БЕЛЫЙ АМУР.
Довольные, от удачно выполненной работы, мы возвращаемся в Хауз-Хан. Небольшая работа, а подготовка к ней заняла так много времени, усилий и переездов.
Недаром проектировщики говорят, что даже малая работа требует большой подготовки: осмысления, изыскания технических дефектов, составления технического задания, составления плана производства работ – ППР, проектирования – составление рабочего проекта, технико-экономического обоснования, и составления смет на объёмы работ.
Так готовится проектно-сметная документация на капитальное строительство, капремонт и реконструкцию.
А на срочный, аварийный ремонт, такие предварительные изыскания не производятся. Потому, как – нет времени. В аварийной ситуации каждая минута дорога. Такой объёмной технической документацией нет времени заниматься.
После выполнения аварийной работы коллективно составляется дефектный–акт, и акт выполненных работ, по завершении конкретных работ.
Поэтому, при подготовке к срочному, аварийному ремонту, все предстоящие работы, и затратные материалы, надо представлять в своём воображении, в голове.
Надо срочно готовить заявку на материалы, в срочном порядке комплектовать, и не забыть их получать перед выездом.
Чтобы на место работы приехать не с «пустыми руками», а со всеми необходимыми материалами и оборудованием.
Все монтажники это понимают.
Это приходит с опытом работы.
Отчётная техническая документация составляется и утверждается уже после выполнения восстановительных работ.
Возвращаемся на узел связи Хауз-Хан в обратном порядке.
На хлопковых полях, перед обедом, работа тоже затихает. На полевых станах, под тростниковыми навесами, уже везде курятся синие ароматные дымки.
Готовят пищу. Вах, как вкусно пловом пахнет!
Кое-где в тамдырах пекут чурек.
Приятный хлебный запах, по полю истекает, и сильно так к себе зовёт, что хочется остановить машину и нюхать, нюхать ароматный хлеба запах, как жизни аромат!
* * *
Как я люблю свежеиспечённый чурек! Когда по утрам соседи, по дому в Ашхабаде, пекут в тамдырах чурек, и запах хлеба разносится на весь сто-квартирный дом, мой трёхлетний Миша, тянет меня на улицу и говорит: Пойдём хлеб нюхать!
И мы идём на улицу, к соседкам по дому, «попрошайничать», так наша мама говорит про нас с упрёком.
Но все соседки нас хорошо знают и обязательно угостят с любовью!
С каким превеликим удовольствием мы жуём прямо на улице горячий ароматный хрустящий чурек!
Это блаженство, это неповторимый запах жизни – свежеиспечённый чурек!
И даже когда, мы с Мишей не успевали на выемку хлеба, нам обязательно домой принесут чурек на пробу, в качестве доброжелательности, уважения и любви.
Разве такую соседскую дружбу и доброжелательность забудешь?
И мы, на такую дружбу всегда отвечали соседям-туркменам, искренним уважением, теплотой, и взаимопониманием.
Какой дружелюбный, жизнерадостный, всегда улыбающийся, гостеприимный доброжелательный туркменский народ!
Такой же, как изначально русский, с открытой душой, с наилучшими пожеланиями доброты, взаимоуважения, и дружбы.
Как в этом мы по-человечески похожи: русские и туркмены!
В таком соседском уважении, по-братски мы прожили и проработали в Ашхабаде 25 лет. Я – в СМУ Промсвязьмонтаж и в Управлении связи Главкаракумсроя, жена в 42-ой школе – учителем и завучем.
В командировках меня везде встречали, как близкого родственника, как брата!
Самые творческие, трудовые годы своей жизни, мы посвятили процветанию Туркмении! И не жалеем.
Туркмении, туркменскому народу мы отдали своей души прекрасные порывы! Как одной из республик нашей большой социалистической Родины, - Советскому Союзу.
Моя семья и мы сформировались здесь, как личности!
Ашхабад стал Родиной наших детей.
И только коллаборационистский - предательский, антинародный, развал Советского Союза, разорвал наши связи с друзьями, нашу братскую дружбу, заставил нас покинуть Дом Родной - жилище обжитое в Ашхабаде, и уехать в неизвестность, - в Россию.
