1. Последняя любовь
Почему я так уверен, что последняя? Возраст? Нет, пожалуй, дело в нежности. Увлечение, желание, нетерпение - все это постепенно заслоняла нежность.
А действительно ли можно в 50 лет влюбиться заново, влюбиться так, чтобы повторились и боль от разлуки, и ожидание встреч, и трепет при каждом новом свидании? Судите сами.
Мы попали в Приозерск не случайно. Тогда, 20 лет назад, я уже знал, что городок этот имеет долгую, тысячелетнюю историю. И видел на фотографиях крепость у реки, крепость, где доживали последние свои дни вдова и дети казненного Пугачева. Знал, что основан он был новгородцами, а одна из летописей сообщала: именно тут был похоронен Рюрик - теперь об этом свидетельствует памятный знак близ крепостной стены.
Знал я, что место для укрепленного города новгородцы выбрали не случайно: здесь заканчивался древний путь из Сайменского озера к Ладоге, путь, связывавший шведские земли с новгородскими. И, как свидетельство этого, у городка было за его долгую историю несколько имен: Корела - первое, данное ему основателями. Кексгольм - в годы шведского правления. Кякисалми - когда он принадлежал Финляндии...
И так хотелось побывать там, увидеть своими глазами и Вуоксу, и Ладогу, меж которыми выстроен город. Но все как-то не получалось. Бесконечные переезды, смена работы, поиски нового жилья. Наконец мы на какое-то время - на целых 8 лет! - осели в Сестрорецке. И в первый же отпуск, закончив ремонт в предоставленной нам комнате в общежитии, отправились на разведку.
Заканчивалось лето 1999-го года. В последние дни августа погода радовала, но по ночам становилось уже по-осеннему холодно. Холодным было и субботнее утро на Финляндском вокзале. В джинсовках, в одинаковых динамовских кроссовках, мы стояли перед большой картой со схемой направлений электричек: на Сестрорецк, Выборг, Приозерск-Кузнечное. Некоторые названия в тех краях звучали совершенно не по-русски: например, Хиитола! Но до этой Хиитолы пройдет еще целых 10 лет, а пока мы взяли билеты до Приозерска, туда и обратно, и сели в такую же обшарпанную, как и наша, сестрорецкая, электричку. Судя по расписанию, ехать нам предстояло два с половиной часа. Конечно, мы поспешили занять места у окна. С правой стороны. И не прогадали.
Этой веткой за поселком Кавголово я никогда раньше не пользовался. Да и то в последний раз - лет 30 назад, зимой, когда все вокруг было покрыто снегом. Потому и разглядывал теперь, не узнавая его, большущее синее, с белыми барашками, озеро. Ветер гнал волну от западного берега, но в бухте справа, отгороженной песчаной косой и дамбой, лишь чуть-чуть рябило.
Желтеющие уже камыши набежали вдруг и потянулись вдоль путей, ведущих в совершенно неведомый край. Впрочем, Марина здесь проезжала и раньше - в Орехово. Но, как это бывает с нею всегда, дорогу помнила плохо и спрашивала теперь - что это за остановки? Расписание лежало у меня на коленях, и я сверял его с названиями дачных поселков, платформ, которые появлялись из лесу каждые три-четыре минуты. Жесткие сиденья из желтоватой, с облезшим лаком, вагонки постепенно освобождались, от дребезжащих окон все сильнее дуло - электричка постепенно пустела: дачники и туристы выходили где парами, а где и толпою, вытаскивая за собой тачки, коляски, велосипеды.
Двойное Лемболовское озеро показалось мне еще больше оттого, что было оно совершенно безлюдным. За Сосново поселки стали попадаться реже. Солнце постепенно ушло к западу, светило уже слева и не грело нам, как в начале пути, голову, заставляя прятать её за висящие на крючке куртки.
Петяярви. Я знал, что "ярви" по-фински значит "озеро". А причем здесь Петя?
