ДОРОГА ДОМОЙ
Приказ по действующей армии о демобилизации Давида Васильевича Вярьвильского поступил в Рени в январе 1918 г. И они с Лизой, наконец, стали собираться домой. Собирать, правда, было нечего. Почти всё своё добро супруги оставили у хозяев, сложив лишь кое-что из одежды в два небольших холщёвых мешка. В дорогу Давид взял удостоверение и демобилизационные документы. Звания офицеров были упразднены, и Вярьвильского записали солдатом.
Теперь предстояло самое трудное: на ренинском вокзале как-нибудь забраться в вагон одного из следующих с фронта друг за другом эшелонов.
На вокзале царил полный хаос. Стоявшие на пути железнодорожные составы, включая подножки и крыши вагонов, были облеплены живой кричащей серой массой. Большей частью это были военные в солдатских шинелях без погон и опознавательных знаков. По небу ходили лучи прожекторов.
Каким-то чудом Давиду удалось впихнуть Лизу в проход одного из пассажирских выгонов и втиснуться самому. Вокруг была темнота, страшная духота и гул толпящихся людей. Наконец, Давиду и Лизе удалось опуститься на свои мешки. Где-то в отдалении стали слышны взрывы одиночных снарядов.
Лишь пару часов спустя поезд тихо без гудка тронулся с места. А вслед за набирающим скорость эшелоном со стороны Румынии уже грохотали артиллерийские снаряды. Это пошёл войной на Россию наш бывший союзник. Первой жертвой на пути изменников стал маленький приграничный городок Рени.
Ночью супругам удалось войти в вагон и даже сесть между потеснившихся на лавочке пассажиров.
Лиза жутко хотела пить, и Давид выбежал из вагона на ближайшей станции, чтобы купить воды. С трудом он пробился к буфету, купил бутылку фруктовой воды, всё время краем глаза наблюдая за товарным составом на крайнем пути, прибывшим раньше их поезда. Состав стоял неподвижно. Но когда Вярьвильский перешёл на соседний путь, где прежде стоял их поезд, его прошиб холодный пот: путь был пуст, и лишь далеко впереди мелькал покачивающийся фонарь уходящего последнего вагона.
Давиду ничего не оставалось, как заскочить в вагон товарняка, который начал трогаться с места. Вагон был забит кричащими, матерящимися и спорящими о чём-то солдатами, не обращающими внимание на притаившегося в углу вагона новичка. Но его холодный пот вмиг обжёг спину, когда он разобрал то, что так яростно солдаты обсуждали.
Только что они расправились с желающими влезть в вагон чужаками – отставшими пассажирами с других поездов. Причём, не остыв ещё от расправы, постоянно озирались по сторонам: нет ли чужих.
Вярьвильский понял, что если какой-нибудь фонарь на разъезде осветит тёмный угол, в котором стоит похожий на офицера, хотя и без знаков различия человек, то страшно представить, что придёт в голову этой пьяной злобной толпе.
К счастью, поезд на разъезде резко сбавил ход, и Давид спрыгнув с опасного вагона, успел заскочить на подножку следующего за ним, где ехал кондуктор.
При подъезде к станции, состав остановился у семафора, и Вярьвильский что есть мочи помчался по шпалам на огни станции. Наконец, ему повезло: их с Лизой пассажирский поезд ещё стоял на пути. Лишь только вчерашний офицер заскочил в свой вагон, как поезд тронулся. Пассажиры его узнали, и когда ему удалось пробраться к Лизе, той уже сообщили, что потерявшийся муж ухитрился догнать свой поезд. Обняв мужа и жадно отпив несколько глотков воды из принесённой Давидом бутылки, Елизавета успокоилась. До конца пути из вагона они больше никуда не выходили.
С рассветом появилась возможность разглядеть окружающую публику. Это были военные в грязных шинелях без знаков различия, отличавшиеся друг от друга, пожалуй, только возрастом.
Давид, в такой же солдатской шинели, с довольно грязным лицом и растрепанными волосами, торчащими из-под папахи, уже тоже не выделялся из общей массы. А Лиза, покрытая большим жёлтым платком, совсем не походила на «барыню». Рядом сидящий солдат обращался к ней «тётка», - что в этих обстоятельствах было лучше всякого комплимента.
На больших станций в вагон входили наряды солдатских делегатов с красными бантами в поиске офицеров. При поверке на вопрос: «нет ли у вас офицеров?», все хором отвечали, что нет.
У одного пассажира всё же «краснобантники» нашли в вещевом мешке офицерские погоны и тотчас же сняли его с поезда.
Через два дня поезд прибыл в Харьков, где супруги решили навестить Михаила Вярьвильского с Машей. В гостях они пробыли несколько дней, где женщины много разговаривали о детских проблемах, бытовых трудностях, а мужчины обсуждали дела Лесоторгового товарищества.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Исторические фотографии возвращения солдат и офицеров с фронтов Первой мировой войны из свободного интернета (б/а).
ДАЛЕЕ:http://proza.ru/2021/04/08/1056
К СОДЕРЖАНИЮ: http://proza.ru/avtor/79379102895&book=5#5