4 глава
1
В летние ночи – короткие сны. За ужином у костра решили «кота за хвост не тянуть ».
Пошли к утёсу на заре, всей командой, думалось, что в это время другим нормальным и даже психам вставать лень.
- Туристы не альпинисты, блин! Для страховки – то и нет ни чего.-
Бабушкин с усердием чесал затылок, до не возможности свирепея в лице.
Всё вроде продумал а как до дела дошло:
- Кто – ж знал, что подъём к пещерам по вертикали будет? В дневнике про это
не сказано. Секрет какой – то, или утёс осыпался?
- Нет там пещеры, ни чего не видно.-
Лёха загрустил, лазить по скалам не предвиделось а тут высота, даже в вверх
смотреть – плохо становиться.
В бинокль Серёга разглядел нишу над уступом
- Есть! Там подальше, смотрите.
Посмотрели, действительно похоже. Если есть в горе пещера, то это точно там.
Подняться в этом можно рискнуть, есть за что руками браться.
Полез Лёша, обвязавшись верёвкой, насвистывая мотив по теме:
« - Здесь вам не равнина, здесь климат иной … »
Метров около двадцати будет. На краю уступа, молодая берёзка, пустила корни в трещины, по надёжней крюка вбитого. Один конец верёвки сюда, другой скинул в низ , длинны хватило.
А тут, за кромкой другой мир из фильма про космос. Бабушкин был и « счастлив и нем ». Ночью не спалось, думалось чего-то уйти от греха. А как можно? Ради таких мгновений стоит жить.
Солнце за плечами, раскрасневшись как блюдце умытое росой, светило ещё ласково, не обжигая глаз, разбавляло алым, увиденную не реальность:
Под ногами принесённая водами земля, по форме большой воронки просела, поросла кустами и сочной тёмно - зелёной травой, на фоне серой скалы, как яркий мазок густой краской с блёстками капелек росы. За ним чудо – юдо подземное пасть свою отверзло и окаменело до поры.
Огромный провал, по размерам с трёх этажную домину уходил под гору
метров на пятьдесят, сталактиты и сталагмиты зубами не ровными застыли в оскале вечном. В лучах солнца свод, как нёбо был розовым. У чудища было не одно горло и не три, множество, диаметром от метра и до трёх, как норы пчёл великанских на разной высоте. Казалось страшные зубы готовы были рвать и кусать а ненасытная утроба глотать и глотать.
Только, что бы увидеть это, представить и почувствовать Шаман гору, как живую, стоило трудов сюда добраться. Обернувшись к своим, Леонид вскинул руки, двумя большими пальцами, показывая восторг:
- Давайте сюда!
Стыдно перед девчонками, они полезли а Лёха чего?
Бояться до жути? Нет, когда хочется, когда нужно он умел через себя перешагивать. Бабушкин пляшет от счастья, значит есть там Оно, светлое будущее.
В мыслях перед глазами целые и сломанные ящики, золотые монеты блистая
на солнце кружат голову а не высота. А это совсем другая история.
- В низ не смотреть, не смотреть.
2
Медведь, пытаясь унять боль, меняя положение тела, кусал и зализывал
рану, тяжело дыша стонал как человек не ища сочувствия. В потемневших
глазах от муки, за длинную ночь в его жизни изменились законы лесные.
Гармония природы теперь ему не указ. Злоба назревшая, как чирий, рвалась наружу. Теперь он не боялся нарушить заповеди, данные как данность с молоком материнским, человек для него теперь враг, дичь двух ногах. С зарёй он вернулся на ягодник, его не интересовала пища, его интересовал оставленный запах обидчика.
Изменился и Мартын за ночь, в душе у него словно свечку зажгли.
Улыбнулось таки счастье. Вечер он, заметая следы провёл рядом с лагерем туристов, подкравшись слушал разговоры у костра. Выходит слухи о золоте Колчака и не слухи вовсе.
Перемену в его настроении Сизый почувствовал сразу.
- С чего это вдруг ты весёлый такой?
- Во-о сне сво-о-о-ю Ва-а-селису у-увидел.
- Ну – ну.
Мартын не дурак, тёпленькую водичку в себе держать умеет.
- По-о-йду погляжу, ка-ак там миша го-о-остей провожает,
мо-о – жет ему по-омощь нужна?
Сизый отвёл настороженный взгляд, не вспугнуть бы, выследить надо,
не иначе напарник самородок нашёл и припрятал.
- Работать надо, но ты иди. Будим считать, что чужаки на твоей совести.
