Дневник поручика Дымова 3 Конец истории?
первая глава
Восьмая камера « люкс » отличалась от прочих меньшим размером и стенами закрытыми
изнутри листовым железом тёмно – зелёного противного цвета.
В других в камерах под другими номерами, для обороны от маститых художников и писак, стены были под омерзительной шубой (специальное не ровное покрытие из штукатурки и цемента). Пользуясь возможностью, сидельцы в восьмой оставляли не только автографы и похабные рисунки, но и пытались вести переписку, посылая весточки своим подельникам. На пример: Кто на этапе встретит Хромого – стукач он, петух с гребнем.
Подельников у Лёхи Нечаева по жизни не бывало, не было в этот раз и соседей по нарам.
В переполненном КПЗ, на одного такие апартаменты от жиру. Прессуют ныне Лёху по полному. Соседи за стенкой сочувствуют, коней гонят, то с куревом, то с заваркой для чифира. По началу Лёха мотал километры тусуясь по хате, приседал, отжимался по правилу в здоровом теле - здоровый зек, потом заскучал, обленился. Теперь Нечаев днями и ночами сдаёт на пожарника. Коротая время в хате, даже приобщился к народному творчеству, нацарапав на стене карикатуру на опера Кустова. Вышло похоже. На вечернем просчёте дубаки признали старшего лейтенанта, смеялись, устроили шмон вселенский, нашли гвоздик, били не больно.
За решёткой под потолком весеннее солнце прибывая, прибавляло светлого времени и тоски. Липкую дремоту, после утреннего моциона, прервал громкий лязг засова.
- Нечаев, на выход!
Интерьер в кабинете для допросов в режимном стиле: стол, стул и лавка прикручены к полу. Пристроив пятую точку на угол стола, Кустов предвкушал встречу с улыбкой .
По его меркам столько сделано, переделано и вот она, «финита ля комедия».
Осталось-то всего-то склонить на свою сторону Нечаева, пусть не сломать, теперь у Кустова есть козырь в рукаве.
С долговязой не складной фигурой а ещё если быть честным так и не красавиц, с прорехой
в кармане (видно по заношенному костюму и старым туфлям), он, старший лейтенант
мечтал о женщинах разных, но обязательно красивых.
Случались в его жизни дамочки - во! Но как только удавалось при знакомиться, у них к нему интерес пропадал, романы получались короткими, а для новых побед нужны
новые возможности. Его – же возможности ограничивались размером оклада и наличностью денежного довольствия, до сих пор довольствоваться приходилось малым.
- Ну вот и свиделись друг мой ситный, не прошло и пол года, как в песне поётся.-
Щурясь от света в большом окне за решёткой Лёха к его настроению не приобщился.
Кустов прошёлся по кабинету с хрустом в коленях, пощёлкивая костяшками на пальцах.
- Да ты присаживайся, нет в ногах правды. Разговор предстоит интересный.
Скамья для удобства не предназначенная – узкая доска в железе с острыми краями,
посидеть при всём желании ни как, действительно только присесть.
- Раз тебе интересно, рассказывай, послушаю.-
Поглядывая украдкой на опера, делая не зависимость, Лёха грань разумного не переступал, если можно не получать – зачем вставать под раздачу?
За окном внутренний двор с высоким забором молодая трава, зелёная трава.
Пройтись бы по ней босяком. Арестовали Нечаева в октябре, по подозрению.
На суде дело против него вряд-ли протащат, только вот до него дожить надо и
чтоб после походить босым и здоровеньким по лесу, себе на зло.
Начал Кустов не из далёкого:
- Ты обиды на меня не держи, служба сам понимаешь, начальство требует.
Может ты и не приделах по барыге, только там –
Указывая пальцем в потолок, он уставился честными глазами на Лёху:
- Другого мнения. Собранных улик хватит на двоих таких как ты.
И за меньшее лоб зелёнкой мазали.-
Говорил старлей причмокивая, стараясь встретиться с ним взглядом.
«Расселся тут как дома. В помятой одежонке, провонявший дерьмом камерным а
ставит из себя».
Лёха про себя так не думал:
- «С виду мент простой а как клещ под шкуру лезет».
Кустов улыбнулся по приятельский
- Я тут на днях с Цыганом повстречался, так он о твоём здоровье спрашивал.
