12.11/2019. Мирослав Авсень.
По данным губернского сыска…
( роман )
ТОМ – 1
Дело №1
«Некто Икс»
Х Х Х
- По данным губернского сыска, к нам сюда, в Старобоярск, должен прибыть, (либо уже прибыл) крупный мошенник промышляющий подменой, изготовлением и кражей бриллиантов. Приметы преступника противоречивы: на вид лет 35 – 36, росту среднего, телосложения обычного, скорее даже подтянутого с выправкой, возможно из бывших военных. Но может менять обличие, возможны сообщники. Легко сходится с людьми, умеет вызывать к себе доверие и расположение, особливо у женского полу. Точного словесного портрета, увы не имеется. Его прежние псевдонимы под коими он орудовал, прилагаются! – титулярный советник он же помощник станового пристава Гурзеев Платон Михайлович, высокорослый 34-х летний полицейский чиновник, привычно закрыл чёрную кожаную папку с бумагами, и замер перед столом губернского полицмейстера, прослушавшего этот небольшой доклад. Глава губернской полиции, Мефодий Лукич Разорихин, пожилой но ещё статный и крепкий мужчина 54-х лет, помолчав с полминуты и проведя ладонью по мощной, с благородной залысиной голове, встал со стула, вышел из-за стола, и подошедши к окну своего кабинета что располагался на втором этаже губернской полицейской Управы, сцепил руки за спиной, и где-то с полминуты разглядывал июньский день за окном. Затем задумчиво вздохнув, Мефодий Лукич повернулся к подчинённому, и легонько дёрнув левым пышным усом, уточнил.
- А с чего же сей мошенник, непременно в нашу губернию, да ещё и в наш город приехать соизволит? На чём основана такая убеждённость?
- На данных агентуры Мефодий Лукич – уверенно но не очень, стал пояснять Гурзеев, плотноватый но не толстый светловолосый мужчина, с небольшими аккуратными бакенбардами без усов – Ведь мошенник этот уже отметился за последние лет пять – шесть в обеих столицах, но изловить его не сумели, ловок шельма! А вот последний раз, он отметился в Нижнем Новгороде, обобрав или обыграв тамошних купцов. И вот уже оттуда, секретной полицейской эстафетой, при непосредственной помощи жандармской Управы ( они поделились с полицией сведениями) агентурные данные и пришли-с! Предваряя ваш вопрос, ваше высокоблагородие, сразу поясню – Платон Михайлович слегка стал жестикулировать указательным пальцем правой руки – сей мошенник, там же, в Нижнем, когда при помощи тамошних ловкачей обстряпал дельце, выпил – закусил с ними в трактире ( в ресторацию заметьте не пошли) и очевидно на радостях проболтался им куда он последовать задумал. И то ли он там чего-то недодал сообщникам, то ли из зависти, но один из них, нашему брату на него инкогнито и капнул, встречайте мол сокола!
Титулярный советник снова замер как на плацу. Полицмейстер подошёл ближе, и глядя прямо в лицо подчинённому, недоверчиво переспросил. -
- А не андроны ли это едут, а, Гурзеев?
- По-моему разумению нет-с! – сам сомневаясь в своих словах, но надеясь в глубине души не ошибиться, стал разъяснять Платон Михайлович – Да и с чего бы им к нам ехать? След запутать? Навряд ли, бессмысленно, он же уголовный, не политический! И вряд бы он, осторожный такой мерзавец, стал бы пить-есть с теми, в ком подозревал предателя! Такой авантюрный риск ничем не оправдан, а ну как в ресторации и повяжут? Нет Мефодий Лукич, думаю что сведения верные! – закончил докладчик, и замер в ожидании дальнейшего.
- Хм, а ты братец пожалуй прав – задумчиво сдвинув брови, согласно кивнул полицмейстер, стоя рядом – вот разъяснил мне всё чин – чинарём, и теперь я вижу что вся эта история, к сожалению скорее всего правда, а посему, долг велит нам принимать меры…
Полицмейстер отошёл к столу, покопался секунд пять в карандашнице, а затем перевёл взгляд на титулярного советника.
- Ну что братец, мудрёное больно дело выходит, да?
- Да уж куда мудрёней! – убеждённо согласился Гурзеев, - данные туманные, и шансы сыскать преступника прямо скажем не велики, разве что уже по горячим следам, да и то нет гарантии что изловим! – развёл руки в стороны Гурзеев.
- Да, шанс не велик, но похерить дело мы не можем, отмахнуться не получиться! – с сожалением проговорил Разорихин, проходя за стол и садясь.
- Кому же поручить изволите? – подался вперёд Гурзеев, на что полицмейстер саркастически хмыкнул в усы.
- А то ты братец не знаешь кто у нас подобные дела ведёт, а? Слава богу есть и в провинции толковые сыскари, столичным не уступят…
- Прикажете Хортову взяться?
- Ну не тебе же? – скептически ухмыльнулся Разорихин, оглядывая крупную фигуру титулярного.
- Да я и не настаиваю упаси боже! - отмахнулся Гурзеев, и пояснил что это всё одно, что иголку в стогу сена искать.
- Ну вот пусть наш Евпаий Гордеич и поищет сию иголку в нашем стогу сена-то, покуда она в какую – нито сановную задницу не влезла! - озабочено заметил Разорихин.
- Прикажете найти Хортова? – опять подался вперёд Гурзеев.
- А он что, разве не в Управе, не у себя в кабинете?
- Помощник его на месте, а самого с утра нет, отсутствует!
- Ну так сыщите его скорее, печёнкой чую что дело серьёзное! – приказал полицмейстер.
- Слушаюсь! – кивнул Гурзеев, и тот час же поспешил исполнять приказание начальника.
Евпатий Гордеич Хортов, в поисках которого умчался теперь титулярный советник Гурзеев, слыл в Старобоярске и во всей губернии и даже несколько далее, персоной прелюбопытнейшей! Имея на настоящий момент от роду 38 лет, он что называется был ровесником века. В Отечественную войну, 12-ти лет от роду, он сбежал было из дома в партизаны, и то ли на свою «беду», то ли на счастье родителей, командир того полка что проходил на войну через Старобоярскую губернию, под конвоем доставил несостоявшегося «партизана» домой, и вручил родителям, которые в ужасе метались там да сям, не зная что делать и что предпринять? Батюшка «героя», суровый гренадерский капитан в отставке, и участник многих минувших баталий, выдрал родное чадо вожжами, (маменьку в это время отпаивали каплями горничная с кухаркой) и пригрозил сыну после экзекуции, что ежели он, лиходей, посмеет ещё раз сбечь из родительского дома на войну, то будет вторично изловлен, но вместо благородной, приличествующей дворянину военной службы, отец отдаст его в чиновники, бумажки до конца жизни переписывать! В подтверждении своих слов, суровый отец перекрестился на освещённые медной лампадкой образа. Угроза ожидаемо подействовала, и юный герой наш, ушёл целиком в учёбу, параллельно с которой, проходил воинскую науку под руководством своего родителя и его денщика, оставшегося служить при барине.
И к 17-ти годам, возмужавший и окрепший Евпатий, уже слыл ловким наездником и отличным стрелком, да знатным рубакой, но… Душа молодого человека тяготела к артиллерии, ибо природой и богом ему был пожалован хороший глазомер, а в науках более других он преуспел в математике и геометрии. Гордей Петрович, отец, не стал ломать сына через колено жестокой волей, но сделал так чтобы все остались довольны, а именно взял да и определил сына в конную артиллерию командиром орудийного расчёта. Евпатий Гордеич оказались сим очень довольны, и поклялись батюшке его не подвести, и даже напротив, «вынудить гордиться!»
Затейливая двусмысленность сыновьего посула заставила старого капитана озадачиться, и сказавши сыну при расставании «Ну-с, будем ждать-с!» Гордей Петрович проводил его на службу. Однако, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, и ждать случая отличиться, и «вынудить гордиться», нашему герою пришлось добрых девять лет, аж до 1826 года, до начала очередной войны с Персией. Для удобства читателю, здесь надобно будет кратко пояснить про тот особый род войск, куда попал служить Евпатий Гордеич Хортов. Пешая и конная артиллерии, это были две весьма разные вещи. Если пешая тихо двигалась вслед за пехотой хоть порой и по отвратительным, но всё же дорогам, то её лихая сестрица, конная, неслась очертя голову через овраги, рытвины, балки и буераки, где казалось сам чёрт на своей колеснице, сломил бы и рога и ноги!
Но это было ещё не всё, поговаривали что во время боёв, конная артиллерия неслась на бешенной скорости, ни на минуту не останавливаясь, и те несчастливцы что по каким – то причинам вылетали из сёдел, как правило насмерть давились своими же колёсами и кованными копытами. Не зевай ездовой!
- Конная артиллерия, марш-марш! – такова была основная команда у этого стремительного рода войск. Вот где пригодились молодому Хортову те навыки, что он приобрёл от учителей, да родителя своего! Клещами ног своих держался он в седле на учениях, и поражал старших офицеров глазомером и точным расчётом при стрельбе. Воинское начальство уже сулило молодому артиллеристу большое будущее. Однако прежде чем понюхать пороху и покрыть себя славой, Евпатий Гордеич подверг свою жизнь ещё одному испытанию…
Летом 1820 года, после трёх лет успешной службы, уже в звании поручика, Евпатий приехал в долгожданный и продолжительный отпуск, о чём загодя уведомил родителей, чтоб не свалиться им как снег на голову, ибо маменька была излишне чувствительна к сюрпризам, и рисковать молодой человек не хотел. После всех полагающихся застолий и празднеств, Гордей Петрович взял как-то раз, да и объявил сыну, что пока он тут, то обязан выполнить и другой свой долг, а именно жениться.
Поручик что-то такое на уровне интуиции подозревал, ибо в батюшкиных письмах, он не раз читал что отец расхваливает прехорошенькую барышню 17-ти лет, дочь соседей – Ожогиных, Наталью. Евпатий сообразил что отказываться решительно, это и глупо и бесполезно, но вздохнувши тяжко, всё же спросил родителя.
- Ну она хоть собой-то ничего?
Со слов папеньки выходило что барышня очень даже собой пригожа, не толста и не костлява, а вся прямо в теле, и лицом красива и держать себя умеет. А была б она с дурью, отец и предлагать такую не посмел! Подумавши минут пять-семь, Евпатий согласился ехать с отцом в имение соседе в «гости». Дабы не погружать читателя в рутинные подробности обычного житейского дела, скажем коротко, молодые друг-другу понравились. Наталья, и в самом деле оказалась очень фигуристой и стройной девушкой со светло-русыми волосами и серо-зелёными глазами, а Евпатий напротив, носил волосы тёмно-русого цвета,
лихо закрученные слева (как у казака) и аккуратные усы, кои удались у него отчего-то чёрные, а росту поручик был чуть выше среднего, в плечах ни узок ни широк, но строен и жилист, с отменой осанкой. За неделю до окончания отпуска, семьи Ожогиных и Хортовых породнились, а молодые испытав чувство взаимного влечения, предались сладостным утехам, пологая что это и есть любовь. В продолжении последующих шести лет, у Хортовых родилось трое детей, два сына, Николай и Михаил, и дочка Елена. Правда оказалось что всепоглощающей и жгучей любви меж супругами так и не вспыхнуло, но обоюдные симпатии остались. По этой вот причине, бывая в отпусках, поручик Хортов не обращал внимания на тонкоструйные сплетни о любовниках своей жены. Ну во-первых, он сам, там на службе, как и многие его сослуживцы, ни святым ни монахом не жил, а потому считал себя не вправе упрекать жену в чём-либо этаком… А во-вторых, отец его ничего из слухов и сплетен не подтверждал, да сын не особо на том и настаивал.
И здесь, судьба послала Евпатию Хортову первое, но самое суровое испытание, уже выше упомянутую войну с Персией, вспыхнувшую в 1826 году, сразу по воцарении государя Николая Павловича.
В этой войне, поручик Хортов покрыл себя тремя вещами: ранами, наградами и славой. Батарея где он служил, носилась огненным шквалом по таким местам, где сам шайтан не рискнул бы проскакать, а сам Евпатий за удаль, лихость, находчивость и меткость в стрельбе, батарейцы прозвали меж собой Чёртов, хотя и сами носили почти все похожие по смыслу прозвища. К концу войны, после того как старый командир выбыл из строя по причине ранения, Евпатию Хортову вместе с очередной наградой присвоили звание капитана, и дали под начала свою же батарею. И уж совсем было думалось капитану Хортову что в текущем, 1828 году он поедет домой в новый отпуск, но здесь, разразилась новая война, на сей раз с Турцыей, и конную артиллерию целиком перебросили туда ( благо ехать было не далеко, только границу перейти) Отъезд в родное гнездо отложился ещё на два года, за которые Хортов заработал крест на шею, орден, и контузию в грудь, после которой решительно бросил курить, переведя себя на нюхательный табак, из выигранной в карты серебряной табакерки с благородным оленем на крышке.
И вот, в конце 1829 года, в чине капитана, Евпатий Хортов вернулся домой имея на мундире три «георгия», четыре ордена, и две медали. Встреча с семьёй оказалась более чем бурной. Капитан, за пять лет сплошной войны весьма соскучился и по родителям, и по детишкам, и по молодой жене. Радости родных прибыло вдвое, когда сын, отец и муж, объявил за праздничным ужином, что теперь он чистый отставник с пенсионом по ранению. За первый месяц по возвращении Евпатия с войны, они с женой почти не расставались, не позабыв правда навестить и родителей последней. Насытившись наконец ласками друг-друга, супруги перешли к более размеренному образу жизни, пока во второй половине 1830 года, кипучей и деятельной натуре капитана Хортова, стало приедаться житие с женой в поместье. Он всё чаще стал почитывать газету «Губернская Мысль» и выезжать зачем-то в город, а когда отец и жена, поинтересовались раз за ужином, по каким причинам отставник туда зачастил, Евпатий ответил как бы между прочим.
- Да вот на службу думаю поступить, заотдыхался я чегой-то друзья мои, семь месяцев уже кейфую тут с вами…
- Нам какую же друг мой, вы собрались там службу-то поступать, нешто в чиновники? - осторожно спросила жена, перестав кушать.
- А вот в полицию, в уголовный сыск думаю! – буднично ответил Евпатий, пластуя бараний бок.
- Шаромыжников что ли ловить по всей губернии? – с толикой сомнения в голосе, переспросил отец, наливая себе настойки в рюмашку.
- Ну от чего же отец по всей? В каждом уезде свои сыщики имеются, нет, я тут, в Старобоярске, и по уезду соответственно – стал пояснять Евпатий.
- А капитан-исправник на что тогда? – спросила уже Наталья.
- Ну, душа моя, у него служба-то в основном помещичьи свары разбирать, беглых искать, да разбойников коли имеются ловить. А заковыристые преступления, тут уже нечто иное нужно, помимо лужёной глотки да плетей «вотявас!» - улыбнувшись снова, пояснил муж, а на очередной вопрос родителя о вакансиях, ответил что и с этим всё в порядке, даже прямо можно сказать повезло. Буквально недавно, освободилось место одного из становых приставов, или как их ещё величали – частных, ибо в губернских столицах в отличии от уездных, часть или участок пристава охватывал не сто домов, а от двух до семи сотен, в зависимости от размеров губернского города.
- А что ж он, пристав-то, в отставку что ли подал?-проглотив третью рюмочку и закусив её грибками, спросил отец.
- Вроде того – кивнув подтвердил сын, и пояснил – погорел на взятках да мздоимстве, и теперь перешёл на казённые харчи в нашем губернском, Тюремном замке, так-то вот…
Далее в процессе беседы выяснилось, что для удобства по службе, будущему сыщику с семьёй надлежит переехать в город, и покуда стать на квартиру, а там чуть погодя, и домик себе хороший купить.
- Я, кстати уже квартиру присмотрел нам, оттуда жилец съехал, неплохая, в четыре комнаты, не считая кухни и ванны! – сообщил Евпатий, не уточнивший правда что эта квартира не упала с неба, а съехавший жилец, как раз и был тем злосчастным приставом, что загремел под фанфары из-за своей алчности.
- Там даже прислуга есть приходящая, кухарка и горничная – добавил капитан, обведя семью взглядом. Мысль переехать в город, понравилась более всего детям и супруге, а родители повздыхав, просто смирились, не весь же век детям при них-то быть? Время летело незаметно. Уже через год, у пристава Хортова, появился настоящий помощник, коллежский асессор Гайтанцев, Аристарх Сергеевич, расторопный малый из лицеистов с дипломом, но шестью годами младше Евпатия, и не служившего в армии. Последнее, с лихвой восполнялось цепким умом, умением слушать, незаурядным воображением, весёлостью нрава, ( под стать шефу) и личной храбростью, не раз потом доказанной им в переделках по сыскной части. А прибавить к этому хорошую память и наблюдательность, что Хортов сразу же оценил, и картина слаженной работы сыскного дуэта будет полной.
Едва взявшись за дело, отставной капитан конной артиллерии показал себя чуть ли не с первых дней службы. Губернский город, насчитывавший вместе с пригородами да предместьями свыше 66 тысяч жителей, в следствии чего оказался весьма богато пронизан уголовным элементом всех мастей, от шаталых бродяг, до убийц из высшего общества. А учитывая ещё и населения остальной части уезда, то фронт работы сыскной полиции становился весьма обширен. И так получилось, что именно приставу Хортову и его помощнику Гайтанцеву, коего шеф вскорости стал звать меж себя просто Аристархом, удавались самые заковыристые, и запутанные дела, связанные с кражами, убийствами, подлогами и аферами всех мастей. Уже по прошествии не долее двух лет службы Хортова и его верного сподвижника Аристарха, как в преступном мире Старобоярска и уезда в целом, зауважали и стали в серьёз побаиваться умного, и жёсткого следователя. Да губернское начальство в лице губернатора, вице-губернатора, и прочих, благожелательно оценило умение работать своего подчинённого. Именно на третий год службы, становой пристав Хортов, купил семье хотя и одноэтажный, но большой каменный дом (деньги на который частично дали родители сыщика) Прислугу в новый дом Евпатий пригласил со старой квартиры, что всех в общем устроило.
Но взлётом карьеры Евпатия Хортова, стало щекотливое дело об ограблении городского дома князя Елисеева, Кирилла Сергеевича, влиятельного столичного сановника 52-х лет, что будучи родом отсюда, каждое лето старался хоть на неделю-другую, но посетить город детства. И вот, летом 1836 года, когда князь будучи в городе гостил у знакомого генерала в его охотничьем домике в лесу, случилось небывалое: дом их светлости, обобрали самым подлым и похабным образом! Оказались похищены золотые украшения его покойной матери, золотой чайный сервиз на 12 персон, ассигнациями порядка 20 тысяч, и словно бы издеваясь, злодеи прихватили трость с серебряным набалдашником, кожаные перчатки с серебряными застёжками, и богато украшенные сапоги князя. Гнев его светлости по возвращении в опустевший дом оказался столь велик, что губернатор сразу бросил на раскрытие преступления, лучшие силы во главе с Евпатием Гордеичем Хортовым. Через две недели, Хортов нашёл и злоумышленников, и почти всё похищенное ( в неизвестном направлении уплыли лишь кожаные перчатки с серебряными застёжками, что оказались цинично проиграны злодеями в карты, в одном из трактиров города) организатором и вдохновителем неслыханного злодеяния, оказался дворецкий князя, а исполнителями местные мазурики. Их светлость настолько оказался доволен ходом дела, что тут же пожаловал Хортову чин надворного советника, что в армии соответствовало подполковнику, а коллежский асессор Гайтанцев получил орден и денежную премию. Затем Хортову было предложено перевестись в Петербург, на что надворный советник вежливо отказался, мотивируя отказ тем, что ему как провинциалу, будет в столице сложно, ибо пришлых не любят нигде, и лучше ему остаться сыщиком в этой губернии. Князь решение следователя понял и одобрил, но добавил что отныне, Хортов в его лице приобретает друга и покровителя (это происходило с глазу на глаз) и поблагодарив сыщика ещё раз, с тем и отбыл.
Получение полицейским такого чина, озадачило прежде всего его превосходительство господина губернатора, Бурилина, Евграфа Никитича, 47-ми летнего мужчину с чисто выбритым, но крепко сбитым лицом, и вице-губернатора Семедского, Николая Кузьмича, господина уже 46-ти лет, худощавого, но с худыми, седеющими бакенбардами. Человек с чином подполковника, частным приставом быть уже не может, а посему посовещавшись ещё и с полицмейстером, господа губернские власти решили про Хортова, что пусть его служит теперь непосредственно в Управе благочиния, на должности начальника сыскного отделения. А что, подобное с недавних пор, даже в некоторых уездных городах практикуется, пусть и не совсем гласно, но и нарушения закона тут нет, поелику сие не запрещено. Да и вообще, как ты полицию что преступников ловит не называй, в народе она всё одно из покон веков, зовётся сыскной, а сотрудники сыщиками, или приставами. Проконсультировались ещё на всякий случай с губернской жандармской Управой, не нашли возражений и там, и к моменту лета 1838 года, Евпатий Гордеич Хортов, уже два года служил в чине надворного советника, в должности начальника сыскного отделения…
Х Х Х
Евпатий Гордеич и впрямь отсутствовал на рабочем месте, и его помощник Аристарх Сергеевич Гайтанцев, лишь развёл руками на вопрос титулярного советника Гурзеева, относительно места пребывания шефа первого.
- Не ведаю, Евпаий Гордеич только сказали что отлучатся, а вот куда и на сколько, не уточнили-с!
- Досадно-с! Велено-то спешно найти-с! – поморщился Гурзеев, почесав легонько правый бак.
- А что за срочность-то? – спросил Гайтанцев, отложив в сторону перо.
- Да Разорихин вам с ним дело новое нашёл – негромко, уже скорее по привычке нежели по необходимости, стал отвечать Платон Михайлович, шагнувши ближе – вернее нашли мы, а он поручает…
- А какого рода дело-то? - навострив уже уши, поинтересовался коллежский асессор, предчувствуя малоприятный им с шефом презент.
- О брат, дело весьма заковыристое и занозистое! – прищурив левый глаз, подтвердил опасения коллег Гурзеев, но Аристарх Сергеевич отнёсся к предостережению обывательски.
- Ну так кражей курей-то у протопопа мы не занимаемся, для сего квартальные имеются, ну а что за дело-то, просвети меня коли не секрет! – попросил он в конце, и Платон Михайлович, вкратце обрисовал товарищу всю картину грядущего предприятия.
- Гм, да брат – задумчиво протянул Аристарх Сергеич, вставая со стула, и выходя из-за стола – и впрямь постарались наши агенты нас обрадовать!..
- То-то и оно – печально согласился Гурзеев – Евпатий Гордеич непременно теперь Разорихину потребовались, а я ума не приложу где их искать, разве дома только? – с надеждой вопросил Платон Михалыч, но коллега Гайтанцев, безжалостно помотал головой
- Нет, он когда домой отлучается, то так и говорит, чтобы не рыскали его по городу без толку. Он боюсь по личным делам где-то обретается, но коли надо, я тоже могу сбегать поискать Хортова, чем чёрт не шутит, вдруг скор сыщем, да ещё и пообедать успеем, а, Гурзеев?
- Сделай Аристарх Сергеич одолжение, побегай, а я тоже вот припрягусь, только прежде городовым распоряжение сделаю, ну чтоб и они тоже…
Аристарх не заставил себя излишне уговаривать, и уже через четверть часа, мелькая полицейским мундиром, знаки отличия которого в армии соответствовали майору, быстро шагал по тротуару, сдвинув свою двуугольную шляпу чуть вверх. По совести говоря, он и сам не знал точно где искать теперь шефа, но не захотел терять возможность улизнуть из Управы, да прогуляться.
Аристарх Сергеевич Гайтанцев, происходил из семьи здешних дворян, и с отрочества отличался любознательностью, да разгадыванием разного рода загадок и тайн. В положенном возрасте отец отвёз его в Петербург, и там юный Аристарх достойно выдержал вступительные экзамены в лицей, который с успехом и окончил, однако ожидаемой карьеры в столице сделать не сумел, ( большой город не принимал выделяющегося характером и способностями провинциала) и тот, едва ему минул 21 год, вернулся на родину, где в чине коллежского асессора, и поступил на службу в полицию.
Аристарх Сергеич заглядывал по пути во все лавки, магазины и трактиры, где неизменно справлялся, не видал ли кто Хортова? Хортова не видел никто. Через час бесплодных поисков, Аристарх решился на последнее средство: навестить одну даму приятной наружности, к которой Евпатий Гордеевич иногда тайно захаживал, и не только по делам служебным. Да, семейная жизнь супругов Хортовых не сделалась идеальной, и глава семьи от тягот непростой службы и ряда иных причин, иногда увлекался романами, но исключительно со свободными женщинами. Впрочем, как любил он говаривать в тесном кругу приятелей «Я ни от чего не зарекаюсь», так что возможно было всё. Его супруга Наталья Сергеевна, догадывалась о похождениях мужа на лево, но так как всё это происходило не явно, и «только по слухам», она не закатывала мужу сцен, а попробовавши раз поговорить с ним откровенно, услышала короткий и ёмкий ответ.
- Я не святой, и нимба над головой у меня нету Наташа, но, где бы я не болтался, и чего бы тебе про меня не говорили, я никогда и ни при каких обстоятельствах не уйду от тебя, и семьи нашей не оставлю. А за остальное, попробуй понять, и простить!
И Наталья, поразмыслив на досуге, поняла и простила, да и как было не простить ей, коли она, и сама оказалась не без греха, когда муж в молодые лета, служил-воевал годами! Что было поделать, природу не обманешь (она вас может) кровь играет и хочется просто жить!
Со временем, супруги научились не задавать друг-другу вопросы на щекотливую тему, решивши что в данной ситуации это как в разведке: главное не попадаться!
Семья Хортовых, представляла собой типичный продукт того времени, поженившись по настоянию родителей, они так и не смогли вырастить у себя настоящей любви, но по крайней мере, смогли сохранить взаимное интимное влечение, а подобное, оставалось далеко не в большинстве семейных пар того времени( случались вещи и похуже, доходившие до большой антипатии!)
Сам Хортов, когда намётанным глазом замечал что у его супруги случился тайный роман, также не впадал в праведный гнев.
- У обоих из нас рыла-то в пуху, чего ж аглицких пуритан-то из себя строить? – высказал он как-то отцу за коньячком, будучи у родителя в гостях. Отец чуть поразмыслив вздохнул, да и согласился с сыновьими доводами, да и то дело, чего теперь-то судьбу понапрасну за хвост дёргать? Всё это, знал не понаслышке верный помощник Аристарх, а посему на свой страх и риск он заглянул к любовнице шефа, но не нашёл его и там, однако дама, миловидная женщина 30-ти лет с хорошо уложенными каштановыми волосами, заявила что у неё Хортова пока не было, но вот где он может обретаться, она подозревает…
- Ну и где? – коротко но нетерпеливо спросил Гайтанцев, на что получил спокойный и разъяснительный ответ, что разыскиваемый, может находиться у одного букиниста по улице Стряпчей, куда он с недавних пор заглядывал, ожидая книгу об истории развития своей конной артиллерии, как будто на свете других тем нет!
Не дерзнув возразить, Аристарх Сергеич ринулся туда, и точно, хозяин лавки показал что Евпатий Гордеич ушёл от него менее пяти минут назад. Зная что шеф зачастую любит пешие прогулки, и возможно направляется теперь в Управу, он полетел по наикратчайшей дороге, и чудо свершилось: знакомая фигура в полицейском мундире с эполетами и при шпаге, в задумчивости стояла подле афишной тумбы, и читала афиши. Гайтанцев перевёл дух, и уже абсолютно спокойно подошёл, и стал рядом.
- Ну, что там у нас стряслось Аристарх, коли ты умудрился меня тут сыскать? – спросил шеф, и только после этого повернулся лицом к подчинённому.
- У меня для вас большая радость шеф, нас ждут великие дела, а вернее дело, и Разорихин жаждет вас видеть – в своей обычной манере ответил помощник.
- Излагай! – Хортов повернулся к товарищу всем корпусом, и приготовился слушать. Гайтанцев коротко но по сути посвятил начальство во все прелести надвигающегося на них дела, и в конце добавил что надобно спешить, ибо Евпатия Гордеича все ищут.
- Ну, лови извозчика! – приказал Хортов, и через пять минут, оба уже неслись в открытой пролётке по адресу Царская улица нумер 106, то есть туда, где и располагалось двухэтажное, приземистое здание Управы благочиния. Бегом вбежавши на второй этаж, сыщики решительно направились в кабинет полицмейстера, минуя дежурного. На свою удачу, Хортов и Гайтанцев успели вовремя, близилось время обеда, и полицмейстер собирался уже уходить, но увидав подчинённых, искренне обрадовался.
- Ну слава богу, отыскали вас наконец! – воскликнул Разорихин подходя к стоявшим на вытяжку офицерам, державшим свои шляпы на согнутых в локтях руках.
- Вольно ребята, вольно, чего уж там! – отмахнулся полковник, и сыщики непринуждённо приготовились слушать.
- Ну, судя по вашему лицу Евпатий Гордеич, Гайтанцев вас в курс дела уже ввёл? – улыбнувшись спросил Мефодий Лукич, прямо глядя на Хортова.
- Точно так! – кивнул тот.
- Ну-с, тем лучше, обойдёмся без лишних слов – Разорихин вернулся к столу, взял тонкую кожаную папку чёрного цвета, и подошедши протянул её Хортову со словами.
- Вот-с голубчик Евпатий Гордеич, извольте ознакомиться, сведения скудны, но иных нет! – Хортов приняв папку взял её подмышку, а на вопрос когда он намерен приступить, коротко ответил.
- Нынче после обеда изучу материалы, и станем с Аристархом Сергеичем думать, да и переодеться надо!
- Ну, это как вам удобнее будет! – согласно кивнул Разорихин, и на сём они расстались. Надобно заметить что Хортов, когда состоял в чине станового пристава, принужден был ходить на службу в мундире, но с тех пор как он превратился в начальника сыскного отделения, то зачастую приходил на службу в гражданском сюртуке, держа в руке тяжёлую трость с клинком внутри. Вслед за ним, свободную форму одежды перенял и верный помощник Гайтанцев. Впрочем, этим они никого не удивили, ни рассердили. В те поры, даже особы более высокого ранга, включая тайных советников, зачастую выезжали в служебные командировки в гражданском платье. Наши же герои носили мундиры от случая к случаю, включая торжественные церемонии.
По выходе из Управы, Аристарх спросил у шефа куда он теперь поедет обедать, домой или в трактир?
- Домой Аристарх, непременно домой, переодеться же надо, ты кстати тоже, давай часам к четырём подъезжай! – распорядился Хортов.
- Всенепременно буду! – согласно кивнул помощник.
- Ну, тогда пошли брат по своим гнёздам! – улыбнулся задумчиво Евпатий Гордеич, и они торопливо зашагали по тротуару. Дело состояло в том, что жили коллеги и товарищи на одной улице, носившей поэтическое название Хлебная, но в разных её концах. Однако если у Хортова имелся собственный дом, то Аристарх сим похвалиться не мог, и жильё из трёх комнат он снимал. Это вначале удивляло товарищей по службе, ведь у Гайтанцева в городе жили родители в собственном доме! А ларчик открывался просто: вольнолюбивая натура коллежского асессора, не желала родительской опеки, да и вообще, холостому и свободному молодому мужчине требовался простор во всех смыслах. Всё это, усугублялось для Аристарха ещё и тем, что родители непременно настаивали на женитьбе, но сын решительно от сего отмахивался.
- Какого чёрта я стану жениться? Что мне, делать больше нечего? Да и служба у меня такая, что не приведи бог огорчить приличную женщину вдовством, или напротив, долгими летами? Сама женитьба не напасть, вот как бы женившись не пропасть!
Однако намёки родственников становились всё настойчивее, а родители заявили напрямик, что как Аристарх себе хочет, а невесту они ему найдут сами, коли ему недосуг. На эту тему, Гайтанцев даже с шефом своим беседовал, и услышавши от того что и он в молодые годы не сам женился, а по воле родителей, торопливо отбрился.
- Ну и сравнили вы! Да Наталья Сергеевна ваша вон какая женщина красивая да пригожая, и на свои лета вовсе не выглядит, чего бы здесь не жениться? А вот мне, шляпу в заклад с перчатками ставлю, папаша мой оригинал, найдёт мне какую-нибудь Домну Дормидонтовну , пудов на восемь, и будет старый пень увещевать меня что «стерпится-слюбиться» ну и тому подобное… так на черта мне это надо?
- Так уж прямо Домну Дормидонтовну? - улыбаясь переспрашивал шеф, и получал невесёлый ответ.
- Да уж не Елену Прекрасную…
Меню в доме Хортовых не блистало губернским изыском, но и скудным его назвать было сложно. Помимо традиционных но отменно приготовленных кухаркой Агафьей щей и каш, в столовой водились и рыбные блюда, холодные и горячие закуски, солёные да маринованные грибочки и огурчики, капустка, помидорчики и многое другое. Предметов французской кухни в виде устриц, лягушек и прочих «изяществ», в доме подполковника Хортова не водилось.
- А у нас новость Евпатий Гордеич! – голосом не издающим радости начала Наталья Сергеевна, за обеденным столом, бросив на мужа скользящий взор.
- Излагай душа моя чем вы удумали меня на сей раз порадовать? – неторопливо работая ложкой, сказал Евпатий Гордеич, уже примерно понявший в чём дело.
- Наш добрый молодец, Николай-свет Евпатьевич – с язвинкой продолжила супруга – удумал в эту осень, поступить в полк, в уланы…
- В уланы? – переспросил Хортов глянув на сына.
- Да отец, это моё решение, и я от него не отступлю. Не пропадать же даром твоей науке, не для чиновничьей ж доли ты меня с малолетство воинскому делу обучал?
- Ну что же, одобряю – кивнул отец и добавил – уланы лёгкая кавалерия, стремительная, сабли-пики, служи сын, одобряю!
- Ну, я другого и не ждала – разочарованно улыбнувшись заметила хозяйка, промокнувши губы салфеткой – а потому не стану тратить время и нервы на бессмысленные возражения!
- И верно душа моя, не трать – улыбнувшись согласился муж, расправляясь со свиным рёбрышком – ты этот свой боезапас, для решающей компании побереги!
Дети тихонько захихикали, а хозяйка слабо попыталась ответить.
- Да, конечно, тема для острот самая подходящая, сын в службу идёт…
- А куда ему идти? В повытчики-столоначальники? - усмехнулся Хортов пододвигая себе второе блюдо – Летами он Наташенька не вышел, да и почерк его дрянь…
- Ну в уланы конечно лучше – скептически вздохнула супруга – мало мне что я тебя всю молодость со службы, да войн этих проклятущих ждала-вздрагивала от стука колёс каждого экипажа что к нам подъезжал. Так и думала что привезут мне скорбное извещение, что ты где-то погиб геройски…
- Ну положим не всю молодость, ты у нас и теперь ещё иной девице, сто очков форы дашь! – искренне заметил муж, на что его супруга сразу же залилась довольным румянцем, и было понятно что заряд попал-таки в цель: спорить и гневаться Наталья Сергеевна уже не хотела, зная уже что супруг никогда не льстил женщинам, а значит всё сказанное им, правда.
- Ну пусть будет как будет, знать на то воля божья! – окончательно смирилась хозяйка дома. В продолжении остального обеда, выяснилось что и младший отпрыск семьи, Мишка, тоже собрался когда вырастет, идти стопами папеньки в конную артиллерию. На это, Наталья Сергеевна остроумно заметила что осталось только дочку Леночку произвесть в кавалер-девицы, и в семье будет полный комплект героев Отечества. На эту шутку, от души улыбались уже все. А после, попив чаю и сидя вдвоём в гостиной, Наталья спросила супруга, куда он теперь намерен пойти, на что Евпатий буднично ответил что никуда, на сегодня он дома, и будет изучать материалы нового дела, а в четыре часа за этим же, к нему Аристарх придёт.
- Сложное дело? - подсев на диван рядышком, спросила она, сбоку глядя на супруга. Тот ласково обнял её за плечо, и нежно поцеловав в губы, тихо ответил.
- Да, сложноватое, Разорихин подбросил, удружил…
- Убийство? – одарив Евпатия ответным поцелуем, полюбопытствовала жена.
- Нет-с… просто найти кое-кого…
- Опасно?
- Не знаю, следствие покажет…
- Это значит вы со сворим Аристархом до ночи у тебя в кабинете просидите? - грустным от чего-то голосом, переспросила жена, заморгав ресницами.
- Нет, отчего же до ночи? Так, обсудим-прикинем кое-что… а ты что-то хотела, Наташ? – подозревая что супруга что-то собралась ему предложить, переспросил он в конце.
- Да просто я хотела приказать дворнику, нам сегодня вечерком баньку по жарче истопить, мы с тобой уже давно в бане вдвоём не были. Ванной обходились – с надеждой заметила Наталья, просяще смотря на мужа.
- А почему бы и нет? Прикажи, сходим с веничками да кваском, заодно и помоемся! – подмигнул он жене, на что она, снова его поцеловав, быстро встала и отправилась отдавать распоряжение дворнику Никодиму.
Да, несмотря на то что супруги были грешны друг перед другом, каждый из них по своему, старался почаще наводить мосты один к другому. Пока Наталья Сергеевна хлопотала насчёт бани, Евпатий Гордеич прошёл к себе в кабинет, и зажегши масляную лампу зелёного цвета, внимательно прочитал те скудные сведения о неизвестном мошеннике, коего ему предстояло вычислить, найти, и обезвредить.
