Европа, около 1430 года
На главной площади города в то утро было тихо и почти безлюдно, в воздухе витал легкий туман. Слабый ветер рассеивал оставшиеся в центре площади горстки пепла. А ведь всего три дня назад здесь лежал вязанки хвроста и возвышался столб, к которому должны были привязать ведьму, чтобы впоследствии сжечь. Да, для тех времен это было почти обыденное событие, и теперь народ уже мало-помалу начал забывать о случившемся. Люди стали забывать – но не один конкретный человек.
Внезапно к тому самому месту, где проходила казнь подошел еще совсем молодой мужчина, облаченный в черную сутану. Поначалу он просто молча стоял, опустив голову вниз, точно сожалея о чем-то. А затем вдруг наклонился и коснулся рукой запыленных булыжников. Тяжело вздохнув, он начал мысленный разговор с самим собой:
«Что есть долг во имя служения Господу? Долг крестьянина – усердно трудиться и возделывать землю, уповая на Бога, чтобы Тот ниспослал хороший урожай. Долг поэта, музыканта или художника – творить во имя Господа и воспевать Его в своих произведениях. Долг воина – защищать свою страну и правителя, надеясь также на милость Божию. А долг такого как я, преданного слуги Господа – защищать Его веру и учение и не допустить, чтобы прислужники Сатаны отравляли наш мир своими деяниями и соблазняли тех, кто слаб духом и не может им противиться. Я тоже был слаб, но нашел силы не поддаться искушению и сделать то, что был обязан сделать. Я и другие служители Бога свершили свой суд, однако… Когда-то придет и наша очередь предстать перед судом Небесным. И скажет ли Бог, что на земле мы поступали справедливо и заслужили такую же справедливость от Него самого? Когда я только проходил обучение, мне говорили, что те, кто помогает Богу в борьбе с еретиками и слугами Дьявола, непременно заслужат высшую награду в ином мире и попадут в Рай. Но теперь я сомневаюсь, мне не дает покоя мысль, что Господь может осудить нас еще более строго, чем судили мы сами при жизни… Что может быть страшнее мысли, что после смерти сам Сатана тебя примет в Аду как своего друга и похвалит за все мерзкие деяния, которые ты успел натворить на земле?.. Не знаю. И спросить об этом мне здесь, увы, некого.»
За четыре дня до этого, уже поздно вечером накануне казни обвиняемой в колдовстве, этот же человек спускался в темницу к осужденной. Поначалу он был совершенно спокоен и беспристрастен – до тех пор пока не увидел хрупкую фигуру этой несчастной молодой женщины, чьи руки были закованы в цепи, а на грубой белой рубахе виднелись пятна засохшей грязи и крови.
Поначалу она сидела, сжавшись в комок и опустив голову, но затем, услышав скрип двери, резко повернулась. Несколько секунд они оба смотрели на друг на друга, и тут с губ женщины сорвался вздох облегчения:
- Это ты? О, Господи, спасибо, я знала, что ты отменишь все это, ты не допустишь этого ужасного решения, которое вынес мне суд!
Уголок рта мужчины чуть дрогнул, но взгляд оставался холодным.
- Сожалею, но ты не права. Я пришел сюда совсем не за этим. Я не могу, да и не имею желания оспаривать решение суда. Впрочем, есть одно смягчающее обстоятельство, которое может тебя спасти. Я надеюсь, ты захочешь меня выслушать.
На лице обвиняемой появилось разочарование, но она кивнула.
- Итак, - продолжил мужчина, - тебя не возведут завтра на костер, если ты полностью покаешься в своих грехах и признаешь, что связалась с нечистой силой и исполняла волю Дьявола. Ты должна отречься от своего прежнего ремесла, от всего, что тебе внушил этот коварный искуситель, Принц Ночи! И дать клятву больше никогда не возвращаться к этому. Если ты это сделаешь, тебя пощадят и просто еще некоторое время подержат под арестом, а затем отпустят.
Губы девушки скривились в усмешке.
- Вот оно что… Значит тебя они послали… эти верные псы Господа, как они сами себя называют… А что если даже если я отрекусь, меня все равно сожгут, только скажут напоследок, что теперь я не попаду в Ад, и моя душа будет спасена?
Мужчина нахмурился.
- Будь уверена в том, что я не лгу. Это именно я добился разрешения увидеть тебя сегодня, чтобы дать возможность подумать. Что для тебя дороже: твоя жизнь или те деяния, на которые тебя благословили бесы? А?
- Какие бесы? О чем ты вообще говоришь? Если бы я действительно была виновна, я бы покаялась, да, я не считаю подобное постыдным, когда есть за что просить прощения! Но я не сделала ничего богопротивного, ты же знаешь! Я не танцевала в шабаш на Лысой горе, я не превращалась в черную кошку и не заключала никаких сделок с Сатаной! Я всего лишь помогала людям, лечила их травами и готовила снадобья! Не так давно я облегчала боль женщине, когда у той начались роды, только и всего!
- Вот! – в глазах мужчины мелькнул фанатичный огонек! – Вот и доказательство! Разве ты не помнишь, что Господь сказал Еве? «И в муках ты будешь рожать детей своих», а ты пошла против Его воли! Ты возомнила себя выше Него, решила, что твоих знаний достаточно, чтобы самой решать, что правильно, а что нет! А гордыня, как известно, смертный грех! И даже если ты и не ворожила с помощью Дьявола, то именно Он внушил тебе мысли о твоем превосходстве над остальными людьми. И за это тебя ждет наказание как здесь, так и в ином мире! Так что: ты по-прежнему считаешь себя невиновной? Вижу, что так… А ведь я действительно пытался спасти и твою жизнь, и твою душу…
Нервно дернув головой, мужчина уже собрался уходить, как вдруг женщина резко поднялась на ноги и буквально бросилась к нему, так, что вскоре их лица оказались совсем близко друг к другу.
