Начало повести: http://proza.ru/2020/02/28/1946
Предыдущая глава: http://proza.ru/2020/12/19/1905
Ольга сновала по кухне в предвкушении праздника.
Прошло больше года со дня их с Костей свадьбы. Теперь наступал январь 1990 года.
Они с Костей планировали загородную лыжную прогулку. У одного из институтских друзей Константина (у Вадима, он как раз был на их свадьбе фотографом) был дом в одном из посёлков на окраине города.
Там жили родители Вадима, пенсионеры. Но с середины декабря они уехали в гости к родственникам. А на сына была возложена почетная миссия: присмотреть за домом, небольшим хозяйством, а главное – вовремя чистить двор от снега.
Погода на новогодние праздники установилась славная, небольшой морозец весело щипал открытые носы и щеки, выпал свежий снежок, поэтому, когда Константин обмолвился, что можно устроить встречу Нового года почти «на природе», Ольга обрадовалась. Тем более, что они уже были официально приглашены Вадимом и его женой – Валентиной.
Валя была женщиной радушной, веселой, общительной, Ольга быстро нашла с ней общий язык. Теперь они приятельствовали. Их маленькую пятилетнюю дочь, Ниночку, свёкры забрали с собой, поэтому пара и решила позвать гостей.
Словом, Костя с Ольгой с радостью согласились на приглашение. Сразу после Нового года начинались сложные дни зимней сессии. Студентка и преподаватель – обоим предстоял нелегкий январь.
Когда на их действительность «свалилась» система талонов, Ольга запаниковала. Было сложно отыскать в магазинах нужные продукты. Раньше она особо не заботилась «о хлебе насущном», когда жила с Игорем.
С Дюймовочкой они тоже по поводу еды не переживали, довольствуясь малым. Но теперь она была замужем, хотелось побаловать мужа чем-нибудь вкусным, домашним.
Тем более, что она имела прямое отношение к поварской профессии.
Но возможности это осуществить буквально таяли на глазах от месяца к месяцу.
В ход пошла вся изобретательность русской неунывающей натуры. Женщины сочиняли рецепты, обменивались ими. Самыми популярными женскими разговорами на работе стали «как из ничего приготовить что-то съедобное». И даже вкусное.
Морковный пирог считался венцом кулинарного искусства. Ольга готовила печенье на огуречном рассоле, пекла коврижки на чайной заварке, варила супы из кильки, которую раньше люди покупали исключительно на корм домашним котам. Кстати, Косте очень понравился суп из плавленых сырков «Дружба». Котлеты из чечевицы тоже были весьма неплохи…
На общий новогодний стол Ольга решила испечь манник с изюмом. Изюм был припрятан в старых запасах. Самым сложным было решиться потратить на пирог целый стакан сахара. Его Ольга экономила и «копила». Сахар нужен был летом – для варки варенья.
Водочные талоны Костя старался отоварить вином. На одного взрослого человека в месяц полагалась бутылка водки и две бутылки вина, или же – две бутылки водки. Крепкие напитки они почти не пили, поэтому, если вина в продаже не было, Константин обменивал эти талоны у приятелей на «сахарные», «солёные» или «мыльные». Стиральный порошок тоже стал большим дефицитом. По талонам продавали и соль, которая в больших количествах расходовалась на консервацию или засолку всего, что можно было заготовить впрок. Талоны на сигареты тоже шли на обмен. Это позволяло как-то «выкручиваться».
Вот теперь Ольга колдовала над «манником».
Достав из морозильной камеры замороженное кубиками сливочное масло, она слегка «разогрела» форму, ошпарив её с внешней стороны кипятком. А потом, аккуратно, вилкой погоняла по стенкам внутренней стороны кусочек замороженного масла. Смазав, таким образом, форму, Ольга экономно завернула остаток масляного кубика в пергамент и снова отправила его в морозилку.
Такой способ позволял расходовать сливочное масло бережно. Масло было домашним, им с ними поделилась Светлана. Накануне Нового года Виктор ездил к брату.
