Аня возвращалась от своей подружки, у которой гостила почти две недели. Тина и её родители пригласили приехать к ним отдохнуть летом. Жили они на берегу большого озера. Дом был огромный двухэтажный, и места хватало всем. С Тиной они дружили с первого курса. Та её звала в гости каждое лето. Но она решилась поехать только после 4-ого курса. Отдохнула отлично: купание в озере с Тиной и её младшим братишкой, прогулки по лесу, сбор грибов…. Аня с удовольствием вспоминала дискотеку, весёлые провожания... Папа Тины готовил отличные шашлыки, а мама вареники с вишней. Хороший отдых получился.
В купе их было двое: Анечка и пожилая женщина в цыганском платке. Уже когда стали видны огни вокзала, женщина, с сочувствием посмотрев на девушку, сказала:
- На пороге больших событий стоишь. Поначалу они тебе не понравятся.
- Вы это о чём?- Почему-то полушёпотом спросила она.
- Да так. Скоро узнаешь,- цыганка ещё раз внимательно посмотрела на неё и стала собирать вещи. Поезд подъезжал к вокзалу.
А Аня сидела и не могла подняться, как будто её придавило к сидению, так поразили слова женщины.
Когда все уже вышли на перрон, она поднялась, положила журнал и смартфон в сумочку, вытащила из-под сидения дорожную сумку и вышла из вагона.
На переходе к остановке опять почувствовала взгляд её соседки, очень внимательный взгляд. У Ани от дурного предчувствия похолодело всё внутри.
Автобус не заставил себя ждать. Девушка села на сидение за кабиной водителя: не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Но взгляд внимательных чёрных глаз преследовал её. Почти бессонная ночь в поезде давала о себе знать. Немного познабливало. Первый автобус, настывший за ночь в депо, был неуютен. Немногочисленные пассажиры сидели, нахохлившись, с полузакрытыми глазами. Анечка глядела в окно. От вокзала до дома было ехать минут сорок, хотелось спать, но сон не шёл. Перед глазами стояло их купе, слышалось постукивание ложечек о стаканы и… цыганские глаза её соседки напротив.
Уже поднимаясь в лифте, она подумала, что надо было познакомиться с женщиной и взять у неё номер телефона. А вдруг та что-то знает.
Было ещё рано. И Аня, чтобы не будить мать, открыла входную дверь своим ключом, тихонечко закрыв на щеколду дверь, вошла в прихожую, поставила сумку на тумбочку и стала раздеваться. В квартире было что-то не так: то ли запах посторонний, то ли ещё что-то… В зале на кресле лежали мамины вещи, дверь в спальню распахнута настежь… Аня заглянула туда, но мамы не было. Её не было в кухне и ванной комнате. Под ложечкой засосало. Где она? Руки задрожали. Шкафчик, где мама хранила лекарства, приоткрыт…
Аня села в кресло. Куда звонить? Кому?
И тут зазвонил телефон. Она почти закричала в трубку:
-Мама, где ты? Что случилось?
-Аня?- Раздался мужской голос.
-Да. А что с мамой?
-Она умерла. Её привезли с обширным инфарктом. Было уже поздно. Спасти не удалось. Когда приедете забирать тело, зайдите к зав. отделением. Она просила вам кое-что передать. – И он, не дожидаясь ответа, отключился.
Аня так и осталась сидеть с трубкой в руке. Время остановилось. Она в самом дурном сне не могла такого себе представить – мама! и умерла!..
Очнулась от настойчивого звонка в дверь. Зашла соседка с третьего этажа – мамина подруга:
- Маму позови, без всяких церемоний попросила она.
- Мамы нет.
- А где она? – соседка, чуть покачнулась и прислонилась к двери.
- Умерла. – Неживым голосом ответила Аня.
-Как? – выдохнула соседка.
-Не знаю! Из больницы позвонили, чтобы забрали тело.
Аня присела, закрыла лицо руками и заплакала. Долго копившиеся слёзы хлынули из глаз. Аня плакала всё громче и громче, не в силах сдержать себя.