Цыган, ты наверняка о нём слышал, он смотрящий в городе. К чему бы это, а?
- «Нет не клещ, под рёбра шилом тычет».
Стиснул зубы Нечаев.
2
Прошедшая осень была дождливой, вечно мокрыми тротуарами. Лужи на асфальте отражали тогда мутным зеркалом под ногами его модный прикид с иголочки.
Лёха спешил не торопно, берег свои штиблеты от сырости. Забурел.
Сыграл таки он на удачу по своим правилам, на своём поле, теперь вот: «сыт, пьян и нос в табаке», и весь мир перед ним и оставалось – малость: уйти не поднимая пыли.
Нужный дом как дом и подъезд как подъезд, двери в квартиру обыкновенные только вот
открывались они перед людьми не простыми, а Нечаев нынче даже очень не прост.
После мытарства лихого по лесам дремучим, он сказочно богат, теперь вот как « царь морской». Один длинный звонок как бы должен сказать хозяину: ЛЁХА пожаловал.
Хозяин, Исаак Казимирович напротив даже очень простой на вид рядовой гражданин,
давеча и в другой раз встречал любезно. Такой гешефт не каждый год и не у каждого:
золотые «Катеньки» по 12,61 грамм чистого золота. Пришлось задействовать
ему своих близких и далёких, по тому: одному не поднять таки таких денег приличных.
Хоть кипу с пейсами Исаак Казимирович не носил, жил по своим правилам: по чужим
огородам не лазил, но всё – же где-то тёплая водичка убежала.
Простые двери с не простыми замками были прикрыты не плотно, не заперты,
приглашали войти без спроса. Лёха не смог не войти, но спросил в пол голоса:
- Казимирыч? Исак Казимирович?
Исаак Казимирович полёживал себе на диванчике к верху голым дряблым животиком
и помалкивал. В не удобной позе со связанными, завернутыми за спину руками встретил
он смерть свою с обиженным выражением на лице. В частной квартире случился
частный еврейский погром, действительно погром - всё к вер ногами.
Среди разбросанных вещей разве что один утюг аккуратненько стоял у изголовья на пуфике, (молчаливый довод к доверительной беседе).
- Ни хрена себе..
В увиденное не хотелось верить. Было не жалко Казимирыча, жалко упущенной
возможности. Что бы свалить куда подальше, для начала нужны были бумажные рублики,
запретные доллары. Столько трудов было положено - найти нужного человека и вот
Лёха здесь, у разбитого корыта. Из квартиры похоже забрали всё что было и 10 ть
его золотых накрылись медным тазом, и ещё сто монет упакованные в носок и в тряпочку
зависли у него не удобным грузом на поясе.
- Драпать надо из этого города. Подвёл еврей.
Убегая по лестничной площадке, Лёха мерил этажи матами, вот и первый, вот и выход.
Нет не выход, к подъезду от милицейского уазика бежали бравые ребята.
- Вот он! Стой! Стой тебе говорят!
С золотом Лёха гореть не хотел.
Обратно в подъезд, в подвал дверцы были распахнуты. В темноте, стукаясь головой о трубы, буруздя коленками чёрт-те знает по какой помойке, он спрятал свой мешочек, цепляя блох и не чистоты пробрался до другого выхода, отряхнувшись в подъезде и как ни в чём ни бывало направился к выходу, тут-то и приняли Лёху под белые рученьки.
3
- Что-то ты я вижу задумался?
Спросил Кустов с усмешкой и склонившись к его уху зашептал:
- Все, конец тебе Нечаев! На этапе из тебя живого кишки вынут, может бы за своего
барыгу Цыган тебе и спустил, но с золотом не отпустит, даже не мечтай.-
- С каким золотом?
Также шёпотом спросил Лёха.
Кустов прислонил палец к своим губам
- С золотого поезда Колчака.
Поразмыслить было время до утра.
Пятачок возле параши – два шага на лево, три шага на право.
- «Песни короче, сказки длиннее. Складно у старлея всё получается. Да проныра!»
Скрипел зубами Лёха. Думать особо не о чем, нужно просто решить и решиться.
