Словно специально выбрав этот момент, как самый драматичный для своего появления, Ронни Скиннер перешагивает порог клуба.
— А вот и он, — радостно восклицает Детка. — Видишь, тот, в сером костюме, — ее изящный пальчик указывает на нужного человека, и я вспоминаю, что согласно собственной легенде, я не должен знать, как он выглядит.
Мне кажется слегка забавным то, что она решила, что мне будет проще найти его по цвету костюма, а не, скажем, по кривому шраму, рассекающему наискосок его переносицу и часть нижнего века. Я помню, что из-за этого он плохо видит левым глазом. Удивительно, как ему это никогда не мешало попадать в цель при стрельбе.
— Выглядит… пугающе, — говорю я, и Детка тепло мне улыбается.
— Это только с виду. Так Ронни хороший.
Я недоверчиво усмехаюсь.
Тут, думаю, стоит вам рассказать, что мы с Ронни знакомы едва ли не с пеленок. Мы выросли на одной улице, и он частенько прятался у меня, когда его отец возвращался домой пьяным и принимался бить и насиловать его мать. В то время мне даже было его жалко. Но потом… потом в Ронни что-то щелкнуло.
Мне было десять, когда мне не посчастливилось застать его над изуродованным трупом щенка. В руках Ронни держал складной нож, а в его взгляде читалось разочарование, словно он был недоволен, что щенок так быстро помер.
Мне было двенадцать, когда он в два часа ночи по частям выносил своего отца из дома. Я знаю, что остальные соседи тоже это видели, их тени мелькали в не зашторенных окнах. Нас всех разбудил предсмертный крик Скиннера-старшего.
Мне было пятнадцать, когда он устроил потасовку в баре. И под потасовкой я имею в виду могильник. Пять трупов, трое покалеченных. Из троих последних — один пожизненно. Раньше мистера Бёрнса часто можно было увидеть, прокатывающимся по улице в своем инвалидном кресле.
Но знаете, от чего мне было по-настоящему жутко?
От того, что в мои одиннадцать, мы с ним сидели у заброшенного пруда, кидая в него камни, и он слушал мое нытье насчет родителей. Терпеливо слушал. И утешал.
От того, что в мои тринадцать, он учил меня курить и заливался громким, но не издевательским хохотом, когда после первой (и второй) затяжки мое горло раздирал кашель. А потом отпаивал меня водой.
От того, что когда меня выперли с ненавистной, но необходимой для выживания работы, он предложил мне тепленькое местечко в своей банде. О нет, не беспокойтесь, ничего такого. Просто учет цифр. У меня всегда все хорошо ладилось с цифрами. А если научиться закрывать глаза на разные мелочи, то это почти как работать обычным бухгалтером.
Конечно, мне стоил догадаться, что позже мне это аукнется. Три года спустя цифры не сошлись. Кто был в этом виноват? Конечно же, бухгалтер.
Я плохо помню то время. Знаю только, что мне было больно. Чертовски больно. И ногти потом тоже чертовски долго отрастали. И знаю, что у Ронни был тот самый взгляд, которым он несколько лет назад смотрел на трупик щенка.
Когда оказалось, что я к исчезновению денег не имею отношения, Ронни тяжело вздохнул и сказал только:
— Разберитесь.
“Разобраться” всегда значило у Ронни то же самое, что и “убить”. Мне чудом удалось избежать этой участи. Чудом.
Так что нет, Ронни Скиннер не был хорошим человеком. Он был ублюдком и подонком с редкими вкраплениями адекватности. И мне, похоже, предстоит снова встретиться с ним лицом к лицу, потому что Детка уже машет ему рукой, и на ее лице играет счастливая улыбка.
Читать дальше: http://proza.ru/2021/02/22/1114
Предыдущие части
Пролог: http://proza.ru/2021/02/21/1503
Часть 1: http://proza.ru/2021/02/21/1618
Часть 2.1: http://proza.ru/2021/02/21/1901
Часть 2.2: http://proza.ru/2021/02/21/1918