела его отпускать...
Группу гусар, принявших на грудь крепкого волжского вина, потянуло на подвиги.
Они отправились в «Салон мадам Коко» продолжить веселье.
-- Отрываетесь от коллектива, любезнейший! -- глядя на Латова, съязвила графиня Шацкая.
-- А, если они надумают броситься с горы, мне, что прикажете, тоже последовать их примеру?
-- Поговаривают, там появились новые девочки.
-- Ваше общество, графиня, мне более приятно, -- парировал поручик.
-- Так я вам и поверила! -- засмеялась она. –- Но, если у вас нет денег, я могла бы вам одолжить.
-- А вы не боитесь?
-- Чего? – спросила она.
-- Ну, если я войду во вкус, вам придётся продать всех своих лошадок.
Графиня залилась смехом...
-- Предложение конечно заманчивое, -- глубоко вздохнул он. -- Но, как вы знаете, гусары денег не берут.
-- Странно, а как же ваше мужское предназначение? –- провоцировала она его.
-- Умеренное воздержание, дорогая графиня, ещё никому не приносило вреда, -- невозмутимо ответил Латов.
Ирма сделала знак графине, та встала из-за стола, подошла к почтмейстерше, и они о чём-то пошептались.
После чего графиня, получив деньги от Жеребкова, стала прощаться с гусарами. В это время Латов поймал златокудрого Егорку за пуговицу и подвёл к графине.
-- Знакомьтесь, мадам, -- обратился он к ней, -- корнет Крылов, собственной персоной.
-- Очень приятно, -- ответила графиня.
-- В миру можно просто Егорушка. А это (указал Латов на неё) большой друг нашего эскадрона графиня Шацкая,
Полина Андреевна.
-- Рад вас приветствовать, -- кивнул корнет.
-- Сегодня она нас сильно выручила с лошадками.
-- Мы с вами уже виделись, помните на ипподроме, -- заметила графиня.
-- Я вас хорошо запомнил, -- снова кивнул корнет. -– Вы единственная, кто за меня заступился. Я этого никогда
не забуду.
-- Да полноте! -- смутилась графиня. -- Я этого уже не помню.
-- Тут вот какое дело, -- продолжил Латов, обращаясь к корнету. -- Графиня влюбилась в тебя без памяти и попросила
у меня твой портрет.
При этих словах щёчки у графини заалели, глаза полезли на лоб.
-- Что вы такое говорите? Вы вгоняете меня в краску! -- возмутилась Шацкая и, поглядев на Крылова, добавила:
"Вы его меньше слушайте. Ему лишь бы смутить бедную женщину".
-- Надеюсь, корнет не будет возражать, -- продолжал Латов. -- А ему я сделаю другой, ещё лучше прежнего.
-- Я не против, -- ответил юноша. — К тому же, честно говоря, графиня мне тоже нравится.
Лёгкий огонь на щеках графини превратился в яркое пламя. После этих слов ей даже не захотелось уезжать,
но и оставаться было уже неудобно. Она попрощалась с гусарами, погрозила кулачком Латову и, сев в свою коляску, поехала домой.
http://proza.ru/2020/12/21/1744