Любкина деревня и её жители.
Училась Любка хорошо. Тройки да четвёрки. «Нормально,- говорила мама, - пусть будет человеком хорошим!» Любка и старалась…
Любка любила всех: человеков, жучков, животных... Любила до слёз и плакала даже от того, что вынуждена ходить по дорогам, где ползают жучки, паучки, которых ненароком и задавить можно… Была бы возможность летать, только из-за этого бы летала… И то, наверное, боялась бы столкнуться в небе с птицами…
Вот такая вся жалостливая она была...
Как лето, каникулы - Любка в деревне у деда с бабушкой. Обожала она своего деда и тоже очень, очень жалела. Пришёл дед с войны с одной ножкой. Бывало сядет возле его ног и гладит культяпку: «Бедная дедушкина ножка, как же больно ей», - целует со слезами и добавляет, гневно сжимая кулачки, - Ууу, фашисты проклятые! Чтоб у вас всех руки, ноги оторвало, чтоб вы знали, как дедушке больно…». Дедушка гладит внучку по голове и приговаривает: «И в кого ты у нас такая вся жалостливая? Как и жить-то будешь на земле грешной? Если в монастырь уйдёшь только… так и, то, там тоже жизнь поди не сладкая. Эхе-хе!» Понежатся дед с внучкой, да и побегут каждый по своим делам.
Дед в деревне – завмаг, значит - заведующий магазином и продавец в одном лице. Большой человек! В магазинчике всё есть: продукты, мыло, напитки разные и хмельные тоже, ткани и огородный инвентарь. Дед, постукивая костыльком, бойко отбивает шаг между рядами прилавков - то туда, то сюда. Народу-то всякое нужно, вот и бегает. Деда в деревне уважают. Он высокий, поджарый, бородатый и очень смешливый. В магазине иногда такой хохот стоит от его прибауток, что бабушка Матрёна, его жена и бабушка Любкина, прибегала посмотреть, что там дед опять чудит, все смеются так громко, что дома слышно. Дом-то рядом, за забором магазинчика. Но дед хоть и казался иногда несерьёзным, но порядок в магазине содержал и все знали, если что – так отчистит, мало не покажется.
И Любку сначала деревня через деда её полюбила, а потом уж саму. Уж больно девчонка безотказная была. Со всеми в деревне перезнакомилась, знала кого как зовут, кому что надо купить, если сами не могли по болезни в магазин сходить, кому полы в доме помыть, кому книжку почитать, кому двор подмести…
Правда, деревня, улица одна, но длинная, домов на сорок. Домики все разные с резными наличниками и ставенками. И заборы - старые, но крепкие, у кого побогаче, у кого победнее, все цветные. Старая деревня, но аккуратная, чистенькая. Нет на улице грязи и куч навоза. Территория деревни ограждена от большой дороги и поля плетнями, чтобы чужие не лезли в огороды деревенских.
Много старичков в деревне, одни живут… Любка жалела всех.
«Вот баба Фёкла одна живёт, дети ёхние уехали в город, не бывают у неё. Бабе Фёкле же скучно одной в окошко глядеть, я приду, мы чаёк попьём и смотрим, как курочки бегают или барашки стайками пасутся в поле, - рассказывает Любка, торопясь с придыханием, маме по телефону, - а баба Фёкла рассказывает мне какие у неё хорошие дети и внуки, как любят её! Мам, а почему они тогда не едут к ней или к себе не заберут, скучает же она?», - спрашивала она в завершении маму. Мама только вздыхала в трубку: «Не знаю, доченька, наверное, некогда им…». И Любка снова плакала, теперь уже от жалости к бабе Фёкле.
И так бесконечно! За лето уж старушки и старики привыкают к Любке, и вздыхают, как подумают, что конец августа скоро и что ей нужно возвращаться в город, в школу.
У Любки в деревне и подруга появилась, Светка. Она старше её на 3 года, взрослая уже, почти тринадцать лет. Светка деревенская. Здесь детишек набирается местных около десяти человек. Но Любка только к Светке душой прилипла. Светка немного грубоватая и по движениям, и по словам. Так, конечно, у неё трое братьев, достали уже со своими выходками и задирами! Она только полы помоет в избе, а они уже тут как тут со своими «лапами косячими», как Светка называла ноги братьев.
Всё опять потопчут, следы грязные понаставят. Мамка ругает Светку, мол девка, а порядок не можешь содержать в доме. Мамка у Светки на ферме работает, ей тяжело и там, и дома работать. Вот она на Светку весь груз домашней работы и взвалила, убраться там, посуду помыть. А пацаны, гады, издеваются над ней. Так как ей не быть грубой и не научиться ставить их на место? Раз старшего брата шваброй быстро отучила полы пачкать и в обуви по хате ходить… Получил по спине до синяков, теперь уважает и младших приструнивает… То-то!
По выходным любила Любка к ним в дом приходить. Они всей семьёй, такой большой, садились за стол обедать и Любка с ними. За ушами только трещало. Борщ наваристый, котлеты вкусныыеее… А потом, отец Светкин спит с храпом на весь дом, мама на кухне тарелками бренчит, а они со Светкой помогают ей: вытирают посуду, расставляют в шкафу и слушают недельные новости Светкиной мамы, что случилось на ферме: какая корова отелилась, какая уже совсем старенькая и не годится даже на мясо, а пастух-ханышка, потерял двух взрослых телочек. Хорошо волков нет в лесу…Нашлись, конечно, с дутыми животами. «Слава богу, отходили, ветеринарша добрая деваха!» - заключает Светкина мама, вытирая пот со лба. Упарилась, у неё один выходной, надо тоже отдохнуть… А Любка опять плачет, что будет со старой коровой? Светкина мама её по голове гладит: «Что ж, Любочка, судьба такая, все там будем!». А Любка еще больше в слёзы, а Светкина мама только руками разводит: «Пожалела называется, девчонку…» А Светка тогда: «Харе реветь, погнали на улицу…» и Любка сразу реветь переставала. так приструнивал её командный тон Светки, и мчалась за старшей подругой совершать какие-нибудь деревенские шалости...
Вот так и проводила лето в деревне Любка, за делами и заботами, слушая и вникая во все проблемы деревни. Старалась, как могла помогать и своим дедуле с бабушкой, и другим.
Продолжение ч.2 Вседеревенский концерт.http://proza.ru/2021/01/01/1392