* * *
Говорю в неизвестность, потому что Россию, после развала Советского Союза в 1991 году, не узнать! Уже 30 лет, и по сей день 2021 года, ельцинско- путинское Правительство России, с целью личного обогащения творит беспредельное, нескрываемое, наглое, разворовывание государственных богатств Советского Союза!
Временный самозваный Президент, - В. Путин, нелегитимно назначенный Президентом, - алкашом Б. Ельциным, продал Китаю 2 процента территории Хабаровского края, это 337 кв. километров российской территории, когда 16 тысяч садовых участков хабаровчан остались под юрисдикцией Китая!
Мазурик, - временно назначенный Путиным Президентом, - Д. Медведев, продал Норвегии 175 тысяч!!! кв. км. нефтеносного рыбного шельфа в Баренцевом море!
Нынешнее Правительство России ведёт антинародную внутреннюю политику, обрекая на нищету и вымирание российский народ.
* * *
Но переезд в Россию не нарушил нашу человеческую память!
Мы помним своих друзей и соседей в Ашхабаде.
Пусть помнят и о нас наши туркменские друзья!
Годы, прожитые в Туркмении, а их немало, 25 лет по длительности, это годы целого реального поколения людей, вспоминаются нами, как самые лучшие годы нашей жизни!
Моя семья никогда этого не забудет.
Спасибо, Туркменистан!
* * *
Со всех участков хлопковых полей на полевые станы медленно продвигаются уставшие, разморенные жарой и влагой поливальщики. И девушки уже "распечатали", из замотанных платков своих, свои красивые, уставшие и разомлевшие под солнцем лица, чтобы не спарились совсем…
Усталость и жара, в работе, всех объединяют и ровняют!
Уж жарко. Солнышко печёт! Всем стало жарко!
И труженики, стар и млад, с рабочих мест, все собираются на полевые станы: в тень, под навес, к обеду!
* * *
На узле связи у телефонисток прибавилось работы.
Геннадий Васильевич запустил ВЧ.
Прибавилось междугородних каналов. Интенсивность работы максимальная, несмотря на обеденное время.
Отдыхать на узле связи не комфортно. - Жарко! Душно!
Кондиционеры, установленные только в аппаратном зале и в коммутаторном помещении, где работают телефонистки, не справляются.
На улице в тени +52 градуса по Цельсию. Вода в чёрном поливочном шланге, на улице, нагревается выше 70 градусов.
Комнату "гостиницы" Агаджан завалил запчастями, материалами, проводами... Отдыхать там невозможно.
Мои уставшие верхолазы предлагают проехать на ближайший машканал.
Где мощные водяные насосы с дизельными двигателями перекачивают воду из Каракумского канала в магистральные «машинные каналы».
Из которых, по бетонным арыкам-желобам, подаётся и распределяется вода для полива на хлопковые плантации.
Обычно возле таких отводов образуются заводи-водоёмы.
Вокруг этих водоёмов растут высоченные ветлы.
В тени этих деревьев можно переждать дневную активность солнца, приготовить пищу, отдохнуть и порыбачить в водоёме, а главное - сварить обед, уху.
Без ухи мы не бываем!
Все парни рвутся к водоёмам!
Ну, что ж, и мне не устоять. В желании таком есть здравый смысл.
Похвальное желание! Да, кто же против, – в жару – в тени деревьев, в прохладе полежать?
Кому, быть может полежать, а нас-то, жжёт внутри, - рыбалка!
Как этому желанью устоять? Все - за!
И, я не против - порыбачить, горяченькой ухи поесть. Ведь больше суток на сухом пайке. Такое выдержит не каждый.
Мне кажется, мы отдых заслужили, за Теджен, в котором было, заживо чуть не сварились, работая на солнцепёке, и в Хауз-Хане всё не просто!
Пора потешиться рыбалкой! Хоть и не рыбы для, хотя бы за удилище подержаться!
А вдруг сегодня повезёт, и рыбки жареной поесть удастся.
А рыбу жарить мы – спецы, казан с собой специально возим! Бывает и напрасно, а бывает хорошо, удачно!
С такими тайными желаниями подъехали мы к водоёму.
Ведь место это нами облюбовано давно. Оно красиво, только есть ли рыба в водоёме?