Павел Ефимович опять чувствовал себя неважно. Пришлось даже достать тонометр, и Полина научилась сама измерять мужу давление. Несмотря на плохое самочувствие, Павел очень много работал, хозяйство было большим. Семён тоже всё чаще приезжал помогать отцу. Хозяйство в Сосновке фактически кормило несколько семей.
Оттуда Виктор и привёз домашнего масла, поделившись «добычей» с близкими. Ольга аккуратно разрезала масляный комок гитарной струной на аккуратные кубики и заморозила.
«Манник» вышел отличным, пышным и румяным. Ещё к столу были припасены пара банок зеленого горошка, рыбные консервы для салата «Мимоза», а ещё банка шпрот. С ними Ольга хотела сделать бутерброды.
Всего-то нужно было быстро подсушить ломтики черного хлеба в духовке до хрустящей корочки, смазать их соусом из дефицитного майонеза, смешанного с чесноком, присыпать тертым на мелкой тёрке вареным яйцом и водрузить сверху кружки красиво нарезанного соленого огурца и «шпротину». «Вуаля!» - как говорят французы. Красиво и празднично!
Хорошо бы ещё присыпать зеленью. Всё-таки нужно было послушать совета Зины и устроить «огород на подоконнике», как у неё. Сейчас бы была свежая петрушка и укроп…
Дюймовочка в домашнем огородничестве оказалась специалистом высшей категории, у неё всё росло, как на дрожжах.
- А вы что думали? – гордо говорила Зина, бережно и любовно поглаживая молодые ростки, когда они бывали с Костей у неё в гостях. – Любой живой организм ласку чует! Даже укроп!
Ехать к Зине за «зеленью» не было времени. Да и мешать ей не хотелось. Наконец-то у неё на эту новогоднюю ночь были свои, личные, планы.
Почему-то дух Нового года и приподнятое настроение ощущалось теперь, в наступающем 1990-ом, как-то ярче. Выразительнее, что ли. Надежда, что тяжелые времена – это только временно, это будет недолго, нужно только немного перетерпеть…
Праздничный стол теперь был стопроцентно праздничным, потому что всё, что там стояло, экономилось и береглось по принципу: «это трогать нельзя, это на Новый год».
А вчера Ольге несказанно повезло. Она купила пряники. Самые обычные такие, простые пряники, которые когда-то в магазинах горками лежали на полках – «бери, не хочу».
Десятого января у Кости будет день рождения и немногочисленных гостей Ольга собралась угостить изысканным десертом. Тортом из пряников!
Она разложила покрытые глазурью, пахнущие ванилью кругляши в герметичные жестяные коробки из-под чая и убрала их на полку кухонного шкафчика. Такие коробки она никогда не выбрасывала и никому не отдавала. Пряники могли быстро высохнуть, а в коробках спокойно пролежат две недели.
Ольга снова полюбовалась пышным манником. Его бы ещё украсить как-нибудь. По-новогоднему. Но на это требовалось время, которого не оставалось.
Лыжная прогулка предполагалась дневная. Днём 1 января.
Теперь нужно было упаковать еду, собрать одежду, добраться до поселка на электричке. Но как раз с этим повезло. Накануне Вадим позвонил и обрадовал, что довезёт их на своей машине. А вот обратно нужно будет добираться самостоятельно.
Ольга ещё раз проверила сумку. Нарядная блузка, юбка, туфли. Для Кости – рубашка, брюки, легкие ботинки. Это – с собой. Погладить всё можно и на месте. Они решили ехать в теплых спортивных костюмах и куртках, чтобы поменьше вещей брать с собой.
У Ольги новогодние праздники пришлись на её выходные, повезло! У Кости в институте - короткий день.
Вскоре раздался долгожданный звонок в дверь. Мужчины, смеясь, буквально ввалились в прихожую.
У Вадима на голове, на шапке, красовался небольшой снежный сугроб, а пальто Константина было порядком выпачкано в снегу.
- Ага… Понятненько… В снегу валялись! – предположила Ольга, чем вызвала новую бурю смеха.
