ГЛУБИНА.
Глава 5
В середине октября в воскресенье решила съездить на родник за водой. Почти тридцатикилометровое расстояние давало возможность насладиться скоростью своей маленькой подружки- машины, которая сиротливо ждала ее внимания в стареньком кирпичном гараже, потому что на работу Яна ходила пешком.
Придорожные заросли успели растерять свой лиственный наряд. Вспаханные поля разбегались до горизонта, чередуясь со степными белесыми просторами.
У родника было пустынно, одиноко и даже страшновато, если представить вдруг появившегося из чащи незнакомого человека. А в руках – никакой защиты, кроме пустых пятилитровых бутылей для воды. Некоторая нервозность передалась невольно и машине, которая почему-то сразу не завелась. И выдохнула Яна с невольным облегчением, когда неприступная стена деревьев, разговаривавших с ней в осенний неприглядный день как-то неприветливо, осталась позади.
И вдруг на повороте дороги у реки Яна увидела знакомую фигурку той женщины, что запомнилась у родника в первый раз. Она шагала очень быстро, по направлению к селу, и Яна поняла, что это походка очень молодой женщины. На ней была какая-то старая куртка, выглядывал подол старого фланелевого халата. На ногах черные галоши.
Яна посигналила, остановилась и предложила женщине подвести до села. Когда та села, салон сразу наполнился едким запахом дыма от костра и немытого тела.
- Вы живете в этом селе? Куда вам надо? – в горле у Яны запершило.
Она успела убедиться моментально, что это была, действительно, совсем юная молодая женщина. Галоши были одеты на босые ноги, халат без нижней пуговицы раскрылся и обнажил грязные колени. Женщина молчала. Она сидела, закрыв глаза, откровенно греясь в тепле.
Яна остановила машину в центре села у магазинного вагончика. Пассажирка кивнула на прощанье, зашла в магазин. Две пожилые женщины с полными пакетами беседовали у забора. Яна подошла к ним:
- Извините, пожалуйста, вы не скажите, где живет женщина, которая только что вошла сюда?
Женщин сразу оживились:
- Она у тебя тоже что-нибудь украла? Бродит по селу. Это нищенка. Никто не знает, откуда она. Приходит сюда, к магазину два раза в неделю и стоит полдня, попрошайничает! Надоела уже всем. Покупает хлеб, спички, мелочь и уходит. Говорят, видели ее в соседнем селе, в Саратовской области. Не наша она. Зачем ты ее машину посадила? Грязная, опустившаяся. Воняет от нее. Участковый летом у нее паспорт потребовал. Оказывается, есть. Отпустил. Жалостливые люди одежду старую ей дают. Молодая, работать не хочет. Может быть, погорельцы какие-нибудь, скитаются без жилья. И жалко, и противно!
Яна решительно направилась в магазинчик. В этой частной лавочке продавалось все: от продуктов до одежды и обуви. Женщина стояла у двери. И опять Яна посмотрела на босые грязные ноги в старых галошах, даже без носок.
В кошельке было пять тысяч рублей. Покупателей не было. Яну заколотила дрожь:
- Как тебя зовут? Варвара! Выбирай себе теплую одежду. Как так можно жить? Дайте, пожалуйста, - обратилась она к молоденькой девушке – продавцу, - колготки шерстяные, войлочные теплые сапоги, других не вижу, какой-нибудь свитер потолще.
- Вот у нас тут товары уцененные – из моды вышли, три года провисели. Цены – пополам! Пусть посмотрит!
Выбор Варвары был однозначный: теплые лыжные брюки с начесом, вязаная шапка с помпоном, простеганная куртка и мохеровый синий пушистый свитер. И еще Варвара с таким вниманием посмотрела на байковое одеяло, что Яна молча положила его в общую кучу. Щеки у продавщицы заалели, руки дрожали. Видимо, в воскресный день в таком отдаленном от райцентра селе этот день они точно запишут в историю магазина, как везучий. В городском супермаркете, даже с учетом сезонных цен, Яне пришлось бы выложить не меньше шести – семи тысяч, а тут с пяти тысяч еще дали полторы тысячи сдачи.
- Варвара! Возьми эти деньги, купи продукты и не побирайся! Не знаю, где ты живешь, но переодевайся сейчас же! «Можно?» —спросила Яна у продавщицы.
Да, легко чувствовать себя миллионершей, когда от продажи городской квартиры, покупки сельского дома и машины еще остался приличный счет в сбербанке.
- Напишите мне свое имя и фамилию, чтобы я за вас свечку в церкви поставила! - вдруг заговорила Варвара, выйдя из отгороженного угла после переодеваний. – Век вас не забуду!
Яна продиктовала на всякий случай свой новый адрес продавщице и заторопилась к машине. Она проехала через добротный мост через реку, по пескам мимо роскошных ровных просек сосновых посадок, глотала этот настоянный запах вечнозеленой хвои и рыдала, как обиженная девчонка. От этого чужого унижения несчастной женщины, которая грязными руками собирала надкусанные картофелины, брошенные куски белого хлеба тогда, на роднике, и сегодня роняла редкие слезы на тепло новых шерстяных колготок. И, возможно, сегодня ночью завернется в новое байковое зеленое одеяло.
Яна остановилась на обочине, умылась холодной живой родниковой водой, выходя из состояния внутреннего потрясения, давних обид, затаившейся печали. Долго стояла у машины. Щеки горели, слезы были такие жгучие, словно в них отстоялась жгучая кислота переживаний последних напряженных месяцев.
Заехала в райцентре в действующую церковь, поставила свечки за упокой душ Вадиму, его родным, своим бабушкам и дедушкам. Дома свернулась в клубочек под пушистым пледом и моментально заснула.
В начале ноября зима подобралась внезапно, решительно и жестко. Только накануне в саду с утра из сметенных листьев над укрытыми грядками клубники вылетели осы и стали доедать забытые на верхушках деревьев сморщенные переспелые яблоки.
Но к полудню солнце спряталось в плотной ткани наползающих туч, властно захвативших постепенно северную часть небосклона. К вечеру полетели сначала бестелесные пушинки, потом обрушилась зимняя метель, разыгрывая над крышами домов какой-то нервный напряженный спектакль из сгустившихся бегущих туч, разъяренных порывов ветра и снежного месива.
Это было предзимье, потому что Яна вспомнила, как говорила бабушка:
«Снег ложится только на мокрую землю. От первого снежка – ровно через месяц». Эти ее народные приметы всегда сбывались.
Появление Варвары на пороге дома было в сгустившейся темноте, как продолжение разыгравшегося природного бунтарства:
- Пустите погреться, замерзаю! - проговорила она тихо и стала медленно сползать по косяку распахнутой настежь входной двери, которую разъяренный ветер несколько раз стукнул о столб пристройки.
(продолжение следует)
Предыдущая глава 4. http://proza.ru/2024/03/08/845
Следующая глава 6. http://proza.ru/2024/03/09/1719