- Выбора нет: или пан или …, в том смысле, что на зоне темниле голову по понятиям
снимут. Чужой он здесь. Договориться с авторитетом? Можно, но не нужно,
в одних трусах останется. Менту руку пожать? –
*****
Старший оперуполномоченный, старший лейтенант Кустов Владимир Кузьмич
в 33 года от рождения своего крепко задумался о жизни своей, да чего там греха
таить и то по случаю, по поводу:
Случай, всколыхнувший город, был. Трагедия в бассейне реки Китоя, как
снежный ком обросшая слухами поражала и ужасала. Упаси Бог от смерти такой!
На похороны к несчастным молва собрала столько народу, что руководству города
пришлось проявить заботу (Ка - Бы чего не вышло). В срочном порядке в ГОВД
собрали всех, кто попал под руку и направили на траурную процессию.
Там-то Кустов и встретился взглядом с молодой вдовой, Леной Бабушкиной.
За печальной, редкой слезой в её глазах он увидел потаённый интерес к окружающему
действу. Вдова показалась ему не убитой горем а просто печальной от необходимости
участвовать в этом мероприятии. Будучи не совсем правильно воспитанным,
Владимиру Кузьмичу и подумалось , и захотелось при знакомиться.
К мастерству его в делах знакомства и ухаживания все относились по разному:
кто с пониманием, кто с уважением, Елена Петровна приняла это как должное:
общения с ней, по многим причинам, искали многие.
При очередной «нечаянной» встрече, в весенний день календаря Кустов показался
Елене Петровне не таким уж занудой, как прочие. Она хоть и вдова, но не старуха,
за хотелось просто поговорить, о наболевшем:
- А вы знаете? Гена тогда не погиб, приходил он ко мне осенью, месяца через два
после того, странный какой-то, просил ни кому ни говорить, толком ни чего не объяснив, обещал, что устроит свои дела - приедет через неделю и пропал.
Кустову эта новость, про какого-то там, хоть и выжившего была мало интересной.
- Я думаю москвичи, они все такие, укатил к своей зазнобе и забыл про вас.
Елена Петровна, для учеников своих в музыкальной школе Петровна а так:
желая может быть помочь, или узнать о судьбе Нечаева, доверилась сотруднику органов
решив, что у Кустова глаза честные.
- Потихоньку, не официально вы не смогли бы для меня узнать про Гену?
Я о нём к стыду своему мало знаю, может он попал в беду?
- Почему вы так думаете?
- Мы ведь в поход ходили не просто погулять. Бедняга, Бабушкин мой уговорил нас.
Причина всех бед: старая кожаная тетрадь – дневник поручика Дымова.
Прямо наваждение какое-то, тогда все поверили в спрятанное золото.
- Золото?
Не веря, что это так вот просто бывает, переспросил Кустов.
Всё сложилось как дважды два, Гена - это не инженер химик из Москвы, а задержанный он же
вор - гастролёр Леонид Нечаев и к перекупщику Шварцу он приходил не с проста.
- Был у него там интерес и интерес не шуточный, ох и был!
Оперативный работник Кустов имел допуск к секретной информации и знал,
что осенью на продажу по чёрному, выставлялись царские золотые червонцы. Вопрос откуда они,
тогда повис в воздухе. Жизнь для него, так вдруг наполнилась смыслом.
Дальнейшая прогулка с молодой вдовой ограничилась подробными расспросами
о пропавшем было в тайге московском госте.
4
Дело по убийству гражданина Шварца находилось в производстве у следователя прокуратуры Дубинина Игоря. Молодой, перспективный из хорошей семьи. Отдельный кабинет с новой мебелью, под стать хозяину в дорогом костюме, в модном галстуке.
- Везёт же людям.
Кустов сидел у стеночки в его кабинете на его кожаном диванчике. Кустов старше Игоря,
и так высоко ему не подняться: не там родился, не там учился и майорские погоны для него – потолок при выходе на пенсию.
- Так, что же получается Владимир Кузьмич? -
Дубинин говорил громче чем нужно, досадуя на Кустова:
- Ты мне обещал (вот, вот) предоставить вещдоки, а теперь выходит облажался?
Теперь выходит Нечаева из под ареста освобождать? Ошибочка говоришь вышла!? -
Не доверял Дубинин Кустову, как впрочем и всем еже с ним, считал оперов хоть и
не людьми второго сорта, но всё же по интеллекту до него не дотягивающими.
