Переехав на новую квартиру (если так можно назвать однокомнатную квартиру петрозаводской «хрущёвки»), я сразу стала рассматривать вид из окна. Окно выходило во двор, до того заросший деревьями и диким кустарником, что люди предпочитали обходить его стороной, и я, не опасаясь быть застигнутой врасплох, смело отодвинула занавески для хорошего обзора.
То, что я увидела, показалось мне немного странным: напротив, в десяти метрах от окна, стоял металлический ржавый осветительный столб, который словно пытались выкрутить с корнем – настолько он был искорёжен, а рядом с ним из-под земли торчала неподъемная арматурина. Слева от столба росло большое дерево, которое почему-то на высоте примерно двадцать сантиметров резко изогнулось и продолжало свой рост уже строго параллельно земле, раскидав во все стороны свои ветки. Справа от столба лежал большой серый круглый камень, какие в этом городе попадаются через два шага на третий. Поверхность валуна казалась совершенно гладкой и даже как будто отшлифованной. Травы под деревьями не было, зато на поверхность выпирали корни, из-под которых росли группками рыжие поганки.
Главные же странности начались, когда немного стемнело, и я решила пофотографировать этот пейзаж, распахнув окно…ба! дождь из плазмоидов!
Ну, что ж, решила я, сейчас в моду вошёл экзотический туризм в погоне за приведениями на «места силы», а мне и ездить никуда не надо: открыл окно, да любуйся, сколько хочешь!
Когда же рассвело, мне пришлось удивиться снова. С большого серого камня, который ещё вчера казался совершенно круглым и гладким, на меня смотрело доброе мудрое лицо старика с бородой. Так… главное, не паниковать, – подумала я, – видимо, сказывается переутомление – работа без выходных, хлопоты по переезду. После чего, задёрнув шторы, стала разбирать вещи.
На другой день, закончив с распаковкой коробок и наведением уюта, я отодвинула шторы и снова взглянула на валун: лицо старика никуда не делось, но его выражение мне показалось каким-то другим и взгляд был направлен немного в сторону. Особенно поразили его глаза: взгляд был совершенно живой и осмысленный.
Чтобы убедиться в отсутствии у себя галлюцинаций, я сделала пару фотографий камня из окна и задала вопрос соседской пятилетней девочке: «На что похож этот серый камень за окном?».
Устами ребёнка, которые, как известно, «глаголят истину», я получила уверенный мгновенный ответ: «На голову старика», – после чего окончательно успокоилась.
Выйдя во двор, я стала изучать камень вблизи. Сзади камень имел седлообразное углубление, которое навело меня на мысль, что он использовался в качестве сиденья. Однако позже я узнала, что такие камни с лунками в древности служили для подношения треб (милдаров) богам и духам. Зерно, хлебные крошки передавали богам птицы, сладости, молоко и мёд – муравьи, орешки и грибы – белочки.
Но больше всего я удивилась тому, что сторона камня с лицом старика оказалась совершенно гладкой: моя ладонь не прощупывала ни единой шероховатости или выступа… лицо будто смотрело на меня изнутри!..
Когда же за окном стемнело, мой цифровой фотоаппарат снова стал фиксировать непонятные плазменные объекты над камнем-старичком. Причём плазмоиды оказались большими шутниками и то с удовольствием позировали перед объективом, то прятались от него куда-то в темноту.
Позже я узнала, что камень у древних считался воротами между материальным миром и миром энергий, существующим параллельно, или, как говорили наши предки, между миром Яви и Нави. Выходит, именно через этот камень под окном, как через открытые врата, и прилетают в наш явный, материальный мир эти плазменные субстанции, фиксируемые цифровым фотоаппаратом? С этого дня страх перед непонятным сменился любопытством и, как заноза, засели вопросы:
ЧТО ЭТО? Что это за лики и знаки на многочисленных карельских валунах?
КАК ЭТО? Как в древности изготавливали искусственные камни – прочнейшие бетоны и как ухитрялись вписывать в них изображения - голограммы, которые выглядели объёмными и находились внутри совершенно гладко отполированного камня?
Ответы на первый вопрос я стала искать, внимательно вглядываясь в многократно повторяющиеся формы камней разных размеров, в рисунки и черточки, зачем-то оставленные на них в древности чьей-то старательной рукой. Анализировать же увиденное мне помогало изучение народного эпоса, мировой мифологии и традиций народов, живших в древние времена на этой земле: русов, карелов, финнов, вепсов, саамов... Именно осмысление истоков культурного наследия, ведическо - славянской философии помогло мне в скором времени с легкостью отличать от естественных камней многочисленные артефакты.
Искать ответы на второй вопрос мне было несколько привычнее. Ещё в советские времена, когда приходилось всё решать своей головой, без компьютерных подсказок, я на протяжении 20 лет занималась проектами организации строительства далеко не типовых объектов. Передо мной лежали чертежи того, ЧТО надо было построить, а я должна была сообразить, КАК это построить.
А после перестройки – и в стране, и в своём образовании – 15 лет собирала и анализировала материал по деятельности предприятий, разъезжая по разным уголкам России в качестве аудитора.
И я с энтузиазмом приступила к собственным исследованиям таинственного мира камней. Занятие это оказалось очень увлекательным. Ведь мне не приходилось никому ничего доказывать, я не боялась выглядеть перед кем-то полным дилетантом или человеком не в своём уме. Своими находками и открытиями я делилась только с фотоаппаратом и иногда с соседскими детишками, которые с восторгом разделяли моё увлечение. Нашей своеобразной творческой компании был совершенно чужд лозунг современной ортодоксальной науки: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда». Мы сразу начинали свои исследования с лозунга «В этом что-то есть».
ДАЛЕЕ:http://proza.ru/2021/03/10/509