Вадим, снимая шапку, поднял в воздух облако снежной пыли, часть снега плюхнулась на пол.
- Ээээээ! – Закричал он. – Так нечестно! Я тебя честно в снегу валял! Когда ты уже успел на шапку мне снега сыпануть?!
- А нечего на посторонних Снегурочек заглядываться! – хитро подмигнул жене Константин.
- Ого! А вот с этого места подробнее, пожалуйста! – Ольга уперла руки в бока.
Мужчины снова покатились со смеху.
- Наталью Ивановну знаешь? – Костя, всё ещё смеясь, принялся стягивать пальто.
- Знаю, конечно, только какая же из неё Снегурочка? – Она недоверчиво глянула на мужа.
- Отличная Снегурочка! – Константин наконец справился с пальто и хохотнул. – Обширная такая. Значительная. Вон, Вадька от неё взгляд не мог отвести.
- Ещё бы! – Теперь рассмеялся Вадим. – Я в жизни не видел, чтобы Снегурочки были такими… Эээээ… Упитанными…
Они снова расхохотались.
- Но классная вышла дедова внучка, между прочим. Кровь с молоком!
Ольга прыснула смешком.
- Представляю… Ладно, хватит обсуждать выдающиеся формы Натальи Ивановны, она в детском саду работает, между прочим.
Ольга махнула рукой в сторону ванной комнаты.
- Мойте руки и на кухню. Чаем горячим вас напою и поедем.
-Ооооо… Это я с удовольствием! Это я прямо вовремя зашёл! – Вадим подмигнул Косте и первым устремился в сторону ванной.
Константин обнял жену, заботливо поправил сползшую с её плеча лямку кухонного фартука.
- Устала? – Он вздохнул. – Ты уж извини. Никак с работы было не улизнуть, мы и так раньше ушли. Сессия на носу, декан переживает, как всегда, «хвостатые» студенты бегают на поклон.
- Ничего страшного, Костя. – Ольга улыбнулась мужу. - Ты же знаешь, мне в радость «поколдовать» на кухне.
- Знаю. – Костя поцеловал жену в макушку. – И удивляюсь, как ты ещё умудряешься меня нормально кормить. Твои котлеты из чечевицы так похожи на мясные, что я даже не почувствовал разницы!
- Так уж и не почувствовал? Хитришь? – Она, улыбаясь, посмотрела ему в глаза.
- Ну… Только если самую малость!
Вышедший из ванной комнаты Вадим потряс чистыми руками перед носом у друга:
- Иди! Твоя очередь!
Пока мужчины пили чай, Ольга аккуратно упаковала манник в бывшую коробку из-под торта. Одобрительные взгляды, сопровождающие процесс, подсказывали ей, что пирог удался.
До поселка доехали уже по темноте.
Заехав во двор дома, гости ахнули от восхищения, а Вадим довольно улыбнулся. Прямо во дворе, около окна, росла настоящая живая ёлка. Ещё небольшая, метра два в высоту, она переливалась разноцветными огоньками. А Валентина увлеченно развешивала на ней игрушки и раскладывала мишуру.
- Это мы придумали! – доложил Вадим. – Гирлянда у нас длиннющая, как раз хватило. Решили – зачем покупать ёлку, если есть настоящая?! Смотрите, какая красота! И из окна комнаты её хорошо видно. Мы будем за столом сидеть, а в окне – ёлка. Разве не здорово?
- Очень здорово! – Ольга подбежала к Валентине и тоже вытащила из коробки игрушку. Ею оказалась длинная розовая стеклянная «сосулька».
- Можно, я повешу?
Валя тут же протянула ей разогнутую канцелярскую скрепку, превращенную таким образом в отличный «крючок»:
- Конечно! Присоединяйся! А потом пойдем готовить. Мне немного осталось. Ты горошек привезла?
- И горошек, и консервы, и манник испекла. С изюмом!
Валентина даже причмокнула:
- Ух ты… А изюм где достала? – Поинтересовалась тут же.
- Из старых запасов. Немного ещё осталось, берегу к праздникам. Вчера, представляешь, пряников удалось купить!