…Лет 35-36, росту среднего, телосложения обычного, может менять обличие, статен, с признаками военной выправки… Возможно из офицеров либо унтер… Может прибыть или уже тут? Ну, простолюдин либо мещан, можно отбросить сразу, там свой круг, и мошенники иного рода… Этот же молодец на бриллиантах подвизается… Ну тогда, выбор только такой: человек из общества, светский лев, душа компаний и наверняка игрок. Да, и возможно театрал, это теперь в моде, да и околотеатральное болото всегда полно всякой дряни… Именно в такой среде, подобные бриллиантовые мошенники и могут быть, да, только под маской человека из общества. Так, какие псевдонимы у него были-то там? Альберт Фокс, Михаил (Мишель) Нарвский, Жан Бриссе, Владимир Червинский, и Алексей Острожский… И это только те, что установлены. Да, в обеих столицах ловили-ловили, да не выловили, знать серьёзный налим, или угорь? Нет, надо окрестить сию персону как-нибудь в его манере… Некто Икс! Да, так ты и будешь у нас именоваться любезный, покуда не попадёшься… Так, а отчего ты голубь в Европу не подался с такими деньгами, что при тебе всегда водятся? Ну вариантов масса. Сам оттуда, возможно австрийский либо прусский поляк, наследил там, да и к нам? А может напротив, наш, но скажем на чужбине теряет творческое вдохновение (среди преступников и такие попадаются) или же мало знаком с европейским обществом. Ведь прокутить-прогулять и у нас можно вполне себе с шиком, н-да… А может проще всё, языками не владеет? У нас такие уникумы среди барчуков попадаются, что и родной-то речи толком не знают. Фонвизин -то своего Митрофанушку небось с живого обалдуя писал, не иначе… Ладно, не отвлекаться…
Приехал он, или в пути? По приезду где поселиться? У нас две гостиницы, меблированных комнат с полдюжины, Доходные дома имеются, ну в постоялые дворы он вряд ли пойдёт, такими хоромами нужную даму только насторожишь… Хотя, стоп! Если он напустит на себя маску тираноборца, вольтерьянца, карбонария, ну словом за народ страдальца, то легенда о житие гонимого властями благородного революционера, в глазах какой-нибудь дурочки ( и не только провинциальной) прокатит в два счёта. И ведь ей даже в голову не придёт что сей «страдалец», живя в келье на десяти аршинах, свободно себе появляется в обществе, и не схвачен жандармами! Ну нет, это лишь крайний вариант, отложим его… снять хорошую квартиру или целый дом, лучше ближе к окраине, откуда удрать легче, хотя особо в себе уверенные и в центре не побоятся. Так, идём далее. Подделка и подмена драгоценностей, это пожалуй, самый сложный и искусный вид мошенничества, требующий хладнокровия, выдержки и терпения. Кража что, кража тьфу по сравнению с этим, только ловкость рук и нужное время, а тут… Можно сработать под покупателя драгоценностей, но для сего надлежит выйти на того, кого нужда заставляет что-то продать, это раз… Два, это подать себя завидным женихом в нужный дом, да стать там своим, ну а дальше уже дело практики: девице, либо её маменьке строятся куры, а то и обеим сразу, но чтобы не погореть. Да Евпатий Гордеич, поработать-попахать тебе с твоим Аристархом придётся знатно. Так, с чего мы завтра начнём? Ну, первое это узнать количество въехавших в город за последнюю неделю мужчин от 30-ти до 40-ка лет, и начать их негласную проверку. Гарантий впрочем никаких, Некто Икс может и под старика загримироваться… Стоп-стоп, а вдруг он сам из актёров? Ну скажем беглый, из крепостных? Крепостных театров теперь по Руси много, правда в основном ближе к столицам… Ан нет, и у нас в одном из уездов таковой имеется, сейчас-сейчас, ага, есть! Крепостной театр господина Постригова в Зимовском уезде, в ста верстах от нас, но оттуда никто не убегал… Итак, что мы имеем? А имеем мы кучу вариантов и возможностей для совершения преступления, и столько же для его изобличения… Ну о том, чтобы предотвратить злодеяние да без огласки, это и думать нечего, такое в пошлых и дешёвых романах для дурочек бывает.
Работать в любом случае придётся уже по факту преступления, иначе никак, да-с… Так, а сообщники-то? Чёрт побери, про сообщников-то я и забыл! Они или он (хоть один!) но обязан быть, ибо очень мало мошенников, буквально единицы, работают в одиночку, кто-то же должен быть на подстраховке! Хотя, исключать нельзя ничего, может быть и один. А тут, на месте, наймёт какого-нибудь прислужника за целковик в день, мелкие поручения исполнять, и довольно. Экипажа-то собственного мошеннику как правило и не требуется совсем, приметная вещь… Так, ювелиров здешних под негласный контроль и наблюдение, особенно тех, кто дела свои по-тихому делает, да от квартального «барашком в бумажке» откупается. К некоторым придётся сходить самому, по старой так сказать памяти… Зыбко всё и непрочно, чёрт! И ювелиры эти, маму их об станину, продать могут запросто, и нашим и вашим! Да Мефодий Кузьмич, задали нижегородские коллеги, нам с вами задачку, решайте-обрешайтесь! Но, нам к сложностям не привыкать, в Персии да Турции и по хлеще было, ничего, живой вот, сижу, думаю. Вроде ничего не упустил, а? Ладно, в четыре припрётся незабвенный дружище Аристарх, и всю эту канитель что я надумал сейчас, мы с ним сызнова, с самого начала и обмозгуем, так вот как-то!..
Совещание двух полицейских, впрочем не дало ничего нового. Из того что предварительно наметил Хортов, его помощник ничтоже сумняшись, согласился со всем, и ничего от себя добавить не смог. По итогам беседы приняли решение что уже завтра, сменив мундиры на сюртуки, они произведут небольшую ревизию, на манер того, сколько в их город за истекшие восемь дней, прибыло нездешних мужчин в возрасте от 30-ти до 40-ка лет. Аристарху велено было покопаться в соответственных бумагах родного ведомства, а на себя, Хортов возложил миссию наведаться к всемогущим соседям, в Управу жандармскую, ибо и полиции, и жандармерии вменялось в обязанность знать и замечать всех гостей города. На сём, сослуживцы и расстались, Гайтанцев домой к себе поспешил, а Евпатий Гордеич заперев кабинет, направился в супружескую спальню, где уже наверняка его ожидала с банными корзинами, дорогая и скучающая в сладостном томлении жена…
Х Х Х
На другое же утро, Евпатий Гордеич облачённый в лёгкий летний сюртук синего цвета и такие же брюки, вышел из дому опираясь на прелюбопытную трость, бронзовая рукоять которой представляла собой орудийный ствол казной в верх. Внутри трости как уже говорилось выше, ждал своего часа длинный и гибкий клинок. Эту трость, он получил когда-то в подарок от купцов, за разрешение одного весьма щекотливого дела в их среде. Предвидя жаркий день, Евпатий не стал надевать под сюртук жилета, ограничившись белоснежной сорочкой с приподнятым воротником, а на голову водрузил цилиндр синего же цвета. Пока искал глазами извозчика, достал из кармана неизменную свою табакерку с оленем, и втянул каждой ноздрёй по щепоти хорошего табаку (чихнуть правда не вышло, но приятный ароматец по душе прокатился. Увидав наконец лихача, Евпатий пронзительно свистнул, и махнул тому рукой.
- Подавай!
Уже знавшие следователя в лицо, всегда старались один вперёд другого, предложить ему свои услуги, ибо их высокоблагородие хотя и слыл беспощадным полицейским, но никак не жадным, и всегда хоть чуть, но приплачивал сверху. Извозчик резво подкатил к нему, и приветливо приподнял шляпу.
- Доброго здоровьица, Евпатий Гордеич! До Управы вашей что ли прикажете?
- И тебе не хворать любезный – кивнул в ответ следователь, забираясь в открытый экипаж – до Управы, но не до нашей, к жандармам давай!
- Слушаюсь! – ухнул извозчик, и хлестнув лошадку, резво повёз важного седока по нужному адресу. Губернская жандармская Управа располагалась по улице Малокняжеской №26. Хортова там уже знали по прошлым делам как толкового полицейского, и как достойного и храброго офицера по службе в армии. Жандармскую Управу, ещё называли «Управой штаб-офицеров» (звания от майора до полковника) так как главой данного ведомства и был один из таких офицеров, полковник Гончаров, Никита Семёнович, 42-х летний, крепкого сложения мужчина, когда-то служивший в драгунах на Кавказе. Жандармы, по правилам того времени не могли вмешиваться в дела присутственных мест и начальств, как по гражданской, так и по военной части. И принимать просьбы и жалобы, за исключением особых случаев. Однако, ввиду того что это были всё-таки русские жандармы, служившие и жившие по правилам писанным и не писанным, на деле всё выходило порою с точностью до наоборот. Строгих правил, расставляющих всё по своим полочкам не было, а потому, приходилось господам жандармам делать порой что надо и что не надо. С Хортовым, у полковника сложились по службе вполне себе доверительные отношения, хотя в друзьях они не ходили по причине того, что не часто пересекались по жизни.
Здание жандармской Управы представляло собой хороший каменный особняк в два этажа с подвалом, выстроенный если верить источникам аж в 17-м веке. Впрочем он был слегка осовременен лепниной на стенах, да вместо молчаливой каменной, поскрипывала теперь металлическая ограда.
Евпатий привычно вошёл по широким порожкам внутрь здания, снял цилиндр, и поприветствовав кивком пару знакомых офицеров, беседовавших в большой прихожей, стал неторопливо подниматься по массивной дубовой лестнице с широкими перилами и могучими балясинами. В жандармской Управе в отличии от полицейской, никогда не было шумно, ибо как посетителей, так и арестантов тут было немного.
У кабинета главы Управы, как и положено сидел дежурный офицер в чине штаб-ротмистра, что в армии соответствовало штабс-капитану.
- День добрый ротмистр! – кивнул ему Хортов, и после ответного приветствия, спросил у себя ли полковник?
- Точно такс, у себя, прикажете доложить? – приподнялся адъютант, вопросительно глядя на посетителя.
- Да, разумеется доложите! – кивнул Хортов.
- Одну минуту! – опять кивнул дежурный, и тихо прошёл в тяжёлые, филёнчатые двери. Минуты через две он вышел обратно, и негромко сказав «Вас ждут» сел на своё место. Хортов прошёл в кабинет привычно лёгким шагом, и сразу же встретился глазами с полковником, который выйдя из-за стола, довольно протянул.
- Ба-а, Евпатий Гордеич! Никак наши услуги опять сыскной полиции понадобились?
- Ну так без нужды мы занятых людей не тревожим! – в тон ему ответил Хортов подходя ближе. Они поздоровались, и полковник предложил присесть на дежурные мягкие полукресла стоявшие сбоку стола у стенки, меж массивным конторским шкафом и изящным рукомойником.
- Ну, бог войны, выкладывай, что там у тебя – проговорил Гончаров, скрестив руки на груди. Евпатий изложил суть дела в нескольких фразах, но жандармский полковник вполне себе всё понял.
- Хм, и всего-то? – разочарованно протянул он, на что Хортов пояснительно заметил.
- Это Никита Семёныч для подстраховки необходимо, Аристарх мой теперь в наших бумажках роется, а я вот к вам. Чем чёрт не шутит, а вдруг данные не совпадут?
- Разумно брат! – кивнул Гончаров, и встав подошёл к столу, сел за него, и выдвинув один из ящиков, достал оттуда толстенный журнал напоминающий амбарную книгу. Евпатий подошёл, и сел на стул сбоку стола.
- За восемь последних дней говоришь? – уточнил полковник, открывая журнал и начиная его листать.
- За восемь…
- Угу… один момент… так, это у нас июнь, вот, ага, смотрим… (Хортов спешно достал из правого внутреннего кармана записную книжку и грифельный карандаш) ага, вот они субчики, давай записывай!..
Примерно через сорок минут, когда список потенциальных подозреваемых дошёл до 19-ти персон, полковник выдохнув заметил.
- Это брат-Хортов первые, это те кто въехал в Старобоярск за последние восемь суток! – Гончаров поднял в верх указательный палец – А теперь, как говорят у нас в кавалерии, чтобы дважды не вытирать саблю, поглядим кто из них же, выехал за это время обратно, теперь давай вычёркивай! – улыбнулся хозяин, и через пять минут, в списке сыскного начальника осталось только 11 претендентов на казённое меню.
- Ну-с, это лучше чем 19-ть! – облегчённо вздохнул Хортов, поднимаясь вместе с полковником со своих мест.
- От души желаю Евпатий Гордеич успеха! – искренне проговорил полковник, пожав сыщику руку, и тут же словно вспомнив чего-то, сообщил – Да, а ведь где-то через неделю, губернатор даёт бал, ты в курсе?
- Нет, первый раз слышу, да и не до балов мне теперь – чуть поморщился сыщик, и опасливо добавил – а вот ежели Наталья Сергевна моя узнает о сём, тогда уж шабаш, не отвертеться ни по чём!
- Ну так и уважь супругу-то, крепче любить будет! – посоветовал Гончаров, и уже чуть посерьёзнев, задумчиво добавил – Он, мошенник-то тот, вдруг да на балу объявиться, чем чёрт не шутит?
- Буду иметь это в виду! – пообещал Хортов.
- Провожу! – предложил полковник, и уже у самих дверей, лукаво поинтересовался, не нужно ли надворному советнику приезжих женщин, от 30-ти, до 40-ка лет?
- Нет-с, премного благодарен, я и так у жены на подозрении! – отшутился Евпатий Гордеич, да с тем жандармскую Управу и покинул. Вернувшись на службу, он нашёл Аристарха изучающего список из тех же 19-ти персон, и подал ему улучшенный вариант сего реестра.
- Выбывших-то не подумал проглядеть, а? – усмехнулся Хортов беря стул и садясь рядом с помощником. Тот досадливо сознался.
- Даже на ум не пришло, Евпатий Гордеич! Вот я шляпа право слово!
- Да ты брат не переживай, полковник мне по собственному почину работу в двое почитай сократил, а то может и в мою башку мысль про выбывших не постучалась бы, так, зевнула бы украдкой, да и прошла мимо. Бывает ведь что человек одним днём в город наведывается, а нам бегай проверяй!
- Так, ну и от какой печки нам танцевать придётся? – уже деловым тоном осведомился Гайтанцев, разглядывая список.
- А давай-ка мы с тобой братец, обратим для начало внимание вот на эти фамилии, что на «ский» оканчиваются, этаким как бы аристократизмом отдающие… Вот их у нас тут семеро, смотрим… Боганвский. Виктор Викторович, 31 год, остановился в гостинице «Кавказ» в 11-ом нумере на втором этаже, далее… Запольский Пётр Иваныч, 33 года, живёт там же, но в нумере 19-ть… Интересно… Часословский, Иван Серафимыч, 37 лет, обретается уже в гостинице «Москва», в нумере восьмом. Кульбитский, Анастас Казимирович, ух ты!.. 34 года, тоже шельма в «Москве» живёт, в 21-ом нумере… Потоцкий, Вацлав Николаевич, 39 лет, остановился в меблированных у Князева, это за мостом где Заячий лог, там прилично в общем. Сабельский, кондратий Львович, 31 год, в меблированных комнатах у Тынянова на Слободкиной. И наконец Погоржевский, 35 лет, снял квартиру на Старосельской №68, у некоего Папахина Егора, мещанина средней руки. Так, отдельного изысканного дома, не снял никто.
- А вдруг из оставшихся кто? – с надеждой спросил Аристарх, покусывая кончик пера.
- А давай глянем – согласился шеф. Но изучив оставшихся четверых, скептически проговорил.
- Ой вряд ли… вон, Треухов, Губанов, Трясучкин и Губельман, н-да… Губельман конечно особенно подходит для роли сердцееда (Аристарх широко улыбнулся) и человека из общества… Хотя, за сообщника сойдёт, особенно если окажется в бриллиантах понимает… а посему, будем проверять всех 11-ть.
- А из этих четверых-то. В гостинице ни один не поселился – заметил Аристарх.
- Вот и я о том же, Треухов и Губанов в меблированных на Бочарной, там так, средней паршивости хоромы. Трясучкин на постоялом дворе у Сивухиной, это за рынком близ кабака, пакостное местечко, а сердцеед Губельман, снял квартиру у вдовы портного, на Скорняжной №101…
- Да шеф, вы правы, эти четверо только в сообщники, и то навряд ли! – устало выдохнул Аристарх откинувшись на спинку стула. Хортов сделал тоже самое, и призадумался. После минутного молчания он сказал.
- Силы мы распылять не станем, возьмём под наблюдение семерых мать их ети, аристократов, а немного погодя, подумаем с тобой в каких богатых семьях дочки на выданье, или просто большое состояние…
- О, шеф, это мы с вами так употеем и тех и других проверять-отслеживать, что никакого времени не хватит! – засомневался Гайтанцев, предвидя адову работу, но Хортов облегчил его страдания.
- Не переживай Аристарх, в канцелярщине не погрязнем, мы с тобой в свет почаще выходить станем, там-то все состоятельные и незамужние кобылицы и бьют копытами, выискивая себе подходящих жеребцов! Да заодно и в игорный клуб походим, играть -то вряд ли станем, но вот за картёжниками понаблюдаем. Попомнишь Аристарх моё слово, там наш молодец и объявится, как пить дать!
- Так а я знаю шеф -согласно кивнул помощник – не к губернатору ж ему визиты делать? Это конечно, многие господа так делают, представляя себя в обществе, но вот я бы к примеру, не решился так открыто себя властям подавать, мало ли чего?
- Да, тут ты прав, хотя имели место случаи когда мошенники, намереваясь сорвать крупный куш на различного рода махинациях с казёнными бумагами, прямо делали визиты к губернатору, вице-губернатору, председателям палат, прокурору, и всем прочим, становясь в их глазах в скорости, в доску своим. А оставшись в дураках, государственные мужи ожидали охая да причитая своей участи от Сенаторских ревизий, либо от Следственной комиссии генерал-губернатора. Но наш Некто Икс, как подсказывает мне жизненный опыт и чутьё, этого делать не станет, он вынырнет из среды игроков, волокит, либо ближайших к ним кругов!
- Будем надеется! – вздохнул Гайтанцев. Где-то через четверть часа, Хортов приказал дежурному подать им чая, попив который, оба сыщика спустились вниз по широкой каменной лестнице с узорчатыми медными стойками вместо балясин, поддерживающих орехового цвета гладкие перила, и бросив одному из дежурных внизу что они уходят по делу, быстро пропали в дверях.
В тот же день, посредством Хортова и Аристарха, за всеми семь первыми подозреваемыми, было установлено негласное наблюдение, для чего привлекли четверых младших сотрудников полиции, и троих платных, внештатных агентов. За четырьмя подозреваемыми второй очереди, тихонько приглядывали дворники, получавшие за то по двугривенному серебром в день. Уже ближе к обеду, Евпатию Гордеевичу пришла в голову мысль, сделать маленькое уточнение, а именно, заглянуть в бумаги собственного ведомства и уточнить в каком порядке прибывали в город, все 11 его «интересных» гостей? Не подвёл старина Аристарх, порадовавший шефа тем, что занёс это в свой головной реестр, и сидя с ним на скамье в парке, он сообщил Хортову следующие сведения, мельком бросая тоскливые взгляды на гуляющих молоденьких барышень.
- В первый день прибыли Богаевский и Потоцкий, через день после них Кульбицкий, да, поздним вечером того же дня пожаловал Погоржевский. Затем шестого дня, появились Запольский с Сабельским, и уже к вечеру седьмого, Часословский заехал. Так, это по основным, теперь возможные четверо. Треухов тут на третий день объявился, Губанов с Трясучкиным на четвёртый, ну и как вы его окрестили сердцеед Губерман, приехал на обывательских в обед, на шестой день, всё Евпатий Гордеич.
- Молодец, дело знаешь, я запомнил – кивнул шеф, и проводив ласкающим взором молодую брюнетку в голубом платье с маленьким сынишкой, предложил идти в трактир и хорошенько отобедать – бегать домой теперь вряд ли получиться, моя батарея взяла разбег! – Хортов пружинисто поднялся, за ним помощник, и оба торопливо зашагали к ближайшей харчевне.
Уже обедая, следователь высказал мысль что не худо было б и каждых вновь прибывающих мужчин заносить на карандаш, на что Аристарх лукаво улыбнувшись, заметил шефу что и это он тоже предусмотрел, и уже приказал в канцелярии, чтобы каждое утро, на стл шефу ложилась соответствующая бумага.
- Ну снова молодец ты у меня, Аристарх! – искренне похвалил его шеф, плеснув водки себе и ему – Это коли так слаженно работать продолжим, то непременно мошенника того изловим, но – проглотив водку и поставив рюмашку на стол, решил добавить шеф – кейфовать на тюфяках нам с тобой не должно брат, а то враз можно из седла на всём скаку, да под колёса собственного орудия угодить! – Хортов ловко наколол на вилку солёный груздь, и отправил в рот.
- Да, шеф, вы правы, промашку дать мы не имеем право с вами – согласился помощник, ловко работая ножом и вилкой – а то начальство – то министерское на нас грешных, всех собак и повесит!
- Эти могут – подтвердил Хортов, и окинув помощника взором, вдруг сменил тему – Слушай, Аристарх, а от чего ты всегда почитай без трости ходишь? У тебя же имеется, я знаю, и тоже с клинком, хотя и коротким. А? Полезная знаешь ли вещь брат!
- Так руки как-то не привыкли, тяжеловатая, непривычная – начал было оправдываться помощник, на что шеф решительно возразил назвав это всё вздором, и заметив что трость надобно носить, ибо вещь полезная и при случае может выручить.
- Во-первых развивает мускулатуру, а во-вторых, на службе сгодиться может. Моя мне уже дважды помогала, от ножа да кистеня спасала, знаешь ведь!
- Разумеется, громкие дела-то были – согласился помощник, и по завершении обеда, положительно заверил начальника, что теперь со своей тростью он тоже не расстанется, вдруг и впрямь пригодиться?
Прежде чем совсем уйти из трактира, Хортов понюхал табачку из серебряной своей с оленем табакерки, снова не чихнул (не удобно как-то за столом) да подозвав полового, положил ему за двоих, и ещё на чай дал. На улице Аристарх поинтересовался, что это де шеф, за двоих деньги положил, он де и сам за себя расплатился бы вполне.
- Ну брат, это я так нарочито тебя к себе привязываю, чтоб уж в друголядь, ты за меня медяки свои выложил! – отшутился Евпатий Гордеич. Долго не раздумывая, полицейские направились в здешний Игорный дом, разделённый как полагается на два клуба: для дворян и всех остальных. Ещё вчера, во время разговора в доме Хортовых, Аристарх спросил у хозяина, будут ли они обозревать всех подозреваемых в лицо, дабы знать как они выглядят? Слегка подумав, сыскной начальник отрицательно помотал головой, пояснив что это отнимет очень много времени, да оно и не нужно, будем мол лицезреть актёров по мере их выхода на сцену, а нужные, в нужный момент и проявятся сами. Про себя же, Евпатий Гордеич решил привлечь в качестве помощника свою жену, которая рада будет делиться с ним светскими новостями на манер того, не собрался ли кто из состоятельных людей, выдавать замуж дочку или племянницу?
Наталья Сергеевна и раньше ему много подобного рассказывала в часы досуга, и он увлечённо слушал, ибо в сыске, любая однажды услышанная мелочь, могла сослужить службу. А пока, по дороге в клуб, дуэт сыщиков прикидывал, будет ли кто-то из подозреваемых там сегодня, или же нет?
Сам по себе, визит полицейских чиновников, в игорное заведение, никакого ажиотажа почти не вызывал, за исключением обычного интереса, ибо даже его превосходительство господин губернатор и компания, нет-нет, да и заглядывали сюда на часок-другой. Синий и серый сюртуки полицейских, никак не выделялись на пёстрой палитре дамских платьев, и мужских фраков да таких же сюртуков и мундиров, различных служб.
Сыщики прошли во двор через широко отверзнутые, завитушчатые кованные ворота, и сразу же попали в яркую толпу кавалеров и дам, гудящих словно пчёлы над цветками. Шагов через 30-ть от ворот, начинался большой парк-сад, по бокам которого теснились всевозможные экипажи, при коих кое-где торчали хозяйские лакеи, беседовавшие с бородатыми кучерами, а повернувши направо, наши герои непосредственно оказались в гуще веселья.
Клубный сад мог похвалиться большой площадкой из ладно подогнанных друг к другу дубовых дощечек, утыканную сделанными на заказ масляными фонарями с затейливыми плафонами, да плюс к тому, по периметру площадки и крест на крест, над ней, на натянутой проволоке, покачивались разных форм и цветов фонарики (эта иллюминация зажигалась ближе к сумеркам) Вокруг площадки и вдоль дорожек, стояло множество лавочек, а на ней самой, отдыхала на мягких стульях да диванчиках, изысканная публика. Посредине площадки, в своеобразном каменном цилиндре высилась широкая стела из медных прутьев, украшенная декоративным разноцветным вьюном. В зимние праздники стелу убирали, водружая на её место нарядную ёлку. На краю площадки была установлена крытая эстрада для музыкантов, кои периодически развлекали посетителей слаженной игрой на скрипках и флейтах, и многие не отказывали себе в удовольствии потанцевать. Тут же прямо по близости, бил хрустальными струями чудесный фонтан с рыбками, и летний крытый буфет с дюжиной покрытых белыми скатертями круглых столиков с канделябрами и вазами с фруктами на них. В этот уютный буфет иногда заглядывали и просто так, выпить-закусить, да обсудить губернские и мировые новости. Сбоку от буфета, как бы образуя угол, высилась продолговатая светлая терраса или веранда с резными перилами. На этой террасе и кипели в основном летние игорные баталии на шести круглых, покрытых зелёным сукном столах. Чуть далее, за небольшой решетчатой перегородкой, стучали шарами любители бильярда, за единственным, массивным столом. Подняться в это гнездо риска, удачи и страха разорения, можно было по небольшим, в четыре ступени порожкам. В холодное время года, вся эта мишура переносилась внутрь каменного двухэтажного здания, за исключением правда фонтана, уцелевшие рыбки которого, коротали хлад и морось, в шикарном аквариуме из толстого стекла.
Ну конечно же не могло в этом пристанище букетов и наслаждений, обойтись без каменных статуй греческих и римских божеств в виде младенцев с крыльями и луками, да фривольного вида нимф. Весь этот иноземный пантеон, оказался разбросан тут как попало. Публика как и полагалось держалась кучками, согласно возрасту и интересам, но иногда всё равномерно и не очень, совершенно перемешивалось. Если бы кто-то вознамерился подробно описать разнообразие здешних обитателей, то потратил бы на это изрядное количество бумаги и чернил, да изломал гусиных перьев. Ходили - дефилировали ещё не утратившие всей красоты состоятельные вдовушки, папеньки и маменьки вместях с дочками на выданье, искали им женихов (и не беда что играет и в клуб ходит, был бы богат!)
Повесы от 18-ти до 30-ти лет, болтались по делу и без, проматывая родительские деньги. Хотя эта часть клуба и считалась дворянской, но сюда нередко захаживали и солидные купцы-промышленники, с оборотом капитала до полутора миллиона рублей! Попадались и заезжие гости. Разумеется что высказывать таким гостям своё превосходство кичась происхождением, никто в здравом уме не стал бы, тем более что многие господа с «голубой» кровью, ходили у подобных купцов в должниках, а иные мечтали и семьями породниться. Что же делать коли имения заложены – перезаложены, а делать что-то самим помимо рождения «великих» идей, в голову не приходило.
Пару минут, зайдя на площадку, Хортов и Аристарх озирали всю гудящую палитру. Так, на террасе за тремя столиками играют, в бильярдной тоже, в буфете много свободных мест, но шумно, две молодые компании веселятся от души. Один господин средних лет, лениво читает газету, удобно расположившись в плетёном кресле, меж музыкой и буфетом. Игроки и их подручные, снуют от террасы к буфету и обратно. Вот какой-то довольно породистый эпикуреец в чёрном фраке лет 30-ти, досадливо покидает игровой стол, и широко шагая направляется в буфет заливать горечь проигрыша, музыканты размеренно наигрывают нечто душевное… Танцующих покуда нет. Там какая-то аппетитная вдовушка лет 40-ка, торчит с парочкой подруг близ буфета, выискивая хищным взором новую жертву. Лакеи снуют с подносами, или просто с бутылками в руках, держа их за горлышки.
Ага, вот типичное явление: двое крепких мужчин, выталкивают в шею третьего, растрёпанного, красномордого и скандального. Выпроваживание буяна сопровождается рычанием экзекуторов, намекающих убывающему за пределы сада господину на то, «чтоб рыла твоего хамского тут более не видели, скот!»
Тут же,серой мышкой, шмыгал меж посетителей невзрачного вида господин в коричневом куцем сюртучишке, стреляя у знакомых то рублик, то полтину. Это был один из тех немногочисленных, но постоянных завсегдатаев клуба, кто кормился выполняя мелкие и средние поручения игроков, чем собственно и жил. Такие старались намертво прибиться к какому-нибудь картёжнику, и болтаться с ним что называется до победы, деля как барыши, так порою и тумаки на пару с патроном. Случалось что вместе, такие господа-товарищи садились в «яму», долговую тюрьму, что располагалась в полутораэтажном каменном здании, стоявшем по соседству с Управой благочиния.
У фонтана, стайки молоденьких барышень резвились под присмотром старших, прочий люд разбившись на компании, стоя и сидя наблюдал кто за игрой, кто за гостями, обсуждая каждый своё.
- Шныря того видишь? – указал глазами Хортов, поймав взором, невзрачного в куцем сюртуке.
- Даже знаю его, это Яша Маклюхин, или Яшенька как его тут прозывают некоторые – негромко заметил Гайтанцев – он у Горшенина Петра на побегушках, вон он, за первым столиком играет – повёл бровью Аристарх, и Евпатий Гордеич приметил высокого породистого блондина с выбритым лицом, облачённого в чёрный фрак.
- Знаю сего молодца, игрок средней руки, с госпожой удачей иногда забывает продлить договор, а потому скверно закончит, если вовремя не остановиться – так же тихо ответил Хортов, и ещё тише добавил – а этот Яшенька нам может пригодится, такой весьма многое и о многом тут знает…
- Ну это понятно! – кивнул Аристарх, и они прошли на площадку, где найдя пару свободных стульев вальяжно уселись на них, и спокойно принялись наблюдать за публикой. Кивнули на приветствия паре знакомых лиц, и здесь видимо уже сама судьба выбросила им на побережье, скукоженного Яшеньку.
- Как проживаешь, брат Яшенька? – бодро спросил его Хортов, на что Маклюхин, слегка вздрогнув от неожиданности, чуть поклонился, и робко заговорил.
- Ваша правда Евпатий Гордеич, проживаю, именно что проживаю, и видать уже последние…
- Что, худо видать у твоего монсеньёра дела-то идут? – осведомился Хортов качнув головой в ту сторону, где на веранде шла игра.
- Да что хорошего? Шестьсот целковиков уже просадил, а ведь и 20-ти минут не играл пока. А я отговаривал, он ведь с Левадским да Казначеевым сел играть, а те уж не помилуют, у родной матери нательный крест снимут, во!
- А ты Яшенька нуждаешься по-прежнему? – спросил Хортов. Поднимаясь со стула (тоже сделал и помощник) чтоб не беседовать глядя на Маклюхина снизу вверх. Яшенька, курносый нос которого враз учуял тонкий запах денег, слегка оживился.
- Да куда ж она денется, нужда-то моя? Вот ходил тут, у знакомых одолжится хотел, полтиничек или хоть и рупчик, какое там!.. Уж отмахиваются «Поди вон – говорят – тебе что ни ссуди, ты каналья не отдашь»… А с чего бы мне отдавать-то? И прошу-то я не миллион у них, а ить и сам кому-то пригодиться могу, мало ли как оно повернётся господа?
- А ты прав Яшенька, абсолютно прав любезный друг, и вот что: я тебе денег не дам (Яша медленно стал розоветь) а вот за одну небольшую услугу, я тебе «синицу» дам, хочешь? – тихо предложил Евпатий.
- Это пять рублей? Хочу конечно, а какого рода услуга-то? – насторожился было Маклюхин, что как и все люди его породы, не любил иметь дела с полицией.
- Да ты дружок не боись, закладывать никого не надо будет – сразу успокоил его Евпатий Гордеич – услуга для тебя пустяшная, а нам одолжение сделаешь. Так вот, сможешь ли ты мне нынче к вечеру, предоставить реестрик самых богатых невест Старобоярска?
Яшенька поморгал секунд пять, почесал в затылке, и утвердительно кивнув, ответил что вполне может, но переспросил на что сие понадобилось, коли не секрет?
- Не секрет Яшенька, но и не то чтобы трубить везде, а надобно мне это вот зачем – ещё более понизив голос, стал отвечать Хортов – вздумалось мне вот Аристарха своего пристроить, будет ему уже в холостяках-то ходить. Но при его положении звании и должности, какую попало в дом не приведёшь, да и состояние сам понимаешь нужно… Ну вот ты всё и разузнай, сможешь к вечеру-то?
- Да смогу, смогу конечно, я уж некоторых и так знаю – с готовностью заявил Яшенька, глядя на полицейских голодными глазами. Евпатий Гордеич достал из кармана два рубля, и протянул их Маклюхину.
- Вот тебе Яшенька задаток, а три рубли, нынче вечером у меня дома получишь, коли подробный реестрик невест мне принесёшь. Да гляди мне, чтобы невесты и впрямь были богаты, и деньгами и бриллиантами, ясно тебе? – переспросил в конце полицейский начальник, на что Яша согласно кивнул принимая деньги.
- Само-собой Евпатий Гордеич, найду вам таких, разузнаю всё! – поклялся Маклюхин, и после слов Хортова «Ну теперь ступай», быстро удалился.
- А это вы ловко придумали шеф – оценил Аристарх, когда они опять сели на свои места.
- Да уж не теорема Ферма, шнырь этот просто вовремя подвернулся, пусть пользу приносит – согласился шеф, и весело глянув на помощника, многозначительно заметил что в подобной комбинации, главное не заиграться, а то такого можно накомбинировать, что и взаправду жениться придётся!
На это, Аристарх определённо заявил что с его стороны в этом деле риска нет никакого, и он не позволит себе потерять бдительность, и угодить в непоправимое.
- Так ты что брат, не согласен будешь во имя правосудия пожертвовать собой? – шутливо сдвинув брови спросил шеф, с боку глядя на помощника.
- Ни в коем случае! – чётко ответил Гайтанцев, но чуть подредактировав мысль, заметил что ежели шеф решит собой рискнуть, то он готов будет его поддержать!
- Эк ты хватил Аристарх! – изумился начальник – Да ить я уже женат, не по чину мне, да и потом, я уже раскрыл себя в роли свахи, так что как ты себе хочешь, но рисковать милорд, придётся тебе!..
- Ну разве только для вас шеф, рискну пожалуй слегка, для антуражу – сдался помощник, на что шеф довольно улыбнувшись предложил ему пройти теперь в буфет выпить-закусить, да заодно и послушать чего говорят, (всегда пригодится может). Они прошли к буфету приветствуя по пути знакомых, заняли свободный столик откуда хорошо просматривалась вся площадка и эстрада с музыкантами, и к ним тут же подскочил один из слуг.
- Чего прикажете подать вам господа?
- А подай-ка нам братец бутылочку «Бордо», да гляди мне, чтоб не разбавленное было, а то осерчаю! – приказал Хортов, на что половой в изумлении вытянул физиономию.
- Помилуйте, Евпатий Гордеич, мы подобным не балуемся!
- Ну вот и замечательно, давай, лети ядром! – повторил полицейский, и половой спешно ушёл.
- Ну-ка Аристарх, окинь всё зорким оком да скажи мне, незнакомые лица мужские есть? – тихо спросил шеф, сам вглядываясь в гудящий рой посетителей.
- Малознакомые мелькают, а такие чтобы вовсе не наши, таковых вроде не вижу… Хотя стойте, вон тот франтик белобрысый в жёлтом фраке и белых брюках, что подле Скошинской, богатой вдовушки сейчас вынырнул и крылышками дёргает, мне не знаком. Но ведь он может и с другой части города быть, не так ли?
- Да, может – согласился шеф, и добавил что франтика тоже не знает, и как раз в этот момент слуга принёс заказ, аккуратно всё расставил на столе, и кивнув заказчикам, тихо удалился. Хортов налил в оба бокала, и они подняли их.
- Ну Аристарх, за твоё безоблачное счастье, пусть коли суждено тебе будет хомут на шею надеть, то чтоб от него тебе одна только приятность исходила!
- Весьма вам благодарен! – склонив голову ответил Аристарх, они чокнулись и выпили по первой. Здесь кто-то из молодых людей подошёл к музыкантам, попросил их о чём-то, сунул какие-то деньги, и они грянули разом развесёлый да удалой танец, напоминавший чем-то венгерский «Чардаш». Пар 10-12 сей же час ринулись кружиться и подпрыгивать, а прочие как по команде разом подняли бокалы, и тут же осушили их. Статуи и статуэтки греко-римских богов и богинь, с завистью глядели своими каменными глазами на это веселье.
- Эх как бы не по службе я тут сидел, то вот сразу бы пустился во все тяжкие! – мечтательно вздохнул Аристарх, любуясь букетами юных барышень и зрелых красавиц.
- Ещё наскачешься, успеешь! - уверил его Хортов, невольно прислушиваясь к разговору за соседним столиком, где сидело трое, и рядом стояло ещё двое мужчин. Они обсуждали вопрос, кому отдаст своё сердце и причитающиеся к нему 600 тысяч капиталу, хорошенькая вдовушка Анна Петровна Скошенская, мающаяся от свободной жизни вот уже третий год. Претендентов из местных, Евпатий пропустил мимо ушей, но, когда обсуждать принялись белобрысого в жёлтом фраке и белых брюках, насторожился. Чутьё вновь не подвело полицейского, новичком оказался Потоцкий, Вацлав Николаевич. Впрочем, говорившие весьма призрачно оценивали шансы «заезжего ляха», на овладение телом и деньгами прекрасной вдовушки. В итоге, господа сошлись на мнении что у этого Вацлава, ни черта небось и за душой нет, а Скошинская хоть и оголодала «по этому самому» но за нищеброда не пойдёт.
- Как сказать господа – не выдержал Евпатий Гордеич поворачиваясь к ним – простите за что вмешиваюсь, но иные вдовушки до того дуреют от безмужества, что сами с охотой выложат претенденту на перину и свои капиталы, даже бриллианты коли они имеются!
Вмешательство надворного советника в их беседу, ни мало господ не смутило, ибо они его сразу же узнали.
- Ну бриллиантов-то у Скошинской не имеется! – уверенно заметил господин с седой бородкой, одетый в багровый фрак и светлые брюки, коего звали Антон Филлипович Циберт, служивший столоначальником в одном присутствии – Денег за 600 тысяч перевалило, от покойного мужа, а бриллиантов как это мы понимаем, нету! Так, серьги да перстенёчки, камушков-то покойник ей не покупал, скуповат был!
