Граф Дракула (с ним же дракулки)
Влетел в переулочек гулкий;
Ужо погулял, позлодействовал,
Дракулок серьезно задействовав.
В каналах полночной Венеции*
Дракулки дралися за специи.
С тех пор и в глухом закоулке -
Везде вот - граффити с дракулкой.
В Тронном зале главной башни света явно не хватало. В нижнем ярусе окон не было, они были лишь в верхнем, а день стоял пасмурный. Поэтому распорядитель собраний велел зажечь обе большие люстры.
Стены зала, иначе называемого Детройтским, издревле расписали фресками на местные и потусторонние темы. Вот сделанный неизвестным мастером, видимо, по памяти коллаж городских граффити, в нижней части картины – бурный канализационный проток, по нему плывет изрешеченная пулями лодка, с лодки свешивается темная окровавленная рука, которая едва удерживает меч, - пальцы почти разжались. Это период борьбы и страданий. А вот наступило время побед: фреска, изображающая высадку на остров воинов-освободителей, их автоматы и мечи разят врага, черные лица освещены мужеством и героизмом. Вон еще пара – со сражениями на новой земле: битва за холм Мурамуто и операция высвобождения бухты Бобоюбо, то есть перехвата у корпуса Шварцмана контроля над стратегически важной бухтой. Одна картина отображает последующее мирное строительство – крестиане таскают кирпичи на строительстве казарм, чуть правее обозначена уже известная вам выставка, а вдалеке виднеется недостроенный замок. Несколько фресок, на которых художники постарались отразить исторические события Внешнего Мира. Жуткие сцены людомора Дивок-36, массовых смут, а также баталий на суше и на море. Даже какие-то туманные схватки с инопланетными и глубоководными существами…
Сидящий на троне его величество Крокус XIII, дождавшись устойчивого загорания люстр, стукнул об пол своей великолепной палисандровой палицей и величественно откашлялся. Это означало, что восседание Высшего Совета считается открытым. Теперь все участники могли, наконец, выразить свой неизменный восторг перед божественной персоной, что они и сделали, дружно воскликнув: «Йо-йо-йо---оййя, солнцеподобный император! Живи в веках!» Потом, когда последовавшие бурные аплодисменты и стихийные возгласы во славу его величества стали стихать, Крокус поднял руку, дружелюбно помахал собравшимся, и указал на министреля внутренних сношений господина Бангу. (Простите, но я предпочитаю использовать здесь привычное слуху подданных его величества название для начальников министерств: «министрель». Это то же самое, что и архаичный «министр». К тому же, министрелю полагалось носить огнестрельное оружие, обычно - пистолет «Калибратор» образца… уж не помню какого года).
Следует немного сказать о собравшихся. Это был цвет нации, её элита.
Перед стоящим на возвышении троном, в проходе, расположилась группка офицеров, военной аристократии. Это всё были знатные самураи в простого покроя, однако удобных и добротных кимоно серо-голубого цвета с золотыми кушаками. Лбы суровых воинов выбриты и слегка подсинены, волосы с висков и затылка собраны на макушке в пучок, перевиты жгутом и пропущены сквозь яркую бамбуковую коробочку-футляр. Лица набелены и нарумянены, глаза поверх косметики подведены тушью. Ведут они себя очень сдержанно, по правилам придворного этикета им только разрешается пройтись или пробежаться взад-вперед перед троном по проходу, может быть, подпрыгнуть даже или, взбежав на стену, перевернуться в воздухе, и тогда всем собравшимся становится ясно, что самурай чем-то серьезно обеспокоен, но предпочитает сурово об этом молчать. Личная охрана владыки на всякий случай вытаскивает наполовину мечи из ножен.
Далее, в большой акватории зала стоит аристократия гражданская - министрели и их командиры департаментов, управляющие мастерских и служб, старосты деревень, а еще дальше - придворные, самурайские и министрельские дамы, знатные гейши, и так далее. Вокруг сплошь белые лица с нарисованными выражениями. Только черные уши торчат, запудривать их считается неприличным. Министрели - в богатых, цветастых и красиво расшитых кимоно - обычно стоят в окружении своих департаментских, им даже разрешается слегка пошушукаться с нижестоящими по своим делам, лишь бы это не случилось в те моменты, когда заговорит император.
***
Маркуса разбудили почему-то рано. Накормили вполне сносным завтраком – рис с курятиной. Утро было пасмурным. Его перевели уже из лазарета в какой-то подземный карцер, и сейчас сквозь решетку окна проглядывал луг со скошенной травой и полоска серого неба. Решетку он проверил в первый же день, – прутья толстые, крепкие, и без каких-либо инструментов вырваться из этой темницы было делом безнадежным.
Загремели ключи, кто-то отпер дверь. В камеру зашли несколько человек. Они расхлябанно переговаривались друг с другом на разболтанном сияко*. Заломав Маркусу руки назад, надели наручники и вывели на воздух. Здесь в нос ударил запах лошадей, навоза и неумолимой реальности. Перед тюрьмою стояла телега, запряженная тощими лошадьми, на телеге сидел испуганный крестианин в соломенной шляпе. Кто-то подошел к Маркусу сзади, сказал: «Подержите его». И он почувствовал, как железный обруч обхватил шею. Обруч был с цепью, цепь привязали к телеге. «Неужели всё?» - подумал Маркус. Он уже представлял по рассказам Ни Ху-яо, что такое может означать. Сердце похолодело. Тело деревенело от ужаса, и он с трудом удерживался на ногах.
На телегу взгромоздились пару конвоиров в коричнево-зеленом камуфляже, с короткими мечами и с автоматами. Они чего-то ждали. Потом кто-то крикнул: «Да езжайте, езжайте!» Один из вояк ткнул возницу в ребра, тот дернулся, стегнул кнутом лошадей. Лошади тоже испуганно дернули, рванули вперед, двинулся и Маркус, но, не успев примериться к их шагу, повалился через несколько шагов на землю. «Стой, стой!» - крикнул крестианину один из конвоиров, видимо, главный. Лошадей остановили. Тогда тот развернулся к Маркусу, заговорил нервно, сердито:
«Беги за телегою, парень. Это хоть какой-то шанс. Не будешь бежать – заколем. За попытку к бегству! Выбирай!»
---
* - Детройтскую канализацию по степени насыщенности художественными образами сравнивали порою с доисторической Венецией.
* - сияко – один из афро PPE (post Pidgin English) - постанглийских пиджинов.