- Повезло! – Женщина пристроила на ветки блестящий «дождик». – Ничего, у нас сегодня такой стол будет – загляденье!
- Вадька! – Вдруг крикнула она куда-то вглубь двора. – А ну-ка марш на кухню селёдку чистить! И Костю прихвати. Пусть у тебя поучится.
Женщины закончили с украшением, и Валентина подхватила пустую коробку.
- Ну всё, теперь готовить. Заодно «Вокруг смеха» посмотрим. В семь часов начало – по первому каналу.
Всей гурьбой вошли в дом.
Ольге с Константином выделили крохотную комнатку с кроватью и шкафом. Даже тумбочка туда не помещалась.
Зато большая комната, где стоял телевизор, была просторная, с диваном и креслами и большим обеденным столом.
Всюду по стенам висели искусно вырезанные из бумаги и фольги снежинки. Такие же снежинки были развешаны и по ковру, закрывавшему одну из стен. Сверху, по краю ковра, тянулась ещё одна гирлянда, лампочки которой были спрятаны в разноцветные пластиковые футлярчики, очень похожие на фонарики.
- Раз-два-три, ёлочка, гори! – провозгласила Валя и включила гирлянду. Но фонарики не загорелись.
- Ну вот… - Валентина огорченно шмыгнула носом, как маленькая девочка. – Опять лампочка перегорела. Снова придется искать. Пусть теперь Вадим этим занимается. Я сегодня уже по дивану наскакалась. В поисках.
Они отправились на кухню. В нос ударил яркий цитрусовый аромат.
- Вадь! Ну что ты, как маленький! Не можешь до стола подождать? – Валентина увидела на кухонной клеёнке следы преступления в виде ярко-оранжевых мандариновых корок. – Я, между прочим, два часа за мандаринами в очереди простояла!
- Валечка, лапочка, мы съели только один, честное, благородное слово! Надо же было «продегустировать»? А вдруг они кислые?
Валя засмеялась.
- Ну и что, дегустаторы? Кислые?
Лицо Вадима тут же расплылось в хитрющей улыбке:
- Сладкие, как мёд! Всё, бегу, бегу заниматься гирляндой. Через пять минут будет работать!
Ольга принялась чистить вареные овощи для «оливье», сев за стол в большой комнате, отогнув угол праздничной скатерти и расстелив полотенце, а Валентина занималась понемногу всем сразу, бегая без конца из комнаты на кухню, и обратно.
Вадим действительно, ловко и быстро открывая каждый фонарик, пересмотрел лампочки, отыскал перегоревшую, заменил её, включил, и комнату сразу наполнила атмосфера волшебства, которая бывает только в канун Нового года.
Общими усилиями с готовкой справились быстро, к одиннадцати вечера, нарядные и оживленные, все уже сидели за красиво накрытым столом.
У окна, на журнальном столике, в вазе стояла большая охапка сосновых ветвей, распространяя вокруг терпкий, свежий, смолистый хвойный аромат.
- Это мне на ёлочном базаре отдали. Просто так. – Пояснила Валентина. – Я решила, что раз у нас ёлка во дворе, то комнату можно украсить ветками.
- Ой! Скоро двенадцать! – Засуетилась она и подбежала к телевизору, увеличила громкость.
Взяв газету, она прочла программу:
- 23:50 - «С Новым годом, товарищи!» Поздравление советскому народу!
Выслушали обращение генсека. Вскоре раздался знакомый бой курантов.
- С Новым годом! – дружно закричали все разом и засмеялись.
Вадим поднял бокал.
- Друзья! – Начал он торжественно. – Начался 1990 год. Впереди новое десятилетие. Очень надеюсь, что это время будет для нашей страны преддверием другой, счастливой жизни. Сейчас нам трудно. Но я уверен, что это ненадолго, это всего лишь временные сложности. Советский народ переживал и не такое. Давайте поднимем бокалы за перемены, за счастливое будущее!