- Ну, 600 тысяч, пусть даже не на серебро а ассигнациями, это всё же куш господа, и любой лоботряс ничего не теряет если попытается ими завладеть – заметил Евпатий Гордеич – вопрос только в том, кого эта ассигнованная вдовушка предпочтёт: нашего, которого проверить можно, или же заезжего-залётного, что только на слова щедрый!
- И мы тут про меж себя Евпатий Гордеич, тоже к тому склоняемся, что она нашего кого-то выберет, не полная же она дура? – прогудел другой господин, домовладелец большого, 30-ти квартирного дома.
- Ваше здоровье господа! – поднял свой бокал следователь, и неторопливо выпил. «Если ты приятель и причастен, то вряд ли как Некто Икс, скорее уж на сообщника тянешь, да и то вряд ли, больно суетлив и прилипчив. Сообщник тот на подхвате должен быть… Нет пан Потоцкий, на девять десятых, ты не мой подопечный» - так размышлял про себя начальник сыскного, обратившись весь в наблюдение. К этому моменту, как бы подтверждая его версию, игривого ухажёра оттеснила в сторону молодая пара, и увела Скошенскую в свою компанию. Потоцкий поправив галстук, направился к стойке буфета, умело лавируя меж танцующими.
- Думаете он один из наших? – спросил Аристарх, проводив взглядом польского гостя.
- Удивлюсь коли из наших, скорее всего просто охотник за приданым, ибо сам скорее всего беден – налив себе в бокал, ответил Хортов.
- Тоже так думаю, но проверить то его всё одно необходимо – вздохнул Аристарх.
- Разумеется братец, нам с тобой сюрпризы не нужны, мы с тобой не великие сыщики, а всего лишь выдающиеся! – шутливо заметил Хортов отпивая из бокала. К соседнему столику величаво подошла новая пара, сын одного из богатейших в уезде и губернии помещиков, владельца 800 с лишком душ и полудюжиной богатых сёл, Валериан Ничериди, мужчина лет 35-ти, в сопровождении стройной и миловидной дамы в розовом платье и такой же шляпке. На вид, даме от силы можно было дать лет 30-ть, да и то с натяжкой, по метрике наверняка было меньше. На них, вернее на неё, сразу же обратили внимание несколько пар мужских глаз, но скорее оценивающе, нежели как-то иначе, Валериан Палыч Ничериди мог это счесть за бестактность. И нельзя было откровенно сказать, что дама в розовом относилась к породе жгучих красавиц, но тонкая талия при благородном, чуть загорелом лице со светлыми волосами и карими очами, могли всё же ранить не одно мужское сердце. Кавалер быстрым жестом подозвал полового, и заказал своей спутнице бутыль лёгкого дамского вина, фрукты и пирожные а себе коньяку, зернистой икры, осетрины, жаркое и грибочки. Половой умчался за заказом, а Валериан Палыч принялся что-то негромко рассказывать своей даме, на что она стала тихонько хихикать, прикрывая рот ладошкой.
Валериан Ничериди, слыл в Старобоярске одним из первых волокит и донжуанов, что старался пополнять счёт своих побед ежемесячно, переживая частые скандалы, и даже одну дуэль, где правда всё обошлось, оба противника промазали. Правда после дуэли наследник 800 душ стал несколько осторожнее, и на молоденьких барышень уже не покушался, так что увидав его со взрослой женщиной, никто особо не удивился. Весь город знал что отец, никакими угрозами или посулами не мог принудить сына жениться. Общее состояние семьи по слухам перевалило за миллион, но, так как помимо Валериана в семье имелось ещё двое детей, (полноватая и не блещущая умом 20-ти летняя Аглая, и юркая как кузнечик Серафима 16-ти лет) то на каждого отпрыска приходилось по 250 тысяч наследства, а остаток, родители сохранили за собой на старость.
Даже красивых и богатых невест, старший сын начисто отвергал, а в участившихся скандалах заявлял отцу, что никакого такого долга он исполнять не желает, ибо не припомнит чтобы где-то, чего-то занимал!
Наконец, дабы от него отстали, Валериан как-то сказал родителю что погуляет лет до сорока, а там под старость может и сунет ещё голову в брачную петлю. Нечериди-старший от сына отстал, и переключился на дочерей. Ну если Серафима в свои 16 -ть говорила что замуж она хоть завтра, но за богатого и не старее 25-ти лет, то с Аглаей мягко говоря, возникли хлопоты… Внешне, она явно удалась не очень: полноватая, с двумя подбородками, и совсем небольшим умом. За ней что называется, нужен был глаз да глаз, иначе она вполне себе могла брякнуть на людях что-то настолько глупое и неуместное, после которого поневоле возжаждешь землетрясения, чтобы в эпицентре катастрофы о вас забыли навсегда. Вот по совокупности подобных причин, Аглаю уже как три года не могли выдать замуж даже и с приданым в четверть миллиона. Ещё свеж был в памяти горожан анекдотический случай, когда один пехотный поручик, совершил какую-то серьёзную провинность, и ему стала грозить ссылка на Кавказ. Захотевши сего избежать, виновник обратился за помощью к отцу ( тот был в уезде известной личностью) Папенька дело почти замял, но выставил сыну непременное условие что тот женится, причём немедля. Поручик не раздумывая согласился, но, когда услыхал от родителя имя и фамилию невесты – Аглая Нечериди, решительно воскликнул после того как прокашлялся.
- Нет папенька, благодарю покорно, но я лучше на Кавказ! На Кавказ я!! – да с тем и отбыл в действующую армию. Такая вот неповторимая атмосфера, витала в доме Ничериди. Очевидно по этой причине, Валериан Палыч и не горел желаниями идти под венец, опасаясь получить себе жену наподобие сестрицы. А посему новая его пассия, заинтересовала знавших Валериана людей лишь постольку-поскольку, и не более того. Лично Хортову нравились женщины с более пышными формами груди и бёдер, а Гайтанцев просто решил что дама недурна, но не его полёта птичка.
- Пошли-ка пройдёмся – предложил Евпатий Гордеич оставляя деньги на столе и вставая с места.
- Да, обойти сей вертеп необходимо! – в пол голоса согласился Аристарх, беря свой цилиндр. Однако получасовая прогулка по клубному саду, не дала результатов. Мелькали платья, мундиры и лица танцующих, гуляющие мигали туда и сюда, дамы задорно смеялись шуткам кавалеров, друзья-приятели поминутно таскались в буфет солнце играло меж листьев, перемешивая свои лучи с музыкальными струйками скрипок и флейт. Новых незнакомцев, подходящих под описание они не встретили, правда пару-тройку лиц по старше заприметили, но все оказались кто с жёнами, кто с детьми, и явно числились в свете как почтенные отцы семейств. И только пан Потоцкий, Вацлав Николаевич, по-прежнему бодро и живенько увивался за дамами, в компании пары приятелей, смахивающих на студентов старших курсов.
- Тут с вечера, когда огни зажгут весело будет – бывальчески заметил Аристарх, когда они отошли к краю площадки, и пристроились у роскошного, узорчатого фонаря.
- Вот ты брат сюда вечером и сходишь, да посидишь до конца. Фрак чёрный надень и трость возьми, а завтра доложишь, было чего иль нет, задача ясная?
- О, такие задания я хоть каждый день готов исполнять, с нашим удовольствием! – поправляя съехавший на бок цилиндр.
- Мало того – загадочным шёпотом продолжил шеф – постарайся завесть тут себе амуры, бабёнку по болтливей, и стань не только ея горячим любовником, но и внимательным слушателем.
- А вдруг, она узнавши что я полицейский, не захочет ничего говорить, либо хуже того, наврёт с три короба? – опасливо предположил помощник.
- Ничего такого быть не должно, наши женщины романтичны по природе, и светские сплетни готовы понести хоть чёрту лысому, а не то что тебе! – уверенно успокоил его шеф, и Аристарх успокоенный такими аргументами, заверил начальника что обделает всё в лучшем виде. Хортов захотевши понюхать табачку, уже вытянул для этого из кармана свою табакерку, но передумав, спрятал обратно.
- Пошли в Управу, может там чего новенького есть? – негромко решил он, и первым зашагал к выходу. Гайтанцев нехотя последовал за ним.
Х Х Х
Однако прибыв в Управу благочиния, ничего нового они от дежурных не услышали, да сказать по правде, Хортов и не ждал чего-то иного, предложил только по тому, что надо было что-то сказать, не уходить же молча?
- Пойдём-ка брат подумаем одну мысль, только сейчас в голову пришла, - поднимаясь по каменным ступеням, предложил Хортов.
- Ну извольте…
Пристроив цилиндры на вешалку, оба вначале разошлись по своим столам, перевели дух, посидели минут пять, после чего Евпатий Гордеич вылез из-за своего, и сцепив руки за спиной, принялся расхаживать , проходя всё время мимо кадки с небольшой пальмой, ютившейся сбоку печи, в углу.
- Так Аристарх, да ты сиди на месте, мне так легче будет, вот давай с тобой на время, станем на место преступников…
- Так вы шеф всё время так работаете. Сколько я вас знаю – довольно заметил Гайтанцев, и шеф согласно кивнув, продолжил хождения.
- Вот мы с тобой мошенники, сорвались из Нижнего, и сюда, к нам едем-скачем. Спрашивается, почему из десятков губернских городов, мы выбрали наш Старобоярск? Как думаешь? – Евпатий остановился, привалившись боком к изразцовому щитку печи.
- Так сразу трудно определить, может он родом отсюда? Тут вырос, рванул в столицы, а город про запас в уме держал?
- Может – шеф отошёл от печки и взяв дежурный стул, подошёл с ним к столу помощника – ну это я бы сказал последняя версия, а ещё? – спросил он, усевшись нога на ногу – ну вот почему Некто Икс уверен, что он у нас тут, жита себе в кубышку намолотит? Мы ведь не золотопромышленный город, хотя и богатый, а? Ну, давай, рассуждай как он!
Аристарх на минуту задумался. Легко сказать, хотя….
- Вот у карточных шулеров как мы знаем, существует что-то вроде своей почты, и они упреждают один-другого о богатых ярмарках, где можно хорошенько почистить купцов, что слабы на искушение поиграть-покутить…
- Так, правильно, это близко,но не вплотную, у нас ярмарка не скоро, осенью, когда урожай соберём. Тогда чего он тут ловить собрался? Думай Аристарх, ибо сейчас мошенник – ты!
- А вы-с?
- Ну я тоже. Но ты всё же давай, напрягай черепок-то!
Пару минут оба напряжённо думали, после чего Аристарх выдвинул предположение, что возможно кто-то из Нижнего, купив там скажем хорошие бриллианты, скорой эстафетой, пристроившись для безопасности к какому-нибудь казённому экипажу или поезду, рванул сюда, в Старобоярск, а мошенники об этом… ну как-то узнали (не важно как) и наметили его себе как будущую жертву!
Хортов принял это за версию, усомнившись лишь что риск оправдан, жертва могла ведь тут же узнать мошенника.
- Да и не слышно было чтобы кто-то из наших, привёз бриллианты из Нижнего, так что скорее всего мимо твоё орудие пальнуло Аристарх!
- Согласен – кивнул Гайтанцев – мимо, от нашего ведомства такой обладатель бриллиантов не укрылся бы…
- А что если Некто Икс, просто получил письмо – наводку, что мол есть в таком-то городе богатая семья, которую можно облапошить? – предположил Хортов.
- Отсюда и в Нижний? – усомнился Аристарх, и ещё более скептически добавил – Это надо быть уверенным что тот Икс, там на месте будет! Почта-то наша сами ведаете как ловко работает – заулыбался Аристарх – пока отцу письмо о рождении сына дойдёт, тот уж ножками пойдёт!
- А ведь ты пожалуй прав, теперь и я мимо жахнул – согласился Хортов – да, никаких гарантий что наш мошенник, надолго бы в Нижнем задержался, н-да…
По прошествии одной минуты, Евпатий Гордеич выдвинул как ему показалось последнюю версию, а именно что мошенник, мог подслушать разговор проезжающих в трактире, где узнал о богатом, провинциальном городе, в коем после Москвы и Петербурга, орудовать легче. Либо иной вариант: кто-то из приятелей, за картами или за бутылкой, поведал ему о нашем городе, намекнув что он богат ещё и состоятельными невестами, ну либо что-то в этом роде, если преступник не уроженец, ну разве что в детстве увезён отсюда!
- А что шеф, это предположение пожалуй самое разумное, ну не станет же мошенник, на угад пальцем в карту тыкать? – развёл руками Аристарх .
- Кто знает Аристарх, кто знает? – потянулся Хортов, и глубокомысленно добавил – Может есть в сём ещё одна, весьма хитрющая вещь, что и в голву-то нам с тобой не пришла! Сидит она шельма где-нибудь тут, у нас в кабинете, в щёлку забилась, да подхихикивает над нами, так-то вот брат! – Хортов поднялся со стула и прошёл за свой стол, стараясь понять какое из предположений, самое их верное?
В течении последних часов служебного дня, их посетил полицмейстер и порадовал известием что в связи с поисками опасного мошенника, они могут не выезжать на менее значительные преступления.
- Сосредоточьтесь господа на этом деле! – чётко приказал Разорихин.
- Слушаюсь! – кивнул Хортов, и успокоенный полицмейстер удалился к себе. В продолжении оставшихся двух часов. Хортов с Аристархом изучали имеющиеся на руках данные, о самых богатых семьях города, хотя уже были двух годичной свежести, и не обновлялись. Выходило что семей с капиталом от ста тысяч до двух миллионов, в городе проживало 22-ве, причём как дворянского, так купеческого и мещанского сословий. Изучивши эту страсть, Хортов пророчески заметил.
- Начнём проверять всех и каждого, до морковкина заговения не управимся…
- А разве надо все? – неуверенно спросил помощник, держа в руке роковой реестрик.
- Если Яшенька ничего толкового ныне не принесёт, будем выяснять сами у кого из этих семейств, дочки на выданье, или вдовые маменьки мужей себе ищут! – утомлённо вздохнул Евпатий Гордеич. Аристарх положил список на стол, почесал в затылке, и заметил что работа не напасть, но как бы в работе не пропасть!..
- Не должны мы брат с тобой упустить его, не имеем права – посерьёзнев проговорил Хортов, привалившись на край стола.
- Вдвоём боюсь не сдюжим – опасливо заметил помощник.
- Не сдюжим – согласно кивнул шеф, и скрестил руки на груди – а посему, нынче после ужина я посижу с бумагами, да поколдую кого нам ещё в команду взять, парочку хватких ребят думаю найду.
Хортов не часто приходил со службы в положенное время как иные чиновники. Сегодняшний вечер стал приятным исключением, которое вряд ли скоро могло повториться. Старших детей дома не было, а их с женой сокровище Леночка, музицировала на пианино. Кухарка Агафья возилась чего-то на кухне, и судя по голосам, там же гонял с ней чаи и дворник Никодим. Едва барин оставив трость и цилиндр на вешалке, прошёл в комнаты, бойкая горничная Анфиса спросила у него, не желает ли барин чаю, самовар де как раз поспел.
- Пожалуй подай, я в кабинете буду! – быстро ответил Евпатий, уходя к себе. Там он переоделся в домашний фрак и брюки нежно-песочного цвета, и зажегши масляную лампу, углубился в изучении бумаг, извлечённых из папки гранатового цвета, взятой из нижнего ящика стола, обитого мягким но прочным сукном зелёного цвета. Так, вот вы мои братцы-сослуживцы, товарищи по службе. Тута вы все, с достоинствами и недостатками. Евпатий принялся изучать характеристики чиновников полицейских, а также состоящих при особе губернатора.
Самое простое и надёжное, это взять чиновников по особым поручениям, что согласно правилам находились при губернаторе, но увы, один из них, титулярный советник Ландграф, слёг позавчера с простудой, кою он ловко подцепил на охоте вместо зайца. Другой же ответственный чин, и тоже титулярный советник, был отправлен в эти дни в один из уездных городов, дабы учинить следствие о хищении казённых сумм. Жаль, ребята стоящие, пару раз Евпатий с ними работал. Однако и в Управе водились способные сотрудники, хотя здесь потребуются не просто интеллектуалы, нужны будут сторожевые псы, мало ли как обернётся дело? Так, из тех кто с мозгами, подходят двое: Урусов Иван Севостьяныч, 34-х лет, коллежский секретарь, холост, живёт один, держит горничную, и Шумельский, Егор Карпыч, 36-ти лет, титулярный советник, женат, но детей нет. Оба опытные полицейские, по 12 лет службы в уголовном сыске за плечами, взыскания и нарекания имеются, но незначительные. Да и то сказать, хрустальные мальчики в сыске не служат, звону от них больно много бывает…
- Так братцы-новобранцы, вас-то я завтра и вытребую себе у Разорихина во что бы то ни стало… да он и препятствовать не станет, не на бал же мне с ними ехать! – вслух рассудил Евпатий, когда Анфиса как раз принесла поднос с чайным набором, и колотым сахаром в вазочке.
- Пожалуйте барин!
- Ступай себе! – отрывисто буркнул сыщик, погруженный в раздумья, и Анфиса торопливо ретировалась. Так, мошенник наверняка уже несколько дней как в городе, осматривается, принюхивается. Через неделю губернатор даёт бал, на котором здешние красавицы станут понтировать друг перед другом своими украшениями, и мошенник непременно постарается туда попасть. Правда для этого надо пригласительный билет при себе иметь, хороший такой, тиснёный, на дорогой бумаге с вензелями. С ветру пришлых в особняк губернатора не пустят, значит что? Либо украсть у кого билет, либо подделать, они ведь уже загодя разосланы… Может быть… а может пролезть с новым приятелем из здешних, предварительно показав себя эдаким рубахой – парнем, и хорошим товарищем, а? Вполне возможно, подобные случаи были, ведь достать для товарища лишний билетик, дело чести, да-с… А можно-с и по-иному, можно и с обольщённой дамой проскользнуть по тому же принципу. Так, хочешь не хочешь, а придётся завтра через Разорихина у губернатора пять билетов выклянчивать, да… Себе, жене, (Наталья Сергеевна простит многое, но не забытие её дома во время бала!) Аристарху и двум новым помощникам, Урусову и Шумельскому. Да-с… Так, стоп! В донесение определённо сказано, что может менять внешность. А вдруг, он в город под видом пожилого, солидного человека въехал? Впрочем подъезжать к молодкам он всё одно в молодом обличии должен, не старикану ж курям на смех, за барышнями да вдовушками волочиться? Просто внимательно присматривать за гостями города на балу…
А что если иначе всё? На бал губернаторский пускают только дворян, ну за исключением совсем уж именитых купцов. А если некто Икс не к Бурилину мазурки скакать, а скажем к купцу 1-й гильдии Платону Ильичёву на торжественный обед пожалует как-нибудь? Там даже проще всё, натяни на рыло маску солидного человека с капиталом, и шабаш, ты свой, ежели конечно свинячить не станешь. Ильчёв миллионщик почти, по всей губернии лавки, магазины, да подряды на поставки имеет. Поговаривает что на Москву прицел навести хочет, ну это ладно…
Тут обычных осведомителей припряжём, пускай они везде где в богатых домах приёмы, новые лица выявят, коли таковые найдутся. Всех франтов что к барышням да вдовушкам богатым жмутся, а там уж отсеем агнцев от козлищ, и кого за рога и в стойло, а кого на травке пастись оставим.
Евпатий налил себе кипятка и заварки ровно пополам, положил три куска сахара, и стал неторопливо прихлёбывать. Аристарх-вертопрах обрадуется поди балу-то, любит эти скакалки… размышления Евпатия оказались прерваны осторожным стуком в дверь, супруга проявилась…
- Входи! – отпив чая и откинувшись на спинку стула, разрешил муж. Наталья Сергеевна проскользнула в кабинет боком, а затем уже обычным шагом подплыла к столу.
- Добрый вечер Евпатий, ты сильно занят?
- Да не слишком покуда, жду одного человечка, он мне сведения вечером принести должен. А у тебя что-то срочное? – отодвинув уже пустую чашку, спросил Хортов.
- Да нет, ничего, - забегала глазами жена – просто скоро ужин, и я подумала что надо тебя проведать, а то засидишься тут – неуверенно улыбнулась Наталья.
- А ты где была, душа моя? – внезапно спросил сыщик, и как-то весело посмотрел на супругу.
- Как прости? – смутилась та.
- Ну тебя дома-то не было когда я со службы воротился, опять небось с кумушками своими косточки кому-то перемывали? – подсказал он жене нужную версию.
- Ну ты же знаешь как мне порой невыносимо без хорошей беседы – издалека как всегда в таких случаях, начала Наталья – ты на службе, Коля у товарищей, Миша тоже, вот я и покатила на извозчике визиты делать. В трёх домах была, адреса назвать?
- Это лишнее, я тебе верю Наташ – слукавил Евпатий, совсем-таки не веря супруге. «Глаза у вас удовольствием блестят, и коньячком дорогим от вас тянет, и дорогим турецким табачком, что в чубуки набивают».- прочитал всё это мысленно Евпатий, но вслух не сказал, их негласный договор о не устраивании друг-другу сцен, пока действовал. Вместо этого он справился пришли ли ребята и услышавши что пришли, встал с места и положив руку жене на плечо, проговорил.
- Ну-с, моя дорогая Наталья-свет Сергеевна, пошли тогда ужинать, я от дум неправедных чего-то проголодался…
Трапеза протекла по-семейному приятно, никаких сюрпризов никто никому не преподнёс. Уже под самый занавес вошла горничная Анфиса, и с озабоченным видом проговорила указывая рукой назад.
- Барин, тама к вам какой-то невзрачный человек пришёл, и просит вас к нему допустить ( Евпатий невольно улыбнулся) у него, говорит для вас важная бумага!
- Я быстро! – бросил он семье и вышел в переднюю. Там уже ожидаемо томился Яшенька Маклюхин со сложенным вдвоем листом. Сыщик кивнув на новое приветствие сам взял бумагу, и развернул: восемь красавиц изучить придётся.
- Тут точно все? – переспросил Хортов роясь в кармане, и выуживая необходимые рубли.
- На настоящий момент все-с Евпатий Гордеич, не извольте сомневаться, я своё дело знаю! – поклялся Яшенька, принимая свой гонорар
- Молодец Яша, держи себя и впредь хорошо, а теперь ступай! – проводив «агента» до выхода, Хортов вернулся к своим.
- Надеюсь ты не помчишься теперь сломя голову, на службу? – обеспокоенно справилась жена, на что услышала что никоем образом он никуда не помчится, а будет работать в кабинете, и ночевать дома. Попив чаю, семья стала расходиться: Николай опять ушёл к товарищам, а Миша и Леночка отправились к себе, супруги остались одни.
- Кстати, Наташ, - вспомнил тут Евпатий - через неделю губернатор даёт бал, и завтра я буду намерен достать нам с тобой билеты…
Лицо Натальи Сергевны засветилось радостью «Какой же он всё-таки заботливый и чуткий, зная как мне давно этого хочется, берётся билеты достать!» восторженно пронеслось в голове у хозяйки дома.
- Было б чудесно Евпатий, я так давно на балах не была! – ахнула она вслух, подходя к мужу вплотную, и кладя руки ему на плечи. Он поцеловал жену в уголок рта, и пообещав употребить завтра на этот подвиг все силы, вернулся в кабинет подумать и поразмыслить, а Наталья потрогав кончиками пальцев свои пылающие щёки, в большом волнении направилась в их спальню, чтобы прилечь, усталость бойкого дня, давала себя знать. Об истинных причинах побудивших мужа доставать пригласительные билеты, она так и не узнала…
Утром в Управе, Хортов сразу пошёл к полицмейстеру и попросил себе в подмогу Урусова и Шумельского.
- А что, имеющимися силами не управитесь? – спросил Разорихин – ранее справлялись…
- Без толковых помощников, да в подобного рода делах, никогда! - уверенно ответил Хортов, и Мефодий Лукич согласно кивнул.
- Тот час же пошлю за ними, и направлю их к вам!
- Благодарю вас! – чётко кивнул Евпатий, и щёлкнув каблуками, вышел. На столе его пока не было рапортов о появлении в городе новых мужчин подходящей внешности, за исключением коротенькой записки, что за истекшие сутки. Таковых в городе не появлялось. « Не появлялось, не значит что нету, могли и проглядеть!»- промелькнуло у Евпатия, когда он просматривал необходимую документацию. За дверями послышались торопливые шаги Аристарха, имевшего пренеприятную привычку опаздывать, одна отворилась, и помощник бодро вошёл внутрь. Хортов привстал со стула, пожал протянутую руку, и изъявил готовность послушать историю вчерашнего вечернего вояжа Аристарха в игорный клуб.
- Давай брат как обычно, всё до мелочей – попросил шеф, сцепив пальцы в замок. Помощник подхватил за спинку один из дежурных стульев, и поставив его к столу начальника, сел рядом, начавши неторопливо рассказывать.
Оделся он как водиться в чёрный фрак и цилиндр, прихватил трость, да на извозчике в клуб и приехал. Вечером народу разумеется было больше, фонари подвесные, музыка, танцы, буфет, словом клуб гудел. Покрутился среди знакомых на площадке, лицезрел предводителя дворянства Ардалльён Андреича Михеева с супругой, она потом с дамами осталась, а он на бильярде играть ушёл. Франт давешний, Вацлав Потоцкий, там же оказался, с парой тех же великовозрастных студентов. Пили в меру, к дамам льнули. Но не играли, видимо в средствах стеснены. Разговоры витали самые различные: от начнёт ли Англия войну с Афганистаном, до беспорядков в Латинской Америке. Валериан Ничериде опять появился с той же дамой, что они видели днём, правда она уже не в розовом вышагивала, а в белом, и зовут её Тамара Сергеевна Лопухина, богатая вдова из Рязанской губернии. К уже видимым достоинствам, добавилось ещё два: она бездетна, и страстно мечтает найти себе партию. По разговорам, у неё 650 тысяч капиталу, более 500 душ, да конезавод…
- Да, вдовушка сладенькая, собой недурна, и при деньгах! – невольно перебил Хортов, и попросил продолжать.
Валериан этот, от Лопухиной почти не отходил, да она не особенно-то и отдалялась. Ничего как говорится не предвещало, сам Аристарх всего пару рюмочек коньяку проглотил, да легонько закусывал. И тут, Валериана за игорный стол потянуло. К Левадскому с Казначеевым, этим записным ловкачам. Лопухина следом, за спиной притаилась, наблюдать стала. Четверть часа он не посидел, а уж спустил полторы тысячи, на что Лопухина, вспыхнув выговорила ему что он мот, денег держать не умеет, и кто ж ему дескать в здравом уме капиталы да душу доверит, и с теми словами в расстроенных чувствах, резко вышла с той веранды, да в буфет! Ну Ничериди понятное дело за ней, рассыпая на ходу извинения, однако вокруг уже гудели полушёпотом, что Валериан теперь со своими планами насчёт Лопухиной, пролетел как мимо сада с песенями. В буфете чуть не скандал, он с извинениями, она «Ах оставьте меня сударь!» он опять, она снова ему веером на выход указывает, пока наконец не вмешался какой-то майор, указавший Валериану что тот забывается. Ничериди буркнул Лопухиной невнятное извинение, и потерялся где-то на площадке среди танцующих, а Тамара Сергеевна взявши себе бокал шампанского, улизнула в компанию дам, сидевших и стоявших близ дивана с амурчиком.
- Так, про Лопухину эту подробно что знаешь? – опять невольно перебил Хортов, но Гайтанцева это не смутило, он хоть дух перевёл.
- Ничего более того что сказал, на данный момент не имеется. В городе уже около месяца живёт, в «Кавказе» в 12-ом нумере, а могла бы и люкс занять, значит бережлива… -показал помощник.
- Похоже на то – согласно кивнул Хортов, и улыбнувшись добавил – Валериана-то как отбрила, на раз! Уважаю таких… ну, далее давай, извини брат что перебил, дурная привычка!
- Пустое! – махнул рукой Аристарх и продолжил – Лопухина эта, как ни странно, но у наших дам на хорошем счету. Уже и визиты многие делала, и к губернаторше, и к прокурорше, и даже супруге полицмейстера! В общем не одинокая былинка, и знакомства завела хорошие.
- Ну это понятно, муж сам в дверь не постучит, его выискивать надо, вот она через дамочек и хлопочет по-тихому, метода старая! – улыбнувшись заметил Евпатий – ну, ещё что есть?
- Про Лопухину всё, да вы у супруги вашей попробуйте узнать, уж она верно знает больше нашего брата! – подсказал Аристарх.
- Хорошая идея, за обедом спрошу! – оживился шеф.
- Так это ещё не всё! – хитро улыбнулся Аристарх, и продолжил – Ещё один ловчила выискался, в бильярд всех уделал, только карманы выворачивай!
- Почему внимание на него обратил?
- Я за Валерианом в бильярдную зашёл, интересно стало, чегой-то он там, кий-то ведь, не его инструмент? Но, он там денег занять хотел, часы золотые с музыкой предлагал. Нет, никто не польстился, все были напряжены. И тут смотрю, тот молодец новый, с кием, громит наших и в хвост и в гриву, как Суворов турок. Вот думаю почему Валериану-то не обломилось, у тех самих уже не было. В общем скоро запели отходную, четырнадцать тысяч как с куста! Затем молодец и Валериану предложил партейку, на часы мол, но тот отказался, в бильярд мол не играю. И предложил молодцу купить у него эти часы. Тот подумал, да за тысячу и взял их, и наш Валериан ту тысячу, через 20-ть минут ожидаемо и просадил в карты!
- Да, права та Лопухина-то, пустой человек господин Ничериди – усмехнулся шеф, а помощник продолжил.
- Удалец тот денежки сложил, подозвал слугу, и предложил ему целый червонец. Коли тот сей же час предоставит ему обёрточной бумаги и корзинку. Слуга в пять минут всё исполнил, и получил неслыханный гонорар. Ловкач сложил часть туда, а часть по карманам рассовал, да и в буфет, где и завертелось буйство да веселье! Принялся тот молодец, на радостях всех угощать-поить, ну русская душа широка, понятное дало! Многие тут же принялись угощаться, и я с ними (шеф одобрительно кивнул) подошли дамы с кавалерами, он угощал всех, буквально швыряя деньги, ну картина нам с вами знакомая. И тут наша вдовушка новая, как пава подплыла ( а я рядом стоял и всё слышал) подплыла, и эдак в глаза ему умоляюще «Сударь, остановитесь ради бога, вы же всё спустите!» И тут глядь, и музыка затихла, и ловкач наш как бы в себя пришёл, и поглядев на неё спросил «А вам бы этого не хотелось?» она «Нет, я деньги уважаю, и не выношу тех, кто их вот так швыряет!» Молодец тот раз вдруг, возьми да предложи вдове, взять у него на хранение все деньги что остались, с надлежащим оформлением всех бумаг. Вдова возьми да согласись! Ну короче говоря из клуба принесли папку, гербовой лист, и чернильницу с пером. В пять минут всё оказалось устроено, Лопухина написала обязательство хранить деньги коих оставалось только девять тысяч, и отдала сей документ тому чудаку. Публика прямо обомлела, вот те и драма из русской жизни! А более других остолбенел отставленный Валериан, на которого многие поглядывали с тихим сожалением! Лопухина попросила найти ей городового, и когда нашли, села с ним в пролётку и укатила в гостиницу, а молодец остался догуливать, при нём ещё порядочно думаю денег оставалось! – Аристарх налил себе из графина, и торопливо выпил.
- Имя ты конечно узнал? – в упор спросил шеф.
- Разумеется! Карп Андреич Авдеенко , лет за 30-ть, по приметам похож, по манерам… -Аристарх покачал головой – да, те шестеро, покуда себя не показали…
- Так, стоп, живёт он где? Родом откуда? – быстро спросил Евпатий, глядя прямо на помощника.
- За последующим в буфете разговором, выяснилось что приехал он дней десять назад, у него тут дядя и тётя жили на Брусчатной, это ближе к южной заставе у хлебной лавки. Приехал с Кавказа, из Тифлиса, он загорелый на вид и черняв собой. Однако дом родичей нашёл заколоченным и никаких следов. Несколько дней убил на поиски, но тщетно, и соседи и чиновники в присутствии говорили что чета Авдеенко, выехала отсюда в неизвестном направлении, уже как два года. Ну затем разговоры переместились на его лихость, и то, как он незнакомому человеку, деньги доверил. Он вздохнул глубоко, и произнёс «Я, господа ей верю, я душу в её глазах видел». После этаких слов, наш Валериан хвать в охапку, кушак да шапку, и вон из клуба! Ну а далее уже ничего интересного не было шеф, всё! – Аристарх коротко развёл руками, и молча уставился на шефа.
- Надо подробнее сегодня об этой Лопухиной узнать… Впрочем чего это я? У меня же собственный секретный агент дома сидит, поговорю с ним да выясню что нужно. Ну а живёт этот Карп Андреич где?
- За Заячьим логом, в меблированных у Князева, там довольно сносно.
- У Князева где Потоцкий? Интересно-интересно… надо немедля проверить, знакомы ли они? - подумал вслух Хортов, но Аристарх тут же дал справку что знакомы, ибо когда Авдеенко всех угощал, Потоцкий с некой дамой тоже угостился, поприветствовав того пососедски, и в ответ тоже получил приветливое восклицание.
- Что думаешь про этого Карпа? – спросил шеф.
- Ну что думаю? В бильярде ловок, но деньги как и Валериан, в руках держать не умеет, прожигатель жизни. До поры везунчик, а там кто знает?
- Лопухина зачем вмешалась, как думаешь? – спросил Евпатий Гордеич, теребя в пальцах карандаш.
- Думаю что по женской слабости, не выдержала просто. Так ведь бывает порой, глядишь, и сам кого-то остеречь хочешь… а может приглянулся ей, он смазлив собой, хотя и ростом и в плечах пониже Ничериди будет.
- Я бы на её месте, к чёрту послал всю эту благотворительность – мрачно заметил Хортов, и пророчески добавил – а то глазом своим моргнуть не успеет, оберут как куст черешни, и сиди тогда, флакон с духами тереби, мать их за ногу этих баб!
- Мне думается шеф что она, не раз остерегала Валериана от игры и сорения деньгами, а вчера случился просто крайний взрыв, и она поняла окончательно, что он не годиться в мужья – предположил Гайтанцев, откинувшись на спинку стула, и взяв себя двумя пальцами за подбородок.
- Карп тоже игрок, хоть и на бильярде, но один чёрт игрок, и вчера выиграл, а нынче-завтра спустит всё к чертям, какая ей выгода? - выказал сомнения шеф.
- Надежда – отнимая пальцы от лица, предположил Аристарх – надежда, и томление молодой женщины, это желание вечно кого-то спасать, не спросивши прежде у того, надо ли ему чтоб его спасали? Я думаю даже, что она понимает что рискует, ведь то, что Лопухина не дура, это видно, но – Аристрх многозначительно поднял в верх указательный палец – женская слабость, вещь обоюдоострая!
- Так, ладно Аристарх, с рязанской вдовушкой решим после, скорее даже завтра, а пока надо ждать Урусова и Шумельского. Разорихин обещался их сегодня нам прислать, а затем побежим собирать первые весточки от агентуры, о наших приезжих. Ведь что-то уже да должно быть известно?
Очень скоро в кабинете начальника сыскного отделения, появились ожидаемые полицейские чиновники, держа свои двуугольные шляпы, на согнутых в локте руках. Поприветствовав их, Хортов коротко бросил.
- Вольно ребята!
Первый, Урусов Иван Севостьяныч, внешностью свой, чем-то напоминал покойного военного министра Барклая Де Толли. Тот же рост, осанка, крепкий лоб с залысиной, и небольшие окладистые баки. Черты лица, своей тонкостью и аристократичностью, также делали его схожим с героем Отечественной войны 1812 года, что в купе с другими,портретами, висел на стенах внутри полицейской Управы. Полных лет коллежскому секретарю ( штабс-капитану) было 34-ре, и как отмечалось выше, он жил холостяком.
Второй, Шумельский Егор Карпыч, напротив, шевелюру носил густую, но регулярно посещал цирюльника, и сам следил за своей внешностью, подравнивая небольшие светловатые усы, небольшими ножницами. Титулярный советник (капитан) состоял в браке, но детей пока не завёл, и о причинах этого, в Управе поговаривали всякое. В свои 36-ть, Егор Карпыч успел побывать и в Европе, и на Востоке, что в немалой степени повлияло на выбор его службы. Оба чиновника зачастую работали в одной связке, а потому приятельствовали. Всё это Хортов о них знал, и надеялся на их опыт и хватку. Евпатий встал из-за стола, и обойдя его, присел на край крышки.
- Итак господа, Разорихин уже посвятил вас в обстоятельства дела? – спросил он у новых помощников.
- В общих чертах, но вопросов мы не имеем, и готовы служить под вашим началом! – по старшинству, ответил Егор Карпыч, а Урусов кивнув, коротко подтвердил.
- Точно так-с!
- Ну-с, друзья мои, тогда сейчас сделаем так, вы летите теперь по домам, переодеваетесь в неброское гражданское платье, и чтоб оружие при вас также было. У меня быть ровно через два часа, ни раньше, ни позже, исполнять!
Чиновники разом кивнули, и развернувшись, быстро покинули кабинет. Хортов повернулся к Гайтанцеву.
- Аристарх, а тебе сейчас, надобно будет лететь тройным аллюром по нашим сотрудникам и агентам, что за приезжими присматривают, да узнать нет ли чего за прошедшие сутки?
- Уже лечу! – быстро вскочил Аристарх, и через минуту улетучился из апартаментов шефа.
- Так, ну а мне со списком невест теперь самое время ознакомиться – вернувшись за стол, проговорил полицейский, доставая из внутреннего кармана нежный реестрик незамужних красавиц.
Так, поглядим… 1) Аглая Ничериди – 250 тыс. ул. Гвардейская №8 «Мудрёно тебе девица красная, будет мужа сыскать!». 2) Лиза Кошенина – 300 тыс. ул. Малая Дворянская№49;
3) Катерина Собреева – 500 тыс. ул. Пушкарская№102; 4) Зизи Посельская – 450 тыс. ул. Стрелецкая№93;
- Так, это что за «Зизи»? - досадливо наморщил лоб сыщик – Зина что ли? Яша – в голове каша! - недовольно бросил Хортов и продолжил.
5) Елена Кощеева(вдова) – 300 тыс. ул. Царская№7; 6) Анна Ермилова (вдова) – 700 тыс. ул. Большая Дворянская№61; 7) Лиза Темрюк-Коняева – 350 тыс. ул. Подъяческая№29; 8) Татьяна Пыжова – 400 тыс. ул. Кузнечная№21.
