Борис Гребенщиков – гений (данная аксиома сомнению не подлежит и не обсуждается). Впрочем, вдумчивый анализ любого фрагмента его творчества лишь подтверждает справедливость предыдущего утверждения.
«Дай мне напиться железнодорожной воды» – поётся в песне, открывающей «Синий альбом» группы «Аквариум» 1981 года.
Откуда в творчестве Б.Г. взялось словосочетание: «железнодорожная вода», что оно подразумевает и символизирует? Давайте попробуем для его постижения использовать сразу три метода анализа: исторический, социологический и научно-технический.
1. Исторический метод. История создания песни не только зафиксирована, но и многократно ретранслирована. Процитируем Википедию: «Запоминающийся образ «железнодорожной воды» родился в сознании Гребенщикова при отъезде в Солнечное под впечатлением от света ночных фонарей, который причудливо отражался на рельсах Финляндского вокзала и производил впечатление инородной жидкости, состоящей из элементов, не зафиксированных таблицей Менделеева». Ярко, таинственно, художественно... Собственно, Борис Борисович, на правах гения, умеет и имеет право нести всякую высокохудожественную чушь. И чем чушь заковыристее – тем больше шансов, что поклонники раздуют её до размеров вселенной. Здесь в скобках можем только отметить, что математик Гребенщиков имеет адекватные представления о таблице Менделеева, и едва ли подобные словесные хитросплетения будут надолго застревать в его голове – гению нужно двигаться дальше, жить и творить, а не изучать под микроскопом последствия собственных словесных испражнений. Впрочем, и нам с вами не очень важно, что именно четыре десятилетия назад приглючилось автору в зимнем поезде и что вдохновило его на создание шедевра – нам гораздо важнее, что получилось. Чтобы узнать, что получила толпа, достаточно воспользоваться простым социологическим методом, к которому и переходим.
2. Социологический метод. В социологии принято изучать мнение широких народных масс, потому тайные знания истинных фанатов Бориса Гребенщикова и группы «Аквариум» игнорируем за их количественной ничтожностью. А какие же ассоциации вызывает словосочетание «железнодорожная вода» у простых людей? Как показал опрос нескольких десятков моих собеседников, ассоциации эти в подавляющем большинстве своём негативные: ржавчина, грязь, антисанитария и т.п. Одна из наименее омерзительных ассоциаций, называемых более одного раза: «вода с высоким содержанием железа» – т.е., хоть и без откровенной грязи, но всё равно противненькая. В любом случае, для абсолютного большинства респондентов (более 90%) «железнодорожная вода» – это некая субстанция, мало пригодная для питья. Здесь немного поясню методологию опроса. Моё социологическое исследование проводилось фоновом режиме на протяжение примерно 30 лет. В формате ненавязчивой беседы в общей сложности было опрошено порядка 70 респондентов, примерно половина из которых знакома с творчеством Гребенщикова и данной конкретной песней. Существенных различий между ответами респондентов, знающих песню, и остальных, не выявлено: ни те, ни другие не желали бы «напиться железнодорожной воды» (исключение составляли те случаи, когда под «железнодорожной водой» респондент подразумевал водку – таковых среди опрошенных оказалось несколько человек). Каждый из читателей легко может самостоятельно проверить мои результаты, проведя аналогичный опрос среди своих знакомых. Ну а мы рассмотрим «железнодорожную воду» с научно-технической точки зрения, которая не зависит ни от истории группы «Аквариум», ни от общественного мнения.
3. Научно-технический метод. Итак, нам понадобятся элементарные знания в области логики, физики и химии. И совсем чуть-чуть – истории. Какой тип двигателей железнодорожных локомотивов был первым и долгое время (эдак пару столетий) – единственным? – Конечно же, паровой! Железнодорожные составы таскали паровозы, ранее они же именовались пароходами: «Дым столбом – кипит, дымится / Пароход…» (Нестор Кукольник, 1840). Паровозы и по сей день благополучно бегают по многим железным дорогам мира. И инфраструктура всех железных дорог мира (кроме супер-современных скоростных магистралей) строилась именно под паровозы. В качестве топлива эти замечательные машины потребляли два основных ингредиента: уголь и воду. Нас в контексте обсуждаемой темы, напомню, интересует именно вода. А какое основное требование предъявлялось к воде, которой заправлялись паровозы? – ЧИСТОТА! От нечистой воды паровые котлы быстро выходят из строя из-за образующейся накипи. Поэтому, чтобы паровозы служили долго, люди стремились провести к железной дороге чистейшую воду, которую часто находили довольно далеко и/или глубоко. Инвестировать в строительство водопровода было выгодно: затраты окупались за счёт увеличения срока службы паровых машин. Люди, живущие неподалёку от железной дороги, прекрасно знают, что самая чистая вода в их городе доступна именно на железнодорожной станции – даже там, где паровозы давно уже заменили электровозы, «паровозный» водопровод с чистейшей водой, поступающей с гор или из артезианской скважины, благополучно продолжает функционировать. Так что истинные ценители чистой воды предпочитают именно «железнодорожную воду».
Итак, что у нас получается. Словосочетание «железнодорожная вода» вызывает у потребителя (в данном случае – слушателя) когнитивный диссонанс. Требуя: «Дай мне напиться железнодорожной воды», – Борис Гребенщиков фактически говорит: «ДАЙ МНЕ АБСОЛЮТНУЮ ЧИСТОТУ, В КОТОРОЙ ТОЛПА УВИДИТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ГРЯЗЬ И РЖАВЧИНУ». И эта никакая не расшифровка тайного смысла – всего лишь применение простой логики. Специально он так придумал или случайно оно получилось – неважно, как неважно и то, какой воды напился Б.Г. непосредственно перед тем, как разглядеть на рельсах чудный свет. Важно, что в сухом остатке получился шедевр. Ведь из гениев шедевры сами валятся непостижимым для нас образом, и источник этот неиссякаем, как железнодорожный водопровод!