Снова выпили, и Константин продолжил тост:
- Есть такая известная китайская пословица-проклятие: «Чтоб ты жил в эпоху перемен»… Считается, что она принадлежит Конфуцию, великому китайскому мудрецу. *
Мужчина помолчал.
- Нам действительно выпало жить в эпоху перемен. Так что в каком-то смысле можно сказать, что нас настигло «проклятие». Почему, из-за чего – не будем философствовать. У меня лишь одно пожелание, чтобы «эпоха перемен» закончилась поскорее, и мы все вернулись к обычной жизни. К той, к какой привыкли.
- Ты считаешь, что это надолго? – Вадим внимательно посмотрел на друга.
Константин пожал плечами.
- Кто знает? Но я думаю, что нам нужно не забывать, что мы не одни. Что есть друзья, есть близкие, и вместе мы выживем, как бы трудно ни пришлось. А пока – давайте перестанем быть серьёзными и будем праздновать!
Валентина весело замахала рукой:
- А знаете, что нужно сделать, чтобы твоё желание обязательно сбылось?
Все тут же повернулись к ней.
- И что? – Ольга даже привстала, так хотелось ей исполнения желаний.
- Нужно написать желание на бумаге, потом сжечь клочок, а пепел от него собрать и сдунуть прямо в ветер! Правда некоторые ещё утверждают, что эту золу нужно с шампанским выпить… Но первый вариант мне больше нравится!
Вадим тут же побежал за спичками и бумагой.
Следующие десять минут все старательно писали свои желания на бумажных листочках из блокнота.
- А можно два желания? – просительным тоном спросил у жены Вадим.
- Нельзя! – Тут же отозвалась та. – Придумывай самое-самое главное, его и пиши. А если два напишешь – не сбудется!
- Так нечестно… - Вадим почесал затылок. – Я никак не могу решить, что из двух желаний для меня главнее.
- А ты подумай! – Валентина взяла коробок со спичками и махнула всем в сторону входной двери. - Пошли!
Вся компания высыпала на крыльцо, накинув куртки.
Ночь была безветренная, тихая. Мороз пощипывал тихонько, даже как-то ласково. Звезды сияли в вышине, перемигиваясь друг с другом и подмигивая людям, смотрящим высоко вверх, прямо в их черную, недосягаемую высь. Вдали от города, звездная россыпь была намного ярче и четче, можно было легко различить знакомые созвездия.
То и дело со стороны улицы раздавались хлопки хлопушек, крики «Ура» и «С Новым годом!», пение, и отсветы бенгальских огней.
По очереди они поджигали свои листочки, наблюдая, как красиво и быстро вспыхивает бумага. Потом каждый спускался с крыльца, держа невесомые хлопья пепла на кончиках пальцев и осторожно, словно боясь спугнуть уже поселившуюся в сердце надежду, сдувал с ладони мелкую черную пыль.
Притихшие, возвратились в дом, за стол.
- Эй, честной народ, ну и что загрустили? Предлагаю поиграть! – Ольга положила себе на тарелку ещё один бутерброд со шпротами. Они, кстати, понравились всем без исключения.
- Во что? – Тут же оживились все.
- А в частушки! Кто больше знает! – Ольга хихикнула. – Поём частушки по очереди. Кто не может вспомнить очередную, с того выполнение желания! А желания сейчас напишем. Вытаскивать будем, как жребий тянут.
И началось веселье…
- У меня милёнок лысый, так куда же его деть?
Если зеркала не будет, буду в лысину глядеть! – Звонко начала Валентина, и все покатились со смеху.
- В небе месяц молодой спрятался за тучею,
Приходи ко мне скорей – ласками замучаю! – Продолжил Константин, а Ольга довольно покраснела. Потом уперла руки в бока и отбила задорную чечетку.
- Мы с милёночком сидели возле нашего пруда,
Нас лягушки напугали, не пойду больше туда!
- Что, уже моя очередь? – Вадим задумался на пару секунд и пропел, подражаю тоненькому девичьему голоску:
- Полюбила пекаря, душа не на месте,
Как гляну на штаны – а штаны все в тесте!
Дружный хохот потряс комнату.
