Король мечей - глава тридцать третья

Ольга Суханова
***
Робину хватило пары дней, чтобы подобрать для Агнес и ее детей маленький домик недалеко от Ноттингема. Дженни помогла найти помощницу по хозяйству – тихую и добрую девушку из крестьянской семьи, которая была готова работать за жилье и еду. Никаких пожитков ни у Агнес, ни у детей почти не было, и Робин легко уместил все семейство Алана в одной маленькой повозке, которую купил на рынке, приехав в Йорк. Тонконогий пегий конь, запряженный в крестьянскую телегу, обиженно фыркал и явно был недоволен.
– Ничего, красавец, потерпи, – Робин похлопал коня по холке, успокаивая. – Три дня пути – и ты снова будешь под седлом, как раньше. Ну, может, четыре.
Тихая и скромная Агнес, несмотря на слепоту, почти не доставляла ему хлопот в дороге. Дети жались к матери и тоже казались незаметными, хотя Робин сейчас и рад бы был отвлечься. Его не отпускала мысль, что Ясмина хотела бы смерти Зигфрида Мазера. Что он должен был убить торговца. Две или три ночи подряд она ему снилась – ни в чем не упрекала, ничего не говорила, просто смотрела на Робина, смотрела со своей искристой зовущей улыбкой. Черные глаза сверкали, тонкие хрупкие ключицы под смуглой кожей казались ломкими веточками. Робин старался отвлечься сначала на дорогу, на Агнес и ее малышей, потом – на их обустройство в новом доме. Но Ясмина все равно не отпускала. Снилась, молчала, смотрела влекущими черными глазами.


Через несколько дней, обустроив наконец Агнес и ее детей, Робин заглянул в «Восемь лап». Было совсем раннее утро. Дженни вместе с дочкой раскатывала на кухне тесто, Уилл вышел навстречу Робину с двумя пустыми ведрами.
– Помочь?
– Давай, – Скарлет протянул ведра приятелю, а сам нырнул в дом и тут же появился, держа в руках еще два. – Вдвоем-то куда быстрее. Где колодец, помнишь? За домом.
– Конечно, помню.
– Ты что, прощаться зашел?
– Догадался?
– Не первый день тебя знаю. И куда?
– Как получится.
– Прекрасный план, в твоем духе. Подожди немного, сейчас Дженни и Элис с пирогом управятся – как раз горячий будет, – Уилл повернул ворот и начал опускать ведро в колодец. Цепь загрохотала. – Черт, кого там несет? Ворота только успели открыться, еще и не рассвело толком, а уже кто-то к нам.
К харчевне действительно подъехал всадник. И Скарлет, и Робин сразу обратили внимание на очень хорошую лошадь. Уилл вытянул из колодца еще одно ведро, перелил воду.
– Все? Пойдем. Что ему надо, интересно.
Всадник уже спешился и теперь стоял возле харчевни, держа лошадь под уздцы. Увидев рослого ярко-рыжего Уилла, он сразу обратился к хозяину:
– Вы ведь Уилл Скарлет?
– Да, – кивнул тот, не опуская ведер на землю. – Вы меня ищете?
– Не совсем вас. Но мне сказали, что через вас можно будет передать послание для графа Хантингтона. Что вы знаете, где его найти. Или что он рано или поздно сам у вас появится.
Друзья быстро переглянулись.
– Это я, – сказал Робин.
Приезжий снова кивнул:
– Я так и подумал. Господин Вексен весьма точно вас описал.
– У вас послание от него? – Робин поставил одно из ведер на землю и протянул руку.
– Да.
– Идем внутрь, там и разберемся, – Уилл кивком указал на харчевню. Робин снова поднял ведра, посыльный двинулся следом.
В зале для гостей никого не было, но Скарлет увлек приятеля в глухую комнату сбоку от кухни – маленький закуток без окон. Гонец, передавший письмо, деликатно остался в общем зале.
– Здесь точно никто не помешает, – сказал Уилл, ставя на стол лампу. – А то знаю я, только соберешься поговорить – сразу гости. Ну, оставлю тебя.
– Да ну тебя, оставит он, – Робин прищурился, разворачивая пергамент. – Не знаю, что там написал господин Вексен, но от тебя у меня точно нет секретов. Принеси лучше выпить, а?