Соседка присела, обняла за плечи, прижала её к себе и тоже всхлипнула:
-Бедная ты моя, бедная!.. Сиротинушка ты моя, - запричитала она.
Потом осторожно попыталась приподнять Аню. Та встала, пошла в комнату и, присев к столу, упала на него головой.
-Ты поплачь. А я позвоню брату маминому, на работу, в похоронное… Когда говоришь тело нужно забрать и откуда?
-Из кардиологической, а когда - не знаю,- сквозь слёзы сказала девушка.
- Сейчас позвоню, уточню и договорюсь о времени. Она всегда была деловой и решительной женщиной. Вот и сейчас, не откладывая в долгий ящик, позвонила в справочную больницы.
- Тётя Катя, врач сказал, чтобы я зашла к зав. отделением. Мама что-то мне просила передать, - проговорила Аня и опять заплакала.
Та как-то странно посмотрела на неё, но, помолчав немного, согласилась:
-Хорошо. Поедем вместе.- И стала набирать номер телефона маминого брата.
Всё закрутилось: кто-то закупал продукты, дядя Костя заказал венки и уехал по инстанциям, Аня с тётей Катей освободили место в зале и поставили посреди табуретки. Баба Валя, жившая в квартире напротив, пошла в церковь, чтобы купить свечи и попросить батюшку отпеть новопреставленную.
Аня с тётей Катей ехали в кардиологическую больницу молча. Каждый думал о своём. Тётя Катя пошла в морг, а Аня – к зав. отделением. Врач был пожилым, усталым человеком. Чувствовалось, что день выдался у него непростой. Усадив Аню в кресло, он дал выписку и, пристально поглядев на девушку, сказал:
-Ваша мать просила вам передать вот это, - он протянул ей маленький свёрточек,- здесь её кольца и цепочка. А ещё просила сказать, что она перед вами очень виновата. Вы ей не родная дочь. Ваша кровная мать отыскала вас, когда вам было уже 10 лет. Пришла к вам домой с просьбой вернуть дочь. Но мать использовала все связи, и вы остались с ней. Перед смертью она дала адрес вашей кровной матери. Вот он. И доктор протянул ей листок бумаги. Аня узнала мамин почерк.
Бабушкина Татьяна Львовна, г. Гомель, ул. … По лицу опять потекли слёзы, и всё поплыло перед глазами. Доктор что-то говорил, она видела, как шевелятся его губы, но не слышала слов. Наконец, до Ани дошёл смысл сказанного - доктор предлагал ей выпить успокоительное. Но покачав головой, она вышла из кабинета. По коридору уже бежала тётя Катя:
- Едем. Я всё оформила, машина ждёт, - и, обняв Аню за плечи, повела к выходу.
Похороны прошли как во сне. Когда все уже разошлись. Она стала перебирать фотографии. А ведь и верно – в альбоме были её фото лет с 3-х.
Она уронила голову на руки и зарыдала. Очнулась оттого, что тётя Катя гладила её по голове:
-Анечка, может, пойдём ко мне? Не стоит тебе одной оставаться дома.
-Тётя Катя, это правда, что я приёмная дочь?- чуть выдавила из себя вопрос Аня. Ей это казалось странным и невозможным. Но доктор… и она опять заплакала. Тётя Катя погладила её по голове, как маленькую.
-Правда, Анечка. Но мама тебя любила так, как не все родные матери способны любить своих детей. Ты была окружена заботой, вниманием. Да и Андрей Максимович души в тебе не чаял. Но… сначала он, теперь мама. У тебя ещё есть дядя Костя, мамин брат, и бабушка Вера Анатольевна. Они любят тебя и никогда не откажут в помощи. Да и я рядом. Росла ведь у меня на глазах. Пойдём ко мне. Не нужно тебе сегодня одной оставаться.
Но Аня только покачала головой. Ей никуда не хотелось идти, тем более - разговаривать.
Часы пробили девять вечера.
-Ну, что ж, как знаешь…
И за тётей Катей захлопнулась дверь. Надо было привыкать жить в другой реальности. Аня легла на диван и провалилась в сон.