Евпатий лично знал обеих вдовушек, но их капиталами никогда не интересовался, о прочих если и слышал где, то мельком. Чуть подумавши, он добавил сюда Скошинскую, Анну Петровну, вдову 35 лет, средней привлекательности, но по слухам обладавшей капиталом тысяч в 200-300.
- Пусть будет! – решил он.
Так девицы, ежели мошенник на кого-то из вас нацелиться, то на кого именно? Самые сладкие куски у Сабреевой-500 тысяч, у вдовы Ермиловой 700 тысяч, у Пыжовой 400… у Посельской Зизи, 450… прочих отведём пока во вторую линию. Проще всего работать по вдовушкам, они сами себе хозяева, и не надо перед родителями чёртом скакать. В этом возрасте они самые сладкие, горячие да голодные, деньги сами отдадут, и бриллианты тоже… Кстати о бриллиантах, а чего это Яша о них тут не указал? Ладно, это выясним сами. Бриллианты солидного достоинства, есть только у весьма состоятельных людей. У прочих они либо проданы, либо заложены, либо в банке лежат. Значит скорее всего, мошенник на одну из этих четырёх нацелиться… А если нет? Коли этот Некто Икс, в обеих столицах шороху навёл и неуловим остался ( это при возможностях той полиции!) то это очень умный и осторожный мерзавец. Но с другой стороны, он же не знает что за ним началась охота? А если подозревает но не боится, тогда что? Тогда он уверен в своих силах, и действовать будет наверняка. Если ещё разведать всё о бриллиантах этих семей, то дело может принять неясный оборот.
Так, вариантов отъёма ценностей у жертв, много: женитьба с последующей подменой камней, и внезапное исчезновение, это раз! Просто любовная связь и постепенное выдаивание средств под маской страдальца и самобичевателя «Ах! Я негодяй! Я не стою твоих жертв любимая, святая женщина!» и тому подобная муть, на которую восторженные дуры и попадаются. Но этот вариант не из этой оперы, долог и ненадёжен. Некто Икс как волк, цап добычу, и в лес, пока хватятся, он далеко будет. Ему главное войти в доверие… В секретном циркуляре сказано что он по бриллиантам работает, значит должен быть уверен, что они тут у кого-то есть, и не малые, каратов по 20-30, это тридцать-сорок тысяч один камешек!.. Итак господин надворный советник, узнаешь где самые ядрёные караты, узнаешь где ловить мошенника!
Евпатий некоторое время ходил по кабинету, думал-передумывал, и внезапно почувствовал некую внутреннюю тревогу, какое-то неудовлетворение, как будто он чего-то упустил, либо не предусмотрел. Впрочем, подобное ощущение возникало у него во время следствия довольно часто. Он сравнивал это своё чувство, с чувством литератора, написавшего недурственную вещь,но в глубине души, не совсем ею довольным, и говорящем себе «Можно было бы и лучше »…
Так, стоп! А бал то у губернатора? Ведь все эти дочки-вдовушки, наверняка там будут, а значит и мошенник там может быть, даже наверняка будет, обязан быть собачий сын, иначе он не мошенник, а так, мелкий жулик! От внезапной догадки, у Евпатия слегка зачесалась правая ладонь, и поднялось настроение.
- Так-так – вслух начал он, возвращаясь за стол и откидываясь на спинку – этот губернаторский бал решит многое, и многое покажет, только смотри внимательней Еватий Гордеич! – сказал он сам себе, и позвонив в колокольчик, приказал дежурному подать себе чаю. Через десять минут чай принесли, и Хортов неторопливо стал его пить, продолжая размышления. Внезапно, словно что-то вспомнив, он взял папку с секретными данными о мошеннике, и открыв её, внимательно вчитался. Минут через пять он плавно закрыл её, и отложив в сторону, откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.
- Ах ты ж чёрт собачий сын! Ведь читал внимательно дважды, а ёкнуло в сердце только теперь, надо же! Значит на несколько фронтов действовать можешь, господин Икс, да? Вот тебе и бриллианты… Внимательнее надо быть Евпатий, внимательнее! Интересно, Аристарх тоже этого не заметил как и я? Ладно, спросим…
Радуясь своей догадке, сыщик продолжил медленно допивать чай. Когда вернулись переодетые в неброские, серых оттенков, ходовые сюртуки Урусов и Шумельский, и расположившись удобно на дежурных стульях приготовились слушать, Хортов проговорил.
- Ну-с господа, теперь я ознакомлю вас с делом более обстоятельно!
Х Х Х
Аристарх вернулся из своего вояжа где-то за час до обеда, появившись в кабинете шефа запыхавшийся, усталый, держа в руке чашку чая, захваченную у дежурного.
- Добрый день господа! – вежливо поздоровался он с Урусовым и Шумельским, и подойдя к своему столу, присел на его край.
- Есть что-нибудь? – спокойно спросил шеф.
- Угу! – прогудел помощник, и отхлебнув ответил – Разумеется есть, стал бы я иначе нестись сюда высуня язык от самого центра!.. у-у-ф-ф… хорош чаёк!
- А чего так летел-то, извозчики перевелись? - поинтересовался Евпатий Гордеич, доставая свою табакерку с оленем.
- Да вот не было свободных, не было! – коротко развёл руками Аристарх, пояснив далее, что опасался не застать на месте дрожайшего начальника, а известие горячее.
- Ну, отдышался уже? Давай говори теперь! – велел шеф.
- Новость только одна. Но интересная! – Аристарх ещё раз отхлебнул, и отставил чашку в сторонку – Из нашего с вами списка претендентов на казённый хлеб, большая часть, ничего такого не делала: визиты к знакомым, в кабаки, где в картишки по мелкому играли, подробнее укажу в рапорте, но – он улыбаясь поднял указательный палец на уровне виска – Богаевский Виктор и Сабельский Кондратий, вчерась были в игорном клубе, во как!
- Да ну? – изумился следователь – Подробности есть?
- А то! Богаевский лип к вдовушке Скошинской, и таки прилип шельма, она с ним уехала. Я просто не заметил сего в такой толчее, да и в лицо его не знаю покуда. А вот второй, Сабельский, тот в карты сынка заводчика Подхалюзина, до чиста обнёс, часы, запонки золотые, всё сынок спустил. А сегодня по утру, как молва говорит, Подхалюзин-старший, сынку всю морду побил, дома посадил и пригрозил вовсе прибить!
- Так, и что, ловко тот Сабельский в карты режется? – сделал стойку шеф.
- Мастерски – подтвердил Аристарх, и пояснил что это ещё не всё. Играл он на пару с Андреем Пыжовым, старшим братом Татьяны той же фамилии, богатой невесты осьмнадцати лет, за которую если верить слухам, более 400 тысяч капиталу даётся. Вот так. Выигрыш, Сабельский с Пыжовым поровну поделили, и они уже теперь совсем друзья, и вроде как Собельский у Пыжовых с визитом был!
- Да ты Аристарх Сергеич долгожданные вести принёс! – довольно заметил шеф, и познакомил его со своим списком богатых невест, - Смотрите друзья что получается (все навострили уши) Богаевский прибыл в город 10-ть дней назад, а значит время чтобы завести знакомства хватит. А вот Богаевский здесь только четыре дня, и уже в приятелях у Пыжова, и возможно даже потенциальный жених барышни Татьяны, скоровато больно, не находишь? - Евпатий оглядел всех троих.
- На нашей с Иваном памяти, имел место аналогичный случай – плавно начал Шумельский – один мошенник, это за год до вас как раз было, прибыл в наш город под видом столбового дворянина, в дорогом платье, всё как положено, и сразу стал визиты делать и представляться городским властям: губернатору, вице-губернатору, прокурору даже, и иным прочим. Обволок всех манерами, языками, ну одним словом пел, словно италийская опера… уже на другой день, он сам был зван в лучшие дома города, а не прошло и двух недель, как его уже наперебой пророчили себе в зятья наши великосветские маменьки. Кончилось всё тем, что он инкогнито обручился здесь с пятью дурами, набрал у семей денег на покупку «им с женой дома», да ещё порядочно хапнул подмахнув фальшивые заёмные письма, (род векселей) только уже не ты даёшь, а тебе взаймы. Таким манером, он хапнул с полмильёна и скрылся.
- Изловили? – спросил Хортов.
- Объявили во всеимперский розыск, да пока глухо дело! – выдохнул Шумельский.
- То есть будем считать что Сабельский ловок и умён, может себя подать и так далее – проговорил Евпатий Гордеич, и обратился к новым помощникам – Вот что судари мои, кто-нибудь из вас, к вечеру узнайте мне как угодно, когда и где Сабельский с Пыжовым сошёлся, и как закрутилось у Скошенской с Богаевским. Я намерен нынче в Управе допоздна находиться, так что дерзайте!
- Будет исполнено!
- Тогда чего сидим? – удивлённо поглядел на них шеф, и Урусов с Шумельским со сдержанными улыбками, резво покинули кабинет.
- Ну а мы с тобой Аристарх, поехали обедать, пора уже, а то мне ещё с супругой про эти дамские истории поговорить надобно будет, да у полицмейстера пять билетов на бал выпросить, пошли!
Оба встали, неторопливо нацепили цилиндры, и подхватив трости,вышли. Дома за обедом, Евпатий как водиться поинтересовался делами домочадцев и услышав что они хороши, заметил супруге что желает с ней побеседовать после трапезы в гостиной. Наталья, бывшая в предвкушении бала, сказала что готова ответить на всё и вся. Наконец обед закончился, супруги попив чаю уединились в небольшой но уютной гостиной на восьминогом резном диванчике, стоявшем меж двух тонких каменных колонн, напротив невысокого столика с широкой глиняной вазой. Евпатий привычным движением достал нежный реестрик, и протянув жене спросил.
- Знаешь их?
Супруга в задумчивости приподняв свои красивые брови пробежала список, и опустив руку с ним себе на колени, ответила.
- Знаю конечно, мы на вечерах да балах встречались, а что тебе до них, случилось чего?
- Да понимаешь Наташ – смущённо улыбнулся муж – задумал я тут одно тёмное дело, только тс-с! Никому ни слова ( супруга тут же азартно закивала головой) это пока тайна… Пришло мне в голову Аристарха своего оженить, чего ему холостому бегать? Пускай и он познает что такое сладкий плен ( супруга неопределённо хмыкнула) а то что-то разгулялся он у меня больно. Ну сама понимаешь, товарищу по службе абы чего не подсунешь, невеста невестой, но капитал нужен. Ну, можешь ты о них что-то сказать?
В течении последующего получаса, Наталья Сергеевна услаждала слуг мужа описанием достоинств и недостатков «кандидаток в жёны» господина Гайтанцева, но ничего сколько-нибудь проливающего свет на истину, он не услышал кроме того, что его Аристарху более других подошла бы Катенька Сабреева. Она молода, не вздорна (как некоторые) и за ней верных 500 тысяч дают!
- Ну а такую особу как Лопухина Тамара Сергеевна, что с недавних пор у нас в городе появилась, ты знаешь? – снова спросил муж, давая понять что ему всё интересно.
- О, Тамара Лопухина это совсем другое дело – коротко махнула ладошкой жена, живо загораясь глазами – Это очень достойная женщина, в смысле манер!
Далее следователь услышал что Лопухина два года как овдовела, и уже скоро год, как ищет себе партию. У себя, в Рязанской губернии, что-то с женихами плоховато, с кем разговор не заведи, обязательно на её капиталы сведут. Вот она год помыкалась, да и решила по соседям поездить, вдруг да удача? И сама она не транжира, деньгам счёт знает, но вместе с тем и не сквалыга, не копейничает. Со всеми приветлива, обходительна, советы даёт толковые, жалеет что бездетна. Да ещё она не любит азартных игр, нет не ханжа, может за компанию и в картишки перекинуться по гривеннику, но тех кто тысячи проматывает, она не принимает. И сама Наталья несколько раз с ней беседовала, нашедши её очень достойной женщиной. Закончив свой пылкий монолог, Наталья Сергеевна участливо глядя мужу в глаза, заикнулась о билетах на губернаторский бал.
- Да вот Наташ нынче поеду к полицмейстеру, просить его об этом одолжении – обнадёжил её супруг, и хозяйка дома осталась в приятном ожидании до вечера…
В Управе, Хортов не заходя в свой кабинет, направился было к полицмейстеру, но попавшийся по дороге титулярный советник Гурзеев Платон Михайлович, сообщил что Мефодия Кузьмича на месте нету, он укатил в Дворянское собрание.
- Вы прямо туда намерены ехать? – спросил он Хортова в конце.
- Придётся, нужен наш Разорихин, нужен, честь имею! - коротко кивнул Хортов, и быстро развернувшись, спокойно ушёл вниз по лестнице, не дожидаясь новых вопросов от сослуживца. Дабы не гонять попусту казённый экипаж, Евпатий по привычке уже, свистом подозвал извозчика, и приказал резво гнать к Дворянскому собранию.
Вначале Евпатий думал что ему предстоит нудная и затяжная церемония с пустопорожними разговорами его обитателей, но вышло иначе. Справившись у одного из знакомых дворян тут ли полицмейстер, и убедившись он здесь, сыщик подозвав одного лакея, приказал ему срочно позвать сюда Разорихина, по неотложной надобности. Лакей спешно ушёл, а через пять минут, из дверей, сверкая регалиями вышел Мефодий Лукич, и подойдя ближе к Хортову, торопливо поинтересовался.
- Ну-с Евпатий Гордеич, и с чего такая срочность?
Начальник сыскного не стал развозить – размазывать, а лаконично и в доходчивой форме привёл ряд аргументов о необходимости нынче же, иметь у себя в кармане, пять пригласительных билетов на бал у губернатора. Выслушав его, Разорихин согласно кивнул, и обнадёживающее проговорил.
- Нынче они у вас будут Евпатий Гордеич, только уж вы голубчик того, по аккуратнее там…
- Жертв постараюсь избежать! – чётко по-военному, поклялся Хортов.
Когда он воротился в Управу, Аристарх уже сидел за своим столом, и просматривал свежий выпуск газеты «Губернская Мысль».
- А мне сказали что вы в собрание укатили, я грешным делом подумал что это надолго, и взялся вас ожидаючи, газету почитать. Иногда в ней попадаются дельные вещи! – сообщил он шефу, складывая прессу вдвое, и кладя на угол стола.
- Ну что Аристарх, пригрозил наш Разорихин, выдать мне под заклад имущества пять билетов на бал – в шутливой манере сказал Хортов подходя ближе, и садясь на дежурный стул у стеночки – Так что готовься брат, вспоминай свои лицейские манеры, уже через пять дней, придётся нам с тобой на балу блистать, тебе во всяком случае!
- Я… а вы?
- А я брат с женой там буду, и всё что смогу себе позволить в стеснённых обстоятельствах, это слушать и наблюдать. А ты, покуда не в наморднике, можешь приволокнуться за какой-нибудь особой из нашего списка, ну или хотя бы сделать вид. В общем полный карт-бланш у тебя, как и у наших новых помощников.
- Позвольте, Евпатий Гордеич, но ведь Шумельский тоже женат, а на его половину вы билетов не предусмотрели – опасливо заметил Аристарх. И вопросительно поглядел на шефа. Тот секунд на пять наморщил лоб, прогудел «угу», и сказал.
- Да-с, в сложном положении наш Егор Карпыч оказался, ну уж думаю объяснит как-нибудь своей половине, что он по служебной надобности на балу был, а не ради па-де-де, с тру-лю-лю! – с небольшой досадой закончил Евпатий свою мысль, однако Гайтанцев не был настолько уверен в понятливости оставленной дома жены.
- Сказать-то он ей скажет положим, но чем ему это обернётся? – тревожно прикинул Аристарх, на что шеф, глубокомысленно покачал головой.
- Да, картечь по комнатам Шумельских визжать будет, но бог милостив, и Егор Карпыч отобьётся. Так, ладно, это всё лирика, а я вот о чём тебя спросить хочу, ты донесение по нашему мошеннику внимательно прочитал?
- Внимательно, а что такое? - слегка удивился Аристарх.
- Да я тут сам себя, на невнимательности брат поймал – начал пояснять шеф – ты то место про его делишки в Нижнем, хорошо помнишь?
- Помню, а что там не так?
- Да всё так, только сказано в донесении, что наш Некто Икс, обыграл и как-то там ещё обобрал тамошних растяп-купцов, улавливаешь мысль? – чуть подался вперёд Хортов.
- Погодите – погодите – напрягая лоб забормотал Аристарх – я на одни только бриллианты упор-то делал, на то как он сумеет их подменить, и тому подобное. А тут выходит, что он отменный игрок, и не факт что только в карты…
- Верно мыслишь, дальше – попросил Хортов, чуть задержав взгляд на медной чернильнице в виде вазы.
- И по мимо игры, он мог облапошить купцов махинациями с ценными бумагами, векселями, заёмными письмами, и прочим… продать им воздух в порожнем амбаре наконец! – с облегчением выдохнул Аристарх, довольно глядя на шефа.
- Именно! – воскликнул Хортов, и откинулся на спинку стула – он не только по бриллиантам, он и по ассигнациям, и по всяким банковским бумагам работает! Бриллианты для него первичны, но коли таковых нету, либо взять сложно, может вполне себе и на бумажках остановиться.
- Кого-то из наших новых игроков подозреваете? – переспросил Аристарх.
- Меня только теперь кольнуло, не наш ли удачливый игрок Карп Андреич Авдеенко, есть тот ловкач, а? – призадумался шеф – Что-то уж больно балаганом отдаёт от всей этой истории с вручением Лопухиной своих денег на хранение…
- Думаете завлекает вдовушку?
- Очень на то похоже – согласился Хортов – во всяком случае подъезд с его стороны хитрый. Вдовушка судя по всему, наделена натурой благотворительной, и на сём вполне можно играть свои партии…
- А ещё Сабельский с Богаевским есть, причём первый тоже игрок, только в карты, и к Пыжовым не с проста липнет! – напомнил Аристарх слегка волнуясь.
- Да, а Богаевский за вдовушкой Скошинской Анной Петровной приударил, вот брат и думай кто из них кто? – усмехнулся Хортов, и уже посерьёзнев добавил – И это ещё остальные пока не проявились, хотя я думаю что бал, он соберёт под свои крылья всех участников этой хитроумной пьесы. А пока вот что я решил брат, мы с тобой нынче вечером, оба посетим игорный клуб, и поглядим там живьём тех, кого уже зацепили, думаю что будет на что обратить внимание.
- А Урусова с Шумельским тут ждать станем?
- Тут, а где же? Они могут и через четверть часа, и через четыре пожаловать… Было б у нас дело обычное, бегали бы свидетелей опрашивали, а тут нет, тут много ждать приходиться – Хортов развёл руками. Убив в пустых разговорах ещё с полчаса, они сели за стол Аристарха, и принялись сражаться в шашки, кои вместе с прочими нужными предметами, покоились в столе у шефа, в дорогой костяной коробке. Когда дорогие медные часы в виде двух древнерусских воинов, поднимающих на фоне дубравы солнце, прозвенели с бюро стоявшего напротив хортовского стола у стенки, четыре раза, игроки оставили шашки, решивши попить чая. Аристарх вышел отдать распоряжение, а Евпатий принялся собирать шашки. Вернулся Аристарх, а через десять минут, дежурный осторожно внёс на подносе свежезаваренный чай. Стали пить. Ещё где-то через полчаса загремели торопливые шаги, и к радости пьющих, вернулись Урусов и Шумельский, по довольным лицам которых, стало понятно что вернулись они с результатом. Хортов жестом указал им на лишние стулья, и те подхватив их, сели поближе.
- Давайте по старшинству – сказал Хортов, и титулярный советник Шумильский начал.
- Собельский с Пыжовым впервые встретились в тот же вечер, как он приехавши к нам, в клуб пошёл. Там они общались мало, но оба остались в выигрыше, сидя за одним столом. Но – Егор Карпыч поднял указательный палец – уже во второй вечер, они общались как приятели, затем вновь сели за карты, и здесь Пыжов спускает деньги одному ловкому подьячему, по фамилии Трясуха, он там известная личность. Однако, Кондратий Львович Собельский, ссудил приятелю триста целковых, и тот не только вернул своё, но ещё и вскрыл Трясуху на 600 рублей! На этом, приятели игру благоразумно прекратили, и пошли в буфет, девочек угощать. А уже вчера, Пыжов принимал Собельского у себя дома к обеду, и познакомил своего спасителя с семьёй. Говорят что Пыжовы-старшие, остались им весьма довольны, и теперь всякий день готовы его принимать. Но это ещё не всё Евпатий Гордаич - торопливо заметил Шумельский – я, понимая что тут мог иметь место как случай так и гнусный водевиль, навёл справки как о Трясухе, так и о Сабельском. Эти двое меж собой не-знакомы – отчеканив эти слова заметил чиновник – Трясуха, Трофим Трофимыч, 40-ка лет, не женат, по службе так на сяк, но дальше нашей губернии никуда не выезжал. Карты обожает с детства, начальство его порицает, но больших долгов у него нет, а посему его терпят.
Теперь по Собельскому. Он живёт и служит в Петербурге, имеет там небольшой каменный дом, а у нас находиться в отпуску, планирует задержатся, не женат, у меня всё!
- Не дурно Егор Крпыч, недурно, откуда всё узнали? – похвалив, полюбопытствовал Хортов.
- У меня много знакомых клуб посещают, да и в самом клубе человечек сидит прикормленный, он сведениями и поделился, так-то.
- Ну мой клиент попроще, а посему и сведения по короче будут – улыбнулся Урусов, сверкнув барклаевским профилем – Скошинская давно себе мужа ищет, но наших не особо привечала, почему, не знаю… А Богаевский Виктор Викторыч, он любит на французский манер называться, чем-то вчера вдовушку очаровал: словами, манерами, танцевал с ней, в буфет водил, словом пел аки соловей-соловушка. Родом он из Симбирской губернии, не женат, там продал имение, и перебрался по его словам поближе, у меня всё. Это всё мне поведала одна моя знакомая, и парочка прикормленных агентов.
- Ну что же господа, хвалю за расторопность, молодцы! А у нас тут вырисовываются любопытные дополнения, и нам с Аристархом Сергеевичем надо будет наведаться нынче вечером в клуб…
- Господи, чуть не забыл! – смачно хлопнул себя по лысине Урусов – Вы про клуб сказали, и я вспомнил. Моя знакомая, как мы кофе попили, поделилась ещё одной любопытной новостью, о которой с утра весь город гудел. Авдеенко, что Лопухиной свои девять тыщ на сохранность при всех дал, ныне часу в 11-ом, уже вытребовал их обратно, и Тамара Сергеевна, молча их ему возвратила. Думаю в клубе эхо будет.
Хортов и Аристарх весело расхохотались.
- Верно проспался наш Карпуша, глазки продрал, да припомнив свой вчерашний пируэт с ассигнациями, побежал сердешный их взад выручать, покамест спасительница их куда налево не пристроила! – трясясь от смеха заметил Аристарх.
- Да уж, широкие жесты с широкими суммами, хороши на трезвую голову, а когда в ней по намешаны вина-коньяки да шампанское, то тут один шаг до беды, или анекдотца с конфузом – поддержал подчинённого шеф – Хотел бы я рожу этого Карп Андреича увидать. Когда он по утру не похмелившись, стал вспоминать, куда он вчерась, столько деньжищ дел? Да-а господа. Я право чего-то похожего ждал, но думал всё же что тут с его стороны подкат ко вдове, а деньги это так, для антуражу, пыль в глаза пустить. Ан тут вона как вышло всё, подкатил называется, твою в гробину мать! – засмеялся уже и Хортов.
- Боюсь шеф что с таким «подкатом» вдова этого Карпушу и знать более не захочет! – предположил Иван Севостьяныч, тоже улыбнувшись.
- А вот мы с Аристархом Сергеевичем и поглядим нынче на этот балаган в клубе – заметил им Хортов, и дополнил – а вы на сегодня свободны господа, и можете отдохнуть. Да, если вдруг решитесь наведаться в клуб, от нас держитесь подальше, это приказ!
Оба чиновника разом сказали «Слушаюсь!» и тот час же ушли, а спустя минут пятнадцать, появился полицмейстер, с небольшой гербовой папкой красного цвета, из которой он плавно извлёк пять новеньких пригласительных билетов, кои Евпатий Гордеич положив в свою книжницу (род бумажника) и спрятал во внутренний карман. Мефодий Лукич справился у него, сработается ли он с Урусовым и Шумельским?
- Сработаюсь, сотрудники они толковые! – лаконично ответил тот.
Поняв что более спрашивать покуда нечего, Разорихин пожелав успеха, удалился к себе.
- Так Аристарх, вот тебе твой билет, и сохрани тебя боже потерять его где-нибудь! – торопливо проговорил начальник, доставая обратно губернаторскую бумажку – Тогда погоню я тебя на бал под видом лакея с бородой, имей ввиду! – полушутя пригрозил шеф. На это, помощник поклялся ему дипломом лицеиста, что чего-чего, а билета он не потеряет никогда!
- После ужина и при параде, ты у меня! – пригрозил ему тростью Евпатий, когда они покидали кабинет. Оба полицейских чувствовали внутри себя некое волнение, подобное тому, как сидя в засаде, они ожидали опасного преступника…
Дома, с томлением первого свидания, ожидала мужа с билетами Наталья Сергеевна. Едва он вошёл в гостиную, она бросилась к нему с умоляющим лицом.
- Ну как? Принёс?..
Евпатий лукаво улыбнулся, и молча достав из книжницы один билет, протянул супруге. Ахнув от радости, она ловко цапнула бумажку, поцеловала с начало её, а затем и мужа. Когда он переодевшись в домашнее пришёл в гостиную, там его уже ждал роскошный чай, с мягким домашним печеньем, которое Наталья Сергеевна, умело пекла сама. До ужина было ещё далеко, и супруги завели лёгкую беседу, из которой хозяйка дома узнав что супруг её скоро уйдёт в клуб по делам службы, слегка загрустила.
- Я полагала что нынче мы сможем побыть вместе – печально вздохнув, тихо проговорила она, пристально глядя на мужа, на что тот обнадёживающе заметил.
- Ну вернусь так и побудем, я же не до петухов там сидеть собираюсь…
- Угу… - тихонько прогудела супруга, и чаепитие продолжилось. Затем, сыщик был стремительно атакован младшим ребёнком, который потеребив его за пятерню, поинтересовался «Когда же она, уже большая девочка, поедет на свой первый бал?» Вот тут следователь и стал в тупик, но очень быстро из него вышел, объяснив Леночке, что это верно случиться скоро, как только кто-то, даст бал для своих детей, и вообще, этот вопрос, лучше знает мама, с чем и передал дочку, изумлённой его изворотливостью жене. В положенное время явился разодетый во фрак Аристарх с тросточкой, и увёз шефа в игорный дом, казённые надобности разгребать.
Х Х Х
Хортов и Гайтанцев подкатили на извозчике к клубу, когда закат загораясь раскалённым щитом, распахивал свои огненно-багряные крылья на весь горизонт. Расплатившись с извозчиками, полицейские неторопливо пошли в отверзнутые врази, приветствуя по пути, знакомые лица. Музыка и шум веселья уже пробивались из-за угла здания, и едва коллеги повернув за угол вошли в сад освещённый множеством огней, как сразу же оказались подхвачены живым калейдоскопом нарядов, игольчатым блеском драгоценностей на женщинах, и орденов на мужчинах. Сквозь звуки скрипок и флейт, уже пробивалось резкое, костяное стучание бильярдных шаров, и голоса игроков.
- Пошли Аристарх, и поглядывай внимательно, будешь мне своих знакомцев указывать, Авдеенко, и Собельского с Богаевским – шепнул Хортов, и они неспеша двинулись к площадке. Там, в стороне от танцующих пар, что вихрем кружились меж фонарей и вокруг стелы с разноцветным искусственным вьюнком, за столиками при свете канделябров, отдыхали дамы и господа всех возрастов и фасонов: молодые и в годах, замужние и женатые, холостые и обручённые, вдовые и те кто уже вот-вот, ну словом публика согласно повседневности.
Туда-сюда мотались гуляки, кто-то шёл в буфет, кто-то пошатываясь из него, третий торопился на игру, другой в понуром раздражении шагал оттуда обходя статуэтки амурчиков и прочих иноземных кумиров. Озорно и весело хохотали женщины, да щедро сыпали остроты и комплименты их мужчины.
Хортов и Гайтанцев заметив почти свободный стол, за коим скучал в одиночестве чиновник одного из хозяйственных ведомств, давний знакомый полиции, Вдовин Лука Лукич, 40-ка летний вдовец с худым, седеющим лицом и тонкой бородкой.
- Вечер добрый Лука Лукич! – тихо поздоровался Хортов, и получив приглашение, присел за столик вместе с помощником.
- Вы какими тут судьбами господа, по службе, или так? - полюбопытствовал Вдовин, поправив запотевшие свои очки.
- Помилуйте, Лука Лукич, - удивлённо протянул Хортов – какая тут может быть служба среди такого веселья? Отдыхаем мы, дух переводим… Надобно же помимо мазуриков, и на нормальных людей глядеть! Как тут кстати, интересно, или пардон, ещё не вечер?
- Вот сразу заметно Епатий Гордеич, что вы редкий гость в клубе – бывальчески заметил Вдовин, деловито откидываясь на спинку стула – Теперь только первое действие, разогрев публики, а вот не позднее чем через час, начнётся основное действо!
Они разговорились, но беседа носила характер пустопорожний, чиновник Вдовин ни в карты ни в бильярд не играл, за дамами не волочился, а развлекался преимущественно рыбалкой и посещением подобных мест. Во время беседы сыщики ни на минуту не ослабляли внимания: их глаза уверенно но незаметно обмеривали все подступы к игровым столам и буфету. Ага, вон и неразлучные друзья Яша Маклюхин со своим патроном Петром Горшениным, по невозмутимому виду которого, стало понятно что за карты он пока не брался, но уже вот-вот отправится на заветную веранду.
Евпатий ощутил лёгкий толчок по ноге, это Аристарх тихонько пнул его под столом, обращаясь при этом к их с шефом собеседнику.
- Лука Лукич, а вон гляньте, молодец в сером фраке, ну вон что деловито к игорным столам идёт…
- Это светловолосый, с победной физиономией? – переспросил Вдовин, снимая очки, и протирая наконец.
- Да, он самый, это ж вчерашний игрок что выиграл 14 тыщ, а потом пять из них прогулял тут со всеми, а оставшиеся, под сохранную расписку, Лопухиной, новой вдовушке с капиталом отдал, Авдеенко его фамилия!
Покуда Лука Лукич мыча удивлённо «В самом деле, это он?» напяливал на тощий нос очки, Евпатий Гордеич уже рассмотрел первого из трёх необходимых ему персонажей этой пьесы.
- А я нынче слыхал что он свои капиталы у вдовушки уже того, вытребовал, не долго Тамара Сергеевна мучилась сердешная, соображая где их хранить? – тихо смеясь, заметил Хортов.
- Да, и я на службе о таком слыхал – кивнул Лука Лукич, проводив Авдееннко взором. Вдовушку Скошинскую, Анну Петровну, под руки со стройным породистым шатеном с бакенбардами, Хортов увидал сам, они поднялись со стороны эстрады, и поплыли к буфету. Аристарх едва заметно кивнул прикрыв глаза «Это он». Так, Кондратий Львович, ты теперь тоже на глазу. Минуты через три, соседний столик заняли две дамы, вынырнувшие из цветочной арки, что отделяла порожки ведущие в буфет, от зарослей белой акации, поднимающейся над облупившимися статуями. Одна доводилась дальней родственницей городскому голове Картохину Демьяну Исаичу, и Евпатий не помнил её имени, а вот другая, оказалась не кто иная, как сама богатая вдовушка, Лопухина, Тамара Сергеевна, в дорогом белом платье, с алмазной брошью на правой груди. Товарки присели за столик, причём Лопухина скользнув глазами по столику с мужчинами, едва заметно улыбнулась Хортову, на что тот, вежливо кивнул в ответ.
- Вот господа, теперь может иметь место трагическая сцена в стиле «Я понадеялась, а вы мне всё разбили!»- негромко намекнул Евпатий собеседникам, и те разом затаились в
ожидании.
Последними из ожидаемых действующих лиц на авансцене, появилось трое: брат и сестра Пыжовы, и примкнувший к ним Виктор Викторыч Сабельский, высокий брюнет с чисто выбритым лицом. Троица поднялась от эстрады, и неторопливо направилась в буфет. Пыжовых Евпатий знал, а сопровождающего их видел впервые, но знак поданный верным Аристархом, развеял последние крупицы сомнений, это тот кто надо. ..
- Мы пожалуй вас теперь оставим Лука Лукич – поднимаясь с места вместе с Аристархом проговорил Хортов, - пройдёмся до буфета…
Вдовин понимающе кивнул, и сыщики неторопливо прошли к буфету, все столики которого были уже заняты, но коллеги заказав себе по пузатенькой рюмочке хорошего коньяку ( буфетчик, зная Хортова в лицо, не рискнул подать ему с товарищем не то) пристроился чуть в сторонке чтоб не мешать другим, и стал глядеть на весёлую троицу Пыжовы – Сабельский, на столе которых стоял уже целый банкет: три бутылки красного, шампанское, молочный поросёнок, и ещё чего-то там, чего полицейские пока не разглядели.
- Держу пари – в пол голоса начал Хортов чуть повернувшись к помощнику – что сей банкет, наш Виктор Викторыч оплачивает, вон как у девочки глазки-то горят, прямо не своя вся…
- Тоже думаю что это так – прошептал Аристарх, глядя как барышня Пыжова, охотно принимает ухаживания Сабельского. Допив коньяк, сыщик поставил рюмку, и шепнув «К бильярду идём!» шагнул первым. Посетители клуба конечно узнали в лицо обоих полицейских, и не малая часть завсегдатаев, подумала что появление тут сразу двоих сыскарей, это что-нибудь эдакое да значит.
Сыщики подошли к бильярдной, но не заходя внутрь, расположились снаружи, в тени небольшой декоративной яблони, став невидимы для мастеров кия и шаров. По поведению Авдеенко, оба поняли что дела у него ныне идут не блестяще, Карп Андреич суетился, нервничал, чего-то дёргался и всё время проигрывал. Он громко говорил что повышает ставку, вытаскивал из карманов лохматые пачки денег, бросал их в игру.
- А фортуна видать через перила перелезла, да и дёру с этой бильярдной – усмехнувшись проговорил Аристарх, поправляя цилиндр.
- Ага – согласился шеф, и едко добавил – причём зиканула фортуна только нашего героя, мол поди ты прочь, я не нанималась!
Аристарх тихо засмеялся. Развязка наступила через 15 минут. Авдеенко быстро пошарил у себя по карманам, и решительно достал часы, купленные им намедни у Валериана Ничериди, и поднял их высоко в воздух.
- Последнее орудие, огонь! – тихонько скомандовал Евпатий не отводя взора, и через пять минут продувшийся в пух Карп Авдеенко, аккуратно положив кий, торжественно стал выходить из бильярдной.
- Гражданская панихида, прошла под звуки бравурного марша! – провожая взором гордо и ровно шествующего Карпа Андреича, издевательски проговорил Хортов, от чего Аристарх, захихикал в кулак. Горделивый игрок продефилировал мимо сыщиков, и так же независимо, держа руки за спиной, повернул направо, и стал подниматься к столику, за которым сидели Лопухина с подругой.
- Аристарх, за мной, сию сцену пропустить нельзя! – приглушённо приказал Хортов, и двое из тени, тихо скользнули следом.
- …вы всё проиграли?! Всё что доверили вчера и так малодушно выпросили сегодня?! - возмущённо жестикулируя красивыми руками восклицала Лопухина, чуть не подскакивая вместе со стулом (вокруг уже собирались зеваки)
- Увы сударыня, злой рок взял верх, нет ни денег, ни даже часов Ничериди! – грустно декламируя, развёл руками виновник – Казните меня, ибо я слаб и грешен!
- Какой рок?! Какие часы?! Какое казните?! – распаляясь всё больше и больше, гневалась вдова, всплеснув руками – Вы грешны?! Да вы смешны мне господин Авдеенко - страдальчески наморщилась Лопухина – Я, я вчера из сострадания, из сострадания господа, - внезапно обратилась она к окружающим, сглотнувши ком в горле, и кто-то подал ей бокал шампанского – Спасибо… (отпила) из женской природы своей остановила вас, дурака, чтобы вы всё в толпу не пустили, и приняла ваши деньги на хранение, надеясь что вы… а вы что?!.. Чего вот вы теперь ко мне подходите?! Да я после такого кощунства, видеть и знать вас не желаю, вы прорва и мот! И знаете что? Подите вы прочь от меня… нет, лучше я уйду теперь, вы испакостили мне весь вечер, вы… вот вам!
Разгневанная женщина треснула сложенным веером провинившегося протеже по плечу, и гневно вскинув голову, гордо удалилась, позабыв вернуть бокал.
Посыпались смешки да восклицания, а господин Авдеенко горестно усмехнувшись пожал неопределённо плечами, и нашарив по карманам последние бумажки, с тягостным вздохом направился в буфет…
- Ну, этот ездовой, кажись вылетел из седла, да прямо под колёса! – подытожил Хортов, проводив неудачливого игрока глазами. Вокруг загудела растревоженным ульем публика, смакуя только что наблюдаемую сцену. Становилось очевидно что после такого конфуза, господину Авдеенко и думать нечего было про сердце, руку и капиталы романтической вдовушки. Острее других, высказался господин тучного, кряжистого вида, темноволосый, с густыми чёрными бакенбардами, обличием напоминавший дикого лесного кабана. Сидя за столиком с группой дам и одним господином, он с неподдельным любопытством наслаждался сценой вдовы с игроком, после которой довольно рыкнув, вальяжно заметил низким басом.
- Хе-ге-ге!.. Вот это я понимаю с места в галоп! Х-хее.. Ещё одного подающего надежды жеребца, отправили на выбраковку!..
Кругом тихонько захихикали, и лишь одна дама, судя по виду его жена, смущённо попеняла, махнувши рукой.
- Ну опять ты эти свои казарменные вульгарности, на людях произносишь, сколько ж можно?!