Он быстро пробежал глазами письмо. Уилл, вернувшись, поставил на стол две кружки пива.
– Помнишь леди Изабеллу? – спросил Робин, оторвав взгляд от пергамента.
– Конечно. Разве можно забыть такую красавицу, которая так на тебя смотрела!
– Она помолвлена, причем аж с родственником короля Франции. Свадьбу хотят сыграть весной, когда сойдет снег.
– Ты, я смотрю, не опечален, – захохотал Уилл. – Держи, – он подвинул Робину кружку.
– Да я только рад.
– Но Вексен же писал не об этом? Не о помолвке?
– Нет, конечно. Помолвка так, просто к слову пришлась, – Робин отхлебнул пива. – Филипп Август ищет себе нового королевского лесничего.
– Ага. И Бернар Вексен посоветовал ему тебя. И король, разумеется, загорелся этой идеей.
– Да.
– И ты согласишься.
– Почему бы и нет?
– Соглашайся, конечно. Сколько можно по лесам шастать.
– Ты вот десять лет как остепенился. Не жалеешь?
–  Бывает.
– Но вам с Дженни хорошо вместе, – Робин пристально посмотрел на Уилла.
– Черт, – выругался тот. – Ты можешь спросить напрямую, что тебе надо? – Скарлет поднял взгляд на Робина, какое-то время они глядели друг другу в глаза. – Мы же друзья. Не ходи вокруг да около. Да я и так знаю, о чем ты.
Он помолчал, потом продолжил:
– Знает ли Дженни? Да. С самого начала. Я никогда ей не врал, она мне тоже. Она знает, что я ее не люблю, что для меня всегда будет только Элис. И дочь я поэтому так назвал, да. И я знаю, что Дженни меня не любит. Но нам хорошо вместе, и я убью за нее любого, – Уилл вдруг улыбнулся. – А ведь это ты нас так хитроумно свел. Спасибо.
– Как все переплелось.
– И я знаю, про кого ты думаешь.
Робин вопросительно посмотрел на приятеля, но не ответил, и Скарлет продолжил сам:
– Тот тощий рыжий цыпленок…
– Лисенок.
– Точно, лисенок. Похожа.
– К чему ты про нее?
– К тому, что она тоже знает – ты убьешь за нее кого угодно, но любить всегда будешь другую.
Робин не ответил. Он перевернул пергамент, прижал его к столу, разгладил рукой пустую сторону и только потом поднял глаза на Уилла.
– Перо и чернила у тебя найдутся?
– Откуда? Ни я, ни Дженни не знаем ни одной буквы. А вот детей заставлю, чтоб выучились. Погоди, я сейчас пошлю Элис, пусть сгоняет в лавку.
Уилл вышел из закутка, что-то крикнул дочери и вскоре вернулся.
– Значит, ты напишешь Вексену, что приедешь?
– Да.
– И когда отправишься?
– Как получится. Можно не торопиться, зимой работы по лесу не так много. Хотя пока доберусь, пока осмотрюсь там… – Робин улыбнулся. – Заеду к отцу Туку на прощание. Потом, пожалуй, к Джону.
– Он же далеко обосновался, аж в Лидсе.
– Я помню. Но время у меня пока есть, и кто знает, увидимся ли еще. Так что заеду уж и к нему.
– Ты хоть не пропадай.
– Я пришлю весточку. А может, еще и вернусь. Вдруг мне этот Филипп Август не понравится.
– Наглец, – рассмеялся Скарлет.


***
Следующим утром Робин уже направлялся в Лидс, чтобы навестить верзилу Джона. За вчерашний день он успел написать вежливое и благодарное письмо Бернару Вексену, потом доехать до лесного домика монаха Тука и от души выпить со старым другом. У монаха он и заночевал. А теперь пегий конь нес его на север. Солнце только-только начало подниматься, небо с правой стороны над лесом меняло цвет – сначала оно было густо-сиреневым, потом порозовело, потом стало почти красным. Робин, улыбаясь, смотрел вперед, сквозь черные голые ветки. Он вырос в лесу, любил лес и всегда чувствовал, что и лес его любит и принимает. Стать королевским лесничим – прекрасное предложение. Вексен ни словом не обмолвился о том, какое жалованье предлагает французский король, но Робин понимал, что ему вполне хватит – он привык обходиться малым. Оставалось доехать до Лидса, обнять Джона, а потом добраться до ближайшего порта, откуда можно переправиться во Францию. Денег хоть и в обрез, но на переправу хватит. Ограбить, что ли, кого-нибудь напоследок? Он рассмеялся от этой мысли, и пегий конь фыркнул в ответ.