К Шаман горе Мартын шагал по берегу, так не ближе - видно дальше.
- Это надо же, из под носа чуть целое состояние не увели.
Планы у него, как грибы после дождя растут и всё новые. Замки воздушные за ночь выше гор выросли.
- Эх и заживём! Сизый от зависти сдохнет.
От валуна на излучине до Шаман горы – вон рукой подать. С реки так утёс, со стороны леса - сопка крутая. За многие века река исподволь точила камни и вот,
что бы на него взобраться - нужно постараться.
- Стараются, даже бабы пыхтят, но лезут. Поглядим, чего вы там отыщите.-
Рюкзак под голову, карабин под руку, удобно смотреть и быть на чеку.
Пока история с медведем не кончилась – ходи и оглядывайся.
Прошло время, искатели чего-то слазить не хотят, не видно из за уступа,чем заняты . На хруст сломанного сучка в кустах за спиной, реакция у Мартына была мгновенной: карабин в руках, кусты на мушке. Мелькнуло за ними что-то, и не шкура медвежья.
Не приятность какая, лучше бы уж медведь, чем Сизый.
- Вынюхал наверное чего, с утра можно было понять, по глазам его хитручим.-
В душе сквознячком подуло.
Не доверял Мартын ему с некоторых пор а теперь вот ещё и тихая ненависть
по тихому за горло взяла:
- Всё захапать хочет, пусть шлихом намытым подавится, а это моё!
Надо поговорить миром с ним, чтоб отстал.-
Сизый, за промашку свою, был не доволен собою:
- Старею, только время в пустую потерял, в добавок ещё чуть не опозорился.-
Пока он в сыщика играл, в лагере что-то случилось нехорошее. В рабочее часы тишина не к добру. Осторожно с ружьём на перевес, Сизый крался к домику. В двух стволах 12 го калибра жаканы - человека в клочья разорвут. У них есть на что позариться, так что ухо приходиться держать востро.
- Эх! Бля!
Тело в изодранной одежде, вываленное в грязи и крови по изуродованному лицу сразу не признать.
- Шурин что-ли, на последнем издохе к стеночке присел, завалившись?
Тряпки зачем-то грязные к пузу руками прижал.-
Склонившись было поглядеть, Сизый отпрянул, это были не тряпки.
Шурин кишки свои подобрал, бедолага, видно помирать было страшно, по жить ещё хотел, да не сумел. Перевернутый таган с опрокинутым котлом, разломанный столик и скамейки, посуда с черепками на земле. Младшего брата, Димку без волос и кожи на голове, он нашёл возле лотков на мостике, тут он бедняга и успокоился.
Не было племянничка и лодки у берега, спасся выходит.
- Получается Мартын с медведем на фуфлыжил? Не сбил со следа и тот сюда
припёрся?
А – а! Вот и сам, ну гад! –
Прислонив ружьё к деревцу, Сизый шагнул на встречу:
- Ты чего натворил-то раздолбай хренов? Ты чего натворил?
Мартын понял, что случилось. Случилось – то, что Сизый попёрся следить за ним и забрал ружьё, оставив мужиков безоружных, медведь по тропе пришёл, разминулись они с ним выходит. Как это вышло, кто знает? Но оставлять лагерь без защиты было нельзя. Думал Мартын быстро – говорил медленно, когда волновался – совсем ни как:
- Т-ты-ы-ы, ы, т-т–т
Сизый в раж вошёл, подскочил, замахнулся
- Я тебе курва! Натворил делов! Последние мозги профукал от жадности, крыса!
Потемнело в глазах у Мартына, в душе свечку задули:
- З-з-зо-о, о-за .
- Правильно золото, что при хапать решил вражина?
Не пытаясь больше высказаться, и так всё понятно, Мартын клацнул затвором,
мысли были простые, только тёмные, даже чёрные:
- За чем ружьё унёс? Следить за мной надумал? Друг называется. На моё позарился!-
Сизый метнулся к ружью, Мартын усмехнулся и нажал на курок.
3
Три часа упорного труда результатов не дали. Надежда у Леонида ещё была а остальным уже не верилось. Лена первая заявила о выходе из бригады чокнутых
- Я не экскаватор, надо-ж было сюда переться.-
Энтузиазму поубавилось.
С одной лопатой, до зимы можно тут раскопки делать, копать
есть где. Площадь первого и главного зала в пещере, с половину футбольного поля, не меньше.
Пыль осевшая на потные лица, раскрасила одинаково всех, как
шахтеров, только красным цветом под глину.