- Да что ты душа моя краснеешь-то, словно опять тебе замуж? – едко улыбнулся тучный господин – я что ли всю эту комедию разыграл? Тут душенька как не назови, хоть по-нашему, хоть по-французски, хоть по-турецки, один бес выходит этому шарогону, ни тела ни дела вдовушкиного не видать!
Супруга безнадёжно махнула рукой, и сочла за лучшее не усугублять, тем более что шутку благоверного что называется подхватили и понесли далее по столам. Хортов где-то встречал тучного господина, но пока не смог припомнить где. Они с Аристархом видели как Лопухина подошла к ожидавшему извозчику, чего-то ему сказала, а следом сев в его экипаж, быстро укатила прочь.
- Разгневалась – решил Аристарх.
- Смертельно! – подтвердил его опасения Евпатий, и предложил вернуться в буфет, где оставались нужные им лица. В буфете, героем вечера ожидаемо стал Карп Андреич. Окружённый слушателями, он сетовал на свою неблагодарную судьбу, на себя, на неуёмную страсть к игре, и особенно подчёркивал как некстати, он разочаровал прекраснодушную женщину, потянувшуюся к нему. Чуть в стороне, стоял Валериан Ничериди с бокалом вина в руке, и мстительным выражением на лице, очевидно он о чём-то размышлял. За соседним столиком продолжали сидеть Пыжовы и Сабельский, угощаясь и с удовольствием лицезрея всю сцену. Госпожа Скошинская с Богаевским, всем своим видом показывая презрение к «не достойнейшему» человеку, бросала на Авдеенко уничижительные взгляды, а затем решительно удалилась, сопровождаемая ухажёром. Полицейские выпили ещё по рюмочке, и Хортов сказал что через четверть часа, им надо будет незаметно покинуть клуб.
- Разведка боем вполне удалась – в пол голоса заметил Евпатий – за исключением пана Потоцкого, все персоны первой очереди, здесь… я даже склонен полагать что прочие из списка не при делах, но не будем гнать лошадей, кхе-кхе… Допиваем коньяк, и незаметно, как бы прогуливаясь, исчезаем, завтра будет новый день, и новые хлопоты…
Аристарх согласно кивнул, они неспеша допили коньяк, и тихо и неторопливо, растворились среди азартно гудящей публики. Домой, Евпатий Гордеич попал ровно в 11-ть часов, и вполне себе успел побыть с ещё не спавшей, но ворочающейся в томлении супругой…
Утром, на своём рабочем столе он снова не обнаружил данных о вновь прибывших в город мужчинах. Хотя теперь, это скорее всего было уже не нужно.
- Он тут, он в городе, и уже действует! – заметил он, позёвывающему Аристарху.
- Дай-то бог, нам в таком случае хлопот меньше! – сказал помощник, слегка потягиваясь.
- Ты чего потягиваешься, на чужих подушках опять ночевал? – поливая пальму из имевшегося при ней кувшина, поинтересовался шеф.
- А чего мне, я в монахи покуда не собираюсь – довольным голосом ответил помощник. В этот момент, в кабинет тихо вошли Урусов и Шумельский. Когда все расселись, начальник спросил.
- Есть что-нибудь?
- Мы в клуб вчера не пошли, нужды в том не было – начал первым Урусов – клиенты из списка вели себя обычно, правда Вацлав Потоцкий был замечен в обществе вдовы Ермиловой, на званом вечере у предводителя дворянства, Михеева, Ардалиона Анедреевича… (Хортов многозначительно шевельнул бровями) и как мне доносили, они уже весьма близки… Далее мы проверили Авдеенко насчёт его родни, и через тамошнего квартального и особливо дворника, выяснили что и взаправду жили там Авдеенки, да года два как съехали. Про их родню говорили туманно, мол есть там где-то кто-то, но где конкретно, никто не знает-с…
- Ну браво господа, браво! У нас с Аристарх Сергеичем тоже кое-что имеется – шеф поведал им о вчерашнем вояже в игорный клуб. По окончании рассказа, Урусов скрестив руки на груди, задумчиво проговорил.
- Вона как… это значит Авдеенко наш выбыл из состязаний, натура подвела, бывает-бывает…
- Теперь, и это думаю очевидно, к Лопухиной в скорости будет новый подступ с картечью, только подождать – улыбнувшись предположил Шумельский.
- Да нет Егор Карпыч, не думаю что она теперь так быстро, кого-то к себе подпустит – отрицательно покачал головой Евпатий – она на несколько дней замкнётся в гордой неприступности, из разряду «Какой подлец!» но из города вряд ли уедет…
Стук дежурного в дверь, прервал его речь.
- Да, войдите!
Зашёл дежурный, старший унтер Осипов, с небольшим конвертом в руке.
- Осмелюсь доложить ваше высокоблагородие, принесли снизу-с, сказали был курьер-с, весьма срочно-с!
- Давай уже! – Хортов протянул руку, и подошедший унтер молча отдал письмо, и повинуясь жесту шефа «ступай», вышел. Тот распечатавши прочитал, и тихонько рассмеялся.
- Ай да штука господа, ну накаркал что называется! – Евпатий бросил бумажку на стол – Один из наших зашёл в буфет в «Кавказе», где-то с час назад, и услыхал там разговор что наша вдовушка, Лопухина, рано утром уехала на несколько дней в гости, в имение одной своей новой подруги, но куда точно, не известно. Предупредила правда что номер остаётся за ней, и чтобы никаких фокусов! Человек наш после у портье справился, мол точно уехала, а то у него к ней неотложное дело, и портье точно всё подтвердил. Вот какие дела господа-сыщики, с места что называется в галоп, понеслась э-э… вдова по кочкам!
- Сильно видать её Авдеенко-то разобидел свои проигрышем, раз она так внезапно, вон пустилась – заметил Аристарх.
- Вот что ребята – обратился Хортов к Урусову и Шумельскому – давайте-ка один из вас близ Ермиловой с Потоцким покрутится, ну так как бы невзначай, да проследит. А другой за Пыжовым с Сабельским приглядит, больно скор Кондратий Львович оказался, не спроста это. Вопрос кто из четверых: Сабельский, Богаевский, Потоцкий, или Авдеенко?
- А вы что, Авдеенко разве не исключили? - изумился Аристарх – После такого конфуза, его к своим дочкам и сёстрам, не подпустит никто!
- Так и есть, ты прав братец, но не забывай, в нашем списке осталась ещё одна вдовушка с капиталом в 300 тысяч, Елена Кощеева, 33-х лет, недурна собой, хотя и с характером. Вот она, в пику Лопухиной, и может господина Авдеенко, в оборот взять, хоть в любовники на первое время…
- Так вы же вроде говорили что мошенник тот, месяцами ждать не может, вернее не хочет.
Ухватить один раз, и бежать, а? – напомнил Аристарх, но шеф отрицательно покачал указательным пальцем.
- Я говорил что мошенник, в мужья надолго не пойдёт, деньги из жены годами таскать не станет, а подождав сколь необходимо, хапнет куш, и смажет лыжи, вот что я говорил. А в случае с Авдеенко, да, он может подле Кащеевой несколько месяцев поувиваться, а там раз, и в дамки! Но этот господин у нас на закуску, он ведь будет прозябать да деньги где-то доставать. Вот и получается что в итоге у нас с вами, три с половиной человека на подозрении.
Поговорив в таком ключе ещё с четверть часа, Хортов отпустил Урусова и Шумельского восвояси, а сам стал решать с Аристархом, чего им здесь и сейчас делать? Подумав, оба решили проверить, у кого в городе, самые дорогие бриллианты? Для этой цели подходили два самых известных в губернии ювелира: Беспалый, Серафим Серафимыч, или в просторечии Фим Фимыч, 52-х летний уроженец Старобоярска, проведший молодость в столицах, и только последние 16 лет, проживающий на родине, и его заклятый конкурент, или как едко выражался Хортов «заклятый друг», Жанчиев, Евгений Филлипович, 56-ти летний уроженец Пензы, живущий тут уже четверть века. Городские власти были в курсе того, что оба этих чародея, имеют по городу осведомителей, через коих они бывают в курсе всех бриллиантово - золотых тайн, состоятельных семей губернской столицы.
- Вот как мы поступим – начал шеф – я к Фим Фимычу, а ты к Жанчиеву, и постарайся к обеду уже добыть сведения. Если ювелиров ни дома ни в конторе не окажется, значит будем их искать. Сведения по каменьям нам брат до зарезу нужны, мы ведь можем чего-то и не знать, город-то большой!
- Приложу все усилия! – поклялся Аристарх, и через пять минут, в кабинете кроме пальмы в кадке, и мелодично звонящих часов, никого не было.
Ювелир Ефим Ефимыч Беспалый, жил и работал в собственном большом деревянном доме, в два этажа с мансардой, на улице Калашной. На первом этаже у Фим Фимыча как водиться располагалась контора, где он трудился со старшим сыном и одним подмастерьем. Хортова в доме Беспалых хорошо знали, он несколько раз заглядывал по служебным надобностям, а один раз даже, на Рождество, заказывал дочке золотой медальон с крышечкой. Евпатий чтобы случаем не разминутся, доехал до места на извозчике. Входа в дом ювелира было два, один парадный, прямо с улицы, а другой со двора, куда надо было пройти через воротную дверь на крепких засовах. И у первой и у второй двери имелись шнурки с колокольцами для звонков. В мастерскую или контору, вёл ход прямо из передней, минуя лестницу наверх, в жилые комнаты. В царство Фим Фимыча, надо было пройти по полутёмному коридору, который по вечерам освещался ярким масляным фонарём, висевшем под потолком.
Стоявшей вплотную к стене стремянкой, пользовались для зажигания того фонаря. Евпатию Гордеичу что называется повезло, Беспалый оказался дома, точнее в своей мастерской. Привратник, впустивший сыщика в дом, проводил его прямо к хозяину. Фим Фимыч, увидав гостя, велел сыну и подмастерью продолжать трудиться, а сам проводил полицейского в гостиную, где усевшись в мягкие полукресла, ювелир уже весь был к услугам сыскной полиции. Евпатий Гордеич сразу предупредив что постарается на долго хозяина не задерживать, приступил к делу.
- Я знаю что вам, известны все семьи, владеющие хорошими драгоценностями. А посему, я просил бы вас подумать, и назвать мне те дома, где воистину хранятся в семьях дорогие сокровища. Но помните Фим Фимыч, - улыбнулся сыщик – разговор у нас хотя и приватный, но официальный!
Последний довод уважаемого гостя, развеял ещё остававшиеся сомнения ювелира, относительно необходимости быть искренним, с не любившим таких шуток, начальником сыскного отделения.
- Простите, вам как угодно знать, общую стоимость хранящихся в семьях украшений, как-то: кольца, перстни, колье, браслеты и так далее, или же отдельные, особо ценные вещицы? – уточнил ювелир для порядка. Следователь попросил называть отдельные украшения.
- Если вам угодно, я подожду пока вы сходите поглядеть свои деловые записи – предложил сыщик, на что Беспалый уверенно заметил что он ещё вполне себе доверяет и не страдает забывчивостью.
- Если брать за основу вашего интереса не набор украшений в шкатулке, что доходит у некоторых до ста и даже двухсот тысяч, а отдельные произведения искусства, то таковых семей в городе всего четыре. Ну во-первых, купец-заводчик 1-й гильдии Бурдюков, Михей Михеич, состояние которого по некоторым оценкам составляет полтора-два миллиона. У него, в ассигнационном банке лежит алмаз весом в 30 карат, стоимостью порядка 40-ка тысяч рублей. Никто камня сего не видел, но все знают что он у него есть!..
«Мимо, этот куш не преступен»- мелькнуло у сыщика в голове.
…Во-вторых, у вдовы Кащеевой на руках имеется чудо ювелирного искусства – расцвёл счастьем Фим Фимыч – брошь из червонного золота в виде цветка кувшинки, с крупным бриллиантом в центре. Стоит это чудо 30-ть тысяч! В-третьих, у губернаторши, Татьяны Кириловны, есть кулон на золотой цепочке, с огранённым алмазом в 30 карат весом, стоимостью более 40-ка тысячи это только на наши! В Европе или Персии, или Индии, за него дадут больше! Ну и наконец четвёртый обладатель прекрасной вещицы, это владыка Викентий, настоятель нашего собора. У него, где-то хранится старинный золотой наперсный крест с каменьями, весом в целый фунт (ок. 400 грамм) Батюшка его почти никому не показывает, даже домочадцы видели его всего один раз, и где он хранит сию красоту, никому не ведомо! – грустно развёл руками Беспалый, а потом отчего-то посерьёзнел, и спросил сыщика, к кому из ювелиров города, он ещё обращался за разъяснением?
Евпатий, прекрасно разбиравшийся в подобного рода взаимоотношениях, спокойно пояснил Фим Фимычу, что только к нему одному, и ни к кому больше, а к Жанчиеву, идти был и вовсе не расположен. Услышав сие, Беспалый горячо поддержал сомнение визитёра, прямо заявив ему что ходить «К этому штукатуру Жанчиеву» это впустую убивать время, ибо он смыслит в камнях так же, как медведь в духовых инструментах! Да мало того, Жанчиев и не знает ни черта толком, у него же ста рублёвый перстенёк, уже сокровище, ибо скуп, туп и глуп одновременно!
- Только время напрасно потеряете, почтеннейший Евпатий Гордеевич, нанося визиты этому штукатуру! – горячо уверил следователя, хозяин дома, провожая того до выхода. Пообещав принять его предостережения к сведению, Хортов чинно раскланялся. Обратно, он отправился пешком, раздумывая на ходу. Из четверых владельцев сокровищ, подступ у мошенника есть только к вдовушке Кащеевой, владелицы 300 тысяч, и пока свободной. Интересно, отставной Авдеенко нацелиться на Кащееву, или нет? Впрочем, это всё весьма скоро будет видно, подождать чего принесёт Аристарх, хотя существенной разницы ожидать теперь не приходиться. По возвращении в Управу Хортов обнаружил что помощник отсутствует, и решил того подождать, проведя время в размышлении, кто из четверых подозреваемых, более других подходит на роль Некто Икса? По теории, подходили все, а по практике за исключением Авдеенко, судить пока рановато, водевиль только начинается… Так, выяснить как именно, Потоцкий к Ермиловой прилип, делал-то он сие как? Не пришёл же с визитом как к какому-нибудь вице-губернатору, высказать своё восхищение, семьюстами тысяч? Ну Богаевский с Потоцким прибыли в город первыми, а с сегодняшним днём, это уже 13-ть выходит, значит было у него время и справки навести, и вдовушку на уду подцепить. Вот только как? Стоп, да про это ж наверняка дражайшая половина знает, ведь женские тайны такого рода, моментально разлетаются по их среде, словно картечь по неприятельской пехоте, и многих жестоко ранит!..
Евпатий уже и треньканье медных с воинами часов послушал, и чаю попил, но Аристарх всё не появлялся. Судя по всему, верному помощнику просто не повезло, видимо господин Жанчиев отсутствовал дома. Иных причин для задержки, у Аристарха быть не могло, пропасть у очередной любовнице либо в трактире, он бы себе не позволил, не тот человек. Кстати о любовнице, свою-то почитай дней 20-ть уже как не посещал, небось от гнева изменять начала? А, пусть её, как-нибудь на днях он дамочку всё же навестит, выслушает о себе в тысячный раз какой он чёрствый и бессердечный, и что гоняться за преступниками ему милее чем гоняться за ней по спальне, и тому подобную душещипательную муть…
Однако подходило время обеда. Понюхав на дорожку табаку, Евпатий Гордеич нацепил цилиндр, подхватил трость, да и пошёл домой, справедливо полагая что уж после обеда-то, Аристарх обязательно появиться.
Дома за трапезой, он вновь дал понять супруге что у него к ней дело, которое после чая, он желает с ней обсудить в гостиной. Наталья Сергеевна как опытная жена, сразу поняла что речь снова пойдёт о какой-нибудь дуре из ряда её знакомых, и не ошиблась. Едва только Хортовы удобно расположились на восьминогом диване, как муж спросил у неё, не в курсе ли она того, когда вдова Ермилова, спозналась с Вацлавом Потоцким?
- А зачем тебе это? – по привычке уже полюбопытствовала жена.
- По службе необходимо – коротко ответил муж, и получил разъяснение следующего содержания. Ермилова и Потоцкий, познакомились пять дней назад, на вечере в салоне у Бояршиных, где играя в карты, Анна проиграла ему 300 рублей, а затем он пригласил в буфет, и угостил на славу и её, и её подруг! Затем,уже совершенно вскружил ей голову во время танцев, а под конец вечера (ну это по слухам) вернул ей весь проигрыш, в смысле то, что от него оставалось, и вот именно сим широким жестом, совершенно ослепил и покорил Ермилову.
- Щедрый мужчина! – стараясь сохранять серьёзность во взгляде, заметил на это Евпатий, а затем попросив жену ни с кем об этом по секрету не делиться, поцеловал её, и пошёл на службу.
Однако, вопреки ожиданиям, Аристарха на месте вновь не оказалось, а объявился он только под вечер, усталый, запылённый, но в неплохом настроении. Как выяснилось, предположения Хортова оправдались. Жанчиева Евгения Филлиповича не оказалось не только дома, но даже и в городе, а пребывал он в 25-ти верстах, в одном поместье, где оценивал украшения хозяев. Добирался Аристарх туда на извозчике, да там пока ждал, да на месте ничего не решилось, Жанчиев на память надеялся не вполне, а посему пришлось тащится с ним в его городскую контору, где он «выслушав» Аристарха, полез рыться в бумагах, и выписал ему аж 29 фамилий, утверждая что у каждого из них в ларце, драгоценностей аж от трёх тысяч до ста… Словом ни черта он Аристарха не понял, и придётся теперь очевидно голову на бок сломить, чтобы всё это разгрести-проверить.
- Дайкось список-то!- устало попросил Евпатий, и проглядев его, всё же нашёл там и четверых из своего списка – Труд твой Аристарх оказался труден, но не совсем бесполезен. Ты списочек свой припрячь, глядишь когда и пригодится нам сей реестрик. А покуда воспользуйся моим, там всего четыре имени, но на прицел возьмём только одну, Анну
Ермилову! – и шеф начал рассказывать помощнику подробности своего визита к Беспалому
. А когда он дошёл до момента обличения Фим Фимычем «штукатура», Аристарх звонко щёлкнул пальцами, приведя аналогичный пример, только уж со стороны Жанчиева, в адрес Беспалого.
- И любят же они друг - друга! – заметил в конце Евпатий, а когда с ювелирами всё решили, принялись обсуждать что делать дальше? До губернаторского бала оставалось трое суток, за подозреваемыми следят, но что делать далее им, Хортову и Аристарху? Снова ходить в клуб? Можно конечно же, а вдруг это кого-то насторожит? Да и что это может дать? Все тамошние плетни легко можно узнать от Яшеньки Маклюхина, или иных людей. И чем заняться в ближайшие трое суток?
- Понятия не имею шеф, такое странное во всех отношениях дело, у нас с вами впервые! – развёл руками Гайтанцев – главное Разорихину на глаза лишний раз не показываться, мол работаем, копаемся…
- Создаём видимость обширного труда? – усмехнувшись переспросил Хортов.
- Совершенно верно шеф! – мотнул головой Аристарх, и вдруг Евпатий, указав на него пером словно кинжалом, задумчиво проговорил.
- Так Аристарх, смотри, ты, аферист-мошенник, с опытом работы в столицах, прибыл в провинциальный город, с мыслью совершить тут малопочтительное деяние, и облегчить шкатулки здешних рокфеллеров. В списке у тебя вместе с отъехавшей поплакаться Лопухиной, десять жертв. Думай теперь и соображай Аристрх-мошенник, с кого бы начал ты, вернее кого бы предпочёл взять на хапок?
- Про бриллианты Кащеевой я знаю? – быстро переспросил помощник.
- М-м… положим знаешь!
- Ну, я уже об этом думал – сказал Аристарх, присаживаясь на край бюро рядом с часами – так что предаваться затяжным размышлениям не стану. Ну, дочки-сестрички требуют особого подхода, да и с родителями и старшими братьями в нашем случае, возникает много волокиты, и без гарантий: могут и баки набить. Значит самый простой и надёжный способ, это взять на абордаж вдовицу Кащееву с тремястами тысяч капиталу, да ядрёным алмазом, что год от года только дорожать станет. Да и подход к изголодавшейся по ласкам вдове найти проще, чем к папенькиным дочкам, препонов меньше – Аристарх скрестил руки на груди.
- Я бы тоже свои орудия, на одну из вдовушек навёл – заметил шеф – и матёрый мошенник так же не полезет на рожон, будет тянуть там, где проще вытянуть. Вопрос только во времени и методе… Хотя, есть ведь мазурики которые от противного идут…
- Это вы про тех что любят игру с риском, азартные? - переспросил помощник.
- Да, но такие игруны долго бегают неуловимыми только в пошлых французских романах про разбойников, да сказках про Ринальдо Ринальндини, а в жизни попадаются быстрее, их азарт губит, и неумение вовремя остановиться. Я же говорю о тех, кто делает нестандартные ходы. Ты ждёшь их в дверь либо окно, а они через трубу или подвал проникают. И вот я тут думаю, а что ежели и наш молодец из таких? Ну в двух столицах его ловили-ловили, да не выловили, а там сыщики не нам чета! – улыбнулся Евпатий, на что Аристарх скептически поморщившись заметил, что в столицах на полицию иные суммы ассигнованы чем на провинцию, а насчёт толковости сыщиков, то это ещё бабушка надвое сказала…
- И всё-таки братец, что-то меня смущает во всём этом деле – задумчиво проговорил Евпатий,- глазомер у меня как у артиллериста верный, и чутьё тоже. Сколь раз за две войны они мне жизнь спасали.. Теперь на это нет времени, но дома я посижу, да над нашими невестами поразмышляю. Влезу в шкуру волка, и поразмышляю, из какой овчарни, легче всего овечку златорунную вытянуть?
- Хм, даже любопытно будет поглядеть что из всего этого выйдет! – оживившись, заметил Аристарх.
- Завтра брат может статься, я тебе и скажу свои размышления, а может и нет, ночь покажет – тихо сказал Евпатий, аккуратно ставя перо в чернильницу, и сцепляя пальцы в замок. В голове сыскного начальника, зарождалось некое предчувствие, не раз уже помогавшее ему находить верное решение, в похожих ситуациях.
Х Х Х
Буквально сразу после ужина, предупредив домашних что сегодня он будет долго работать у себя, и чтобы нипочём не смели бы его беспокоить, Евпатий Гордеич заранее пожелав супруге спокойной ночи, заперся в кабинете, зажёг масляную зелёную лампу, достал стопочку чистых листов, приложил сюда список предполагаемых жертв, и замер в размышлениях…
Не считая временно отсутствующей Лопухиной, в списке девять претенденток на расставание со своими капиталами. Так, отделим покуда вдовушек в иное производство, из них потом что-нибудь вылепим. Итого из молодых девиц остаётся шестеро душ: Аглая Ничериди с приданым в 250 тысяч, Лиза Кошенина с приданым в 300 тысяч, Катя Сабреева уже с приданым в полмильёна, Зина Посельская с приданым в 450 тысяч, Лиза Темрюк-Коняева с состоянием в 350 тысяч, и Таня Пыжова у которой состояние в 400 тысяч… шестеро барышень… Что надлежит знать тому, кто желает угадать, какую из этих девиц, мошенник намерен оставить ни с чем? Евпатий выписал на отдельный лист имена всех шестерых девушек, но так, что б ещё оставалось места для дополнительных приписок. Затем напрягши память, он методично принялся дописывать к каждой всё то, что знал о ней: характер, репутацию в обществе, нравы родителей и домочадцев, наличие братьев и сестёр, привычки и увлечения, склонность к религиозности либо напротив, к светскости, имеет ли тягу показать себя, блеснув драгоценностями, или что-то похожее?
Чем дольше сидел сейчас Хортов и размышлял, тем отчётливее его мозг вспоминал забытые до времени подробности о поведении этих девушек в салонах, на вечерах да балах. Так, ну блеснуть драгоценностями на себе самой, это девять из десяти женщин всегда любят, другое дело, как они это подают? Эта вот любит мужское внимание, но себя соблюдает, да и родители начеку, хотя опытному ловеласу с подвешенным языком поверить могут. Эта вот на вид скромница, но сама не очень уж чтоб из стеснительных, замуж охота, только опять же вот родители, и хочется и колется…
Эти и рады бы сами, да за деньги опасаются… Ну, эта дура непроходимая, и родители и брат, её хоть бы и в залог отдали, лишь бы с рук сбыть. Эта вот красавица, и родителей может не послушалась бы, но там недавно дядюшка строгий в гости припожаловал, отставной майор сапёрного полка, и за племяшкой приглядывает… Так, а эта вот сама весьма строгих правил, хотя и не ханжа, но выйти желает за равного себе…
Четверо из шести знают языки… ну французский это понятно, а также немецкий и английский. Угу… ну, эта толкушка с трудом три фразы на французском выучила, и дело не по делу ими понтирует в обществе, так, персона для анекдотов… Да, ещё она как поговаривают сама любит чтобы мужчина, знал по-французски… ну эта вот красавица языков не знает вовсе, но при этом хорошо себе воспитана. Чтением романов увлечены все…
Хортов вылез из-за стола, и принялся расхаживать по комнате, его мысли стремительно пустились в забег. Мошенник просто обязан очаровать собой не только девицу, но прежде всего ея семью. А отцы-маменьки у всех разные, да и братья тоже. В четырёх семьях всё решают отцы, в двух – матери. Ну очаровать такую маменьку опытному проходимцу не составит великого труда, тем более что большинство таких маман, уже забыли когда их мужья, в последний раз себя показывали мужчинами не на раутах, а в супружеских постелях. Так-так, погодите… Если верить слухам, то у двух из шести родительских пар, давно уже разные спальни, следовательно они разобщены, и их можно охмурять по одиночке…
Евпатий мерил шагами кабинет, весь погружаясь в свои мысли, стараясь не упустить ни одну. Он уже ощущал внутренним чутьём что разгадка близка, что она уже показала себя в лабиринте размышлений, блеснула медью, и глядит хитро «Ну, узнаешь меня или нет?» Некто Икс должен действовать наверняка, танцевать по нескольку месяцев возле девицы ему не с руки, мало ли кто тут в городе, очутиться может? Сродственник какой из столицы заявиться, да как на грех ещё и твоим знакомцем окажется? Нет, мошеннику надо всё быстро провернуть, да сделать «невесте» ручкой… А как и с кем этакое возможно? С романтической, с возвышенной, со склонной к театральным выходкам девицей, или же с глуповатой, что жизни толком не знает?... Ну, положим что жизни, они все толком не знают, но натуры для непродуманных действий либо поступков, должны быть соответствующие. Легко поддающиеся внушению, ( чёрт, они почитай все такие, другое ищи!) но главное это доступ к деньгам… Стоп-стоп, деньги у всех семей в банке, дома только на расходы, а из банка их можно взять только разве что…
От внезапно резанувшей голову догадки, Евпатий на пару секунд замер, затем подошёл к круглому столику в углу кабинета, где стояли ваза с фруктами, и бутылка «Кахетинского». Быстро налил себе в бокал, и не отрываясь выпил. Затем подойдя к столу ещё раз внимательно прочитал все записи о девицах. Особенности характеров, яркие поступки, способности к действиям…
- Есть! – Евпатий несильно ударил по столу рукой – Кажись есть! - повторил он, доставая платок, и вытирая сочащееся потом лицо. Вон как взмок-то весь от волнения… Хортов быстро скинул на другой стул свой фрак, и быстро сел за стол.
- Да, да любезный – вслух заговорил сыщик откидываясь на спинку стула – коли ты таков как тебя расписали, то ты обязан подгрести на всех вёслах только к этой барышне, и ни к какой иной! На рожон да через дебри родичей, ты сукин сын не полезешь, ты наверняка, в десятку лупить будешь! И на вдовушек разоряться вряд ли станешь, хотя там и кажется легче всего взять… Вон, Аристарх бы тоже на Кощееву с её алмазом налетел бы, Иван-царевич… Ну а я, коли б полными сведениями о девицах располагал, именно на этой красавице свой выбор и остановил! – Евпатий постучал указательным пальцем по списку -
Самое верное дело! Так, завтра надо будет сразу к полицмейстеру идти, и просить разрешения наведаться в банк, узнать в каких бумагах все другие девицы и даже вдовушки, капиталы свои хранят.
Если денежки этой девицы хранятся так как я слышал, значит на девять десятых, я угадал верно!.. За прочими красотками тоже присмотрим, чем чёрт не шутит? Почивать на лаврах нельзя… Так, а что же ухажёры-то, все в основном по вдовушкам, и лишь Сабельский к Пыжовым прилип… Так, стоп, погоди…
Евпатий вновь встал из-за стола, и продолжил ходить. «Что это, манёвр для привлечения внимания, или я всё же ошибся, и одна десятая сработает? Но тогда это означает что в секретном циркуляре сгустили краски, и мошенник заурядный плут? Да нет, тут не так что-то, неужели я чего-то не додумал или пропустил? Вполне, я человек, а ему свойственно ошибаться»…
Хортов стал ходить уже по всему кабинету, машинально трогать вещи, откидывать их в сторонку. Нет-нет, его второе «Я» буквально кричало ему в ухо, что направление удара он вычислил правильно, преступнику нужен верный куш, а не наполеоновское «Всё, либо ничего!» Так, стой батарея, стой… А про сообщника-то мы чуть не забыли, сказано же в бумаге «возможен сообщник», и даже не один. В Нижнем-то их несколько было, отчего же тут столько не завесть?
Хортов снова замер. А вот это может всё объяснить если сейчас, легально, орудует под видом героя-любовника сообщник, то он волен ухлёстывать хоть за вдовой, хоть за дочкой, хоть за маменькой… он передовой, авангард так сказать, а сам Некто Икс в таком случае даже и не появлялся ещё, либо просто среди публики рядом вертится, как один из многих…
Да и потом, власти ведь не о каждом приезжем знать могут? Город большой, раскидистый, мало ли у кого остановиться можно? Хортов подошёл к резному дивану, и устало сел в центре, широко расправив руки на его спинке, и положив нога на ногу. Если он и ошибся в каких-то деталях, то в главном был теперь почти абсолютно уверен. Исходя из тех данных что имелись на руках полиции, действовать преступник мог только так, а не иначе. Но на всякий случай, остаются запасные десять процентов, присматривать будем за всеми невестами. Главное чтобы Разорихин завтра не заупрямился по банку!..
Слабые опасения Хортова что Мефодий Лукич от чего-нибудь заупрямиться по банку, оказались напрочь лишены основания. Едва Евпатий Гордеич стоя у полицмейстера в кабинете изложил ему свою версию в общих словах, и подал список из шести девиц, прочитав который, Разорихин моментально посерьёзнел.
- Евпатий Гордеич, вы определённо уверены что жертва, одна из шести девиц? (Хортов не назвал ему пока имени той, на которую указывало ему чутьё)
- Убеждён в том на девять десятых Мефодий Лукич, но и за прочими тоже приглядывать будем! – заверил его, надворный советник.
- Ну что же голубчик, я вам могу о четверых из этих прелестниц, сказать со всей определённостью, что их приданое хранится в банковских билетах. Ну знаете такие бумаги, именные и без именные – проговорил Разрихин, указывая Хортову на список.
- Иначе говоря, билеты на неизвестного или на предъявителя – просиял Евпатий Гордеич, и добавил – так я и подумал, но хотелось бы уточнить.
- Вот, извольте – Разорихин перечислил ему имена девушек, чьи капиталы хранятся у них дома, именно в таких вот билетах. У двоих оставшихся, по предположению полицмейстера, состояние находиться в именных векселях, но это лучше уточнить в банке. Разорихин так прямо и сказал Хортову чтобы тот немедля съездил в ассигнационный банк, и там справился бы об оставшихся двух. И никакого письма не нужно, Хортова там и так знают, и в подобной малости не откажут.
- Благодарю вас! – кивнул Евпатий Гордеич, и вышел. А полицмейстер медленно положил списочек себе на стол, и глянув на портрет императора, тихо изрёк.
- Дай нам бог не ошибиться ваше величество!
Полицмейстер не ошибся. В банке, едва Хортов намекнул что интерес полиции имеет государственное значение, ему тут же предоставили справку, что у двух оставшихся девиц, приданое храниться как раз в именных векселях!
- Так мы и полагали, но вы лишь укрепили нашу уверенность! – высказал на это следователь, и взявши подписку о неразглашении цели его визита в финучреждение, покинул здание банка. Итак, всё подтвердилось! Четыре красавицы имеют дома банковские билеты двух видов: именные и без именные, и у двоих именные векселя. И главное что у той на которую всё указывало, её приданое тоже хранилось дома в билетах, возможно даже двух видов.
Аристарх уже ожидал своего шефа потягивая чай за столом, и едва тот вошёл, сразу сделал стойку, замерев с чашкой в руке.
- В банке был Аристарх – бросил Хортов, рывком снимая цилиндр, и отставляя трость к вешалке – и там мне подтвердили весьма любопытную вещь!
Евпатий Гордеич прошёл за свой стол, и повернувшись к помощнику, уверенно произнёс.
- Аристарх, я кажется вычислил жертву!..
За последующие три дня что оставались до губернаторского бала, произошли а вернее сказать проявились некоторые события, так или иначе внесшие свой вклад в дальней шее развитие всего дела. Ну во-первых, Урусов и Шумельский, вполне себе уверили Евпатия Гордеича в том, что и Кондратий Сабельский, в семействе Пыжовых, и Вацлав Потоцкий у вдовы Ермиловой, оба совершенно стали своими, и общество уже открыто гудело о грядущей помолвке хоть у кого-нибудь. Хортов внимательно следил за этими парами, а так же за отставленным от тела госпожи Лопухиной, Карпом Андреевичем Авдеенко. Здесь, вроде бы наклеивалась прелюбопытная интрига, достойная пера комедиографа. По данным агентуры, Авдеенко сойдясь в клубе с Петром Горшениным, игроком, кутёжником и гулякой, составил вкупе с ним заговор супротив вдовы Лопухиной, дабы наказать ея за горделивость, и пренебрежение ими, причём на сей раз, роль героя-любовника, должен был играть Горшенин.
- Интересно, что это может быть, обычная негодяйская каверза, либо по хуже что затеяли? – вслух размышлял Хортов, сидя над донесением. Но самое ошеломляющее светское событие, взбудоражевшее весь город, случилось ровно за сутки до ожидаемого бала. Хортов услышал от супруги, что глава семейства Ничериди, Павел Петрович, кажется сыскал своей старшей доченьке Аглае, жениха!
- Ну? – изумлённо поднял брови сыщик – Это где ж интересно он его добыл, в набег на Турцыю сходил? – усмехнувшись, предположил Евпатий Гордеич. Наталья Сергеевна тоже улыбнулась, ибо сама удивилась такому явлению, что нашёлся некто, рискнувший взять в жёны такое сокровище, как Аглая, ибо появляться с ней в обществе, было равносильно игре спичками на пороховом складе; рвануть глупостью и невоспитанностью, могло в любой момент, и перед любой персоной.
- Нет, Пал Петрович в набег на османов не ходил, отыскал здесь у нас, вернее он сам отыскался, - начала пояснять супруга – два дня назад, как мне рассказывали у прокурорши, их Валериан, привёл с собой к обеду гостя, своего товарища по клубу. Я правда сама его покамест живьём не видела, но дамы уверяют что он хотя и не гренадерского росу, и станом скорее тонок чем широк, но собой не дурён: брюнет, усы до подбородка, волосы до плеч как у француза, и осанка… Словом сразу видно благородное происхождение. Кстати хорошо по-французски говорит, начитан, и образован. Как мне говорили – понизила голос Наталья Сергеевна – Ничериди-старшие прямо были сражены, а Аглая ихняя совершенно влюбилась, и хоть трудно в это поверить, но ни одной глупости за обедом не сказала!..
- Да, заманили-таки ясна сокола, в тенета липкие! – хмыкнув заметил супруг, и спросил следом – Ну а с чего в обществе решили что этот, как там его кстати звать-то? – и пристально поглядел на жену, которая в смущении опустив глазки, созналась следователю что у прокурорши, ей называли имя и фамилию, но она забыла…
- Ну и чёрт с ним – отмахнулся муж, и повторил – с чего решили что он жених-то?
- Так он и вчера у них с визитом был, и Аглае там чего-то такое говорил, и они даже по саду гуляли. Она потом по всей округе звонила, что он ну очень хорошо по-французски может! Да, меня положительно заверили что этот новый, и сегодня у Ничериди к обеду будет! – почему-то поучительно закончила супруга.
- Ну если Аглая Пална чего такого до свадьбы не отчебучит, то вполне себе всё и удастся у них! – добавил от себя Евпатий Гордеич.
- Наверняка они и на бал вместе припожалуют! – предположила было Наталья Сергеевна, на что муж, отрицательно помотал головой, и задумчиво заметил что старик Ничериди вряд ли станет так рисковать, и брать неумное чадо на бал, из опасения чего-нибудь эдакого, что уж потом не поправишь, да и зятя раньше времени спугнуть нельзя. Затем чуть подумав, Евпатий спросил супругу, не говорили ли у прокурорши, как Валериан, с этим приятелем познакомились? Нет, этих подробностей в женском обществе не обсуждали…
Уже на службе, верный оруженосец Аристарх, от себя поведал следующее. Третьего дня, вечером в клубе, Валериану поначалу везло, однако потом он проигрался, и даже остался должен две тысячи, а всего как утверждают, у него долгов выше семи, и ему уже грозили занести его в «книжечку», то есть записать в клубную книгу должников, что грозило позором, бесчестьем и полным отказом от любых кредитов! И здесь один из господ наблюдавших за игрой, подождал пока расстроенный Валериан отойдёт в сторонку, обратился к нему, примерно с такими словами.
- Простите сударь, я вижу у вас затруднения с деньгами, и вы упали духом. Могу ли я выручит вас теперь же, и ссудить вам две тысячи, но с тем чтоб вы не играли, а отдали долог?
Ничериди слегка опешил, но помощь принял. Тут же принесли из клуба перо и бумагу, он написал незнакомцу расписку, отдал этот долг, а затем пошёл с новым приятелем в буфет, где узнал что того зовут Богумилов Евгений Александрович, и что приехал он к нам с Кавказа, никого тут не знает, и вот так пытается завести знакомства. Лет ему примерно как Валериану, не женат, имеет дом в Елезаветополе, но не родовой, а приобретённый по случаю. Родительское же имение у него в Киевской губернии, и 500 душ крепостных. Сюда приехал просто по случаю, он литератор, пишет статьи в газеты и журналы Москвы и Петербурга, где сам бывает и имеет полезные знакомства. А теперь путешествует по России, наблюдает людей и нравы, собирает материал для большой книги. А сам Пал Петрович Ничериди, уже чуть ли не лучшим другом этого Богумилова называет, и всякий час зовёт в гости.