Робин снова покосился направо, любуясь рассветом над тихим утренним лесом, потом чуть насторожился. Что-то выбилось из этой тишины, какой-то странный звук. Не лесной. Он остановил коня, замер в седле.
Слабый стон или тихий вой. Еле слышный голос до предела ослабевшего зверя. Зверя, не человека. Робин прислушался, пытаясь понять, откуда идет этот вой. Ему не раз приходилось добивать зверей, попавших в охотничьи ловушки, но этот вой был совсем другим. Звериным, но не похожим ни на один звериный вой.
Он спешился и потрепал коня по холке, показывая пегому, что опасности нет и хозяин рядом. Потом закрепил повод на низкой кленовой ветке, вынул оба ножа и, снова прислушавшись, медленно направился в сторону, откуда доносился вой. Робин ступал осторожно – не хватало еще и самому попасть в охотничью ловушку. Сначала он смотрел вниз, но через несколько шагов понял – стон доносится сбоку, значит, зверь не в яме. Он выпрямился, поднял голову и замер. К горлу подступила тошнота, по спине потянулась волна ледяных мурашек. Совсем рядом, в нескольких ярдах от него, к толстому стволу березы был привязан человек. У Робина мелькнула мысль, что его заманивают в ловушку и подкарауливают, что кто-то за ним следит, – но он эту мысль тут же отбросил. Только Уилл Скарлет и отец Тук знали, что он направится в Лидс. Ни тот, ни другой не выдали бы его даже под пытками. Да и кому сейчас Робин сдался? Прошли времена, когда все стражники Ноттингема охотились за его головой.
Человек, заслышав шаги, завыл чуть громче. Робин видел, что сил у бедолаги почти нет, и вместо ожидаемого «спасите» расслышал еле различимые слова. Другие.
– Убейте… не знаю, кто вы… убейте, умоляю…
Еще пара шагов – и Робин понял, почему привязанный его не видит. Он почувствовал, как волосы поднимаются дыбом. Человек был облеплен муравьями. Насекомые копошились на его теле, в волосах, в складках одежды. Глаза несчастного были уже выедены.
– Пресвятая Дева, – выдохнул Робин.
– Локсли, – прошелестел человек. – Смотришь, как я подыхаю?.. Лжец… ты… ты обещал… оставить мне жизнь…
Только сейчас он узнал Зигфрида Мазера. Голос торговца был еле слышен.
– Ты… ты прислал старого сарацина… лжец…
Теперь Робин все понял. Ахмед. Старый Ахмед. Наверняка все эти дни его люди не упускали Мазера из виду. Робин отомстил торговцу за Ясмину, как мог. Отнял любимую женщину. А Ахмед отомстил за своего приемного сына.
– Убей, – снова прошелестел торговец.
Робин покосился на огромный муравейник внизу, у подножия березы. Ноябрь, насекомые в это время обычно уже в спячке, – но нынешняя осень выдалась теплой, и муравьи еще хоть слабо, но копошились. Все было понятно. Ахмед не стал раздевать торговца донага, чтобы тот раньше времени не умер или не потерял чувств от холода. Сарацин просто накрепко привязал Мазера к дереву, а потом, похоже, обмазал его вареньем или медом – и разворошил муравейник. Какое-то время торговец, может быть, и кричал во весь голос, но место тут глухое, и редко кто проезжает мимо.
– Локсли. Убей… умоляю…
– Нет. Я же обещал тебя не убивать. И я не присылал сарацина.
Робин, развернувшись, убрал оба ножа и направился к своему пегому коню. Мазер услышал, что разбойник уходит, и тихо завыл тем самым звериным стоном.

Продолжение - тридцать четвертая глава: http://proza.ru/2021/01/03/756