- Кажется тут стенка была, сосульки – то всегда внутри растут? -
Люся пересела с солнцепёка в прохладную тень свода.
- Точно у этого зала овального нет начала -
Сергей подсел к ней, как единомышленник, приобнял за талию.
- Когда обрушилась стена нам не известно, если после событий - то копать нам получается надо до самого дна, метр а может два? Ты, Гена как думаешь? -
Спросил он так, из солидарности. Лёха из солидарности ответил:
- Я думаю, надо подумать где копать, определиться надо где стена была,
где вход в пещеру.-
Лена встала, поправила волосы, одёрнула кофточку, поводила плечиками,
как забияка:
- Лёша а ты чего молчишь?
- Чего говорить? Грунту, с учётом приносного, может быть и больше двух метров.
Кончилось наше путешествие. Может здесь и нет ни чего, желание будет – вернёмся через год. -
Лёха, повидавший в жизни разного, так-то вот запросто не сдавался, не хотел.
По натуре азартный, он уже подцепил бацилу золотой лихорадки и докторам не верил:
- Лёша, верёвку не снимай, пусть пока. Ведь обратно пойдём не сегодня,
если подумать, ящики не иголка, зимой земля мёрзлая, не закопать и
прятали не на долго. Я думаю у входа надо искать с наружи вон там - в воронке. Они тогда ящики просто в снегу
зарыли и всё, потом уже глиной замыло. А зимой тут снегу под потолок пещеры
наметает не меньше. Я попытаю судьбу ещё, рискну.
- Попытай, рискни, набей ещё пару мозолей а мы с Люсей
купаться пойдём завтра, всё таки отпуск.-
Серёгу больше волновало, что скоро походу конец а между ними с Люсей
так ни чего и не случилось. В золото в ящиках уже не верилось, как-то всё
буднично и серо. Пропала романтика – осталась влюбленность.
*****
Табор было не узнать, не было табора. Мамай прошёл, не иначе.
Поваленные палатки порваны, вещи раскиданы. На пригорке за кострищем
кто-то долго елозил вчера вечером на пузе, подслушивая, оставив следы
и оторванную пуговичку с камуфляжа.
- Ну суки! Что им надо – то от нас? –
Кулаки у Леонида побелели, лицо покраснело.
Серёга подобрал свою новую, модную рубашку под ней и увидел большой след
от лапы, с большой толстой пяткой, большими когтями на круглых пальцах.
- Медведь, это медведь!-
Оказывается, если приглядеться, следы его были по всюду.
У Люси глаза были большими от рождения:
- Ни фига себе!-
Убеждение, что звери боятся огня а медведь – это зверь подвергать сомнению
не стали. Притащили дров побольше, развели костер повыше.
Обед не готовили, чего-то есть расхотелось – аппетит пропал.
Леонид считая себя за старшего в походе, старался панику не сеять:
- Я думаю, по тайге нам идти не стоит. В верху есть брод, переберёмся на ту сторону и уходить будем по берегу, если что в реке спасёмся, от косолапого говорят в лесу не убежишь, бегает быстро. Обойдём этих уродов на прииске, плот сделаем и сплавимся до моста.-
Паники не случилось, но как мураши на сковородке, собрались за 10 минут.
Шли быстро, оглядываясь. Вот и на той стороне, вот и Шаман гора.
- Привал, обедать и отдыхать давайте в кустах, что б с берега не видно было.
Костёр Серёга жгите без дыма. А мы с Геной за верёвкой, плот делать нужна будет.-
Бабушкину бы ещё голос командирский, но и так все слушали и слушались.
4
Если по совести, с кем угодно случись такое – изменится человек, по его поведению всегда можно что–то понять, что-то заподозрить. Мартын не кто угодно. В детстве он не мало притерпел обид от пацанов деревенских, часто доставалась на орехи ни за что и от бати пьяницы он добра не видел. Поговорить с кем – ни будь по душам, поплакаться – такого не было.
Почему он заика? Говорят от испуга стал убогим.
От ущербности в общении поселился где-то внутри собеседник, второй Мартын.
- Надо Сизого закопать с ружьём, на горе в яме большой.
- Не найдут. Племяш его на моторке удрал за помощью, будут они здесь
завтра к обеду - не раньше.
- К обеду здесь завтра будут чужие глаза и уши.
- Туристов надо тоже того .. . Если что – на медведя всё спишется.
- И шлих перепрятать. А там посмотрим: - на чей нос муха сядет.
Похороны Сизого были не долгими, не нашлось и слов прощальных. Не о чем говорить . Рассчитывая застать искателей сокровищ на уступе Мартын, не забивая себе голову моралью, спешил закончить начатое.