- Вот как ты теперь заговорил… - глухо сказала она, не отрывая взгляда от мужчины, - что же они с тобой сделали, как же тебя там изуродовали за эти годы… Ты пришел к ним чистым, как ангел, но продал душу Дьяволу, чтобы вступить в их ряды.
Мужчина побледнел.
- Не смей при мне говорить такую ересь! Ты забываешься, ничтожная! Одного моего слова достаточно, чтобы тебя закололи прямо здесь, стоит мне лишь сейчас позвать на помощь и сказать, что обезумевшая ведьма на меня набросилась! Пойми, я могу и уничтожить тебя и спасти, и я все еще храню в груди надежу, что до утра ты образумишься…
В глазах девушки появились слезы.
- Вот, значит, как… Но ты все-таки помнишь… ты не мог забыть все, что было… и нашу последнюю встречу, когда ты уже был готов отказаться, не давать никаких обетов и быть со мной, помнишь?! Не отворачивайся, не опускай глаза, я ведь вижу, что ты помнишь это, и поэтому стыдишься!
Глядя в пол и с трудом сдерживаясь, чтобы его голос не дрожал, мужчина проговорил:
- Прочь, прочь, прекрати, ведьма… Я знаю, чего ты добиваешься, ты пытаешься мне затуманить рассудок нечестивыми мыслями, хочешь приворожить… как и тогда. И как я только раньше не понял, что это была ворожба, что ты околдовала меня, подлая прислужница Сатаны! Прочь от меня!
Молодая женщина отпустила, но не сводила со своего мучителя глаз.
- Хорошо же. Думай что хочешь, но клянусь, я не привораживала тебя ни тогда ни теперь.
- Значит, ты отрекаешься от Дьявола? И от всего того, что он тебе внушил?
Прошу, не заставляй меня выбирать между моим долгом и твоей жизнью! Я все равно не предам свою братию, я поклялся в верности им кровью.
Взгляд девушки мгновенно потух.
- Теперь уже мой ответ неважен. Он ничего не изменит. Я надеялась, ты не станешь таким же, как они, но я ошиблась. Выполняй же свой священный долг, признай и ты меня виновной. Только смотри мне в глаза, когда станешь подписывать приговор. И передай моим родителям, что я всегда их любила.
Не успела она произнести это, как в темницу зашли прочие судьи. На вопрос «Так что, эта ведьма покаялась или нет?» мужчина сперва молчал, а затем, тяжело вздохнув, сказал как отрезал:
- Нет, она продолжает настаивать на том, что невиновна. Я думаю, что к утру она не изменит своих убеждений. Не вижу смысла больше ждать, давайте бумагу. Она – виновна и будет сожжена на костре.
Его рука не дрогнула, когда погружала перо в чернила, а затем выводила на листке с приговором последнюю подпись. И все это время он смотрел в лицо той, кто знала о нем больше, чем он сам. Когда же пришло время подниматься наверх, приговоренная успела шепнуть ему вслед: «Тебя ждет суд пострашнее этого, поверь мне!» Повторяя мысленно ее слова, мужчина, уже выйдя на улицу, пошатнулся и прислонился к стене.
- Что с вами? Вы так бледны – обратился к нему стражник.
- Н-нет, ничего, но утром меня не будет на площади, скажи всем. – сдавленно проговорил служитель церкви, после чего побрел подальше от темницы. В его памяти теснились давние воспоминания, которые не давали покоя.
* * *
Закат окрашивал небо в красно-розовые тона, на фоне которых отчетливо выделялся почти черный массивный силуэт старой ивы, растущей возле пруда. Возле ее корней, торчащих из земли, сидели мальчик и девочка. Оба смотрели на воду, в которой уже не было видно слепящих бликов солнца.
Внезапно девочка посмотрела на мальчика с некоторой грустью.
- Ты скоро уедешь, верно?
- Да.
- В эту духовную школу? Про которую говорили твои родители.
- Да, они говорят, у меня есть все шансы стать клириком и священником, ведь я умный и внимательный.
- И тебе не будет там скучно? Совсем-совсем?
- (вздохнув) Да, наверное, немного будет, придется вновь наизусть учить целые главы из Библии, но что поделать. Я уже почти взрослый, пора оставить детские игры и шалости.
В глазах девочки мелькнул хитрый огонек.
- Ах, вот как… Что ж… Значит, ты водишь! – вскричала она, успев слегка толкнуть своего друга, и начала со смехом убегать. Мальчик ринулся было за ней, но споткнулся и упал, застонав от боли.
Увидев это, девочка сразу подбежала к нему, не скрывая беспокойства.
- Ой, что с тобой, ты поранился?
- Да это чепуха, просто задел рукой острый камень. – ответил мальчик, стараясь не заплакать.
- Сейчас, погоди немного.
С этими словами девочка принялась искать глазами что-то поблизости, и наконец сорвала несколько листьев какого-то растения и, смочив их водой из пруда, осторожно приложила к ранке друга.
- Вот так, сейчас перестанет болеть, а через пару дней совсем пройдет, обещаю, - девочка осторожно подула на больное место, заставив мальчика невольно засмущаться.
- Спасибо. А откуда ты знаешь, что именно это растение помогает? У тебя же настоящий дар! Это надо сохранить в себе и развивать!
Девочка пожала плечами и, словно говоря «Хорошо, я постараюсь развивать свои знания и умения!», подала другу руку. Вскоре они оба продолжили играть, уже совершенно забыв о недавнем происшествии. Ведь в детстве еще так мало забот и горестей, нежели во взрослой жизни.