- Ну, чтобы такое сокровище как их Аглая с рук сбыть, и чёрта с рогами в кумовья запишешь! – усмехнулся Евпатий Гордеич, и спросил откуда такие подробные сведения?
- Я обедал просто в клубе, пришло чего-то на ум, а там Яша наш вертелся, от него за целковый всё и узнал – ответил Аристарх, поигрывая карандашом в пальцах.
- Хм, а остановился он где? – опять спросил шеф.
- А вот этого Яша мне не сказал, видимо сам не знает…
- Так, Аристарх, если он приехал третьего дня, то как его могли в отчётах не указать? – задумчиво заговорил Хортов – Проморгали-проворонили?
- Всяко у нас бывает, Евпатий Гордеич, не боги мы, а люди простые! – вздохнул Гайтанцев.
- Да я всё понимаю, но ты братец всё-таки пойди сейчас… хотя нет, чего это я, постой! - Хортов провёл себе левой рукой по лицу, как бы вытираясь на сухо – вначале узнать надо где он живёт, а затем наших молодцов и потревожим на манер их наблюдательности. Сам-то ты чего про него думаешь?
- Пока по одним слухам судить трудно, по описанию-то похож, но и тех у нас вон чуть не десяток схожих есть, а так не знаю, живьём глядеть надо, наблюдать…
- Ну поглядим, посмотрим, дело начинает становиться всё интереснее – проговорил Хортов, думая о чём-то своём.
И грянул бал! Нет, он не отличался каким-нибудь особенным изыском, он просто, по-человечески, по-душевному, был хорош! Двухэтажный каменный дом с колонами, вмещал в себя пропасть народу. На первом этаже как водиться располагались буфет, бальная зала, и иные нужные заведения. Двери во смежные помещения как это полагалось были заранее распахнуты настежь, и пёстрая вереница танцующих под бравурные возгласы ведущего, извивалась прекрасным серпантином, буквально перекатываясь, или даже переливаясь из комнаты в комнату, ловко лавируя меж столов, за коими сидели те, кто решил перевести дух, либо вовсе не расположен был танцевать.
Ни сидевшие, ни проносившиеся мимо них танцующие, не мешали друг-другу: проворные лакеи в красных ливреях, походившие на англичан, ловко вертелись меж всеми, разнося по столикам выпивку и лёгкие закуски, и убирая пустую посуду. Музыканты играли так резво и столь решительно, что казалось ни на минуту не хотели давать гостям роздыха. Заканчивалась одна мелодия, как тут же подхватывалась другая, и распалившиеся пары под восклицания некоего громкогласного заводилы, продолжали свои скачки и пируэты. Евпатий Гордеич прошёлся с супругой в паре танцев, а затем сославшись на необходимость, растворился в приятельской среде. Впрочем, Наталья Сергеевна не осталась в гордом одиночестве, знакомых и приятелей на балу вертелось предостаточно, и молодая женщина скуки не испытывала, хотя периодически и отходила в стороны обмахнуться веером и перевести дух, да поделиться впечатлением с подругами.
Евпатий Гордеич с Аристархом, в парадных чёрных фраках, чинно стояли среди группы дворян с бокалами в руках, и вели разговоры на оживлённые темы ( Урусов с Шумельским «дежурили» как было условлено на другом конце залы)
- А вы господа заметили как наш счастливый семьянин господин Ничериди, появился тут со всем семейством, за исключением «прелестницы» Аглаи? - хмыкнув белозубой улыбкой, спросил у всех вихрастый пехотный капитан, по фамилии Туркин.
- Н-да уж, заметили – в тон ему, ответил Хортов, бросая незаметные взоры, в пёструю толпу гостей – и названного зятя чегой-то не видать, даже я бы сказал удивительно!..
- А чему удивляться-то? – весело заметил доктор Скопин, Борис Сергеевич, главный врач одной из здешних больниц, крепко сбитый семьянин неполных 46-ти лет – Пал Палыч говорят пуще чумы опасается чтоб господин Богумилов, коего он уже прочит себе в зятья, не поворотил оглобли раньше времени, а посему посадил Аглаю дома, с дворней. Ну а чего сам Богумилов отсутствует, я не знаю…
- Я знаю господа – уверенно сказал другой собеседник, низенький но не толстый помещик Мартынкин – я в обедах забегал к своему приятелю что на Лодочной живёт, и вот он имеет точные сведения что Богумилов получил некое письмо, и принужден был уехать на несколько дней…
- Неужели уже дал тягу, а? – хохотнув спросил кто-то.
- Это навряд ли, хотя исключать нельзя ничего – заметил Аристарх, украдкой любуясь чужими жёнами.
- Господа! – азартно подхватил вдруг доктор Скопин, сверкнувши глазами – А вы видели в каком ярко-красном платье, появилась ныне вдовушка Лопухина? Я бы сказал что она сногсшибательно выглядит!
- Ну вы преувеличиваете Борис Сергеевич, - слегка остудил его Хортов – выделяется нарядом и дорогим колье, да. Но на мой вкус, так тут и пофигуристей красавицы есть!
- Согласен с вами – кивнул вихрами капитан Туркин – она мила, стройна, но на мой вкус худощава малость, хотя с её состоянием, она желанная добыча для любого ловеласа!
- Ну после того как она лихо окатила из ушата Валериана с Авдеенко, прочим охотникам за приданым, надлежит быть осторожными господа! – подал голос только что подошедший прокурор Седов, Леонид Матвеич, приземистый мужчина 47-ми лет, с седеющими баками на щеках.
- Позвольте, а когда же она приехала? – снова спросил кто-то.
- Да говорят вот вечером прискакала от своей знакомой, переоделась, да что называется с корабля на бал! – широко улыбнулся прокурор. Впрочем за исключением Аглаи Ничериди и её теоретического жениха, все остальные герои грядущей драмы находились здесь. Кондратий Сабельский в компании приятеля Андрея Пыжова и его сестрицы Татьяны, и даже прошедший с ней в одном танце Виктор Викторыч Богаевский, уже вышагивал под руку со Скошинской, сиявшей от счастья. А другая охотница за мужьями Анна Ермилова, кружилась и скакала в танце с Вацлавом Потоцким.
- Однако лихо губернские гости, с места в карьер взяли, молодцы! – оценил наблюдавший за всем Аристарх.
- Да, всё как в театре – согласился Хортов, и добавил – видать старобоярские женихи, вызывают меньше доверия нежели приезжие!
- А вы не в курсе господа, тот скандальный игрок, Авдеенко, у которого с Лопухиной, целый романтический водевиль с деньгами в клубе приключился, он не тут? – полюбопытствовал доктор Скопин.
- Здесь! – негромко засмеялся прокурор – наш пострел везде поспел, сидят вон в дальней комнате, в карты режутся. Там их вся компания, он, Левадский с Казначеевым, да Петька Горшенин со своим Яшкой, моя бы воля…
- Как-с простите, и Яшенька здесь, на балу? – искренне удивился капитан Туркин.
- Здесь! – поморщившись повторил Леонид Матвеич – этот, извините за грубость, в любую задницу без мыла влезет, да уж пусть его будет! – махнул рукой прокурор.
- Это выходит что наша новая вдовушка Лопухина, одна тут без пары осталась? -
- Ну пришла положим одна, а танцевала-то уж со многими – уверенно ответил прокурор.
- Позвольте узнать господа – понизив голос до полушёпота, обратился ко всем низкорослый помещик Мартынкин – я тут краем уха слышал, что Авдеенко с Горшениным, вроде как составили противу Лопухиной заговор, дабы наказать её за их отвержение, вы ничего не знаете об этом?
- Ну если об этом знаешь даже ты Мартынкин – участливо улыбнулся капитан Туркин – то будь покоен приятель, уж нынче о сём великом заговоре узнает и вдовушка!..
- Если это не андроны едут, то за такие «заговоры», морды бить надо, мужчины так себя не ведут! – мрачно заметил доктор Скопин.
- Может быть – неопределённо проговорил Хортов, слегка задумавшись.
Бал продолжал гудеть и кружиться. Люстры блистали сотнями свечей, отражаясь от хрустальных подвесок, стыдливо роняя капли воска на платья танцующих. Музыка то нарастала то опускалась подобно речным волнам, в которых резво ныряли и выныривали дамы с их кавалерами, обтекая живым потоком столики с гостями, представлявшимися островками, в половодье шумного веселья…
Хортов с помощником прошли в буфет дабы выпить-закусить, и занявши один столик, не надолго уселись за него.
- Ну что Евпатий Гордеич, как думаете, ОН здесь? – тихонько спросил Гайтанцев, уплетая с тарелки балычок под коньячок.
- Должен быть Аристарх, должен быть, обязан сукин-сын, жертвы-то как он полагает тоже здесь – так же ответил шеф, лихо работая ножом и вилкой – Разведку боем ещё никто не отменял братец, так что здесь он, если только – сыщик прервал реплику, к их столику, пошатываясь подошло некое пьяное тело в распахнутом сюртуке, и бормоча какой-то вздор, попыталось усесться на свободный стул.
- Любезный наш, здесь занято! – решительно отрезал Хортов, одновременно подзывая знаком двух лакеев. Те весьма быстро и ловко спровадили пьяное тело вон, а Евпатий проглотив рюмашку конька, спросил у коллеги, на чём он остановился?
- Вы, шеф, как мне показалось в чём-то усомнились – подсказал Аристарх, продолжая уничтожать балык.
- Скажи Аристарх, тебя этот внезапный жених «красавицы» - Аглаи, ничем не смущает? – в пол голоса спросил шеф.
- Думаете он? – Аристарх на секунду перестал есть.
- Думаю… тогда отчего он не на балу? Прочему не закрепляется в занятом редуте? – соображая чего-то, прикинул Хортов.
- По идее обязан, – задумчиво согласился помощник, и вновь замер с ножом и вилкой – а если сообщник, Евпатий Гордеич?
- Понимаешь Аристарх, в таком деле, только на сообщника полагаться нельзя, нужно видеть всё самому. И потом – Евпатий продолжил работать приборами – этот Некто Икс, он работает под человека из общества, а значит обязан всюду бывать, чтобы подавать себя, и начать зарабатывать имя, популярность и репутацию. По-иному, к жертве не подобраться, увы…
В бальной зале, Хортов отпустил Аристарха слегка размяться, а сам стал подле одной из дальних колонн, и стал рассматривать присутствующих. Нет, никакого практического смысла в этом рассматривании не было, кто намеченная жертва он уже практически знал, а вот кто хищник, Евпатий пока не мог точно решить, смущал ряд обстоятельств. По внешности, положению и поведению, подходят практически все: Авдеенко, Потоцкий, Сабельский, Богаевский, да ещё новоявленный жених Богумилов, но о нём позже… Если отбросить тех кто за вдовушками волочиться, остаются трое: Авдеенко, Сабельский и Богумилов. Хм, а если не отбрасывать? На жертву ведь и окольным путём выйти можно, через ту же вдовушку. А что, соблазнил сердечную, и уговорил визиты делать в тот дом, что на прицел взят, а там стал своим, и дело в шляпе, можно работать.
- Весь в раздумьях, и ничего вокруг не замечает наш сыщик! – услыхал он чуть не над ухом, мелодичный, вкрадчивый женский голос. Хортов повернул голову. Перед ним, стояла нарядная женщина, блиставшая декольтированным белым платьем с разноцветными ленточками, его давняя возлюбленная, бездетная, 30-ти летняя вдова, Ирина Анатольевна Красавина. Фамилия, вполне себе соответствовала внешности дамы: высокая упругая грудь, широкие бёдра, царственная осанка, и тонкие, изящные черты лица, с завораживающими чёрными глазами. Свои густые и мягкие локоны, доходившие в распущенном состоянии ей до пояса, Ирина Анатольевна часто перекрашивала то в светлые, то в тёмные тона. Сейчас они, украшенные замысловатым головным убором с разноцветными страусиным перьями, имели тёмно-русый оттенок, что ей впрочем весьма шло. Они знали друг друга уже около шести лет, но встречаться начали два года назад, когда внезапно вспыхнувшая взаимная страсть, бросила их в любовный водоворот.
К тому времени как уже упоминалось выше, семейная жизнь Хортовых дала трещину, но супруги, дабы всё не усугубить, заключили негласный договор о невмешательстве в личную жизнь друг друга, и таким образом сохранить семью и отношения.
- Ну от чего ж не замечаю? – улыбнулся сыщик – Напротив Ирина, я давно уже видел что ты тут, среди клумбы светских красавиц, и судя по твоему разгорячённому лицу, уже с пол дюжины танцев прихватила?
- Угадали Евпатий Гордеич – поигрывая дорогим, с каменьями веером, промурлыкала красавица, стрельнув глазками из-под чёрных, изогнутых ресниц – именно шесть. И я в тайне надеялась что и от вас мой друг, поступит предложение!
- Если ты успела заметить Ирина, то во-первых я тут не один, а с супругой, - начал было парировать сыщик, однако был тут же дополнен.
- А во-вторых, ты тут опять по службе? – звякнув сумочкой с женским сокровищами, лукаво заметила дама.
- Увы! – вздохнул Хортов, и пристально поглядел Ирине в глаза. Красавица быстро отвела взор, выдержать взгляд своего любовника она не могла никогда. Даже матёрые преступники побывав на его допросах, переговаривались меж собой в камерах.
- Ух волак он, волак и есть! Глядить на тибе зыркалкам своими, словно в прицел смотрит, ажно до задницы морозом подирает!
Евпатий Гордеич как и многие следователи, обладал тяжёлым глазом, от которого подозреваемым порой становилось не по себе.
- Не надо Евпатий так на меня глядеть, я от такого теряюсь! – тихо и слегка смущённо попросила дама, на что сыщик, так же тихо извинился.
- А на нас с вами уже вон смотрят – улыбнувшись заметила собеседница, указав сыщику глазами – вы не боитесь сплетен?
- Нет, не боюсь Ирина, что мне их сплетни, в новинку что ли? - пожал плечами Евпатий – я слава те господи не аглицкий сноб, и не купчик из сектантов, с нахмуренной рожей. Плевал я на сплетни, да и тебе же они тоже, как я знаю, по боку!
- Да – как-то через силу улыбнулась дама, и тут буквально умоляюще, едва слышно произнесла – Евпатий, я буду тебя ждать сегодня, я страшно истосковалась!.. Три недели мы не виделись, это, это ужасно долго, Хортов! - выдохнула она, заработала веером.
- Ну, я в общем-то и сам собирался навестить твои пенаты – честно сознался сыщик – после бала как все станут расползаться, я улучу момент, и исчезну по служебной надобности. Такое уже случалось, и ни у кого не вызовет вопросов – поклялся надворный советник. Ирина согласно кивнула, и развернувшись пошла в одну сторону, где в уголку стояли и шушукались её товарки, а Евпатий Гордеич зашагал в другую, туда, где сдвинув два стола, шершневым роем гудели мужчины, внимавшие Пал Петровичу Ничериди. Глава одного из богатейших семейств, расхваливал перед товарищами, господина Богумилова. К ранее озвученным достоинствам Евгения Александровича, в виде отменного французского и таких же манер, добавилась ещё и его неслыханная щедрость: он подарил ему, Пал Петровичу, золотые часы! В доказательство, часы тут же оказались представлены на обозрение. Да, часы и впрямь казались недурны. Приятные на вид, увесистые, с гербом на крышке.
- Пустячок конечно же господа, но согласитесь приятный, уважение-с! – деланно заметил Пал Петрович, пряча подарок во внутренний карман. По круглому, с большими закрученными усами, лоснящемуся лицу Ничериди-старшего, пролетела тень довольства, когда он тонко намекал товарищам на возможную свадьбу его Аглаи, с Евгением Богумиловым. На вопрос одного из слушателей, отчего де будущий зять не на балу, Пал Петрович размеренно ответил что приглашал его, но тот внезапно получил некое письмо, принудившее его отъехать на несколько дней, чему весьма сокрушался!
Затем, господин Ничериди обведя всех понимающим взором, изрёк.
- Про Аглаю, доченьку мою, сам уж скажу, ибо по лицам вашим вижу, что хотите вы спросить, да из уважения ко мне не решаетесь… да. Да, оставил дома! – всплеснул руками отец – Принужден был с боем и бранью оставить, дабы позору возможного избежать… Ведь страшно подумать чего может выкинуть, либо брякнуть! И убей бог не пойму, и в толк не возьму, в кого она у нас такая уродилась?! Наказание господнее, да и только!
Хортов хотел было спросить про место жительства будущего зятя, но сдержался, вопросы такого рода заданные полицейским, всегда запоминаются, и могут быть всяко разно истолкованы. Евпатий надеялся что кто-то из приятелей поинтересуется адресом Богумилова, но никто не поинтересовался.
Вновь грянул задорный, энергичный танец, и вереница пар стремительно кружась да извиваясь, понеслась мимо столов, и опытный глаз Хортова быстро приметил верного Аристарха, скачущего чёртом с яркой вдовушкой, Тамарой Лопухиной. А там вон и супруга мелькнула в паре с морским офицером, и тайная любовь Ирина Красавина проскакала с казачьим есаулом, и сыщику вдруг самому захотелось размять косточки. Дождавшись окончания этого танца, он, улучив момент, похитил из группы женщин свою супругу, и следующие три танца, отжигал уже с ней, уморив Наталью Сергеевну совершенно, бухнувшись с ней отдохнуть на стулья. Обмахивая себя веером, распалившаяся, с горящими радостью глазами, она созналась мужу что если б не попала на этот бал, то умерла бы от меланхолии. На это, сыщик с самым серьёзным выражением лица, заметил ей, что сего скверного пассажа, он никоим образом не допустил бы.
- Ты после бала как, домой, или ещё куда намерен? – никак ещё толком не отдышавшись, полюбопытствовала жена, на что Хортов, вздохнувши ответил что намерен.
- Срочное дело по службе образовалось, оттягивать совершенно не представляется возможным. Что называется, запущено! – приложив руку к груди, пояснил он. Супруга устало кивнула, продолжая себя обмахивать. Мелькнул невдалеке Аристарх с бокалом вина в одной руке, и под руку с Лопухиной в другой (секунд пять думал подойти или нет, и решил не подходить) только через пару минут когда вдовушка прошептав что-то Гайтанцеву на ухо отлучилась, следователь подошёл к помощнику.
- Энергичная дамочка, но по делу ничего, ни планов замужества, ни жалоб – первым стал рапортовать Аристарх – только веселье, анекдоты. Да про вас пру раз вот справлялась…
- В самом деле? Даже пару раз? Ну и что? – с интересом переспросил Хортов.
- Ничего, она уже от кого-то знает что мы с вами полицейские, ну и полюбопытствовала интересная ли у нас служба, разбойников много ли ловим, а потом спросила женаты вы или нет…
- Обычные бабьи интересы, для нас всё пустое-с! – устало заметил сыщик, приваливаясь боком к колонне.
- Я думаю шеф, что вы ей приглянулись, вот она и справляется – предположил Аристарх.
- Урусова с Шумельским чего-то не видно, где они тут? – пропустив гипотезу товарища мимо ушей, спросил шеф.
- Они тут-с, пару раз с дамами в танцах прошлись, а потом всё больше в тех комнатах где наши друзья играют. Даже Валериан Ничериди там очутился, денег где-то достал. Да, Шумильский тут в незавидное положение попал…
- Из-за жены? – быстро догадался Хортов, борясь с улыбкой.
- Точно так-с! – печально вздохнул Аристарх – Он ещё когда дома фрак надевал, она ему скандал закатила с обмороком, но он как опытный дознаватель, вылил на неё воду из вазы с цветами, и жена сразу оживши, завопила что он бабник и изменник, её не любит, и собирается покинуть, и тому подобное…
- Можешь не продолжать – сдержанно хмыкнув, попросил шеф – промашка вышла, мой грех… жена, оставленная мужем едущим на бал, дома, может вылиться во всё что угодно… Да-с, придётся мне с ней завтра переговорить лично…
В течении следующего часа, Хортов найдя Урусова и Шумельского, да переговорив с ними об их наблюдениях, выяснил незначительную на первый взгляд деталь. Горшенин и Ничериди- младший, по началу выигрывали, а затем, буквально в четверть часа, спустили всё, но Ничериди в долг уж не играл, на нём и без того пять тысяч висит, но, кредиторы как-то вдруг подобрев, решили подождать ещё, тогда как Горшенин, написал вексель на три тысячи, да в два присеста и продул, так теперь в скверном расположении духа, пошёл со своим Яшенькой в буфет, беду заливать…
- Кредиторы решили подождать говорите? Это весьма интересно – пробормотал Хортов, и вдруг обратился к Шумельскому – ты Егор не горюй, я к твоей жене завтра со служебным визитом приду, и всё ей растолкую про нынешний бал…
- Да пустое! – безнадёжно махнул рукой коллега – Она от злости теперь и слышать ничего не захочет!
- Меня, услышит! – уверенно сказал шеф.
В конце, Хортов попросил Аристарха проводить домой Наталью Сергеевну, так как самому ему предстояло отлучиться по необходимому делу. Аристарх уже давно научился понимать шефа с полуслова, не задавая ненужных вопросов. Евпатий быстро поймал извозчика, вежливо оттолкнул в сторону пьяного конкурента, и удобно угнездившись на заднем сидении, приказал лихачу.
- Сейчас заедем в одно место, там подождёшь меня с четверть часа, а затем по основному адресу. И не боись шляпа, не обижу, плачу в двое!
- Ну коли так барин, поехали! – радостно пробасил извозчик, и стегнул кобылу.
… Домой, Евпатий Гордеич вернулся уже когда светало, в начале пятого. Тихо, стараясь не разбудить сладко мурлыкавшую во сне жену, он быстро разделся, и нырнул под одеяло, всё в его деле складывалось пока удачно.
Х Х Х
Служебный день в Управе благочиния, начался для Евпатия Гордеича с того, что не прошло и 40-ка минут, как вышедший за чем-то Аристарх, вернувшись, сообщил шефу пренеприятное известие. Вчера за полночь, дома у Шумельского, произошла самая что ни на есть, Измаильская баталия! Его супруга, Зинаида Потаповна, исполненная гневом от отсутствия на балу, ожидала мужа, что называется развернувшись в боевые порядки.
- А по короче можно? – мрачно попросил Хортов, одновременно гневаясь на человеческую дурь, и неловкость жизни.
- Не будет того антуражу шеф – пояснил Аристарх и продолжил - в начале, в передней он был встречен шквальным огнём во фронт, в виде возмущённого крика и причитаний, приправленных посулами утопиться да отравиться, но мужественно прорвался в начале в гостиную, а затем выдержав картечь из оскорблений и личных угроз, и до столовой. Тут-то и грянул основной Бородинский бой!
- Так Измаильский, или Бородинский? – невольно улыбнувшись, уточнил Хортов.
- Там всё смешалось в одну кучу шеф! – пояснил помощник, и продолжил. Зинаида Потаповна до того развоевалась, что от театральных восклицаний, перешла на вовсе уж не дозволенные цензурой выражения, в ходе коих, начисто переколотила половину посуды в помещении. Егор Карпыч тоже не ограничился глухой обороной, и применив некоторые казарменные выражения, прорвался-таки до супружеской спальни, и захватив самое необходимое, с одним дорожным чемоданчиком, вышел из окружения, и дойдя до служебной квартиры Урусова, разбил свой бивуак теперь там. Свидетелями безобразного скандала стала прислуга, а по городу уже побежали слухи.
- Н-да – сказал Евпатий вставая с места, и выходя из-за стола – это он сам тебе всё рассказал так красочно?
- Да, я у них был сейчас, он хотя и мрачен, но не в унынии…
- Так Аристарх, ты покуда тут посиди, а я как и планировал вчера, к Зинаиде Потаповне съезжу! - торопливо проговорил Хортов, надевая цилиндр и подхватывая у вешалки трость. Вернулся начальник сыскного часа через два, и сообщил обеспокоенно ожидавшему его Арисмтарху, что операция прошла успешно, и Зинаида Потаповна вполне себе вняла голосу разума, и доводам начальства, и тот час же пообещала ехать к мужу, искать примирения, и больше уж не закатывать столь неприличных сцен.
Затем, Хортов пройдя за свой стол, перешёл совершенно к работе, и попросил Аристарха найти как Урусова, так и Шумельского. Когда вся команда собралась, Евпатий Гордеич принялся подводить итоги вчерашнего бала. Они оказались следующими: вернувшаяся Лопухина хотя и выделялась ярко-красным нарядом, но ни фурора ни блеска этим на общество не произвела, ни с кем из отверженных ею кавалеров тесно не общалась (они оба дулись в карты в соседней комнате)
Ничериди-папа решительно уверен что вскорости сдаст своё «сокровище» Аглаю, приезжему с Кавказа Богумилову.
- Надо будет при первой возможности справиться у него, где он там в Елизаветополе жил – суховато наметил себе шеф – он же утверждает что купил себе там дом, стало быть не беден…
Затем, Ничериди-сын с приятелем Горшениным продулись в карты, причём первый, получил нежданную отсрочку по векселям, видимо ожидает денег.
- На что он интересно играл, родитель-то вряд ли чего ему даёт? – вслух подумал Урусов, сидя со скрещёнными на груди руками.
- Может названый зятёк в счёт будущих барышей дал? – предположил Шумильский, сидевший нога на ногу, положивши на них руки.
- Что ему за расчёт, разве пыль только в глаза пустить? – заметил Аристарх. На всё это, Хортов понюхавши табачку из серебряной своей табакерки с оленем, сказал что на это у него имеются свои соображения, но он их пока оставит при себе, они требуют уточнения.
- Сглаза боюсь – пояснил он.
Следующие два дня прошли в наблюдении за вдовушками и девицами из списка, и их кавалерами. За это время уже помирились супруги Шумельские, Зинаида Потаповна как и обещала, приехала мириться первой, хотя муж вернулся домой только сутки спустя. Впрочем эта история, не оказалась единственной в своём роде. Примерно в тоже самое время, стало широко известно о сваре в доме Ничериди, где оставленная без бала Аглая, таки закатила папеньке сцену по этому поводу. Папенька не тратя лишних слов, запер буйное чадо в комнате, пригрозивши что оно будет сидеть там до самого возвращения господина Богумилова. И как говорят в подобных случаях, недолго ждать его пришлось. Именно к исходу вторых суток, Евгений Александрович прибыл домой к Ничериди с букетом цветов и кучей подарков членам семьи. Эти подробности, Евпатий услышал за завтраком от супруги. На службе в тот день тоже ничего интересного не произошло. Хортов зачем-то сходил к полицмейстеру, побыл там с четверть часа, и вернулся в приподнятом настроении.
- Аристарх, сегодня вечером поедем в Дворянское собрание с тобой, я стану в карты играть, а ты в резерве посидишь-понаблюдаешь.
- А что, будет что-то интересное? –
- Надеюсь, полицмейстер многим уважаемым людям приглашения послал, и Ничериди-старшему тоже, мол окажите счесть прибыть с сыном и будущим зятем. Ожидаются и губернатор с вице-губернатором, и предводитель, и голова, и председатели палат да управляющие, словом практически чисто мужской вечерок.
- Да уже шеф, жёны и невесты на наших собраниях не частые гости! – вздохнул Гайтанцев. Помощник следователя оказался огорчён тем обстоятельством, что по писаным и неписаным законом того времени, ни в Дворянское, ни в Офицерское собрания, приходить с жёнами, невестами, любовницами и дочерями было не принято, хотя и не запрещалось правилами. Справедливости ради надобно сказать что и сами женщины не очень-то рвались их посещать, предпочитая салоны, званые вечера или клуб.
… В одной из зал Дворянского собрания, за продолговатым столом зелёного сукна, при свете двух канделябров, резались в карты следующие господа: полицмейстер в дорогом, синем с искрой фраке, который прекрасно сочетался с накрахмаленной белой манишкой, губернатор с вице-губернатором, в зелёных фраках, прокурор в багряном, Хортов в своём выходном фраке, и господин Ничериди Пал Петрович с сыном и будущим зятем, Богумиловым, Евгением Александровичем, сидевшем в дорогом, чёрном сюртуке. Новый член общества, и впрямь оказался сущий аристократ: среднего роста, сухопарый но не тощий, с хорошей осанкой, и достаточно подтянутыми плечами, что в купе с крепкой талией, выдавали в нём неплохого наездника, и физически не слабого человека. Продолговатое лицо с чуть заметными скулами, венчали окладистые чёрные усы до подбородка, такие же брови правда близко посаженные, и густые, с широким пробором посередине, едва не доходившие до плеч, прямые волосы тёмного цвета. Весь его облик, если не слышать прекрасную русскую речь, мог бы обнаружить в нём француза, итальянца, мадьяра, или на худой конец валаха. Но нет, Евгений Александрович, происходил из самых что ни наесть, чистокровных русаков. Когда всех представили друг другу, полицмейстер лукаво подмигнул, и предложил метнуть банчик в другой зале.
Никто не дерзнул отказаться, принесли дюжину карт ( так назывались в те поры длинные пачки из 12 колод) и сели играть. Играли все кроме Ничериди-младшего, заявившего что нынче он играть не расположен, но охотно понаблюдает за игрой других. Прочие зрители среди которых был и Аристарх, стояли подле стола. Играли понемногу, по десяти рублей, для разгону так сказать. По закону природы, на гостя посыпались все начальные вопросы. Губернатора Бурилина интересовал всё больше Петербург, вице-губернатор Семедский, справлялся более о Москве и тамошних порядках, и гость охотно отвечал на всё, со знанием дела. Вопросы полицмейстера Разорихина оказались скромнее, его интересовало что больше печатают в столицах, развлекательные сочинения, или же научные труды?
- Научные больше – уверенным, мелодичным и ровным голосом, ответил Богумилов, меча карты.
- Вы, верно увлекались пением в молодости? – задал первый вопрос, молчавший до того Хортов.
- Вы угадали – скупо улыбнулся Евгений Александрович - у меня был изумительный вокальный дар в юности, и я часто пел на домашних вечерах, и слушатели пророчили мне большое будущее, но – гость шевельнул бровями – перейдя порог совершеннолетия, я охладел к пению, однако голос не потерял, берегу на всякий случай. Не курю табак, и почти не пью, авось да сгодиться на что!
- Вы я слышал, как литератор много путешествовали, - снова начал Хортов, шлёпая картами – на Кавказе были, и в Елизаветополе даже жили?
- Ну уж и долго, это слухи Евпатий Гордеич – дружески улыбнулся Богумилов (сыщику отчего-то показалась эта улыбка знакомой) я, верно, купил небольшой каменный дом в Елизаваетополе, но жил там что называется наездами.
- И как вам город? – полюбопытствовал сыщик, обречённо сбросив карты, он проиграл и готовился к реваншу.
- Хорош, старина востока, крепости, башни, мрачные легенды – уверенно говорил гость переводя дух ( он тоже оказался в проигрыше) просто кладезь для нашего брата…
- А мне рассказывали проезжие офицеры, что там русских церквей много понастроили, так ли это? –
- Да нет, не совсем, пять или шесть, но армянских больше господа – поправив галстук, пояснил Богумилов, и добавил – а мечетей магометанских, так и до двух десятков наберётся.
Снова раздали карты, игра опять побежала, игроки дружески подшучивали друг над другом, а вице-губернатор как бы между прочим, спросил у гостя, не планирует ли тот, задержаться в Старобоярске? Евгений Александрович поглядел на Пал Петровича, и чуть сконфуженно проговорил.
- Планирую господа, даже очень… но, позвольте пока не говорить о сём, дабы не сглазить ненароком.
- Евгений Александрович – перехватывая инициативу у высокого начальства, вновь вступил в дело Хортов – я вот теперь же решил что как только получу отпуск, непременно поеду в Елизаветополь! Меня от чего-то притягивает этот город, хотя я о нём только слышал от проезжающих, ( вице-губернатор, с удивлённым лицом издавши звук «Э», хотел чего-то вставить, но получивши под столом упреждающий и чувствительный тычок в ногу, передумал )скажите, верно ли мне говорили, что ханский дворец, хорош в архитектурном стиле?
- Есть что посмотреть! – кивнул Богумилов, побивая чью-то карту.
- И последний, самый важный вопрос, простите за навязчивость, в какое время года, там лучше отдыхать? Уж верно весной, когда всё цветёт, летом-то там мне говорили жарища несусветная?
- Ну разумеется весной, как и везде – словно подхватив фразу на лету, ответил гость, и добавил – когда фруктовые сады цветут…
- Непременно съезжу! – тряхнул чубом надворный советник, и в продолжении остального вечера, уже не тревожил новоприбывшего, персидской темой. В выигрыше в конечном итоге остались Ничериди-старший, и полицмейстер, выигравшие ближе к полуночи один 80-т, а другой сто рублей. Евпатий Гордеич проиграл порядка сорока, но не жалел, компенсация ожидалась с лихвой. После игры, уже в другой комнате, приятели выпили-закусили, поговорили о том да о сём, причём Ничериди-папа, цветя как абрикос, постоянно намекал товарищам, на некое грядущее событие в его доме.
По завершении вечера, когда все дружески простившись стали разъезжаться усаживаясь в экипажи, Хортов и Гайтанцев ненадолго остановились на тротуаре, и помощник, в нетерпении спросил шефа.
- Ну, Евпатий Гордеич, игра -то, стоила свеч, или нет?
- Стоила Аристарх, стоила, - тихо ответил шеф, оглянувшись по сторонам – в Елизаветополе приятель, русских церквей всего две, с пол дюжины армянских, и чуть более дюжины мечетей друг мой, это первое… Второе, ханский дворец, не может быть чудом архитектуры, ибо был сильно повреждён и частично разрушен 34-ре года назад, при штурме Ганджи нашей армией… И третье Аристарх, лучшее время для отдыха в тех местах вовсе не весна, а тёплая и продолжительная осень…
- Это выходит что… - начал было Гайтанцев почёсывая шею сзади.
- Это выходит что он, никогда не был в Елизаветополе, Аристарх – тихо но чётко, закончил мысль Хортов.
На следующее утро, Хортов появился на службе с опозданием, пояснив что был на задании, и теперь ожидает результатов. Уже после обеда, дежурный унтер доложил Евпатию Гордеичу что к нему посетительница, утверждающая что у неё письмо, и ей назначено.
- Впусти! – быстро приказал начальник, выходя и з-за стола. Сразу же, робко вошла молодая женщина с пустой корзиной, по облику которой в ней угадывалась горничная, служившая в зажиточном доме.
- Здравствуйте ваше благородие, я принесла – таинственным шёпотом произнесла она, извлекая из недр одежды, маленький, белый конверт.
- Дай взглянуть! – сыщик протянул руку, и взяв конвертик, достал две бумажки – Угу, они, молодец милая, вот тебе твоё! – он достал из книжницы рубль и протянул ей – Ты никому не сказала куда идёшь?
- Ой что вы, нет! – уверенно помотала головой горничная – я ж всё одно в лавку в эту пору хожу, ну и сделала небольшой крюк, а от вас через квартал, извозчика возьму, как вы учили! – закончила она, пряча деньги.
- Ну ступай, да помалкивай о наших делах, а то хозяева тебя места лишат! – предостерёг её следователь на прощание.
- Да уж не дура, понимаю! – уверенно ответила девушка, покидая кабинет.
- Взгляни-ка брат! – предложил Евпатий Гордеич, и помощник мигом очутился возле его стола.
- Подпись на сём любовном вздоре видишь чья? – приподняв одну бровь, спросил шеф.
- Ишь ты, думаете всё же что этот наш? – спросил Гайтанцев, повертев в пальцах первую записку, начертанную на дорогой, глянцевой бумаге с вензелями разного цвета.
- Не исключено, но образец его почерка, нам достать нужно, пригодиться при случае – уверенно сказал Хортов забирая эту записку, и пряча её в папку , туда же пошла и другая, на которой рукой Аглаи, был выведен список покупок.
- А, так это горничная той красавицы была тут? - улыбнулся Гайтанцев.
- Она. Я утром подстерёг когда она в лавку за булочками шла, ну и завербовал. Применил мужское обаяние, и аванс в виде серебряного двугривенника, да посулил рублик за исполненное дело.
- Расходы у вас большие шеф, вчера вон сорок рублей проиграли – попенял Аристарх, на что начальник отмахнулся.
- Ничего, с благодарностями восстановим!
Гайтанцев ничего не успел на это сказать, вошёл дежурный унтер, и доложил их высокоблагородиям, что к ним курьер-с!
- Давай его сюда! – снова оживился Хортов, и через минуту, в кабинет бодро вошёл мальчишка из уличных проныр.
- Вам записка-с, велено лично в руки! – отрапортовал он, протягивая сложенную в четверо бумажку. Хортов молча выгреб из кармана три пятачка, и отдал гонцу. Поблагодарив, малец проворно исчез, а полицейские развернув депешу, прочитали в слух.
-« Улица Песчаная, 22, против сапожной мастерской» , адрес Богумилова Аристарх, я нынче утром приказал парочке своих стрижей выследить его, что один из них, с блеском исполнил. Давай-ка прокатимся до той улице, а до дому Богумилова пешком пройдёмся, заодно и к сапожнику заглянем!
Когда приехали к началу улицы Песчаной, коллеги отпустили извозчика, и неторопливо пошли по противоположенной стороне, скрытые тенью тополей и яблонь, в изобилии росших по обочинам дороги.
- Вчера за картами Аристарх, я почувствовал что улыбка этого Богумилова мне знакома, кого-то напоминает, но вот кого, убей бог не помню!
- Мало ли физиономий за жизнь мелькает перед глазами, иногда и обманешься – заметил Аристарх.
- Может быть, может быть – задумчиво продолжил шеф, а затем шагнувши к одному из могучих тополей, стал за него, указавши глазами на небольшой каменный дом с мезонином, или как его ещё называли, с мансардой. Обычный мещанский домик с высоким фундаментом, и резным крыльцом. Дом не имел никакой внешней ограды, а деревянный заборчик зелёного колеру, тянулся как водиться по бокам. Судя по малейшему движению в окнах, жилец отсутствовал, а наличие либо отсутствие навесного замка на двери, мешала разглядеть густая тень от крыльца. Подходить ближе полицейские не решились, да и незачем было.