Дни были похожи один на другой. Не заметила, как настал девятый день. Аня выпила наспех чай, взяла, купленные вчера, батон и сахар и пошла в церковь. Уже на выходе из подъезда её окликнула тётя Катя:
- Аня, подожди минутку, я с тобой.
Она закрыла дверь и быстро спустилась вниз.
- Я разговаривала с Верой Анатольевной. Они с Костей приедут на поминальный обед и привезут всё необходимое для него. А мы сходим в церковь.
Аня промолчала. Ей не понравилось, что бабушка не обговорила этот вопрос с ней. За этот время она всего один раз разговаривала с Верой Анатольевной. Та пригласила пожить у неё, сказав, что вдвоём легче переносить горе. Аня отказалась. Тётя Катя что-то рассказывала, иногда поглядывая на неё, но вопросов не задавала.
В церкви людей было мало. Отстояв службу, они медленно возвращались домой.
-Анечка, Вера Анатольевна хотела просить тебя не переходить на вечернее обучение, у неё есть небольшие сбережения, и это позволит тебе окончить институт очно.
-Да?- полувопросительно удивилась Аня.
-А я об этом ещё не думала. – Собственно, она знала, что деньги скоро закончатся. А надо оплатить обучение за пятый курс, питаться, опять же -коммунальные расходы… До сентября ещё больше месяца. Надо обо всём подумать…надо…
-Аня, тебе лучше не отказываться от помощи бабушки. По сути, она у тебя единственный близкий человек, не считая, дяди Кости.
-Да-да… я…я, пожалуй, соглашусь.- тихо ответила Аня. –Вы приходите к нам на обед,- пригласила она тётю Катю.
-Мне с вами как-то спокойнее.
Тётя Катя потрепала её по плечу:
-Хорошо. Приду. Ты домой? А мне по делам нужно забежать ещё.- И быстро завернула за угол.
Возвратившись домой, Аня пошла на кухню, надо было закончить приготовление поминального обеда, накрыть стол… Хорошо, что мама приобщала её к подготовке воскресных обедов. Теперь вот сама справляется.
Бабушка пришла первой, принесла пирог и фрукты. Тихо прошла в ванную и открыла воду, чтобы помыть руки. За звуками текущей воды Анечка всё-таки расслышала всхлипывания. Аня закрыла дверь в зал. Ей тоже было тяжело. Она никак не могла привыкнуть к тому, что мамы нет.
В дверь позвонили. Пришёл дядя Костя с женой. Минут через пять появилась и тётя Катя. Завязался разговор ни о чём: погода, прогнозы на осень, отпуск тёти Кати… Бабушка достала альбом с фотографиями, стали вспоминать интересные моменты. Обстановка потеплела. Уже за столом, произнося речь, бабушка, посмотрев на Анечку каким-то особенным взглядом, тихо сказала:
-Моей дочери больше нет на земле, но вместо себя она оставила тебя, Анечка. Ты об этом помни всегда. Ты для нас родной человек, – и, прослезившись, выпила поминальную рюмку.
Моя посуду, Анечка вновь и вновь возвращалась к этой фразе. Нельзя сказать, что она любила бабушку. Всякое было. Но эти слова как-то по-новому заставили посмотреть на неё.
Тётя Катя заглянула в дом:
–Тебе помочь?
–Нет. Я почти убрала уже всё. Но зайдите. Как-то одиноко мне.
Тётя Катя присела на диванчик у стола:
–Мама тебе квартиру отписала. Она тебя очень любила.
–Я знаю. – Чуть слышно сказала Аня.
–Ты бы к подружке сходила. Развеялась.
–Пока не могу. Даже думать ни об этом не могу. – Аня грустно посмотрела в окно: – хотя… я, пожалуй, съезжу в Гомель. Зав. отделением дал мне адрес моей… – она смущенно помолчала…и добавила – кровной матери. Мама ведь неспроста мне дала её адрес. Как вы думаете?