Три больших ветлы, приличный водоём, и недалеко совсем от Хауз-Хана.
В тенёк раскидистой ветлы, мы выгрузили ящики, походные свои:
один – специальный для рыбалки,
другой - специальный для посуды,
а третий для еды,
четвёртый – для запаса провианта.
И тут мы обнаружили, что хлебный свой запас мы весь доели, ещё вчера, питаясь сухомяткой.
Пока я обнаруживал недостаток провианта – хлеба, мои ребята давно уж молча удят рыбу в водоёме!
- Народ! За хлебом кто поедет? – решительно я подал клич народу, в надежде добровольца отыскать.
Но тщетно, мой народ, «застенчиво» меня уже совсем не слышит!
Народ мой поглощён азартной страстью: кто первый рыбку выудит из водоёма!
А значит - не мешать! – Таков удел для тех, кто не успел удилище достать.
Таков закон для рыбака: Пришёл рыбачить – уди рыбу – молча!
Мои ребята это молча, соблюдают. Никто меня сейчас не слышит! (Не желают!)
Выходит, крайний я опять.
Видать, такая должность у меня – всем обеспечивать: работой, провиантом, ночлегом и рыбалкой!
Меня лишь Миша - бригадир наш, часто выручает, но Миша уже удит.
И рыбу жарить лучше всех умеет, ему это в обязанность зачтётся тотчас, когда поймаем рыбу. Пусть рыбачит!
- Поехали, Курбан, за хлебом в Хауз-Хан. С тобой мы мигом обернёмся! И, верно! Мы во время вернулись с хлебом.
Выскочив из машины, мы в ситуации такой свою компанию застали:
Все держат удочки свои, совсем оторопевши,
И молча, все глядят на Женю.
А тот не знает: что же делать?
Опять наш Женя отличился!
На удочку поймал большого белого амура, длиною больше метра!
На берег даже вытащить уже сумел,
Но от веса, в натяжении такой тяжёлой "туши", крючок губу разрезал рыбе!
Амур с крючка сорвался! Все оторопели, и молча, ждали.
Что будет дальше?
А рыба-великан – свободна, хотя ещё на берегу,
Но хвост уже в воде, во влажной лёссовой грязи.
Ещё секунда, взмах хвостом, и рыба развернётся,
И амур уйдёт, к себе домой, обратно в воду!
Все рыбаки мои оторопели, завороженные стоят,
И молча, смотрят, словно ждут,
Когда амур в прибрежной лёссовой грязи сориентируется, разберётся.
И домой найдёт себе дорогу!
Вот ситуация. Такую рыбу упустить!
Во век такого случая не будет:
Поймать, и упустить, такую рыбину огромную, белого амура!
А, что тут сделаешь? Бывает, рыба сорвалась, ушла!
Досадно, но бывает.
Все молча, по-рыбацки, согласились,
Что амур уйдёт, почти ушёл.
Хоть и досадно, но уйдёт.
Какая неудача!
Когда я вышел из машины, взглянув на рыбаков,
Я сразу понял ситуацию!
Сибирский мой охотничий инстинкт во мне сыграл мгновенно!
Такую громадную рыбину в грязи, надо хватать руками.
Телом придавить, не отпускать, и не бояться грязи!
В красивых новых туфлях,
И в брюках при «параде»,
В рубашке светлой, недолго размышляя,
Бросился я в грязь на белого амура!
Какой он «белый» был, судить не мне.
Грязнее был он поросёнка,
И я, его не чище, стал!
Лицо, волосы, руки, и вся моя «парадная одежда»,
Всё пропиталось жидкой жирной липкой грязью!
Наверное, я был тогда похож на водяного из болота!
"А мне летать, а мне летать,
А мне летать охота"!
Когда б себя увидеть в зеркало я мог,
Мне было бы забавно и смешно себя увидеть, в таком "нелепом" виде!
Надо учить ребят фотографировать,
И фотоаппарат с собою брать в командировки.
Руки, лицо, и даже волосы, ещё можно отмыть.
А уж брюки, туфли, рубашку от жирной лёссовой грязи,
И рыбной слизи - отмыть, наверное, уж было невозможно.