На этот простой вроде вопрос ответа не было, но озеро, озеро мы увидели очень скоро. Вернее, даже два озера: Вуокса слева и Суходольское справа соединялись прямо под нами, под мостом, по которому шла электричка, широкой бурной протокой, по которой весело - казалось, что мы слышим их крики! - неслись с ребятами по перекатам надувные плоты и байдарки.
Сплавщики! Я увидел их тогда впервые - это неугомонное задорное племя людей, для которых вода - родная стихия, которые весь год живут в ожидании лета, этого вот ни с чем не сравнимого адреналина, что дает скорость, опасность, чувство невесомости, когда твоя лодка как бы уходит из-под тебя... Лосево!
Через Лосево течет теперь практически вся Вуокса. Но 200 лет назад здесь было лишь озеро, тупиковый плёс, не сообщавшийся с Ладогой. В 1818 году воды его прорвали песчаную гряду и уровень воды упал сразу на 7 метров. А после взрывных работ 1857-го года Вуокса полностью изменилась: южное русло стало основным, а северным рукавом, через Приозерск, протекает сегодня лишь небольшая ее часть. Остров же посередине реки, на котором была выстроена крепость, увеличился втрое и его отделят сейчас от левого берега только узенькая, в пару метров шириной, протока.
Отрадное - еще одно большое озеро - радовало глаз весь перегон от Суходолья. Я вышел в тамбур. По схеме ехать нам оставалось всего четыре остановки, и мне захотелось немного размяться. Поезд шел теперь гораздо быстрее, чем в начале пути. Слева в редкие просветы в лесу стала виднеться вода, потом ненадолго показался дальний берег, исчез... Синёво. Следующая остановка - наша. Я ожидал, что город появится совсем скоро, но справа опять появилось большое озеро. - Судаковское - объяснили нам попутчики. Подъезжаем...
Дома показались неожиданно. Электричка шла еще полным ходом, а мы уже выезжали на мост и впереди по ходу движения показались крепостные стены из рваного камня. Круглая башня с красноватой кровлей, дозорная башенка над нею... А слева внезапно открылось озеро. Уходящее к горизонту, с островами, заливами. Приехали!
Двери с шипеньем закрылись, электричка ушла дальше, к Кузнечному. Мы стояли на пустеющей платформе и не знали, двигаться ли направо, к терракотового цвета с белой окантовкой вокзалу, куда направилось большинство наших попутчиков, или налево, туда, где у воды виднелись голубоватые лодки - в ту сторону туристы тащили свои огромные рюкзаки с принайтованными к ним спальниками и сидушками.
- В какой стороне тут гостиница? - спросили мы у них, и они махнули рукой вперед по ходу движения, но не к лодочной станции, а куда-то в сторону, где за лестницей со стертыми от времени бетонными ступенями вела сквозь небольшой сквер раздваивающаяся у самого своего начала дорожка. Мы взяли правее, и оказались на Привокзальной улице. В город поднимался от неё широкий бульвар. Правая его сторона, по которой мы шли к белеющему вдали собору, называлась улицей Калинина. Противоположная, по другую сторону сквера, была улицей Ленина.
Это напоминало линии Васильевского острова, где на поперечных проспектам улицах каждая сторона именовалась по-разному, и, если вы жили на 15-й, к примеру, Линии, дом напротив вашего стоял уже на 16-й.
На широкой площади за собором мы остановились. Большая вывеска - "ГОСТИНИЦА КОРЕЛА" - говорила, что мы у цели. Вкусно пахло свежим хлебом. Выяснилось - напротив работает пекарня, и в фирменном магазине при ней - всегда горячий хлеб и выпечка. А не доходя до гостиницы, на противоположном углу, очень кстати оказался кафетерий с домовой кухней. С разнообразными пирогами: с мясом и грибами, с рыбой и картофелем...
Гостиница разочаровала. Номера с видом на центральную площадь были нам не по карману. Хорошо еще, что участливый администратор посоветовал нам другой отель. Назывался он "Гранат" и идти к нему, объяснили нам, нужно было все по тому же бульвару, двойной улице Ленина-Калинина, по направлению к Ладожскому озеру.