- Игорь, ты громкость-то по убавь, не глухой я.-
Владимир Кузьмич и перед своим начальством особо не дрефил:
- Говорю тебе, что бабуся как свидетель не надёжна, у старой бабки маразм.
Она, проживающая через стенку с интересной квартирой, в дверной глазок совсем не случайно я думаю, увидела гостей Шварца а услышав шум борьбы и крики, позвонила не сразу. Да одного из посетителей запомнила, запомнила, что на нём была такая же модная курточка, как у Нечаева. Его приметы, вернее приметы курточки и сообщила по телефону. Дежурный наряд пока собрался и добрался, прошло горячее время. Задержанного Нечаева на опознании она и «опознала» по курточке.
А так всё ладно да складно и Нечаев без пяти минут рецидивист. -
- Чего это ты нынче такой щепетильный а Владимир Кузьмич?
Дубинин поднялся из удобного кресла, заходил по кабинету с высока поглядывая на Кустова.
- В камере работа ведётся?
- Уже нет, Нечаев – тёртый калач, жали как могли, ни чего на него у нас нет.-
Кустов тоже встал, ростом он выше Дубинина, почти на голову.
- К разбою Нечаев не причастен. Освобождать надо, в суде дело развалиться.
- Слушай Кустов!! Не учи меня жить!
Сорвался на крик Дубинин.
5
Цыган в «законе» по совести, рулит вотчиной и здравствует. Братва, что под ним
на него не молится, но и не ропщет.
Почему Николая кличут Босотой, для него не вопрос, ему пофиг. Бригадир сегодня велел по тусоваться со своими на продоле у кабака, если чего – любопытным по носу щёлкнуть, вот и стоят покуривают.
Ресторан закрывался сегодня раньше обычного. Подвыпивших посетителей выпроваживали вышибалы настойчиво. В 22 внутри кроме обсуживающего персонала – ни кого и тех сократили до минимума. Смотрящий, как первый секретарь горкома, степенный и важный прибыл первым с ближними, приглашённые подъезжали тоже не хило: на «волгах» с эскортом. Засиделись за полночь.
Май месяц ещё не лето, вечерами впору телогреечка будет. Для согрева пацанам из ресторанного буфета выносили выпить и закусить, напиваться не давали, так по рюмочке. Командовал Витюха с соседней улицы. Он – то и приметил в своё время Николая, к делам приобщил. Паскудно как-то, а вроде и нет. Жить-то надо.
Дяди разъехались, им разрешили зайти, доесть и выпить не выпитое.
- Босота, тебя заметили, радуйся-
Витюха держал марку, солидно маленькими глоточками прихлёбывая вино из бокала,
поучал:
- Чтоб так-то жить, уметь надо! Вот я начинал начал простым, как ты в пехоте а
вот вишь как поднялся.-
Николе думалось: - Видно, что поднялся, доверили чашки облизывать.
Он устал от безделья, хотелось спать и послать этого Витюшу далёко – далёко.
- Тебе Босота, бугор честь оказал, велел сегодня зайти сюда днём к 12-ти, так что будь,
и мне «спасибо» не забудь.–
От своей важности приятель задрал нос к потолку:
- Оденься поприличней и не опаздывай.
Николай не опоздал. В дверях его встретили, провели в банкетный зал. Бригадир Коренев Слава, из себя крутого не строил и без того рядом с ним было не уютно, в глаза смотреть не хотелось.
- Босота, тебя Николой кличут?
Коренев любил поесть вкусно, вилочку с ножичком в огромных ручищах держал делекатно.
- Говорят ты родом из Раздолья, это правда?
Простые вопросы. Простые ответы, а мысли .. . Николай пожал плечами:
- Правда.
За стол его не приглашали.
- Места в округе знаешь? В тайге бывал?
- Бывал.
Почему-то опять пожал плечами Николай.
- Вот и ладно.
Усмехнулся Коренев:
- Завтра поедим и поглядим.
***
Компания «тайги понюхать» собралась странная: Коренев, плюс с ним Макс и Жора,
как два брата акробата, вернее как два шкафа из спального гарнитура,
неуклюже - солидные и Витюша для поддержки штанов, не иначе. На выезде из города
в салон санитарного «уазика» усадили ещё зарёванную дамочку в стильной,
не для поездки одежде. Тогда Николаю и стало «не пофиг»:
(Связался, блин на свою голову, теперь вот, попал в историю).