В результате больше всех «фантов» с выполнением желаний досталось Константину, как самому городскому жителю. Ему пришлось прокукарекать, зевнуть так, чтобы зевнули все остальные, напоить компанию чаем и пропеть серенаду лилипута из мультфильма про «Гулливера»: «Моя лилипуточка, приди ко мнеееее... Побудем минуточку наедине…»
По одному «фанту» получили Валентина с Вадимом. Вадим протанцевал вокруг наряженной во дворе ёлки «польку-бабочку». А потом всей гурьбой вышли из калитки выполнять следующий «фант». Под смех и шутки присутствующих Валентина должна была прочесть какой-нибудь детский стишок про Новый год первому встречному.
Встречным оказался Петрович – мастер троллейбусного депо, живший неподалеку от родителей Вадима. Он был весьма нетрезв и настроен философски.
Поэтому когда его остановила Валя, улыбнулась и громко, на всю улицу прочла: «Говорят: под Новый год что ни пожелается, всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается…»**, Петрович удивился, икнул от неожиданности, а потом разразился долгой умиленной речью о том, что вот, дескать, зря говорят, что детей нынче не воспитывают. Очень даже воспитывают! Вот какая девочка умненькая, как хорошо стихи рассказывает.
Он даже прослезился и подарил Вале (которая и правда не отличалась гигантским ростом по сравнению в двухметровым Петровичем) шоколадную конфету «Красная шапочка».
Наблюдая эту сцену, от смеха рыдала вся улица, народа на прогулку в новогоднюю ночь высыпало много.
Валя была горда своими талантами и конфету припрятала. Для дочки.
Веселились почти до четырех утра. Танцевали, пытались лепить из пушистого снега снеговика, возили друг друга на санках по улице, потом пили чай, нахваливая Ольгин манник, и снова танцевали.
Спали крепко, но недолго. Молодость требовала продолжения веселья.
Позавтракали остатками новогоднего пиршества, оделись потеплее и отправились в ближайшие «посадки», на лыжах. Лыж оказалось в сарае несколько пар, так что было из чего выбрать. Ольга достались довольно короткие, явно подростковые, старенькие, но крепкие и ладные.
Нагулялись до красных щек, и, пьяные от свежего морозного воздуха, возвратились в дом, усыпанные снегом, с мокрыми рукавицами, но чрезвычайно довольные.
Высушив одежду и отогревшись, Ольга с Костей засобирались обратно, в город. Нужно было успеть на единственную вечернюю электричку, поскольку некоторые из них на праздничные дни были отменены.
Домой вернулись эмоционально отдохнувшими, но и порядком физически уставшими от такого активного отдыха.
Утром второго января Ольга проснулась с болью, казалось, во всех мышцах сразу. Непривычный к больших нагрузкам , организм устроил забастовку. Особенно весело было спускать по лестнице. Мышцы ног тоже болели, в результате чего она очень веселила Костю, сползая со ступенек охая, и в шутку причитая, что больше на лыжи не встанет никогда в жизни.
Начались сессионные будни нового, 1990-го года…
***
В один из дней последней январской недели Константин возвращался домой в размышлениях: рассказать жене о происходящем, или пока промолчать.
Одна из его студенток, та самая Злата, которую он выделял, как одну из самых способных на курсе, последнее время всё стала ставить его в неловкое положение.
Сначала она просто пыталась чаще попадаться молодому преподавателю на глаза, приходила на кафедру за литературой, оставалась после занятий, просила объяснить якобы «непонятное».
Константин понимал, что понравился яркой студентке не только как преподаватель. Злата решила, что для неё он – привлекательный мужчина.
По роду профессии он уже сталкивался с таким. Старшеклассницы влюблялись в молодого учителя, а студентки - в преподавателя. Такова жизнь. Это было вполне нормально, если бы не одно «но».
Злата оказалась чрезвычайно настырной и, как он теперь полагал – излишне навязчивой. Новость о его женитьбе быстро облетела институт, и вызвала среди его женской половины известный ажиотаж. Некоторые коллеги даже настойчиво добивались приглашения в гости, настолько любопытно всем было посмотреть на его жену.
