Седьмого февраля одна тысяча девятьсот семидесятого года, мы, ученики средней школы номер двадцать пять города Горького (ныне Нижнего Новгорода) решили прогулять химию, дабы навестить нашего заболевшего товарища, который жил в соседнем со школой доме. Я первым вышел в вестибюль, за мной Боря Малыга, а за ним Саша Семеновых, и споткнулся о ведро с водой. Вода пролилась и …вы, дорогие читатели, наверное, уже догадались, что ведро с водой стояло там не просто так. Это наша техничка Зоя Петровна мыла в вестибюле пол. Ну, и тут началось: она схватилась за мокрую тряпку и стала охаживать нас куда попало. Меньше всех досталось виновнику произошедшего – Саше Семеновых, вернее совсем не досталось, ибо он быстро ретировался из вестибюля в школьный коридор. Боре Малыга тоже досталось не очень – всего-то пару раз по спине. И он юркнул вслед за Семеновых. Я же пострадал значительно больше, потому что находился всех дальше от спасительной двери. К тому же поскользнулся на мокром полу, и упал на четвереньки. Ну и Зоя Петровна отвела на мне душу. Пока я вставал, пока открывал закрывшуюся дверь, получил такое количество ударов, что и не сосчитать. Когда же я наконец сумел просочиться через дверь, то пиджак мой был – хоть выжимай, и с волос капала вода. И пришлось нам, горемычным, идти на нелюбимую химию. И на этой самой химии, я написал стишок, благодаря которому помню точную дату этого происшествия. Вот он:
Седьмого февраля, в семидесятый год
К больному человеку из школы шел народ.
Но нас ждала засада у двери выходной –
На мину наступили, начался страшный бой.
Техничка тетя Зоя с ружьем наперевес
Бросилась к Семеновых, на стену он полез.
Она его в покое оставила, и вот
Несчастного поэта бьет штыком в живот,
Потом прикладом стукнула по больной спине,
Едва живой, израненный, прижался я к стене,
И мысль мелькнула страшная – придется смерть принять,
Измученный, израненный, нет мне не убежать.
Но не таков Малыга, чтоб только слезы лить,
Он бросился к техничке, и стал ее стыдить.
Она его толкнула, он кинулся назад –
Мелькают только пятки, сверкает только зад.
Нет, мы тогда Панкову лекарств не принесли,
Несчастного больного не удалось спасти!
В течение недели я прославился по всей школе. Все мои одноклассники, и не только они, записали это стихотворение в свои тетрадки и записные книжки, да и большинство преподавателей тоже. И вот уже пятьдесят первый год я вспоминаю этот случай.