Предыдущая страница http://proza.ru/2020/12/18/1264
Я не докапывался до истории назначения Лангсдорфа генеральным консулом в Бразилии, но его пребывание в этой должности было благом для русских моряков.
Григорий Иванович, несмотря на свою высокую должность, сам приехал на корабль.
Головнин и Лангсдорф в каюте командира обсудили всё, что требовалось для продолжения плавания. Консул заверил Головнина, что постарается снабдить шлюп всем необходимым очень оперативно.
В то время, да и многие десятилетия позже, командиры военных судов в дальнем плавании посылали донесения о плавании, минуя всех своих непосредственных начальников, прямо морскому министру.
Григорий Иванович пообещал договориться со своим надёжным знакомым, отправлявшимся в Англию на корабле с хорошим названием «Good friends», чтобы тот передал письма в российское посольство.
На следующий день Василий Михайлович по приглашению Лангсдорфа отправился на обед к нему в загородный дом. Им было что обсудить. Два умных незаурядных человека проговорили до поздней ночи.
Португальские власти, начиная с морского министра, к которому обратился Лангсдорф с просьбой об оказании помощи в подготовке к плаванию шлюпа, в частности, в доставке свежей воды, рассыпались в обещаниях и любезностях, но палец о палец не ударили, чтобы помочь.
Головнин и Лангсдорф, один на корабле, а другой на берегу, сами организовывали все работы силами матросов и офицеров. Когда появилась возможность, Григорий Иванович и его жена Фредерика Фёдоровна (дочь академика Федора Ивановича Шуберта) организовали для Головнина и офицеров экскурсию по городу и его живописным окрестностям.
Головнин сделал вывод, что «дома по большей части очень малы, а сады обширные и прекрасные, но это здесь не редкость: вся Бразилия – сад».
Король Португалии Жуан VI находился в то время в Бразилии. Лангсдорф договорился с королевскими чиновниками, что Головнин и офицеры будут представлены королю. Приём состоялся, но не сразу, потому что король был озабочен полученными сведениями о заговоре в Лиссабоне.
Заговорщиков повесили, король успокоился и принял русских офицеров. Поговорили ни о чём и на том расстались. Более интересно прошла встреча с застольем у капитана Биддла, командира американского корвета «Ontario». Там Головнин познакомился с американским посланником генералом Самптером.
А наиболее приятно Василий Михайлович пообщался в те дни с одной дамой, женой австрийского профессора. Профессор был чем-то очень занят, а у его жены оказалось много свободного времени. Она долго жила в Москве, работая гувернанткой в каком-то знатном семействе, и хорошо говорила по-русски.
Василий Михайлович оставил очень интересные воспоминания о Бразилии. Помимо сельскохозяйственной продукции в стране добывались золото и драгоценные камни. Вот как об этом вспоминал Головнин:
«Наш консул г-н Лангсдорф был там. Место, где добывают золото, начинается от Рио-Жанейро в 500 верстах и, хотя называется минами (Minas), но мин там нет никаких, а сама земля так богата золотом, что, промывая оную, получают немалое количество сего металла.
Всякому позволено доставать золото сим способом, с тем только, чтоб пятую часть платить королю. Драгоценных камней также позволено искать частным людям, платя известную долю в казну.
Только алмазы, сколько их ни найдется, принадлежат королю, и правительство принимает самые строгие меры, чтоб воспрепятствовать тайному вывозу сих камней, только не всегда в том успевает».
Несмотря на тщательный досмотр, алмазы нелегально вывозили из страны. Головнин упоминал одного англичанина, который вывез столько драгоценных камней, что открыл в Лондоне лавку по их продаже.
Заработал этот человек и на книге, в которой подробно описал «все плутни и хитрости, употребляемые в Бразилии при тайном вывозе алмазов, и назвал по именам всех чиновников, участвующих в сих злоупотреблениях».
Чиновников, фамилии которых он перечислил, арестовали, а после быстрого суда повесили.
Не знаю, купили российские моряки драгоценные камни и золото в Бразилии или нет, но должны же были они привезти что-то домой в качестве сувениров!
Помимо алмазов в Бразилии добывали изумруды, аквамарины, розовые турмалины, зеленые турмалины, императорские топазы, александриты и амазониты.
Первая золотая лихорадка в Южной Америке случилась в 1690 году в горах Минас-Жерайс. Но я стараюсь не задерживаться на этой теме, потому что она настолько увлекательна, что непременно уйдёшь от главной темы повествования.
22-го ноября Лангсдорф прибыл с помощником на корабль для окончательных расчётов. Командир корабля перед отправлением в кругосветное плавание получал денежное содержание (так у военных называется зарплата) на офицеров и матросов на три года вперёд, а также звонкую валюту золотом на покупку продовольствия, необходимых припасов и ремонта.
Российские консулы подтверждали расходы, потом, после возвращения, командир и назначенный им ревизор из числа офицеров отчитывались в министерстве по поводу расходов. Тогда ещё не знали слово «откат».
Поздно ночью консул и его помощник Александр Петрович фон Кильхен простились с моряками. Рано утром шлюп вышел в океан. Только там Головнин объявил офицерам и команде, что они следуют в Перу.
Дело в том, что Испания и Португалия были на грани войны из-за территориальных споров в Южной Америке. Испанский посланник граф Каса Флорес попросил Головнина зайти в Лиму для передачи пакета с документами тамошним властям.
Лангсдорф, с которым Головнин обсудил просьбу испанского дипломата, посоветовал выполнить её, но хранить всё в тайне. В интересах Российской империи требовалось сохранить дружественные отношения с обеими странами.
30-го ноября в океане встретили судно под русским флагом, которое называлось «Двина». На судне не было ни одного русского члена экипажа, командовал им немец. Принадлежало оно архангельскому купцу Брандту.
«Двина» шла из Буэнос-Айреса в Гамбург. Узнали у капитана политическую обстановку в Аргентине, попрощались с «земляками» и продолжили путь. Чтобы обогнуть мыс Горн, мореплаватели 25 суток боролись с противными (встречными) ветрами и бурями.
Они остались живы только благодаря тому, что «Камчатка» была новым судном и очень качественно построена. Василий Михайлович в своих воспоминаниях написал: «Сколько раз у мыса Горна мы вспоминали с живейшею благодарностью имена генерал-майора Орловского и кораблестроителя Стоко.
Сей последний под непосредственным наблюдением г-на Орловского строил наш шлюп, который так хорошо выдерживал все бури, коим мы были подвержены. Желательно, чтоб все строители с таким тщанием и усердием скрепляли свои корабли; но, к несчастью мореплавателей, не всегда так бывает!»
Продолжение http://proza.ru/2020/12/23/1465