5
Лёхины доводы: - что медведь через речку не пойдёт а к старателям любопытство проявит, а у них ружья и они проблему решат, что вот она мечта, нужно только рискнуть, пожить ещё здесь два дня и будут они в шоколаде. Не впечатлили. Пожить, значит ночевать под одним небом с медведем и возможно людоедом, одних коврижек было мало. Рисковать жизнью ради какой-то лучшей, было не модно.
Было понято и что одному остаться здесь не дадут. Особенно Серёга – вон как набычился.
- Хорошо, пусть так. Лёша всего полчаса, проверю свою догадку, хоть потом
спать спокойно буду, так пойдёт?-
- Пойдёт, пошли. Полчаса у тебя будет.
*****
- В низ не смотреть, не смотреть.
Прижимаясь в плотную к скале, не выпуская верёвки из рук, Лёха буквально заползал всё выше и выше. Может от жары а может и от страха ладони сделались потными, из мокрых рук верёвка предательским образом пыталась выскользнуть, приходилось обматывать её во круг кисти.
Алексей, подождал, покачал головой, поглядывая с низу и полез следом, подбадривая:
- Не дрефь москвич, не жмись к горе, то не мамка твоя. Смотри как надо!
По верёвке спускаться удобней, в верх идти она ни к чему. –
Чего Лёха в низу не видел? А в верху, ..
Мелькнуло, что-то над уступом, верёвка в руке ослабла и полетела ему на
голову, превратившись из помощницы в причину.
6
С верху так оно за всегда под ногами люди меньше. С порядочной высоты
пришлые, как кули с мякиной свалились - верхний на нижнего и раскатились
по сторонам.
- Та-ак-то вот.
Мартыну всегда было в тягость понапрасну спину гнуть. Поговорку «дураков
работа любит» примерял к себе со всех сторон. Вот и сегодня пришлось надрываться, тащить Сизого на горбу в гору, а почему? Да всё по тому, что думать надо прежде.
Сейчас думал: трупы с огнестрелом, у реки надёжно не спрячешь, часто народ
здесь шляется, коли найдут - на него первого косо посмотрят. Эти двое у горы уже не при деле не убегут. Медведь в раж во шёл, скоро здесь будет.
А вот тех за рекой пугануть надо, надо загнать подальше в тайгу, где можно
не прятать, не закапывать. По времени так то - на то и выйдет, но лопатить не нужно и спокойнее. Троица в кустах у берега – помеха в его будущем, если уйдут – то вернуться.
Золото . .. Нет не уйдут, тайна оставаться - тайной.
Стоя на краю нарочито, да бы видели, Мартын выстрелил в ногу парню, снимавшему брюки на том берегу, так что бы пуля кость не сломала. Пусть бегут, но не быстро.
7
Сергей торопился, снимал брюки и смотрел на упавших, не верил своим глазам.
Не верил, что так вот просто ни за что.
Удар выше колена и звук выстрела, прояснили ситуацию тоже не сразу.
Стреляют с утёса, стреляют в него и хотят убить. Вон тот мужик на уступе, не скрываясь опять целится. Вторая пуля зарылась в песок рядом с простреленной ногой, мелкие камушки упали на ранку присыпав побежавший кровяной ручеёк.
- Правда, что-ли?
Вот теперь действительно больно. Серёга, перекатившись в сторону, заскочил обратно в брюки и побежал в кусты к девчатам, прихрамывая.
В Люсиных больших глазах, такой же большой, страшный вопрос:
Правда, что-ли?
Третий выстрел срезал ольховую веточку в шаге от Лены.
- Мамочка! –
Прошептала она побелевшими губами. Крик рвавшийся изнутри перехватило с дыханием :
- Бабушкин.
Она видела: как страшный дядька перерезал верёвку, как Гена упал, махая руками
на голову мужу. Они лежат на том берегу в неестественных позах.
От ужаса, в ноги как ваты толкушкой набили.
Люся с одной стороны, Сергей с другой подхватили под руки и первые метры
буквально тащили её в лес.
- Алексей - Лёша ..
Тропа по распадку уводила в глухую тайгу. Вышли на неё по случаю и решили, что не случайно, ведь куда-то она ведёт и куда-то приведёт, лишь бы подальше от реки.Возвращаться было страшно, возвращаться было не куда. Нужно просто уйти, спрятаться, уцелеть.
После выстрелов, прозвучавших ещё и ещё на этой стороне речки,
вопросов не было.