Москва начала восьмидесятых. Мальчик лет трех-четырех, из которого заботливые родители лепят вундеркинда, едет с мамой в трамвае. В те годы некоторые сиденья в трамваях располагались визави – одно напротив другого. На одном таком расположились мама с ребенком, напротив села старушка, простодушная и общительная. Глядя на мальчика, старушка завела разговор: "Мама, верно, тебя учит чему. Может, и стишки знаешь? Прочитай бабушке".
Мальчик не смутился – стишок, так стишок. Глядя женщине в глаза, как родители учили, он начал, старательно выговаривая:
"Сегодня дурной день:
Кузнечиков хор спит,
И сумрачных скал сень -
Мрачней гробовых плит…"
Так он прочитал все четыре строфы этого совсем не детского стихотворения Осипа Мандельштама с упоминанием мелькающих стрел и вещих ворон, маятника душ и рока, стучащего в запретную дверь.
Уже после первых строк рот у бабки приоткрылся. Когда ребенок закончил, она потрясено пролепетала: "Какой умный мальчик!", перекрестилась и бочком скользнула к выходу.