Но белого амура я не отпустил!
Какой находчивый рыбак, я оказался!
А, что вы думали? Сибирской я закваски!
Рыбачить, так рыбачить! И, нечего чехоньку мелкую на удочку ловить!
Хоть рыбу подержал за жабры я! Да какую!
В тридцать пять кило - не меньше! Такую рыбину поймал руками!
Даже длины обеих моих рук теперь не хватит,
Чтоб показать какая рыбина великолепная была!
Ей, ей, не вру! На рыбине такой большой верхом я покатался!
Она меня хотела опрокинуть в липкой грязи! А, я ей не поддался,
И она со мной осталась, под тяжестью моей! Хоть "побуянила", но согласилась!
Сначала придавил амура я всем телом,
Потом сел на него верхом, держа за жабры,
Чтобы не выскользнул из-под меня!
Потом ребята, наконец, сообразили: надо мне помочь!
Вытащить меня и рыбину на берег,
И не испачкаться самим в грязи, при этом! С трудом, но всё-таки сообразили!
Какие умные, а главное, какие сообразительные
И заботливые оказались мои товарищи!
Не оставили в грязи меня и белого амура!
Большое им спасибо за братскую заботу, и за помощь.
Без них я долго бы ещё купался в грязи!
Но самолюбие моё было в чём-то задето.
Почему все чистые, а я один в грязи?
Весь в сером, жирном, иле лёссовом,
Пошёл я на канал купаться - отмываться,
Благо – Каракумский канал рядом!
Даже с мылом илистая липкая грязь не смывается!
Волосы не расчесать, торчат в разные стороны!
Пополоскал, пополоскал свою я грязную амуницию,
Не отмывается, сушить повесил.
И, где-то изнутри, почувствовал неловкость я,
Перед женой за грязную одежду.
Не знаю, что сделала она с моим «рыбацким» этим обмундированием,
Но я его потом не видел.
Переоделся на канале я в походную одежду,
И пошёл наводить порядок в своей «команде».
А тут, оказывается, всё идёт своим уж чередом,
И даже ни к чему не придерёшься,
Хотя хотелось очень, но за что?
От грязи я уже отмылся, подобрел.
Не порыбачил только, - жалко!
Да, ладно, в следующий раз на удочку я рыбину поймаю!
Да такую! Что будет всем завидно! - Вот!
Из ящиков сооружён походный стол,
Нарезан хлеб, нарезан лук и помидоры.
Кундюк готовится для чая.
Всё хорошо, и всё идёт по плану,
А значит – не на что сердиться.
Миша Келов уже разделывает для жарки мелкую рыбёшку:
Чехоньку, жерехов, и толстолобиков, и мелких сомов…
А Женя треногу уж готовит и казан, для жарки.
Ребята собирают хворост для кострища, чтоб рыбу жарить.
Всё идёт по плану. Работа уж идёт к концу,
И дело близится к обеду.
А есть уже охота - не спроста!
Ведь поработали не мало!
Вот Миша наливает в разогретый казан растительное хлопковое масло,
И проверяет разогрев. – Надо, так прогреть казан,
Чтоб спичка в масле загорелась.
Тогда обжаренные в кляре, кусочки рыбы будут так прожарены,
Что косточки все будут аппетитно хрустеть во рту,
И с удовольствием их разжевать, и проглотить захочешь!
А тут и Женя оказался на подхвате: кусочки рыбы обмакивает в кляре,
И Мише подаёт! А Миша зорко наблюдает,
Чтобы кусочки рыбы в казане не пережарились,
А были сочные, хрустящие!
Ребята с детства - кулинары! Мастера!
Горячие, прожаренные кусочки рыбы перекладывают в большую чашку,
И наша долгожданная трапеза дружно началась.
Всё очень вкусно, сытно, аппетитно!
И мятный чай, из "кундюка", - "услада для желудка" - кстати.
Удачная у нас сегодня командировка! Довольными остались все.
А Белого амура мы потом по-братски разделили.
Заморозили в холодильнике на узле связи,
И благополучно, по хорошему кусочку, в шесть кило, до дому довезли,
Как небольшой рыбацкий наш трофей – семье!
С. Зверьков. 29.09.2019г.