И до рождества Христова, освященного Вифлеемской звездой и дарами хрестоматийных волхвов Мельхиора-Каспара-Балтазара жили же как-то люди и чувствовали необходимость отмечать рожденье нового.
Колядки - это древний и простонародный праздник, который не только зрим, но и звучен.
Ведь волхвуют в нем Звездарь, Звонарь и Мехоноша.
Осененные их звездой, на волнах традиции отправляемся мы в будущее. Не сосчитать, в который раз!
«Мир полон звуков, звуки все - мы сами. Лишь Бог тихонько ходит между нами». Это волна Валентина Гафта.
А вот другая:
«Ракету тряхнуло, и она разверзлась, точно бок ей вспорол гигантский консервный нож. Люди, выброшенные наружу, бились в пустоте десятком серебристых рыбешек. Их разметало в море тьмы, а корабль, разбитый вдребезги, продолжал свой путь – миллион осколков, стая метеоритов, устремившаяся на поиски безвозвратно потерянного Солнца.
– Баркли, где ты, Баркли?
Голоса перекликались, как дети, что заблудились в холодную зимнюю ночь.
– Вуд! Вуд!
– Капитан!
– Холлис, Холлис, это я, Стоун!
– Стоун, это я, Холлис! Где ты?
– Не знаю. Откуда мне знать? Где верх, где низ? Я падаю. Боже милостивый, я падаю!
Они падали. Падали, словно камешки в колодец. Словно их разметало одним мощным броском. Они были уже не люди, только голоса – очень разные голоса, бестелесные, трепетные, полные ужаса или покорности.
– Мы разлетаемся в разные стороны!
Да, правда. Холлис, летя кувырком в пустоте, понял: это правда. Понял и как-то отупело смирился. Они расстаются, у каждого своя дорога, и ничто уже не соединит их вновь. Все они в герметических скафандрах, бледные лица закрыты прозрачными шлемами, но никто не успел нацепить энергоприбор. С энергоприбором за плечами каждый стал бы в пространстве маленькой спасательной шлюпкой, тогда можно бы спастись самому и прийти на помощь другим, собраться всем вместе, отыскать друг друга; они стали бы человеческим островком и что-нибудь придумали бы. А так они просто метеориты, и каждый бессмысленно несется навстречу своей неотвратимой судьбе».
Это колокольчик Рэя Бредбери.
В унисон с ним звучит бард Александр Дольский, ведь рассказ Брэдбери «Калейдоскоп», начинаясь и продолжаясь звуками заканчивается именно падающей звездой…
«Мне звезда упала на ладошку.
Я ее спросил - Откуда ты?
- Дайте мне передохнуть немножко,
я с такой летела высоты.
А потом добавила сверкая,
словно колокольчик прозвенел:
- Не смотрите, что невелика я...»
«Наша родина революция, ей единственной мы верны» – и такие волны оставили след в нашей памяти. По замыслу песенников того времени, выстраивая нас, строителей Утопии в коллективный патриотический резонанс.
Резонанс важен. Иногда жизненно важен. Жизнь замечательных людей
http://proza.ru/2020/07/21/1146 подтверждает это.
Например, в биографии Иммануила Великовского, приговоренного белогвардейским есаулом к расстрелу:
« ...Чавкала грязь под ногами. Казак слушал с интересом и удивлением. Он шел, уже не прикасаясь штыком к спине Иммануила. Когда они остановились у обрыва над яром, казак, внимательно вглядываясь в лицо пленника, сказал:
– Чудной ты какой–то... Хоть и жид, а человек. Ладно. Не стану я брать грех на свою душу. Спустись в яр, дождись темноты и уходи.
Два выстрела прогремели в мокрых сумерках. И снова тревожная тишина окутала мир.»
Если мир полон звуков, если всё в мире волны, вибрации разной частоты, то резонанс может быть и такой: между Звездой и человеком. В этом я убедился на собственном опыте:
«Талнах, город–спутник заполярного Норильска... Два месяца я работал там в стройотряде в разгар полярного лета! В тундре оказалось так много неба и солнца, что от этого обилия внутри меня зазвучала ода Солнцу. Хорошо, что я не поленился записать её:
«Утро — в трудах и заботах:
шарик земной ломаем ломами;
а Солнце жёлтою нотой над нами гаммы играет на проводАх.
Полдень, источенный потом,
расплавлен, неистов, пронзителен;
и самой высокою нотою Солнце звенит в зените!
Вечер, руки свинцом налиты,
мир покою устало открыт;
и над горизонтом Солнце гудит...
Размеренно и басовито...».
Резонанс – это таинство Мира, сотканного из вибраций.
Целитель из Севастополя, Константин Задорожный, автор «Музыкальной матрицы Вселенной» тоже ощущает это и озвучивает для нас:
«Я - просто частица этого мира, в котором все мы – частицы. Следовательно, я – ваша частица… А вы – моя… И я люблю этот мир, и себя в нем. Следовательно, я вас люблю. Следовательно, вы любите меня. Это – основа позитивного космополитизма, который стирает границы между выдуманными самими людьми различиями, оставляя границы лишь между позитивом и негативом. В моей части Вселенной нет места негативу. Значит, если мы едины, его нет и в вашей части. А если случается так, что негатив возникает, тогда появляется тенденция к разобщенности – как между нами, так и внутри нас. Утрата цельности – вот корень зла. Утрата цельности ведет к проблемам в общественной и личной жизни, включая самореализацию, благосостояние, отношения, ЗДОРОВЬЕ…»
О корпускулярно-волновом дуализме сейчас можно услышать еще в школе. А прочувствовать -- лишь переходя поле жизни, переживая этот дуализм, «пересекая лунные озёра, где отраженья зыбки, тени неясны - "мы созданы из вещества того же, что наши сны..."
Волнуясь, поздравляю этот звучащий на все голоса мир и распахиваю мешок Мехоноши: что день грядущий мне готовит?!
-- «...его мой взор напрасно ловит, в глубокой мгле таится он.
Нет нУжды; прав судьбы закон. Паду ли я, стрелой пронзённый, иль мимо пролетит она, всё благо: бдения и сна приходит час определённый; благословен и день забот, благословен и тьмы приход!»
-- Благословен будь 23-й Год!