- Установим владельцев дома, узнаем кто и когда его у них снял и насколько – шёпотом сказал помощник, на что шеф, ещё более таинственно, в шутливой манере, сообщил коллеге, что они установят это прямо сейчас.
- Это как? – слегка оторопел Аристарх.
- Через сапожника-соседа – приложив ладонь ко рту, заговорщицки прошептал Евпатий, дружески подмигнув Гайтанцеву.
- Ах ты-ы! – тихо хлопнул себя по лбу Аристарх, смущённо морщась. Визит к сапожнику не был продолжительным, и занял где-то с четверть часа. Кудесник голенища и подмёток, оказался не глупым малым лет 35-ти, имел жену и двоих детей, но их дома не было. Сапожник охотно отвечал на вопросы, и сыщики выяснили что домовладельцами является супружеская пара здешних мещан, кои сами проживают на соседней, прогонной улице, их фамилия Золовкины, Иван Петрович и Феоктиста Максимовна. Далее, за небольшую мзду, сапожник согласился приглядывать за домом напротив, блага окна его мастерской туда и выходили. Само-собой ни семья, ни одна живая душа вообще, не должна знать о визите полиции.
- Если продашь, к колодникам посажу – тихо но строго, предупредил его Хортов.
- Не извольте сомневаться, ваше высокородие, я закон почитаю! – истово заверил их сапожник, широко перекрестившись в доказательство.
- Ну бывай! – бросил Евпатий на прощание, и сыщики так же тихо и незаметно, покинули гостеприимный дом.
Дом мещан Золовкиных на Прогонной улице нашли быстро, но самих хозяев дома не оказалось. Выручил как всегда дворник, сообщивший что хозяева уехали теперь визиты делать, но к ужину обязательно вернуться, ужинают они всегда дома. Дав дворнику на водку, сыщики покатили в клуб, где в приватной беседе с его председателем, выяснили почему кредиторы Ничериди-сына, дали тому отсрочку. Всё оказалось предсказуемо и просто: Валериан Палыч попросил отсрочку мотивируя её тем, что нашёл сестрице жениха, и тот, в награду за это, посулился погасить его долги, и ещё дать сверху. Разумеется кредиторы согласились, ведь лучше деньги но попозже, чем теперь, платить кормовые Валериану, когда тот, в «яму» сядет. Взявши с председателя обязательство не разглашать цель своего визита, полицейские спешно раскланялись.
- Ну-с, это я и предполагал, но подтверждение никогда не лишне – пояснил Хортов, когда они шли обратно. Затем, Евпатий Гордеич сказал помощнику, чтобы тот, нынче к началу ужина зашёл за ним, чтобы вместе ехать на Прогонную к Золовкиным.
- Ну не в первый раз у нас с вами, ужин-то откладывается! – бывальчески изрёк Аристарх.
Дома, Наталья Сергеевна не сильно удивилась тому, что сегодня, муж не ужинает дома, такое с ним уже случалось, а посему когда Аристарх со всей лицейской галантностью появился в передней, она спокойно проводила супруга взглядом.
Визит полиции, поначалу озадачил и даже несколько встревожил добропорядочных, 50-ти летних супругов Золовкиных, однако когда Хортов объявил им что это лишь небольшая формальность, хозяева согласились уделить им десять минут своего времени в гостиной. Выяснилось что дом они сдают давно, деньгами детям помогают и себе на жизнь ещё остаётся. Этому жильцу, а вернее его брату, они сдали дом три, или чуть более недели назад. Брат пояснил что ожидает другого брата, и выложил деньги за два месяца вперёд. Объявления о сдачи жилья они давали и в газету, и на заборах расклеивали.
- Как представился тот брат, что договаривался с вами? – спросил Хортов.
- Коллежский советник, Андрей Андреич Кузнецов, прибывший в город по своим надобностям – вежливо ответил Иван Петрович.
- Каков он из себя, опишите – попросил следователь, и супруги, к приятному удивлению полицейских, неторопливо но обстоятельно, нарисовали им весьма знакомый образ. По мере описания «брата» сыщики сами наводили свидетелей на мысль, уточняя те, или иные штрихи портрета.
- Он и паспорт вам показывал? – это спросил уже Аристарх.
- Да, хотя мы и не настаивали – так же честно ответила Феоктиста Максимовна, начавши всё же заметно волноваться. Затем следователь уточнил, есть ли в доме чёрный ход, и оказалось что есть, дверь ведёт в сад, а оттуда через калитку, можно выйти на соседнюю улицу. Хортов поблагодарил супругов, а на их резонный вопрос «А что стряслось?» ответил что ровным счётом ничего, де тянется тут одно занудное дело о наследстве, так господин Кузнецов и похож на одного наследника, коего к его же благу, требуется разыскать. Однако на прощание, гости попросили супругов ни одному человеку, не разглашать подробности их визита, и даже господину Кузнецову, коли он тут объявиться.
- Ведь возможна и ошибка, не для чего напрасно обнадёживать человека – вежливо но настоятельно, пояснил Евпатий Гордеич, и добавил что коли соседи спросят, отвечать что заходили справиться насчёт квартиры, для одного из своих офицеров. Когда полицейские ушли, и супруги вернулись за стол, Иван Петрович задумчиво сдвинув брови, произнёс.
- Что-то душа моя, мне от этого визита, как-то невесело сделалось… Хортов, по таким пустякам как тяжба о наследстве, не ходит, да-с…
А на улице, Евпатий Гордеич сделался несколько взбудоражен, но внешне сего не показал.
- Ты понял Аристарх, а? Этот чёрт, тут более трёх недель живёт, и в ус не дует… Снял для сообщника домик, а тем временем, сам где-нибудь нелегально проживал. Дело-то плёвое, оденься по проще, да потолкайся по кабакам да трактирам, так и сыщешь там таких, что подобные комнатушки сдают, чтоб жильцам себя в полиции не регистрировать, просто-то всё как, а?
- Ну а что, ловко придумано – согласился Аристарх – сообщник наводит мосты, собирает сведения. А к появлению основного игрока уже всё готово, тому остаётся только действовать!
- И понятно почему к вдовицам подкат делать – торопливо но не громко заметил шеф – и образ вроде создаётся, ну и так, на всякий случай, вдруг её оголодавшую, тоже на уду поддеть выйдет? Н-да-а… ловки подлецы, но и нас не в амбаре с мышами нашли!
По дороге, сыщики завернули к здешнему квартальному, и справились у него, не объявлял ли себя в такие-то числа, как приехавшего, коллежский советник Кузнецов, Андрей Андреевич? Квартальный тут же полез в свои записи, и оказалось нет, не объявлял.
- По подложному паспорту значит живём? – бросил Аристарх когда они вышли.
- И не по одному даже! – убеждённо заключил Хортов. Так они шли пока не поравнялись с издающим прекрасные ароматы трактиром, куда Аристарх предложил заглянуть да отужинать, раз уж так вышло. Евпатий Гордеич раздумывал недолго, от замаячившей удачи, просыпался волчий аппетит.
- Пошли!
Обратно они вышли через час, сытые, довольные и весёлые. Аристарх поймав извозчика покатил к любовнице, а Евпатий, неторопливым шагом пошёл домой. На другой день в Управе, ему всё же доложили что господин Богумилов, объявил себя тамошнему квартальному по всем правилом, и даже извинился за проволочку. Был дескать неистребимо занят.
- Ага, легальность понадобилась, ладно – задумчиво заметил сыщик, затем стал чего-то записывать на отдельный листок. Написав, он откинулся на спинку стула и задумался. Размышления оказались прерваны появлением Аристарха, со следами приятного недосыпа на лице.
- Осчастливил кого? – скорее по привычке чем из любопытства, спросил Хортов, на что зевнувший помощник изрёк.
- Да… остались мной довольны…
Евпатий Гордеич сложил что написал в четверо, и положил во внутренний карман. Затем выйдя из-за стола и направляясь к вешалке, пояснил вопросительно глядящему на него помощнику.
- Я тут до парочки своих платных агентов отлучусь, дал им наводочку на нашего с тобой коллежского советника, чтоб днём и ночью с него глаз не спускали, да и вернусь, а ты посиди, чайку вон прикажу тебе по крепче подать…
- Обяжете Евпатий Гордеич – блаженно протянул помощник. Начальник вернулся только где-то через полтора часа, и прямо от дверей объявил помощнику две новости, обе хорошие. Первая, это то что с агентами всё в ажуре, а другая, что сокровищу дома Ничериди, девице Агле, стукнул ныне по утру 21-ин год, то бишь пробил тот возраст, в коем дееспособное лицо, уже само, без участия опекунов, могло вести свои юридические, и все прочие дела.
- А оно у неё дееспособное? – сострил Аристарх.
- По закону брат, увы, да! – тяжко вздохнул шеф, пробираясь на своё место – А про жизни, это гроб с музыкой, бедный папенька, и как его угораздило, этакое родить? Н-да… - едва он присел, как вдруг замер словно вспомнив чего-то, и легонько хлопнул ладонью по столу – ах ты ж чёрт безрогий!
- Вспомнили чего, шеф? – оживился Гайтанцев, весь повернувшись к начальнику.
- Само вспомнилось, ты помнишь что Авдеенко на балу, в карты играл с Левадским, Казначеевым, и Горшениным? Тебя тут ничего не озадачивает?
- Погодит–погодите – наморщил лоб помощник – ну играл, и что?
- Авдеенко играл в карты, а он… - на распев подсказал Хортов, и Аристарх тоже хлопнул по столу.
- Точно, он же бильярдист! Никогда не садился за карточный стол. Только кием работал, а тут сел… выходит он умеет играть?
- Узнаем кто выиграл, узнаем и это! – сказал Хортов, и приказал Аристарху лететь на поиски Яшеньки Маклюхина, ибо он знает это наверняка. Верный оруженосец тут же убежал, а следователь продолжил вспоминать где он мог видеть улыбку господина Богумилова, но так и не вспомнил.
- Лезет в голову вздор всякий! – неприязненно бросил он, и перенёс свои размышления на возможность добычи образцов почерка у всех членов сей уголовно-театральной труппы. Так, оставим пятерых девиц… да, именно пятеро, что с того, что он почти уверен кто жертва? На этом пресловутом «почти» многие поскальзывались, нужны все, сыск вести, не задом трясти… да ещё вдовушки эти, с Лопухиной четверо, да кавалеры их!.. ну тут чуть сложнее, главное заставить их что-либо написать. Так, стоп! Эти приезжие господа, хоть из гостиницы, хоть из меблированных, но должны послать коридорного с запиской от себя квартальному, мол такой-то и такой-то, прибыл по такому-то делу!
Не теряя времени, Евпатий Гордеич рванул по тамошним квартальным, где обязаны были объявлять себя любые приезжие. Благодоря этой находчивости, в руках следователя очень скоро оказались писульки от Сабельского, Потоцкого, и Богаевского. Оставался Авдеенко, обретающийся в комнатах у Князева за Заячьим логом.
- Чем чёрт не шутит? – вслух сказал сыщик, и свистнув по армейской привычке, поймал извозчика.
- До Заячьего лога любезный, марш-марш! - приказал он, и возница хлестнул лошадку. Комнаты господина Князева оказались продолговатым, двухэтажным деревянным строением, облезло-зелёного цвета, хотя внутри поддерживался определённый порядок, что называется «для плизиру». За столиком внизу, сидел сам хозяин, крепковатый но не толстый мужчина лет сорока, с колючей, короткой бородкой, и очками на носу. Жильцов видно не было, хотя их глухие, отдалённые голоса и доносились как бы из ниоткуда.
- День добрый вам, господин Князев – лениво бросил Хортов, просиявшему «радостью» владельцу – как поживаешь-то?
- Э-э… Евпатий Гордеич, честь для нас… честь, не изволите вот на стульчик присесть? - сверкнув линзами, участливо предложил Князев, но сыщик не пожелал присесть.
- Жилец твой Авдеенко, весёлый малый, у себя ли? – тихо спросил он, чуть наклонившись.
- Нет-с, с полчаса как ушли-с – в тон ему, ответил хозяин.
- Припомни любезный, он записки тебе никакой не оставлял? Ну там в лавке чего купить, в трактире, из ресторации чего заказать? – с надеждой спросил сыщик, и не обманулся. Оказалось да, раза три, особливо когда Авдеенкео даму приводил, он присылал записку с мальчиком (он тут коридорным служит) и тот бегал в лавку и трактир.
- Хоть одна сохранилась?
- Сохранились две-с, самые где заказ дорогой, я припрятал на случай если постоялец скандалить начнёт что его де обокрали и ограбили, а я записку-то и показываю, вот мол сколь вы изрядно закусок да вина заказывать изволили! Я так стараюсь делать, потому эдак спокойнее как-то! – пояснил Князев, протягивая сыщику две бумажки, заботливо извлечённые из папки. Хортов машинально сравнил, да, рука одна и та же. Выбрал самую чёткую, а другую вернул хозяину с предупреждением что бы тот молчал о цели визита полиции.
- Ежели меня кто видел и спросят, отвечай что донос на тебя лично пришёл, а я заходил всё проверить, и убедившись что ты честный, ушёл. Ты всё понял?
- Точно так-с, всё до точки! – кивнул хозяин.
- Но если ты кому скажешь…
- Не стоит продолжать Евпатий Гордеич, - клятвенно сложив на груди руки, залепетал Князев – я не сумасшедший, и вида ему не подам, что он интересует ваше ведомство!
- Ну, тогда честь имею! – Хортов легонько козырнув вышел, а хозяин бормоча «Эти кутилы одни неприятности приносят», медленно опустился на стул.
Вернувшись в Управу, Евпатий Гордеич нашёл там мирно пьющего чай Аристарха, который четверть часа как вернулся, и дежурный унтер, добровольно поделился с ним чаем. Яшеньку, помощник нашёл не в клубе, а у него дома, и за полтину денег, тот поведал что игра шла с переменным успехом. Вначале, Левадский с Казначеевым начали одолевать Авдеенко и Горшенина, но затем, Авдеенко отыграл всё своё, и взял двести сверху, а вот Горшенин продул четыреста. Левадский с Казначеевым даже сдружились с Авдеенко, и заметили тому что он не дурной игрок, и подивились тому, отчего он раньше за карты не садился, а всё только в бильярд? Авдеенко ответил что не было охоты, а бильярд он просто больше любит.
- Это значит что господин Авдеенко, по крайней мере не слабее наших ловкачей, а это о многом говорит – пробормотал Евпатий, усевшись на стул подле стола помощника, и рассказал ему о своей удаче по сбору почерков, а в конце посетовал что с почерками женщин по мимо Аглаи, у них затруднения.
- Как их раздобыть, ума не приложу! – устало выдохнул он.
- Ну моя любовница например, со всеми вдовушками из списка знакома, я попробую через неё что-то сделать – предложил Аристарх. В целом, шеф идею одобрил, но выказал опасение, что дама сердца может раззвонить об этом по секрету всему свету, и дело с треском лопнет. Аристарх заверил начальника что употребит все средства, чтобы этого не произошло.
- Ну а что, давай попробуй братец, и лети прямо теперь, а я чуть погодя, схожу домой, и попрошу как-нибудь помочь и свою половину!
Х Х Х
Однако дома, оказалась что Наталья Сергеевна, укатила к подругам, визиты делать, и когда будет не сказала. Это следователь услыхал от своей горничной Анфисы.
- И давно барыня уехали? – отечески глядя на забавную девушку, спросил барин.
- И часу не минуло…
- Ладно, ну подай мне в кабинет кофе что ли – неопределённо проговорил Хоров, проходя затем к себе. В кабинете он не стал переодеваться в домашнее, (могло случиться что пришлось срочно возвращаться на службу) отвесил окна, и впустил в помещение частичку света. Затем опрокинув стаканчик вина, просто сел за стол. В этот момент вошла Анфиса с подносом, на котором дымил приятным ароматом, горячий кофе.
- Поставь прямо с подносом и ступай – легонько махнул ладонью сыщик, и горничная согласно кивнув, торопливо вышла. Евпатий не очень налегал на кофе, и пил его от случая к случаю, в основном когда размышлял, либо становился чем-то озабочен.
Пил медленно, не обжигаясь, смакуя вкус кофе и сахара. Он никогда не понимал тех, кто потреблял сей огненный напиток без сахара. Особенно его забавляли господа, пьющие кофе не потому что душа просит, а «так принято». Хочешь не хочешь, а заливай его себе в зев, и улыбайся…
Однако посторонние мысли, очень скоро покинули голову нашего сыщика, и он опять вернулся к делу, которое вёл. Итак, один из преступников уже на крючке, а другой кто, просто охотник за приданым, или Некто Икс? Вдвоём их никто не видел, и что они знакомы, наверняка не скажет никто. Значит только слежка, что он и приказал недавно. А с образцами почерков, пусть будет как будет, в конце концов это не основные улики, а так, дополнение на всякий случай. Попив кофе, сыщик прилёг на диван, из тех что стоят в любом кабинете делового человека, и расслабившись задремал.
Проснулся он от ощущения что в помещении кто-то есть. Открыл глаза, супруга конечно же, мягко, как лебедь плывёт, так она неслышно ступала.
- Ты только вернулась? – зевнув и потянувшись, спросил Евпатий, спуская ноги на пол.
- Да – кивнула супруга, присаживаясь рядом.
Глянув на часы, Хортов увидел что проспал два часа.
- Ты сегодня очень рано, к чему бы это? – улыбнувшись спросила она.
- Не поверишь душа моя, но снова потребовалась твоя помощь – тряхнув чубом ответил сыщик, и вопросительно посмотрел супруге в глаза. Та поинтересовалась чем именно она может помочь своему сыщику, и когда он растолковал чем именно, на минуту задумалась, а затем не очень решительно но с толикой надежды сказала.
- Ну про всех не обещаю, а вот с Лопухиной помочь попробую… она, дней может восемь или девять назад, оказалась со мной в гостьях у Кати Кувшинской, ну ты её знаешь (муж согласно кивнул) и рассказала про шикарный магазин дамского платья, что мол не хуже парижских, и по пол года ждать их не надо. Катя буквально умолила Лопухину дать ей этот адрес, и даже приказала бумагу с чернилами принесть. Ну Лопухина и написала ей и там ещё двум гусыням, те аж тряслись прямо все!
- Молодец ты у меня – тихо похвалил он супругу, обнимая её за плечо, и целуя в уголок рта – как кстати вспомнила…
- Евпатий, а тебе прямо теперь это нужно? – устало спросила она.
- Да нет Наташ, это не к спеху и не горит – выдохнул Хортов, вставая с дивана ( жена плавно поднялась следом) – это так, для подстраховки, мало ли? Ты если вечером сможешь, то весьма обяжешь – намекнул следователь, и жена сразу повеселела. Сказать по правде, она сильно утомилась и хотела прилечь.
- Отдыхай, это не к спеху! – повторил Евпатий, провожая жену в спальню, а сам собираясь вернуться в Управу, хотя день уже заканчивался, но как показывала жизнь, не для сотрудников сыскной полиции. Аристарх грустил в кабинете, попивая чай в одиночестве.
- Глухо как в склепе? – понял всё Евпатий, подходя к стулу, и присаживаясь. Гайтанцев молча кивнул, и затем пояснил что его любимая женщина дама с понятиями, но требующими аккуратного подхода. Короче говоря ни с кем из списка она эпистолами не обменивалась, и кто кому и куда писал, она не ведает. Вопросы он ставил так, что выходил совершенный водевиль, и любовница ни о чём не догадалась. Следователь тоже сказал что у него, кроме шанса с Лопухиной, ничего нет.
- Да ладно приятель, бог с ними теми вдовицами да девицами! Будем играть тем, что есть. А Лопухина, что Лопухина? Приехала да уедет, вряд ли тут на неё всерьёз кто покуситься, но, пусть будет, помощь жён надобно ценить, даже если она не приносит ожидаемого барыша! – философски подчеркнул начальник.
- На сегодня ещё будет что? – отставив пустую чашку, спросил Аристарх.
- Нет брат, пошли пожалуй по домам, на местах где нужно, агенты дежурят, так что нам с тобой нет покуда нужды на пузе ползать. Дело мать его заковыристое больно, и вроде стронули чуток с места, а всё же… Ладно, пошли уже, да – спохватился шеф - Урусов с Шумельским ничем тебя сегодня не обрадовали?
- Нет, у них тоже пусто, их объекты крутят водевили, но ничего подозрительного не делают. Потоцкий с Ермиловой вроде как женятся…
- Да это я слышал, пошли уже! – бросил Хортов, и оба полицейских неторопливо покинули кабинет, под мелодичный звон медных часов.
Дома, Епатий Гордеич побеседовал с младшими детьми, дал лёгкий нагоняй прислуге, а потом не заходя в спальню (пусть дорогая жёнушка поспит) поднялся к себе в кабинет, и углубился в книги. Супруга заглянула к нему часов в девять, держа в пальчиках помятый листочек.
- Победа муж, вот почерк вашей Тамары!
- Благодарю – Хортов взял листок и положил себе в книжницу, к другим образцам, чтоб поглядеть после, а затем чмокнул жену в щёку.
- Ты сегодня где, дома, или по службе опять сбежишь? – с явным намёком на что-то, спросила она, играя глазами.
- Дома, Наташ, ты это, как спросила-то? – осторожно поинтересовался Евпатий. Жена лукаво улыбнулась и решила слегка подурачиться.
- Ну как… сказала что тебе по делам сыску, срочно приспичило вашей Лопухиной вензеля прочесть, и не будете ли вы любезны дорогая, принесть мне сию улику? – захихикав и прикрыв рот ладошкой, закончила Наталья.
- И не совестно вам Наталья Сергеевна, доверчивого мужа, на смех поднимать? – улыбаясь сам, переспросил Хортов.
- Ну ладно уж, усовестил – выдохнув сдалась жена, и пояснила что ей тоже будто бы приспичило наряды себе заказать, и она буквально уговорила подругу найти лопухинскую запись, что та и сделала, порывшись у себя в коробке с визитками, открытками, билетиками и прочей чепухой.
- Твоя легенда оказалась крепкой – похвалил Евпатий
- Да уж, пошли ужинать, а то давно пора, дети покушали, а мы припозднились – тихо проговорила Наталья, и первой пошла к выходу.
Утром, едва появившись на службе, Хортов встретил полицмейстера, который отозвав его в сторонку, поинтересовался.
- Евпатий Гордеич, я тут давеча вспомнил как вы упросили меня пригласить на игру в дворянское собрание, Ничериди с сыном и будущим зятем. Вам это как-то помогло в деле?
- Да, сдвиги есть, хотя я желал узнать как играет Валериан и его будущий родственник Богумилов, да и вообще – неопределённо заметил Евпатий.
- Н-да? – пошевелив бровями, мыкнул Разорихин, и кашлянув проговорил – а мне вот вице-губернатор пожаловался, что когда вы про Елизаветополь словно несведущий человек у Богумилова спрашивали, он удивившись хотел вам напомнить что вы там служили, и даже в битве при этом городе были участником…
- Ну и что же? – невозмутимо переспросил сыщик.
- И вот в момент когда он уже раскрыл было рот, чтоб вам о сём напомнить, его кто-то весьма чувствительно в щиколотку пнул, он все слова и проглотил враз! – с укоризной закончил Мефодий Лукич.
- Возмутительно! – ахнул сыщик и добавил – Надо же какая бестактность… Нельзя эдак лягаться-то, тем более что уважаемых людей ноги-то! – состроив задумчиво-огорчённую физиономию, и выдвинувши следом версию, что это вряд ли было злодейское покушение на особу вице-губернатора, а просто у кого-то нога скользнула, дрожь нервная ( за картами порой нервы расшатываются до чрезвычайности!) либо судорога. Неловкость одним словом… Всю эту речь, Хортов произносил с лицом абсолютно бесстрастным, и полицмейстер не смог определить наверняка, серьёзен его лучший сыскарь, или он мерзавец издевается? Кончилось всё тем, что Разорихин согласился с неумышленностью поступка, и на сём всё закончили.
- По делу сдвиги какие-либо имеются? – спросил на прощание полицмейстер, на что услышал что сдвиги есть, вышли на след одного подозрительного человека, но вот тот ли это или же нети, определённо утверждать пока невозможно, а цена ошибки может быть высока, скандала-то никому неохота!
- Вы правы – обычным уже голосом согласился Мефодий Лукич, но намекнул на желание министерии и генерал-губернатора, о скорейшем завершении дела, о чём присылают письма с пожеланиями для губернатора.
- От генерал-губернатора возможно одно и пришло, а министерия далеко, шутит его превосходительство! – уверенно заметил Хортов. Полицмейстер буркнув ему на это «Работайте!» ушёл, а следователь наконец пошёл в свой кабинет. На лестнице его догнал Аристарх, с которым он поделился сообщением о добытом женой образце, а проходя в кабинет, равнодушно добавил.
- Писульки это так, для ясности, главное теперь это слежка и сбор сведений и свидетельских показаний. Но мошенник калач видать тёртый, и если почувствует слежку, то всё может полететь в тартарары!
Затем пройдя за стол, он поведал помощнику о беспокойстве полицмейстера, и о ноге вице-губернатора, чем весьма развеселил Аристарха. Не прошло и десяти минут после этого, как появившийся из канцелярии чиновник, принесший стопку папок, стыдливо сообщил что это, поднакопившиеся материалы, ненадлежащем образом запротоколированные, и необходимо их разобрать. Хортов не произнеся в ответ ни звука, простёр длань с указательным пальцем в сторону Аристарха, и чиновник сложив весь бюрократизм на стол Гайтанцева, поспешно ретировался.
- Крепись брат, мысленно я с тобой! – честно произнёс Хортов, глядя на тоскливое лицо помощника, берущего в руки первую папку. Сам же следователь, решил заняться сличением почерков. Итак, Сабельский, Богаевский, Потоцкий, Авдеенко, Аглая, Богумилов, Лопухина и Валериан Ничериди. На последнего, была доставлена одна из его долговых расписок из клуба. Евпатий разложил почерки в два ряда, и внимательно принялся разглядывать их под лупой. Прошло чуть более минуты как вдруг… Он слегка дёрнул головой как от укуса комара, и снова вгляделся в нижний ряд: две записки оказались практически идентичны… Он быстрым движением свёл их вместе, и снова навёл лупу. Боже правый, да это ж одна рука! Две записки от разных людей, написал один человек… за свою сыщицкую карьеру, Хортов не раз сталкивался как с подделками, так и со схожестью почерков. Но то были ценные бумаги, векселя, заёмные письма, долговые расписки, и тому подобное. Здесь же, совпали абсолютно невинные, бытовые записки! Евпатий впрочем взял себя в руки, и ещё глубже погрузился в изучении записок. По прошествии времени, у него не осталось сомнений, записки писала одна рука.
Но чтобы удостовериться наверняка, сыщик решил сходить в гимназию, и показать обе записки своему старому учителю словесности и русского языка. Быстро собравшись и бросив Аристарху «Я скоро!» Евпатий Гордеич спешно покинул Управу, и уже через полчаса, был дома у своего старого учителя, год уже как жившего на свой пенсион. Старик искренне обрадовался визиту своего способного но недисциплинированного ученика, коего он в былые годы частенько потчевал линейкой. Евпатий, не любивший позёрство и понтировки, извинившись перед старым своим наставником, сразу же выложил карты на стол, сообщив что пришёл за помощью и консультацией.
Старик, глубоко вздохнувши сказал что он и тому рад что ещё может быть полезен, однако без чая, отпускать сыщика решительно отказался. Хортов, дабы не обидеть старика, безо всяких экивоков, согласился попить с ним чайку и заодно вспомнить былое. Впрочем, пожилой наставник вовсе не был выжившим из ума ребёнком с капризными наклонностями. Немногим более чем через четверть часа, он спросил у следователя о его надобностях. Евпатий достал из книжницы записки а из кармана лупу, и подал всё это старику.
- Вот, извольте взглянуть, и скажите ваш вердикт, одной рукой это писано, либо совпадение, и почерки лишь схожи?
Учитель принял записки и лупу, и несколько минут их внимательно изучал. Затем вернул их ученику со словами.
- Вне всяких сомнений Евпатий, это одна рука, или же я не служил честно сорок три года по учёной части, а протирал штаны в классах.
- Вы несказанно помогли уголовному сыску, дай вам бог здоровья! – искренне проговорил Хортов на прощание, и пообещав как-нибудь зайти, покинул дом старого учителя. Идти сразу в Управу, Евпатий не хотел, требовалось на воздухе собраться с мыслями, и упорядочить их. Чтоб это скорее случилось, следователь свернул в парк, миновал несколько скамеек с читающими барышнями, и углубившись, присел на отдалённую, облезлую лавочку близ куста шиповника.
Так, это что ж такое выходит-то, а? Искуснейшая подделка почерка? Вздор, они нигде не пересекались, и не знакомы меж собой, иначе это сразу обнаружилось бы… Тогда что?! Если это один и тот же человек, тогда это… Да нет, быть того не может!..
От нахлынувшего озарения, следователя бросило с начало в небольшой жар, а затем в лёгкий озноб. Неужели?!..
- Ах ты ж чёрт рогатый – утерев платком вспотевшее лицо, проговорил следователь, и быстро встал со скамейки. Вот откуда она, эта знакомая улыбка Богумилова, вот где он её видел!!! Но как такое может быть, что ни у одного человека, не возникло и тени подозрений на сей счёт?! Ни у кого даже не ёкнуло! Ну положим в Отечественную войну такие случаи тоже были, и поражались потом даже видавшие виды офицеры, не распознавшие обмана.
- Вот почему ты сукин сын, неуловимый-то был! Нигде задержать не могли, и немудрено! – на ходу рассуждал сыщик, выходя из парка на улицу – ловко, ай ловко придумано-то, вот шельма! Ведь это ж в голову никому само не придёт, на ум даже не зайдёт! Улыбка, смех, я-то всё голову ломал, где видел? Ан вон там что вышло! Ну теперь держись у меня господин хороший, ети твою маменьку! Кстати о маменьках, семейство Ничериди будет ожидать большой сюрприз… Ох не приведи господи теперь в их шкуре-то оказаться! И смех и грех… он решил пока не посвящать Аристарха в своё невиданное открытие, оставляя для себя всё ж небольшой процент на ошибку, либо дьявольское совпадение. Он решил проверить всё лично, и кажется уже даже придумал как, только бы не напутать чего от радости.
Придя в Управу, Евпатий с нескрываемым удовольствием выслушал от помощника новость, что ныне по утру, состоялась помолвка Аглаи Ничериди, с Евгением Богумиловым, и что Пал Петрович уже благословил молодых, и общим решением, назначив свадьбу через месяц. А сюда, в Управу, уже доставили приглашение полицмейстеру, и им с Евпатием Гордеичем. Аристарх протянул шефу «счастливый билет», напечатанный на дорогой, с золотыми вензелями бумаге.
- Весьма скоро Аристарх, сей документ – Хортов потряс приглашением сделав ударение на букву «у» - станет историческим. И попомни моё слово, очень многие господа и дамы, сохранят его себе на память…
- Вы что-то узнали шеф? - полюбопытствовал помощник.
- Точнее сказать догадался, сопоставив улики!
- До конца пока конечно не откроетесь? – вздохнувши спросил Аристарх.
- Разумеется нет, друг мой! – Евпатий вылез из-за стола, и подойдя к бюро с часами, присел на его краешек. – А то ты вот сейчас обалдеешь тут от восторга, а я возьми да ошибись, что тогда будет?
- Конфузис охерениус! – подняв вверх указательный перст, менторским тоном прогудел лицеист Гайтанцев, шевельнув бровями.
- И даже хуже! – подтвердил Хортов, скрещивая руки на груди – А посему, я думаю что до конца месяца, всё так или иначе разрешиться!
Предчувствия не обманули старого артиллериста, тем более что для этого, он приложил все усилия. За те восемь дней что оставались до искромётного финала, сыщики успели узнать много интересного. Ну во-первых, наблюдательный сапожник, исполнявший в добровольно-принудительном порядке обязанности полицейского агента, поведал им что господин Богумилов, несколько раз, а точнее три, приезжал в дом на извозчике, всякий раз его отпуская. И вот что примечательно, один раз, сей господин назад выходил, и ушёл уже пешком, а два раза, пропадал напрочь, скорее всего оставался ночевать, хотя свет в окнах не горел.
Во-вторых, было замечено что счастливый жених, господин Богумилов, чуть не каждый день теперь посещает дом невесты, читает ей какой-то роман, а затем, молодые подолгу гуляют в саду (выходить на люди с будущей женой, Евгений Александрович пока не решались) а затем побыв немного в доме, Богумилов раскланивался. Ни папенька ни маменька не находили слов, коими могли выразить своё счастье от долгожданного расставания с дочурой!
Хотя со своими товарками, будущая тёща говорила несколько иные вещи.
- Вот и нашей Аглаюшке бог женишка послал! Своё имение в Киевской губернии, 500 душ, завод, винокурня, и годовой оборот в 600 тысяч! А то всё дурочкой её величали… она может и дура, только вот не каждая умница этак вот замуж-то выйдет!
Прочие, вольные или невольные участники этого дела, также постоянно попадали в поле зрения полиции. Сабельский на приёмах да вечерах, уже открыто появлялся под руку с Татьяной Пыжовой, а Потоцкий с Ермиловой так и вовсе собирались скоро венчаться. У прочих пока было ни так ни сяк, Богаевский только крутился подле Скошинской, но явных шагов под венец пока не делал. Пару раз мелькнула в салонах и госпожа Лопухина, весело щебечущая с молодыми людьми. Впрочем долее двух-трёх часов она нигде не задерживалась, и ссылаясь на занятость, покидала общество. Отставленный от всех изысков вдовушкиных прелестей Авдеенко, тоже появлялся, но совершенно уже терялся в массе прочих повес, ничем себя не выделяя. Хортов с Гайтанцевым всё время были рядом с гущей событий, но никак явно себя не обнаруживали. Евпатий Гордеич привлёк к делу в качестве помощника, одного из городских художников-портретистов, что мог нарисовать карандашом персону, увидев её лишь раз, но достаточно близко. Дня за три до разведки, Евпатий взял художника на один из светских вечеров, и показавши ему нужного господина с десяти шагов, спросил.
- Ну что, сможешь изобразить того молодца?
- А чего ж не изобразить? Смогу – спокойно ответил художник, оставшийся до конца вечера. На этом же приёме, Аристарх подойдя к шефу, негромко шепнул ему.
- В банке всё улажено, в курсе только директор и его товарищ, даже казначея не посвящали, оба люди надёжные, семейные, и ненужных телодвижений не совершат.
- Добро Аристарх, - кивнул шеф, и стукнулся с ним бокалом – шутим, пьём, веселимся!
- А полицмейстер-то, в курсе нашей с вами затеи? – чуть опасливо спросил Аристарх, и услышал что шеф, не счёл нужным, излишне беспокоить Разорихина, оперативными мероприятиями.
- Мы его потом обрадуем, опосля! – деловито заметил шеф. Наблюдение за объектом продолжалось ещё три дня, пока во второй половине третьих суток, не наступила долгожданная развязка.
К двухэтажному зданию банка, подъехал извозчичий экипаж, из которого проворно вылез одетый в дорогой синий сюртук, белые брюки и белый же цилиндр, господин Богумилов собственной персоной. В правой руке он держал средних размеров зелёный дорожный чемодан, что в те времена, имел форму схожую с саквояжем, и поигрывая тросточкой, лёгкой походкой направился в банк, у входа в который, скучали на посту двое солдат внутренней стражи.
Внутри, вопреки обыкновению, оказалось на редкость мало посетителей. У окошка кассы топтался в нетерпении какой-то студент, а за столом для посетителей, старательно заполнял нужный ему бланк, пожилой мужчина дворянской наружности, и некая средних лет дама с зонтиком, ожидала чего-то на мягком стуле у стеночки, под картиной с изображением овощей и фруктов.
Дождавшись через пять минут своей очереди, Евгений Александрович извлёк из внутреннего кармана пачку именных банковских билетов на Аглаю Ничериди, и столько же без именных, сиречь на предъявителя, и представил их к оплате. Кассир аккуратно принял бумаги, прежде переворачивая каждую из них, и удостоверяясь наличием на обороте передаточного бланка, надписи сделанной рукою владелицы билетов «Аглая Ничериди». Затем кассир скрупулёзно стал сличать подписи барышни с такими же, но уже в банковской книге. Всё это время, Евгений Александровитч абсолютно спокойно ждал, опершись на изящную трость. Наконец, по истечении полутора часов, всё было признанно подлинным, и где-то ещё через час, банковский казначей стал выдавать затребованную сумму, 250 тысяч рублей.
- Позвольте, а чего же это все пачки, да одними сотенными? – удивился посетитель, глядя на тёмно-зелёные пачки новеньких, сего года выпуска купюр.
- Так уж милостивый государь выходит, ничего-с не попишешь-с – суховато, по-деловому, пояснил казначей, оценивающе глянув на клиента, укладывающего пачки в чемодан.
- Ну что же, хорошо – улыбнулся посетитель, продолжая принимать приятно пахнущие, хрустящие пачки. Наконец дело было завершено, Богумилов застегнул чемодан, и также неторопливо направился к выходу. На улице он бодро сел в экипаж, протянул обомлевшему извозчику пять рублей со словами «Сказал же не обижу!» и бодро развернув свой транспорт, погнал обратно в город. Едва экипаж с Богумиловым отъехал на полсотни шагов, как с противоположенной стороны улицы, из-за хлебного лабаза, на дорогу выехал другой экипаж с поднятым верхом, который неотступно стал следовать за первым.
Около шести вечера, от гостиницы «Кавказ» собирался отъезжать рессорный, дорожный экипаж. Назади как полагается уже был уложен-увязан накрепко багаж, состоящий из сундука красного цвета, двух больших дорожных чемоданов, да четырёх внушительных картонных коробок. Покидать гостеприимный Старобоярск, собралась уже ставшая широко известной, Тамара Сергеевна Лопухина, одетая в тёмно-синее дорожное платье, и белую накидочку, отороченную пухом. На голове, у не нашедшей себе партии вдовушки, красовалась тоже синяя шляпка, но уже с ярко красными цветами. Однако не успела дама забраться в экипаж по откинутому металлическому порожку, как оказалась окликнута приятным мужским голосом.
- Тамара Сергеевна, голубушка, да никак вы нас уже оставить собрались?