Но Константин пресекал такие поползновения сразу же. Его личная жизнь – это «табу» для посторонних.
И только Злата, казалось, словно не слышала о такой выдающейся новости, как его женитьба. Хотя он понимал, что, скорее, это нежелание что-либо слышать.
На последнем занятии произошло и вовсе неприятное событие. Приготовившись к лекции, он оставил дипломат открытым. Ничего особенного там не было, только книги и рабочие бумаги. Поэтому, когда в дверь заглянули и передали просьбу зайти в деканат, он спокойно оставил дипломат на столе. А когда вернулся, обнаружил поверх книг подарок.
Это была плитка шоколада «Дорожный». Целое богатство по настоящим временам, когда такие изыски стали большим дефицитом. За бумажную обертку была засунута маленькая записка. Почерк был Златы. Изучая её работы, которыми она то и дело забрасывала молодого преподавателя, он не мог ошибиться.
Слишком знакомо округло было выписано «о», а завитушки под «у» и «д» не оставляли сомнений в авторстве. В записке значилось: «Самому лучшему преподавателю».
Вроде бы ничего особенного. Обычный знак внимания.
Но он был бы обычным, если бы девушка преподнесла его открыто, на виду у всех, а не подкладывала тайком в открытый дипломат.
Поэтому он вынул записку, сунул его в кармашек дипломата, и громко объявил на всю аудиторию:
- Девушки! Идите сюда, сейчас я вас угощать буду. Какой-то неизвестный доброжелатель мне шоколад подарил. Давайте по ломтику, пока не началась лекция?
- А чего это такая дискриминация? – раздалось с последней парты. – Я тоже шоколада хочу, у меня организм растущий.
Девчонки рассмеялись. Это был голос Алексея, оказавшегося случайно в аудитории, хотя обычно он заскакивал в неё в последнюю минуту, вместе с преподавателем.
- Хорошо-хорошо! И юноши тоже угощаются! – С этими словами Константин вскрыл упаковку плитки, и принялся ломать шоколад на маленькие кусочки, чтобы всем хватило.
Девчонки, весело щебеча, словно стая синичек, быстренько растащила лакомую шоколадную горку, благодаря за щедрость неизвестного дарителя, и прославляя альтруизм преподавателя.
К столу не подошла только Злата. Лицо её на мгновение показалось Константину маской ярости, но через секунду оно снова лучилось постоянной, дружелюбной улыбкой, которую уже привыкли все видеть.
Теперь он решал, стоит ли заговорить о ситуации с Ольгой. Если не о конкретной, то общей картине. Подобное будет происходить и в дальнейшем.
Подходя к дому, он решил поговорить с женой по окончании сессии. Сейчас она много работала, была загружена учебой, домашними делами, да ещё чувствовала себя последнее время неважно.
А вот со Златой нужно бы разговаривать уже сейчас…
С этими мыслями он и зашёл в подъезд.
____________
*Фраза: «Чтоб жить тебе в эпоху перемен», которую так любят цитировать, или ее английский вариант «May you live in interesting times» — часто называют «китайским народным проклятием» и традиционно приписывают Конфуцию.
Самое раннее упоминание этой фразы найдено в мемуарах дипломата Хью Нэтчбулл-Хьюджесса, который был послом Великобритании в Китае с 1936 по 1937 гг. Автор в главе об отъезде из Китая называет эту фразу «китайским проклятием», но источника или оригинала не указывает.
Возможный источник этого проклятия китайская идиома-поговорка: «Лучше быть собакой в спокойное время, чем человеком во время хаоса», которая была записана в 1627 году китайским писателем Фэном Мэнлуном в книге "Слово бессмертное, мир пробуждающее". По другой версии, «проклятье» впервые упомянул Кай Лун — вымышленный китаец из книг английского писателя Ernest Bramah.
Источник: https://magazeta.com/news/epohaperemen/
** С. Михалков. Стихотворение «Под Новый год».
Продолжение здесь: http://proza.ru/2021/01/10/1614