Тётя Катя молчала долго. Потом тихо проговорила:
– Поступай, как знаешь. Если это для тебя действительно важно, то езжай. А если тобой движет любопытство, то лучше воздержись пока. – Она встала:
– Я, пожалуй, пойду. Ты не сиди долго, лучше ляг, поспи. Утро вечера мудренее.
Утром Аня уже бежала на вокзал. Оглянувшись, она увидела тётю Катю и помахала ей. Та ей помахала в ответ. В кассы очередей практически не было. И, уже сидя в вагоне, Аня опять вспомнила свою бывшую попутчицу и почувствовала взгляд чёрных проницательных глаз и опять пожалела, что не попросила у неё телефон. Стук колёс, покачивание вагона подействовали на неё как снотворное, и она сама не заметила, как уснула.
–Гомель!– Громкий голос проводника вернул её в действительность. Аня быстро привела себя в порядок и заторопилась на выход. Город встретил её дождём.
–Придётся переждать на вокзале. – Подумала Аня и прошла к буфетной стойке. Захотелось выпить кофе. Она стояла у окна со своим стаканчиком, когда возле неё остановился молодой человек.
–Анюта? Вот так новость. Какими судьбами? – Перед ней стоял её однокурсник.
–Да вот нужно мне на Свиридова. Как добраться? Садись на 17-ый автобус. Ладно. Я побежал. Еду к родителям на дачу. – И он, махнув рукой на прощанье, ушёл.
Между тем дождь уже закончился, и Аня поспешила на остановку. Привокзальная площадь жила своей жизнью: такси подвозили и увозили пассажиров, люди спешили по своим делам, пахло горячими пирожками…
Ей вдруг стало весело, и она тихонько под нос себе запела
Ой ты, дорога длинная.
Здравствуй, земля целинная.
Здравствуй, простор широкий,
Весну и молодость встречай свою.
Эту песню часто напевала бабушка. Гляди ты, вспомнила вот. Между тем на остановку выруливал её автобус. Всё складывалось вполне нормально. И Аня, пробив талончик, села на переднее сидение. Обзор был хороший. Город ей нравился. Единственное, что её смущало, это то, что она ехала в неизвестность. Мама… какая она? А вдруг и её уже нет в живых. Аня поёжилась, как от холода. И потом у неё ведь есть мать. Вернее была…Господи, что это она. Между тем, объявили её остановку. Не давая себе опомниться, она спросила у встречной женщины как найти нужный дом.
–Так он перед вами. Чего его искать? – И указала рукой.
Аня почти бежала. Подъезд был открыт. Лифт занят. Аня, не дожидаясь его возвращения, поднялась по лестнице. Дверь открыла женщина средних лет:
– Бабушкина Татьяна Львовна? Так она продала квартиру и уехала за границу. А куда – не знаю.
Аня стояла оглушённая известием и не могла произнести ни слова.
–Кто там? – Мужчина выглянул в прихожую.
–Это к прежней хозяйке квартиры. – Женщина попыталась закрыть дверь. Но Аня не могла двинуться с места.
–Ты кто? Дочь? Похожа… похожа. Но она сказала, что на квартиру никто претендовать не будет. – Мужчина недобро смотрел на неё.
–Нет-нет. Я не претендую. А кто может подсказать, куда она уехала?
–Вот этого мы не знаем. –Женщина недовольно посмотрела на неё.
–Всего доброго. – Аня повернулась, чтобы уйти.
–Спроси у женщины, что сидит возле подъезда. Она, вроде, с ней общалась.
Аня спустилась вниз. Возле подъезда сидела старая женщина в осеннем пальто и разговаривала по телефону.
–Бабушка, вы не подскажете, куда уехала Бабушкина Татьяна Львовна?
–Танька-то? Так, у неё в Израиле родственники. Вот к ним и поехала. А адреса у меня нет. Скрытная она была. – Бабушка пристально посмотрела на Аню.
–А ведь ты на неё похожа. Да…. Она тут недалеко работала… в магазине. Вон видишь через дорогу? Сходи, спроси. Возможно, кто и знает. Поблагодарив, Аня пошла в магазин. Там ей дали адрес. Может быть, она ей и напишет. Может быть…