Вдовушка величаво повернулась, и увидела скромно стоявших рядом полицейских Евпатия Гордеича да Аристарха Сергеича, кои как по команде разом приподняли свои цилиндры в светском приветствии, после чего по старшинству, нежно припали к очаровательной ручке отъезжающей дамы.
- Приходиться господа, обстоятельства, увы, сильнее нас! – вздохнувши произнесла Лопухина, и вопросительно приподняла свою изящную, правую бровь.
- А ведь мы к вам по делу Тамара Сергеевна, причём по неотложному – поклонившись ещё раз, стал разъяснять Хортов – я бы даже сказал за помощью.
- Право не знаю господа, чем я могу помочь-то? Вечер уже, я уж и ехать собиралась – не очень радостно заметила она, но Евпатий Гордеич прямо-таки заверил её что всё разрешиться в пол часа!
- Ну что с вами делать? – улыбнулась дама, и вздохнувши сказала – Говорите уж…
- Вы должны помочь нам опознать одного мошенника, брачного афериста, его арестовали вчера, и он показал на допросе, что знает вас (дама округлила глаза) и даже имел виды вас обобрать. Ну слыхали небось про такие пассажи?- участливо склонил голову сыщик.
- Слы… слышала – удивлённо улыбнулась вдова, пытаясь видимо сообразить что происходит?
- Ну и вот буквально вам, надобно будет только лишь глянуть на его наглую физиономию, да под протокол показать, знаком он вам или нет, а потом уже езжайте себе куда угодно! Это кстати ваш экипаж, собственный?- переспросил Хортов, указав на средство передвижения.
- Экипаж? Нет… экипаж не мой… это тут наняла, до станции только доехать, а там – вдова осеклась на полуслове, и томясь спросила далеко ли ехать?
- Да пять минут Тамара Сергевна, пять минут драгоценнейшая вы наша! – приложив руку к груди, заверил её следователь, и вкупе с Аристархом выразил желание прокатиться со вдовой на одном экипаже.
- Песчанная№22 любезный! - в полоборота бросил Хортов извозчику, сидя с помощником на переднем сидении, предоставив даме одной, занимать заднее, и радовать их своим лицом, слегка погрустневшим. Лопухина правда сделала губами одно движение собираясь что-то спросить, но осеклась, кашлянула, и коротко извинившись, достала из сумочки платочек, коим промокнула глаза и рот.
- Спросить чего-то желали? – заботливо справился Евпатий, на что вдова, приняв прежний вид, ответила.
- Нет, ничего…
Наконец они подъехали к дому, где по полицейским сводкам обретался господин Богумилов. У жилища уже стоял квартальный с двумя помощниками, да парочка соседей-мещан, назначенных видимо в понятые. Неторопливо вылезли, Аристарх даже подал даме руку, и затем галантно повёл её в дом, а начальник, подойдя к навытяжку ставшему квартальному, достал из внутреннего кармана сложенный в четверо документ, и протянул ему.
- Так братец, вот тебе предписание, начнёшь как мы в доме скроемся, понятые тут пока, с тобой, а туда их после!
- Слушаюсь! – отчеканил квартальный принимая бумагу, а следователь спешно догнал Аристарха со вдовой, что уже поднимались на крыльцо, и даже несколько обогнав их, приветливо растворил дверь.
- Прошу вас друзья мои! –
Все прошли в гостиную, где сквозь заранее отвешенные окна, свет солнца ещё достаточно освещал комнату, посреди которой, вплотную к столу, стоял мольберт накрытый куском белой ткани. Лопухина оглядев гостиную, с удивлением повернулась к полицейским.
- А, где?.. Кого опознавать-то?
- Один момент сударыня! – торопливо сказал Евпатий Гордеич, подходя к мольберту, и двумя руками, плавно срывая покров. На плотном листе бумаги, красовался нарисованный грифельным карандашом, портрет счастливого жениха, Богумилова, Евгения Александровича. Причём исполнен рисунок был столь живо, что казалось сейчас он кашлянет, шевельнёт бровями, и душевно осведомиться «А что вам угодно, господа и дама?»
- Не узнаёте разве портретик-то, Тамара Сергеевна? – участливо поинтересовался Хортов, глядя на застывшую соляным столбом Лопухину.
Х Х Х
Пока происходили эти немаловажные события на Песчаной улице, в другой части города творились не менее яркие. В то же время как Хортов и Гайтанцев любезничали с Лопухиной, за городской заставой, на самой окраине случилось, а даже вернее нет, стряслось чрезвычайное происшествие! Из стоявшей на обочине извозчичьей пролётки с поднятым верхом, время от времени высовывалось глупое девичье лицо с двумя подбородками, и хлопая глазами, кого-то высматривало. Лицо это было обряжено в кружевную шляпку с лентами и завязками под подбородками. Несколько раз бородатый извозчик тоскливо оглядывался на пассажирку, и утомлённо спрашивал.
- Ну скоро уже, барышня? Ить на пол часа уговаривались, иде он есть-та, кавалер твой? – перейдя в конце на ты, хмуро бросил бывший солдат.
- Молчи дурак! – махнув на него рукой, низковатым, грудным голосом, выдавила из себя особа – Тут такая романтика, что тебе грубияну не образованному, такое в жизни не понять! Мы бежим с любимым в заморский Париж, от тиранов и сатрапов, а там будит общая республика, и мы останемся навсегда счастливы, вот как!
На эту тираду, извозчик пробурчал. что он в 14-ом году, «в ентом заморском Париже был, и никакой он не заморский, на Сене стоить». Так продолжалось два часа, пока вконец выведенный из себя возница, стегнув лошадь, стал разворачивать её на город. Реванув дурным голосом, девица как тигра вцепилась извозчику в воротник, и оглашая окрестности воем попавшей в капкан телушки, принялась трясти его, и глотая слёзы, вопить чтоб он, сатрап и предатель великой любви, сей момент остался б, и ожидал её кареты с любимым. Извозчик хотя и был мужчиной не хилого десятка, но от неожиданного нападения оробел, растерялся, но когда пальцы полоумной девицы вцепились ему в волосы и шею, бывший солдат не стерпел…
Когда на вопли побоища сбежались горожане, дворник, будочник с алебардой да двое городовых, трагическая сцена ещё не завершилась. Зарёванная и растрёпанная девица, на большущей щеке которой горел алым маком отпечаток пятерни, увидав полицейских, заорала прямо на них, что она никого не выдаст, а их всех пронзит шпагой её любимый кавалер, который может даже напасть на тюрьму. И тут кто-то из соседей, приглядевшись к буйно помешанной, громко ахнул.
- Люди добрые! Да ить эт жа Аглая, Ничериди Павла Петровича доченька, какую скоро замуж собирались за какого-то несчастного отдать!
Услыхав сие опознание, городовые разом взяли девицу под руки, и не без труда, буквально толкая её перед собой, направились сопровождаемые толпой зевак, в ближайший участок, пусть мол с ней квартальный решает, извозчик пошёл сам…
К моменту привода Аглаи Палны в участок, основная дурь из неё на сегодня уже вышла со слезами, соплями и рёвом, и она теперь только лишь икала, и грозила всем страшной карой, за пресекание их «всамделишной любви». Увидав задержанную, квартальный по началу не хотел было ничего писать и оформлять, ( Ничериди-то влиятельные миллионщики, как бы того…) но когда и извозчик предъявивший ободранную шею и вырванные клоки волос, и будочник, и городовые, и ещё ряд свидетелей показали как было дело, то стало понятно, что скрыть уже ничего не получится, ибо слух о сём скверном анекдоте, пороховой дорожкой побежал теперь по городу. Квартальный, с тяжким вздохом решил что раз так, то придётся оформлять, а там как бог даст, по закону, они правы…
В доме Ничериди случился большой переполох. К ним явился рассыльный из полиции, и передал повестку, в которой предписывалось всем старшим членам семьи, за исключением 16-ти летней Серафимы, явиться к восьми часам вечера в Управу благочиния, на опознание задержанного преступника. Глава семьи сделав недоумённое лицо, спросил о личности преступника.
- Не могу знать Пал Петрович, велено вручить вам повестку и отбыть! – козырнул рассыльный собравшийся уже было уходить, но оглядев присутствующих, переспросил а дома ли Валериан Палыч?
- Нет-с, он в клубе, с час назад уехал – растерянно пояснил папенька, и добавил что и Аглая где-то неожиданно запропала. На это, полицейский тут же поспешил успокоить семейство.
- За Валериан Палычем мы съездим, благо тут не далеко, и за Аглаю Палну нет нужды волноваться, она уже у нас, доставили-с!
- Что-о-о?? – разом спросили супруги, лица которых вытянулись от удивления – Как это у вас? Где у вас? - переспросил уже только папенька, таращась на рассыльного.
- Её из-за окраины города, доставили в тамошний участок, по причине учинённого ей публичного скандалу на улице, она подралась с извозчиком, (маменька побледнев схватилась за сердце) сквернословила, оскорбляла и угрожала полицейским чинам прибывшим на происшествие. На шум драки сбежалися по мимо толпы свидетелей, ещё и будочник, а городовые и доставили её в участок. Скандал оказался такой силы, что скрыть уже нельзя было совершенно, серёд улицы она с извозчиком билась, и пришлось всё оформлять как надлежит (за сердце, поморщась схватился уже папенька) К нам в Управу её доставили только недавно, но посадили не в арестантскую, а в кладовую, под присмотром городового. Ей тоже надлежит участвовать в опознании преступника, честь имею! – рассыльный козырнул, и вышел уже окончательно.
Всё время пока он говорил, супруги Ничериди слушали его с разинутыми ртами, и вытянутыми лицами. Едва полицейский ушёл, как оживший Пал Петрович, поминая на чём свет стоит свою дщерь «дуру треклятую», спешно велел жене собираться, а лакею проорал чтобы тот поторопил кучера. Всякое он от доченьки мог ожидать, но чтоб загреметь в участок за драку с извозчиком, такого Пал Петрович и во сне не видал, и гадать не загадывал!
Позор! Позор! Позорище!! И так слава по городу бежит, а теперь вон чего они с женой на старости лет получили! До свадьбы менее трёх недель осталось, а тут такое! Ещё чего-доброго, господин Богумилов жениться откажется… выноси как говориться, царица небесная! Не теряя времени, супруги Ничериди спешно помчались в полицейскую Управу. В кабинет начальника сыскного отделения, они поднялись чуть ли не бегом, муж заботливо поддерживал супругу под руку «Крепись душа моя, крепись»… Их уже ожидали, а потому дежурный пропустил обоих без лишней церемонии. Едва они вошли в кабинет, глаза их упёрлись сначала в Валериана, тревожно крутившего головой, рядом со своей набычившийся сестрицей Аглаей. Оба они сидели на приземистом, восьминогом диване, и выжидали. Из слуг закона присутствовал полицмейстер с суровым от чего-то лицом, Хортов с Гайтанцевым, и двое дюжих городовых, один у двери, другой подле пустого стула по среди кабинета. Всё это, супруги Ничериди успели разглядеть разу.
Увидев отца, Аглая разом вся оживилась, и выпучив белики хотела что-то сказать, промычав даже «папенька», но тот, рыкнув на неё оскалившись «я ж тебя-а»… сделал было шаг к ней, но решительно вышедший вперёд полицмейстер, хмуро заявил.
- Ти-хо! Молчать всем! Сидеть! (виновница сразу притихла) Официально объявляю вам господа, что в полицейском присутствии, не скандалить, не кричать, не выяснять отношения не дозволяется! Здесь вам не дома, и извольте держать себя соответственно чину и званию!
- Да-да, конечно, простите! – выдохнул Пал Петрович, проходя с женой к дивану, и усаживаясь на него – Весь бенефис, у нас дома с ней будет! – твёрдо посулил он, уничтожающе глянув на дщерь свою. Полицмейстер согласно кивнул, и занял место у стола Евпатия Гордеича, где стоял в ожидании и сам Хортов. Аристарх же, готовый по обыкновению вести протокол, уже сидел со всем необходимым за столом, и ждал своего часа.
- Прикажете начинать? – тихо спросил у Разорихина Евпатий Гордеич.
- Да, разумеется! – ответил полицмейстер. Хортов махнул рукой городовому стоявшему у двери.
- Пусть заводят арестованного!
Тот спешно вышел, через минуту послышались торопливые гулкие шаги, и в кабинет, в сопровождении двух городовых (один из коих остался у двери) был введён господин Богумилов, Евгений Александрович, с отрешённым лицом, но с какой-то притянутой за уши насмешкой на нём. Чёрный выходной фрак бывший на нём, придавал всей сцене какое-то абсурдное великолепие. Его молча усадили на стул напротив семейства Ничериди, где он положив нога на ногу да скрестив на груди руки и замер, равнодушно глядя на несостоявшихся уже родственников. Всё семейство разом, замерло с вытаращенными глазами, но как показало скорое будущее, это были только цветочки…
- Итак господа, - с расстановкой начал Евпатий Гордеич, проходя и становясь с краю меж свидетелями и арестованным – в вашем присутствии, здесь и сейчас, проводиться опознание задержанного (последний кисло улыбнувшись, чуть склонил голову) Обращаюсь к находящимся здесь членам семьи Ничериди; вам знаком этот человек, сидящий теперь перед вами?
- Ну как же… это господин Богумилов, Евгений Александрович, друг семьи и жених… вот её! – отрывисто бросил Пал Петрович, указав жестом головы на дочь.
- Так и есть, Евгений Александрович, они-с! – коротко указавши на него ладошкой, растерянно пролепетала его супруга, поглядевши на мужа, словно ища поддержки, но тот и сам пребывал в состоянии ожидания чего-то похлеще…
- Узнаю разумеется, это Евгений Богумилов, мой приятель – мрачно проговорил Валериан, вопросительно глядя на арестованного.
- А вы чё его, поймали, да? – вместо ответа, протянула Аглая Пална, хлопая глазами, а затем добавила – Мой любимый мой, нас схватили и предали, да? Нас заточат в тёмную башню теперь, и мы умрём разом и вместе?
«Любимый» тоскливо скривившись, молча отвернулся в сторону окна.
- Итак господа, вы утверждаете что человек сидящий перед вами на стуле, есть не кто иной, как Богумилов, Евгений Александрович, уроженец Киевской губернии, помещик, владелец пятисот душ, и прочая? – задал второй вопрос следователь,обращаясь уже ко всему семейству в целом. Ничериди утвердительно загудели.
- Вы, абсолютно в этом уверены? – занудно но по форме протокола переспросил Хортов, и свидетели снова, на сей раз уже тревожно, но утвердительно прогудели.
- Ну-с, тогда я на ваших глазах, заканчиваю эту подзатянувшуюся комедию! – твёрдо сказал Хортов, подходя к спокойно державшему себя задержанному ( все присутствующие затаили дыхание) Ставши с боку чтобы всем было хорошо видно, сыщик плавным движением руки отклеил у арестанта сначала брови, затем усы, элегантно снял парик прямых с пробором чёрных волос, и на плечи его мягко упала копна густых, светлых локонов, и глазам свидетелей, явила себя Тамара Сергеевна Лопухина, которой сыщик сердечно подал чистый платок, и дама привычными движениями, принялась протирать себе лицо.
- А! – хрипло выкрикнул ошалевший от открывшегося зрелища Валериан, вскочивший с места, но рухнул обратно, притянутый неведомой силой, и остался так сидеть, лихорадочно пытаясь что-то сообразить.
- О-ой… вот она, кара-то небесная-а!.. – болезненно застонал Пал Петрович, обхвативши голову руками, и начавши несильно раскачиваться, а его половина, вытаращив глаза на продолжавшую спокойно утираться преступницу, едва слышно зашептала «Свят свят-свят-свят!» начавши мелко креститься. Реакция Аглаи Палны оказалась самой прелестной.
- Папенька… а Евгений Саныч что, разве, женщиной что ли оказался, да? Это значит чего, свадьбу теперь отменим, да? – вопросила она, тупо поглядывая то на отца, то на «Евгений Саныча».
- Пал Петрович – чуть не плача застонала супруга – да ить они ж обручились с им…с ней… тьфу сатана-а… о-о-ой… Ты ж благословил их… как же это теперь-то, а?
- Молчи мать… как будет?! – выдохнул уже начавший немного брать себя в руки Ничериди-старший – Прогремим… на всю губернию прославимся… на всю Россию звон пойдёт о нашем позоре теперь… вот так и будет! – безнадёжно махнувши рукой, закончил он, а затем достав платок, стал вытирать пот с лица и рук. Предвидя нечто подобное, Хортов подал ему пол стакана коньяка.
- Позвольте, так мошенник женщина?! – проснулся вдруг и полицмейстер, растерянно глядя на сотрудников, а потом на преступницу, уже завершившую процедуру с лицом.
- Точно так Мефодий Лукич, и в этом-то и кроется весь секрет неуловимости нашего мошенника – слегка улыбаясь ответил сыщик, принимая пустой стакан от Ничериди-отца.
- И что, вы вот так её прямо и взяли, в мужском обличии? – снова спросил Разорихин, сцепивши руки у пояса.
- Да нет, от чего же в мужском? Дело хитрее было – продолжил Евпатий Гордеич.
… Увидав портрет Богумилова, вдова вздрогнула. Заволновалась, и задала вполне резонный вопрос.
- Это что у вас за шутки, Евпатий Гордеич? Где ваш брачный аферист? И отчего по вашим словам, я должна узнать какой-то там портрет? Как вас понимать прикажете?
- Эк вы натурально играете-то сударыня! – широчайше улыбнулся Хортов, становясь рядом со вдовушкой, и любуясь портретом – Не признали говорите персону?
- Первый раз вижу! – гневно отчеканила женщина, немного посторонившись.
- Эх ва, сударыня, а ведь портретик-то ваш, только в мужском обличии! – глядя прямо в лицо мошеннице, едва заметно улыбнулся Хортов.
- Что за бред?! Вы… вы пьяны или полоумный?! – выкрикнула дама, сделавши попытку уйти, но её пресёк Аристарх, цепко ухвативший даму за руки, и оттолкнувший её к портрету.
- В каждой пачке сотенных бумажек, у первых трёх мы переписали номера, приготовив всё заранее, и следя за Богумиловым до гостинице «Кавказ», где уже поджидали потом и Лопухину, то бишь вас мадам! – глухим уже голосом проговорил сыщик, наблюдая как она бледнеет, начиная тяжело дышать.
- На улице – продолжил он подходя на пару шагов ближе – по всей надлежащей форме идёт обыск вашего багажа, и там я уверен найдутся и деньги, и весь ваш маскарад. Вам кстати скоро придётся на короткое время вновь стать Евгением Богумиловым.
Лопухина отошла от мольберта, и без сил, молча опустилась на стул, слов уже не было, да они по сути, были теперь лишними…
…- Так всё и случилось – закончил рассказ Хортов, и подойдя к столу, взял с него небольшую картонную коробку, и вернувшись, достал из неё пачку банковских билетов семьи Ничериди. Увидав своё добро, Пал Петрович обмер, он сразу-то и не понял о каких деньгах в банке, шла тут речь!
Хортов пояснил что мошенница, в облике мужчины, задурила Аглае Палне голову дешёвыми романами, и соблазнила бежать с собой, предварительно выкрав с «его» помощью банковские билеты, ну а дальше дело обычное. Затем, Хортов объявив семейству Ничериди что деньги и билеты будут им возвращены после суда, на сегодня отпустил всех домой. Тяжело, словно с похорон близкого человека, поднимались с мест и шли к выходу члены злосчастной семьи, основные неприятности которой, в виде слухов, сплетен и разговоров, ожидали их всех ещё впереди. Мать шла рыдая, поддерживаемая мужем под локоток, Аглая бестолково таращась силилась чего-то сказать но не могла, а Валериан, не на кого не желая глядеть, согнув шею, шёл последним. Едва они удалились, как Урусов и Шумельский, затолкали в кабинет потного, и всклоченного Авдеенко, который увидав Лопухину, на пару секунд замер.
- Всё дорогой, конечная станция, приехали – уже обычным, чисто женским голосом, проговорила Лопухина.
- Евпатий Гордеич – с заметными нотками нетерпения обратился к нему полицмейстер – теперь когда Ничериди ушли, мы все желали бы услышать, как и каким образом, вы и ваши люди, не имея практически ничего кроме короткой справки в секретном циркуляре, смогли выйти на след этой акулы, и в столь короткий срок, изловить её?
- Извольте господа, я расскажу всё по порядку, но позвольте уж я буду больше стоять и ходить, мне так удобнее – попросил Хортов, и не встретив возражений, начал – Когда вы, Мефодий Лукич поручили нам это дело, я прочитав в циркуляре о том, что мошенника за пять-шесть лет не смогли отловить в столицах, и что он работает по бриллиантам, а в Нижнем Новгороде откуда нас о нём и известили, он облапошил купцов, (Лопухина и Авдеенко чуть вздрогнув переглянулись) я сразу понял в том числе и по скудным внешним данным, что работать он станет под человека из общества. Это подтверждали и его прежние псевдонимы, выбираемые им на польский, западно-русский, либо французский манер: Альберт Фокс, Мишель Нарвский, Жан Бриссе, Евгений Корецкий, ну и так далее…
- А где может жить человек из общества? – пройдя два шага, повернулся следователь - В гостиницах, либо приличных меблированных комнатах, наконец снять дом либо квартиру. Я дал приказ проверять всех мужчин с благородными фамилиями, при ехавших в наш город за последние восемь дней…
Хортов присел на край стола, скрестив на груди руки.
- Таковых на тот момент набралось семь человек, и за ними стали наблюдать. Далее господа, я понял что мошенник, не вынырнет в обществе как чёрт из проруби, он должен будет подать себя с репутацией, в общем слепить свой образ. И что самое главное – Евпатий поднял указательный палец – он должен был уметь играть в карты, либо на бильярде, а значит рано или поздно, обязательно покажется в клубе. Мы стали следить за гостями игорного дома, и несколько господ из списка, там действительно вскоре объявились, кружась в основном подле деньжистых вдовушек. И здесь наши мошенники показали высокий класс, я бы даже сказал высший! - сыщик отделился от стола, и подошёл к потухшим, но пока ещё не потекшим арестованным – С войны, сударыня, я привык отдавать должное храброму и умному противнику, вы достойны уважения, ваша изобретательность тоже, и я отдаю вам должное! – полицейский чуть склонил голову.
- Мои чувства, к вам… взаимны! – наградив сыщика взглядом из разряда «убила бы на месте», выдавила из себя дама, тряхнув локонами.
- Благодарю вас! – кивнул он другой раз, и продолжил – Наши мошенники тогда уж начали свой спектакль, а мы пока только читали программки. Госпожа Лопухина уже захомутала к тому времени Валериана Ничериди, то есть зацепилась за семью жертвы. Но быть всё время при одном это утомительно, а потому наша дама разыгрывает превосходный спектакль оскорблённой добродетели, коей надоел избранник-игрок, и она «бросает» его. Ну во-первых репутация серьёзной женщины укрепиться, а во-вторых, наставала пора исчезать Лопухиной, и объявиться Богумилову. По той же причине был разыгран водевиль с другим «падшим ангелом», Авдеенко, который отлично сыграл роль позёра и кутилы, что разбил и растоптал все надежды. Повод оскорбиться, у женщины был железный. Мы с Аристархом в тот вечер сидели в буфете, и всю эту сценку лицезрели, а подсевшая с подругой за соседний столик наша ненавистница порока, отчего-то весьма мило мне улыбнулась, и это в будущем стало одной из причин вашего провала сударыня! – обратился он, к уже угрюмо молчавшей арестантке – Вот верно говорят, никогда не улыбайтесь незнакомцам, нет, всё улыбаются!.. – Хортов прошёл и стал у дивана – намечался бал у губернатора, на котором как я правильно предположил, должен был появиться и мошенник, просто обязан! И тут господа – Евпатий снова вышел на середину комнаты – я начинаю чувствовать что я чего-то упустил, либо не заметил, и я не понимаю чего! Не задолго до бала, сидя в своём кабинете, я решил вычислить жертву, оперируя данными на самых богатых невест города, и таковых мы обнаружили шесть девиц на выданье, и трёх богатых вдов. До кучи госпожа Лопухина, аплодирую вам снова, я зачислил и вас в потенциальные жертвы, браво! – Евпатий опять кивнул даме, на что та, отвернулась в сторону – Мы даже нашли четыре семьи владеющие дорогими бриллиантами, и вот на этих данных, я и основывал своё вычисление господа… прошу прощенья! – сыщик подойдя к кувшину с водой, налил себе стакан и выпил – Не стану утомлять вас чем и как я оперировал с каждой девицей (вдов я пока отсеивал) но через несколько часов кропотливых раздумий, я пришёл к единственно верному варианту действий мошенника, это Аглая Ничериди господа!
- Но отчего же она? Что вас убедило в этом? - нетерпеливо спросил полицмейстер, положив ногу на ногу.
- Да всё просто господа – сыщик прошёл к своему столу и присел на край – к ней к одной, легче всего подобраться, родители сами вам её отдадут, ибо уже не чают как сбыть это сокровище какому-нибудь зятю. Пусть за ней меньше всех приданого, но зато верный куш, четверть мильёна, и риска почитай никакого. Аглая глупа как пробка, а прочие девушки могли бы и заартачиться. Тем более, что как я понял суть мошенника, он, простите она, - Евпатий опять кивнул арестованной даме – не кладёт дела в долгий ящик, а работает там, где можно что-то взять одним броском. А вспомнив как были обработаны купцы в Нижнем, я понял ещё одну вещь, преступник работает не только по бриллиантам, но по ассигнациям и ценным бумагам, а значит Аглая Ничериди, чьё приданое храниться дома в банковских билетах ( полицмейстер довольно улыбнулся) единственно возможный объект для мошенников, и подступы свободные, и взять легко!
И здесь исчезает, уезжает на три дня к несуществующей подруге наша вдовушка Лопухина, а её место в тот же день, занимает её другая ипостась, Евгений Богумилов, который через того же Валериана Ничериди, легко прилепляется к семье. Богумилову помогает карточный порок Валериана, которого он «выручает» двумя тысячами в клубе, становясь тут же его приятелем, а на другой уж день и гостем в дом, ну а там уже дело за малым: несколько красивых фраз, пышных слов, и Богумилов уже ходит в женихах у окончательно сбрендившей от любви Аглаи.
Естественно что такой персонаж как жених Аглаи, да ещё путешествующий литератор, в обеих столицах печатался, знакомства полезные имеет и прочее и прочее, сразу же попал нам с коллегами на карандаш, и за ним началась слежка ( Лопухина прикрыла глаза и опустила голову) Признаюсь честно господа, я рассчитывал на бал губернатора, ожидая там Богумилова, но увы, в тот вечер вновь вернулась Лопухина, и веселилась на балу, Аристарх наш даже танцевал с ней! Я тогда всё никак не мог точно понять, почему там нет Богумилова если он преступник, и если преступник на балу, (а он просто обязан там был находиться) то кто он? Последующие события показали что преступник на балу всё же был, но в ином обличии! Затем я узнал что Авдеенко, неплохо играл там в карты, а в городе-то он известен прежде всего как бильярдист. Что из сего выходит? А то что он на все руки мастер, и тоже стал объектом слежки. Следили мы кстати и за домом Ничериди, но это так, к слову. Немного сбивал с мысли так называемый «заговор Авдеенко и Горшенина» против Лопухиной, и помолвка Потоцкого с Ермиловой, (со счетов тогда не был сброшен никто из подозреваемых, думали на всех) После бала, мой агент сообщил мне что в отсутствие отца и брата, к Аглае домой никто не приходил. Первая серьёзная проверка, была проведена мной на вечере в Дворянском собрании, куда не без содействия полиции, среди прочих, был приглашён и Богумилов, в беседе с коим, я понял что он никогда не был в Елизаветополе…
Хортов подошёл к Лопухиной, и глядя на неё сверху вниз, проговорил.
- Чтоб вы знали сударыня, в Елизаветополе всего две русских церкви, армянских шесть, а мечетей более дюжины. Это первое. Второе, ханский дворец не может быть чудом для туристов, ибо сильно пострадал при штурме 1805 года. И последнее, отдыхать в тех краях лучше всего не весной, а продолжительной и тёплой осенью. Я воевал в тех местах, а вы сего не знали!
Затем сыщик опять отошёл в сторону и продолжил.
- И ещё, смех и улыбка господина Богумилова, показались мне знакомыми, но тогда я не смог вспомнить, где встречал их прежде. В тот же вечер, мой человек всё же выследил где снимал дом господин Богумилов. Дом как вскоре выяснилось имел два выхода, один из которых через сад, вёл на другую улицу. Когда надо было появлялась Лопухина, когда надо-Богумилов!
- Ловко! – кашлянул Разорихин.
- Весьма! – согласился сыщик, и опять стал рассказывать – Мне удалось раздобыть почерк Аглаи и её жениха, а затем и ещё шести человек, бывших близки ими к этому делу, среди коих и ваш Тамара Сергеевна, а вернее иной вашей ипостаси. После беседы с владельцами дома на Песчаной 22-ва, что снял его недели за три до того, как по моим расчётам сам Авдеенко мог быть в городе, на имя коллежского советника Кузнецова, оный же Авдеенко, я понял что Богумилов и Авдеенко, сообщники! А здесь и Аглае стукнул 21-ин год, и на становилась абсолютно дееспособной, могла сама расписаться на билетах, и подделывать ничего не надо, читай ей романы, а уж предложи такой побег, и совсем твоей сообщницей будет. Затем, путём сличения почерков, я обнаружил что у Лопухиной и Богумилова, они идеально совпадают, я даже для верности сбегал в гимназию к старому учителю, и он подтвердил мои догадки: автор записок, один человек!
Евпатий прошёл к бюро с часами, и присел на край.
- Короче говоря, я понял что Богумилов и Лопухина одно лицо, ну а далее Аристарх наведался в банк, мы переписали из каждой пачки номера у трёх купюр, и всё господа, Лопухина-Богумилов была арестована, и с неким душевным нажимом была доставлена сюда, у меня всё господа!
- Я рад что не ошибся в вас Евпатий Гордеич, благодарю вас! – полицмейстер поднялся и пожал ему руку, затем спросил у дознавателей как поймали Авдеенко?
Оказалось что сообщник, был перехвачен уже за заставой, и после небольшой потасовки доставлен сюда.
- Но однако же – кашлянув, опять начал Разорихин – как же никто за столько времени, не распознал такого двуличия, и как и почему, преступники выбрали именно наш город?
- У меня есть версия, но может лучше сама госпожа Лопухина нам поведает кто она, откуда, и как дошла до всего этого? – предложил следователь. Женщина выдохнула и попросила воды, а напившись, заговорила.
- Хорошо, теперь уж всё одно пропадать… вы рассказали мне свою историю, я вам поведаю свою, но буду не столь красноречива, поведаю саму суть, итак… Я родом из дворян Петербурга, из обедневших и почти исчезнувших. Рано потеряв родителей, я осталась с тёткой, доброй но какой-то неживой. Была у меня мечта, я хотела стать балериной и стала ей, помог случай, теперь уже неважно какой. Но и там в балете, оказалось надо грызть глотки, интриговать, в общем змеиная яма а не труппа, но я держалась. Там же встретила его, он был любовником одной из прим, а потом запал на меня. Но, очень скоро, в возрасте 24-х лет, я сильно выбила мизинец на левой ноге и пока лечилась, моё место оказалось занято и из театра пришлось уйти. Тогда уже я знала что он шулер и мошенник, но с ним я не ведала уже нужды, а потому осталась. Затем год я играла в обычном театре мужские роли, актёров-мужчин всегда не хватало, а меня воистину сложно было узнать в гриме, да и голос изменять я научилась быстро…
Вот тогда-то, он и предложил мне стать из его любовницы, его сообщницей, и работать попеременно в двух лицах, мужском и женском. Подумав, я согласилась. К тому времени, от нечего делать я под его руководством уже обучилась некоторым плутовским приёмам с картами и кием, а когда занялась этим в серьёз, то скоро не уступала и ему. С начало работали по малому, я не сразу привыкла, затем втянулась, и уже сама планировала дела, кои мы и проворачивали с большим успехом.
Вы оказались правы в своих вычислениях, мы предпочитали кражам, подмену бриллиантов, но это по началу, а потом я настояла чтоб бумаги и ассигнации, тоже не пропускать. Мы ровесники, нам по 33-ри, я с ним в деле пять лет. Всего крупных операций у нас было за это время шесть, три в Питере, две в Москве, и одна в Нижнем… Мелкие, от пяти-десяти тысяч и выше, я не считаю, это было так, чтоб не терять навыков.
Угадали вы и про секрет неуловимости. В город въезжала дама, дела делал мужчина, а выезжала снова дама, вот полиция с ног и сбивалась, а толку не было, да. Авдеенко, тот всегда раньше на несколько часов смывался, а подле меня, всегда играл роль растяпы-ухажёра, на него и подумать-то никто не мог, таких рой вокруг роиться. Фигура у меня как видите не очень, а в мужском платье, да под корсет, ну и волосы с усами либо баками, так и вылитый джентльмен…
Ну, последние года два, мы уже не были любовниками, он охладел, да и я уже не горела страстью, но сообщниками остались, куда ж теперь? Как узнала про ваш город? – Лопухина Усмехнулась – Да просто очень. В Нижнем, остановился по дороге на Кавказ один офицер из местных, ну и увидав меня в женском обличии влюбился. Ему как раз худенькие нравились. Куролесили мы с ним неделю, и за это время он мне и рассказал что тут его хотели на этой дуре Аглае женить, и тогда бы он на Кавказ не попал. Однако он предпочёл рисковать жизнью, нежели ложиться в постель с такой идиоткой. Ну и рассказал мне про её богатство, про город, так и пришла идея пощипать эту семейку. Приехала вначале я, сняла Авдеенко комнату, нелегально, он там и поселился а в гостинице. Потом он для моего Богумилова дом искал, да и нашёл, у меня всё господа! – Лопухина развела руками.
- Просто как всё гениальное! – оценил Хортов, и тут арестованная спросила у него, как полиция на них вышла, и узнала про их приезд?
- У вас в Нижнем ведь ещё сообщники были? – переспросил Хортов.
- Да, пришлось нарушить правило и привлечь двух ловчил тамошних, уж больно куш у купцов был велик, 400 тысяч, – вспомнила Лопухина, и поглядев на следователя заметила – Они не знали про ваш город, не могли знать, как?!..
- Вы, пили с ними на прощание в трактире, так? – наводяще спросил Хортов, и тут побледневшая дама, прикрыла лицо правой рукой, и покачав головой, забормотала.
- Точно, было… пошла с ними в мужском обличии, отказаться не было возможности… там пили, а мне кроме шампанского, и пить ничего нельзя, теряю бдительность… А там не удержалась, и пару бокальчиков вина, портвейна выпила, захотелось от чего-то дуре… Ужас-то какой, вот и сболтнула видать лишнего, и про город ваш, и про намерение… Ну что же, винить некого, коли сама дура… - потухла взором мошенница.
- Вы их надули при дележе? – спросил полицмейстер.
- Да – кивнула Лопухина – на треть меньше чем сулилась дала, остальное мол полицмейстеру на взятку ушло, зацепил де нас, мзду требует, думала поверят…
- Да, любезная воровка, в доносе одного из них, так и было сказано про кабак в котором вы сидели, но более не про чего, мол из гражданского долга власти упреждаем – пояснил сыщик – так эстафета к нам от тамошней полиции и пришла!..
- Что теперь с нами будет? – тихо спросила Лопухина, печально глянув на полицейских.
- А сама-то как думаешь? – впервые за всё время, обратился к ней на «ты» Хортов – Вы любезные друг и подруга, не сумели вовремя остановиться, и теперь пеняйте на себя… Будет вам обоим Сибирь бескрайняя, лет по 10-12, и будущему вашему я не завидую…
После этих слов, до того державшаяся ровно, женщина тихо но горько, расплакалась…
Х Х Х
Дело получилось ожидаемо громким, город посетило большое начальство в лице генерал-губернатора, и даже кое-кого из Москвы. Само-собой полезли изо всех щелей слухи и домыслы, но не они оказались главными. Всех членов следственной команды отметили наградами и поощрениями. Ордена получили: губернатор, вице-губернатор, полицмейстер, Хортов Евпатий Гордеич и его помощник Аристарх Сергеич, так же не были обойдены внимание, им вручили по ордену Св. кн. Владимира 4-й степени, и денежные премии. Урусову и Шумельскому по мимо письменных благодарностей, дали по Станиславу 3-й степени, и некоторые суммы денег.
Уже после суда, когда преступники пошли по этапу, Ничериди-отец, с трудом перенесший позор судебных прений, очных ставок и вывёртывания на изнанку всего и вся, отправил отлупцованную им Аглаю, в деревню «на веки вечные». Сын его, получивши теперь же свою долю наследства, уехал с глаз долой вон из города, и забрался по слухам куда-то в Литву. Сами же родители с младшей дочкой, нашли однако же живое участие в их судьбе со стороны друзей и родни, и смогли в конечном итоге всё это пережить и перенести.
Вацлав Потоцкий, всё же женился на Анне Ермиловой, но вместо ожидаемых 700 тысяч приданого, у его жены обнаружилось только 200, остальное давно уж было дамой прожито, промотано и отдано за долги. А тут ещё выяснилось что они с Потоцким, познакомились ещё год назад в Полоцке, куда вдова ездила в гости, к подруге детства. А вот господину Сабельскому не повезло вовсе. После всей этой истории с Ничериди, он оказался как-то так незаметно отодвинут и отставлен от дома Пыжовых, и юная барышня Татьяна и её 400 тысяч, оказались для него недосягаемы.
Да, скверная эта история с мужчиной оказавшимся женщиной, или дамой оказавшейся кавалером, многих задела и забрызгала, и много кому потом приходилось так или иначе отмываться.
Газета «Губернская Мысль» описала все события в красках самых драматических, кои по слухам долетели даже до питерских, и московских салонов. Евпатию Гордеевичу и его верному помощнику Аристарху, пришлось пережить неизбежный в подобных случаях период обывательского любопытства, и не по одному разу пересказывать на приёмах да вечерах, всю эту историю. Сыщик, даже когда инкогнито посещал свою любовницу, грозил ей забвением, коли она будет лезть с расспросами на эту надоевшую ему до чертей тему. В конечном итоге улеглось и это, и жизнь сотрудников сыскного отделения губернского города Старобоярска, скоро побежала в прежнем, обычном русле…
8./12/2019.
Продолжение следует…
-
-
-