Мы посидели немножко на площади. На возвышении, у собора, виднелся бюст Петра Первого, установленный, как гласила табличка, на пожертвования военнослужащих расквартированного тут Кексгольмского полка, в честь 200-летия взятия города в годы Северной войны. А напротив него стоял в распахнутом плаще Ильич... Нас это не удивило: в каждом райцентре есть подобный памятник. Смущало другое, само это соседство - того, кто отвоевал Корелу у шведов и того, кто так легко отдал ее потом финнам.
Из Петербурга мы выехали в 9.26. Теперь часы показывали уже 13.30. Пора было двигаться. Мы направились вперед прямо по липовой аллее. Липы, очень старые, не пахли, они отцвели еще в июле, но в густой их тени идти было легко и приятно.
Уже через сотню шагов мы остановились - меж деревьев показалась скульптурная группа: сидящий на коленках мальчик с длинными темными волосами и рядом с ним Черная Пантера. Они глядели в одну сторону, Маугли и Багира, они будто высматривали там что-то неведомое. Этот, единственный в своем роде в России памятник подарил Приозерску Борис Карагод - студенческая еще его работа, созданная в 67-м году во время летней практики - как жаль, что ни на постаменте, ни рядом, нигде нельзя прочитать имя скульптора!
Как далеко, однако, находится эта гостиница "Гранат"! Мы все шли и шли по бесконечной улице Ленина, за площадью в конце бульвара отделившейся наконец от той, что Калинина: теперь по обе её стороны небольшие двухэтажные дома имели таблички с одним и тем же названием. Черная сумка на моем плече с каждым новым шагом казалась все тяжелее. И правда - сколько всего можно понапихать в одну небольшую сумку! Палку колбасы-сервелата /на всякий случай/, бутылку сухого красного /а вдруг на месте не окажется?/, два свитера, сменную пару белья, носки, два складных зонтика...
Прохожий объяснил, что к отелю нужно повернуть, когда покажется ДОК - деревообрабатывающий комбинат, главное предприятие города. Здание отеля было в годы финского правления клубом, в котором проводили свой досуг управляющие и инженеры завода. А жили они по соседству, на той же Инженерной улице.
Наконец показался отель!
Красивое старинное здание в характерном для Скандинавии стиле - сейчас оно признано памятником архитектуры. Рядом - конечная остановка городского автобуса. Но в 99-м рассчитывать на него не стоило, ходил он сюда всего четыре раза в сутки...
У стены, увитой зеленым плющом, стояла удобная скамейка. Тяжелая дверь в нише, полутемный холл за нею, лестница на второй этаж и выше, в мансарды. Приветливая женщина-администратор предложила нам просторный, с тремя кроватями номер. С солидным комодом у входа, большим старомодным телевизором на нем.
До заката оставалось еще несколько часов. Мы справились, в какой стороне Ладога и снова вышли на улицу. С километр мы шли по этой самой Инженерной улице, потом повернули к метеостанции. Здесь, на гранитном мысу, озеро, похожее, скорее, на море, показалось нам неприветливым. Становилось все холоднее. К северо-востоку, на горизонте, виднелся далекий гористый остров.
Почти без сил, прилично замерзшие, мы добрались обратно до гостиницы. В номере нас ожидал приятный сюрприз: вся стена, у которой стояла одна из широких добротных кроватей, была теплой! Оказалось, под нами работала пекарня и её дымоход так кстати согревал нашу стену.
Мы вернулись домой на следующий день. До отъезда успели еще спуститься к гавани за заводскими корпусами, к длиннющему пешеходному мосту через Вуоксу, полюбоваться пришвартованными судами, катерами, яхтами. И решили обязательно вернуться сюда в следующий отпуск, уже надолго.
По пути к вокзалу нам снова повезло: в газетном киоске мы купили атлас с картами всего Карельского перешейка, очень подробный. Надо же! - сколько еще, оказывается, прекрасных, неизвестных нам мест, и совсем недалеко, всего-то пара часов езды от Петербурга!